Сказка против травли
– Наблюдатели
– Жертвы
Агрессоры – самые активные участники, зачинщики, предводители. Их характеризует высокая самооценка, жестокость, потребность во власти и доминировании, желание самоутвердиться, показать превосходство.
Хамелеоны – тревожный тип. Очень боятся оказаться на месте жертвы и поэтому используют нападение, как защиту. Нередко превращаются из жертв в агрессоров. Их отличает нестабильность и перестройка действий, в зависимости от обстоятельств.
Наблюдатели – это пассивные булли. Им очень хочется заслужить авторитет и признание, попасть в компанию. Не выступают инициаторами агрессии, но всегда поддерживают лидера.
Жертвами, в большинстве случаев, становятся неуверенные в себе, гиперэмоциональные, обидчивые, замкнутые, нерешительные, тревожные дети. Они склонны к самоуничижению и часто считают нападки в свой адрес – заслуженными. В группу риска также попадают дети с любыми физическими и психологическими особенностями. Психологи выделяют одну характерную для всех жертв черту – невозможность агрессивно противостоять травле.
ПОЧЕМУ?
Среди факторов, приводящих к агрессии, исследователи наиболее часто выделяют проблемы в семье, трудности с учебой, вредные привычки, кризис подросткового возраста и общее недоверие подростков к миру, враждебное его восприятие.
И если говорить о превенции буллинга, главный фактор, на который стоит обратить снимание – психологическая обстановка в семье.
И жертвы, и агрессоры берут свои модели поведения из самой первой и самой значимой для них среды – своей семьи.
Чрезмерная властность, гиперконтроль, запугивание, жестокие наказания и критика, рассогласованный стиль воспитания или безразличие со стороны родителей из одного ребенка сделают агрессора, а из другого – жертву.
В первом случае, это будет мотивация «кто сильнее – тот и прав, значит, я должен быть сильнее». Во втором, «меня бьют, значит, я это заслужил, я не могу ничего изменить, только подчиниться».
К сожалению, в наше время, ремень во многих семьях остается действенной воспитательной мерой. Папа начальник кричит на подчиненных, а потом приходит домой с той же моделью подавления. Маму били в детстве, поэтому ей кажется, что это единственно правильная мера воспитания.
Дети идут в школу и все, что они впитали, увидели, услышали и прочувствовали – выливается на одноклассников.
Артур Реан, заведующий Лабораторией профилактики асоциального поведения Института образования НИУ ВШЭ и Мария Новикова, научный сотрудник, исследовали семейные предпосылки школьной травли и пришли к выводу, что «если в семье хорошо простроены коммуникации, то риск виктимизации (или переживаний по поводу травли) для ребенка ниже. И, наоборот, в семьях с так называемым „разделенным коммуникационным профилем“ (когда люди закрыты, мало психологически поддерживают друг друга и пр.) детям, подвергшимся буллингу, бывает сложнее».
Здоровый психологический климат в семье – один из важнейших факторов предотвращения буллинга и минимизации его последствий. Именно поэтому, в данном сборнике мы делаем акцент на детско-родительские отношения.
Сказки, написанные разными авторами для проекта «Сказка против травли», помогут построить мостики для налаживания коммуникации, обсудить проблему травли с разных сторон и выстроить необходимое доверие между ребенком и родителями.
Евгения Асеева
сказкотерапевт, игропрактик, инстаграм @skazki_ponaroshki
АЛГОРИТМЫ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ, РАЗРАБОТАННЫЕ СПЕЦИАЛИСТАМИ ТРАВЛИ.NET
ЧАСТЬ 2: СКАЗКИ
ШАКАЛ ЖИРАФУ НЕ ТОВАРИЩ
Евгения Асеева
@skazki_ponaroshki
@mama_v_resyrse
От автора
Вас травили в школе?
Мы выросли и с трудом вспоминаем те годы или сознательно стараемся не вспоминать…
Мое детство было наполнено переездами. Из страны в страну, из города в город, из дома в дом. До 5 класса я успела сменить 5 школ. И очень хорошо помню это ощущение вечного новичка. Я не ходила в сад, но много играла во дворе. Не сказать, чтобы у меня были какие-то проблемы с общением, но сложно с кем-то подружиться, когда не задерживаешься в школе больше, чем на год. В своей последней школе, где я доучилась до конца, я завела настоящих друзей, с которыми дружу до сих пор. Но наша история не сразу стала гладкой.
В моем школьном детстве были затоптанные вещи, обзывательства, гнусные записки и даже битые стекла в карманах. Это не было травлей в классическом понимании, когда одного ребенка систематически преследует группа, поэтому я только отдаленно могу представить, что чувствуют дети, получившие все это в полном объеме. Одно знаю точно – школьный буллинг не миф, и не пережиток прошлого. Его формы стали изощреннее (например, кибертравля), а последствия – страшнее.
Если вы подозреваете, что ваш ребенок подвергается школьной травле (признаками, помимо явных – синяков и ссадин, может быть повышенная тревожность, плохой сон, слезливость, подавленность или несвойственная грубость) и не знаете, как помочь – обратитесь к специалистам проекта ТРАВЛИ.NET.
Отнеситесь к проблеме серьезно и поддержите ребенка. Дайте понять, что в любой ситуации вы на его стороне. Проблема буллинга не должна замалчиваться и ее решение – в просвещении. Как сказкотерапевт, я вижу один из выходов в правильных сказках. Я верю, что, если начать общение с дошкольниками и младшими школьниками через такие сказки – это поможет побороть травлю.
В своей сказке «Шакал жирафу не товарищ» я попыталась показать две стороны и два подхода к общению, и выбранные мной типажи – не случайны. Американский психолог Маршалл Розенберг разработал метод ненасильственного общения (NVC – non-violent communication), в котором описал два языка – шакала и жирафа.
Словесное насилие или вербальная агрессия. Все начинается с нее… И, к сожалению, она – часть нашей повседневной жизни. «Язык шакала» – властный, доминирующий, подавляющий, манипулирующий чувствами и разобщающий.
На нем, неосознанно, говорили наши родители, а теперь он прорывается и в нашем общении с детьми, когда мы:
– осуждаем, вешаем ярлыки, критикуем.
– манипулируем «кнутом и пряником».
– отрицаем возможность выбора или ответственности («пришлось», «должен», «надо, значит надо», «перехочется» и т.д.). Такой язык внушает страх, агрессию, вину и стыд.
Но есть и другой – «Язык жирафа». Сильные, но очень миролюбивые, жирафы являются не только обладателями самых длинных шей, позволяющих им видеть больше, но и самого большого сердца среди земноводных млекопитающих. Именно поэтому, эти животные стали символами языка жизни и партнерства, способствующего душевной близости и объединению.
«Язык жирафа» – это язык нашего сердца. Когда мы говорим на нем, то не даем оценок, не обвиняем и не угрожаем. «Жирафы» применяют эмпатию и замечают чувства и потребности других людей. Это в том числе и тот самый язык «я-сообщений», о котором говорят современные психологи-гуманисты.
Давайте вместе учиться говорить на нем.
Часть 1: Шака идет в школу
– Ты там смотри, не позорь отца! Как я тебя учил ощетиниваться и скалить пасть? Воот, и понаглее, всегда нападай первым, не давай застать себя врасплох.
Маленький шакаленок Шака слушал отца во все уши, мотая наставления на ус, ведь совсем скоро ему предстоял первый поход в школу джунглей. Ему было страшно, но он старался не показывать виду, да и признайся он отцу в таком – тут же получил бы затрещину. Пока отец отвернулся, Шака украдкой посмотрел на мать, которая по его взгляду все поняла, но ничего не сказала, не решаясь перечить отцу – безусловному авторитету в шакальей семье.
– Как только окажешься в стае, то есть в классе, не медли, важно сразу вычислить, с кем и против кого дружить.
– П-против кого? – несмело переспросил шакаленок. Отец нахмурился.
– Ты же не хочешь прослыть слабаком?
– Нет…
– Значит, вычисли слабака сам и напади на него первым. Когда это случится, тут же найдутся те, кто с радостью тебя поддержат – с ними-то ты и будешь дружить дальше.
– Н-но… – Шака хотел было что-то спросить, но, поймав недовольный взгляд отца, проглотил вопрос.
– Мы – шакалы! Наша задача – быть во всем первыми, а первые это те, кого боятся. Я не хочу, чтобы мой сын тащился в хвосте у какого-нибудь вомбата. Сынок, несмотря на то, что в школе джунглей все животные – и хищники и травоядные учатся вместе, это не значит, что мы равны. Кенгуру, коалы и, прости господи, антилопы, никогда не будут нашими друзьями. Помни, что ты выше их, ты ШАКАЛ! Я знаю, что ты не подведешь своего старика. Ну-ка, покажи мне еще раз свой оскал.
Шака усердно выставил вперед все имеющиеся у него зубки.
– Ну что ж, тут есть, над чем поработать, но в целом неплохо. А теперь мне пора на охоту. До встречи, чемпион.
Шакаленок страшно опаздывал. Отец считал, что это хорошая идея – показывать свое превосходство и пренебрежение правилами нужно с самых первых дней. Ввалившись в класс посередине урока, шакаленок оказался в центре всеобщего внимания. Стараясь не показывать волнения, он посильнее нахмурил лоб и как можно более небрежной походкой направился к свободной парте на заднем ряду. Учительница, мисс Зебрис, проводила его взглядом и как ни в чем ни бывало продолжила урок.
Памятуя заветы отца про установление авторитета в коллективе, Шака стал осматривать класс. Две близняшки-шимпанзе шушукались о чем-то, периодически поглядывая в его сторону. «Сплетники и подпевалы мне пригодятся», – подумал Шака и подмигнул обезьянам, которые довольно захихикали. Позади них неловко скрючился над учебником носорожек. «Этот, похоже, умник, но рог уж больно острый, с ним пока связываться не буду», – размышлял дальше шакаленок.
По соседству с ним, за одной из задних парт, сидела довольно привлекательная самочка гиены и дикобраз, колючки которого то и дело нервно подрагивали. «С этими лучше дружить, гиена кого хочешь засмеет, а этот чуть что начинает отбрасывать иголки. Но кто же тут мне по зубам?», – шакаленок было решил остановить свой выбор на бородавочнике, но тут дверь класса со стуком отворилась и в нее просунулась голова смущенного до кисточек ушей жирафенка.
– П-простите, мисс Зеб-брис, я заблуди-ди-дился… – неразборчиво проикал жирафенок, заливаясь все большей краской.
– Ничего, Жоржи, проходи, займи, пожалуйста, свое место, – учительница ободряюще улыбнулась.
Шака не верил своей удаче, жертвы идеальнее и придумать было невозможно! Долговязый, неуклюжий, заика, в очках с толстенными стеклами, а имя-то имя – ЖОРЖИ! Шакаленок довольно оскалился и встретился взглядом с гиеной, которая, похоже, думала о том же самом.
Часть 2: Охота на Жоржи
– Я очень горжусь тобой, сынок! Не каждый способен на такое сострадание в твоем возрасте. То, что ты сделал для коаленка Тима – выше всяких похвал. Мы подлатали его лапку, и теперь он будет лазать по деревьям гораздо проворнее. Мама жирафиха крепко обняла Жоржи и поцеловала в макушку.
Родители жирафенка были врачевателями. Жители джунглей знали – если что-то заболело, скорее к семейству Жирман. Мадам Жоржианна и мистер Жоржилис принимали всех без исключения.
– Завтра ты впервые пойдешь в школу, мой дорогой, и я уверена, что тебе там очень понравится.
– Но, мама, я боюсь… Что если я никому не понравлюсь?
– Сыночек, я понимаю. Страх необходим нам, чтобы быть осторожнее. Но я верю, что, как и прежде, доброе сердце поможет тебе найти новых друзей. А мы всегда будем рядом и поможем справиться с любыми трудностями. Главное, помни, такого как ты больше нет на целом свете. Мой Жоржи…
В этом Жоржи не сомневался. Он уже давно понял, что очень отличается от сверстников. Из-за своих длинных шей жирафы всегда держались особняком и даже ходили в специальные жирафьи школы. Но, несмотря на типичную для всех жирафов проблему со слухом – трудно расслышать с такой высоты, что там творится внизу, слабое зрение и заикание, родители Жоржи решили, что их сын должен учиться вместе с другими животными. Мама и папа никогда не относились к особенностям Жоржи как-то по-особенному, возможно поэтому жирафенок и вырос таким открытым, общительным и любознательным.
***
За первые пару недель в школе Шака успел собрать стаю. Заветы отца и самый жуткий страх – прослыть слабаком – делали свое дело. Шакаленок врал, хватался, пренебрегал школьными правилами, в общем, делал все, чтобы заслужить уважение и заработать очки.
Как и говорил отец, такое поведение помогло ему завести «правильных» друзей. И теперь у него была группа поддержки, свита, с которой можно было смело переходить в наступление…
***
– Жо-оржи-и?
Гиена Селена пропела имя жирафенка и широко улыбнулась. Ее лилейный голосок продолжал:
– Ты такой высо-окий, не поможешь мне достать с во-он той полки мои вещи?
Жоржи с готовностью закивал, он очень любил помогать другим. У него даже не закралось сомнения, как вещи гиены оказались на самом верху шкафа. Даже при своем росте Жоржи смог увидеть только свисающий кусочек какой-то ткани.
Не ожидая подвоха, жирафенок потянул его на себя, и вдруг ему на голову упала целая охапка холодных, мокрых и склизких водорослей. Понять, что это были именно они, Жоржи смог гораздо позже, а в первые секунды, от ужаса и неожиданности, он так высоко подпрыгнул, что ударился головой об потолок, а затем приземлился прямиком на чью-то парту, опрокинув ее. Распластавшись посреди груды учебников, Жоржи до сих пор не мог понять, что же произошло.
Но вдруг со всех сторон послышался смех. Шакаленок, гиена и шимпанзе были первыми, кто покатился со смеху. Показывая пальцами на Жоржи, они оглушительно хохотали и пародировали его падение.
– Жоржи, это что, твой обед? Или ты решил принять ванну из водорослей?
– Смотрите-смотрите, да у него лягушка на голове!
Барахтаясь, Жоржи в панике пытался встать, но у него никак не получалось. Слезы подступили к горлу. Другие зверята сначала в нерешительности стояли в сторонке и смотрели на происходящее, но потом стадное чувство победило, и они тоже стали прыскать от смеха.
– Таким, как ты, место в болоте!
– Тина тебе очень к лицу!
Шака и компания разошлись не на шутку, соревнуясь в остротах, и вдруг взгляды шакаленка и жирафика встретились. В ту же секунду Шака почувствовал, как его что-то кольнуло, и даже сделал шаг назад.
Жоржи уже готов был расплакаться, но, к счастью, дверь в класс отворилась и на пороге возникла мисс Зебрис. Пару секунд она недоуменно смотрела на происходящее, а потом поспешила к несчастному жирафенку. Помогая ему подняться и убирая прилипшие к шерстке растения, учительница хмуро посмотрела на собравшихся.
– Как вам не стыдно! Это мерзко и низко издеваться над тем, кто попал в беду.
Стая выжидающе посмотрела на своего предводителя и Шака, хоть и не так смело, как прежде, выдал:
– Мисс Зебрис, но мы же не виноваты, что Жоржи любит принимать болотные ванны, где ни попадя…
Эту реплику он репетировал целый день, но сейчас она почему-то совсем не показалась ему остроумной, хотя и вызвала новый взрыв довольного хохота. Он все еще не мог забыть затравленный взгляд Жоржи.
– В этом нет совершенно ничего смешного. Вам всем стоит крепко задуматься о своем поведении. А твоих родителей, Шака, я жду завтра в школу, нам есть что обсудить.
В глубине души Шака почувствовал облегчение. Он знал, что дома ему влетит от отца, но, несмотря на страх, хотел, чтобы его наказали. Сцена с Жоржи подняла его авторитет до небес, но отчего-то это не принесло шакаленку ни капли радости. Он продолжал улыбаться, делая вид, что доволен собой. Но чувствовал себя с ног до головы в грязи. Ему впервые в жизни было ужасно стыдно. «Отец ни о чем подобном не предупреждал, неужели так будет каждый раз?» – с тяжелым сердцем Шака открыл входную дверь и зашел домой.
Часть 3: Жираф и шакал
Голова Жоржи лежала у мамы на коленях. Наконец, после всех потрясений дня, он смог расслабиться, и слезы обиды ручьем хлынули из глаз. Мама гладила жирафенка по бархатной шейке, а папа, обычно спокойный, как удав, ходил по комнате взад-вперед, возмущенно восклицая: «Это переходит всякие границы! Завтра же пойду к директору! Что за безобра…». Резкий стук в дверь оборвал пламенную речь мистера Жоржилиса.
– Кто это к нам в такой поздний час?
На пороге стояла мадам Шакнетта. Ее прическа впервые не была уложена, а во взгляде читался ужас.
– Вы пришли поговорить о поведении сына?
Мистер Жоржилис хмуро посмотрел на Шаку, который смущенно стоял позади матери.
– Я очень сожалею о том, что случилось сегодня, но сейчас я пришла просить вашей помощи. Мой муж получил на охоте серьезные травмы, а наш лечащий врач находится далеко. Умоляю… его состояние очень тяжелое…
Мадам Шакнетта всхлипнула и пошатнулась, точно сейчас упадет в обморок.
Мистер Жоржилис схватил свой саквояж, и они поспешили к месту происшествия.
Дела были плохи. Но учитывая то, в каких рискованных предприятиях был замешан мистер Шаклер, рано или поздно, это должно было случиться. Сейчас его жизнь висела на волоске и полностью зависела от врачевателя, к которому он всегда относился с нескрываемым презрением.
Шака был сам не свой. Уже неделю отец шакаленка находился в жирафьем госпитале и, хотя его состояние улучшилось, он был очень слаб и беспомощен. За это время мир словно перевернулся с ног на голову. Те, кто в семье шакаленка считались недостойными внимания и хорошего отношения, сейчас заботились об отце, а те, кто считался друзьями, почувствовав слабость, отвернулись.
То же самое происходило и в школе. Стае мало было интересно горе шакаленка. Притихший и точно оглушенный, он больше не мог участвовать ни в каких забавах. Стоило Шаке дать слабину, и он тут же стал объектом насмешек своих недавних товарищей.
– Посмотрите, опять Шака нюни распустил, вот-вот расплачется, как детеныш суриката!
– Скорее, кто-нибудь, принесите платочек!!
Один из близнецов шимпанзе бросил в лицо шакаленку смятый листок, но тут у него над ухом раздался голос:
– Прекрати! Не видишь, что ему итак грустно?
Это был Жоржи. Он так сопереживал шакаленку, что уже и думать забыл про недавний инцидент с водорослями.
– Смотрите-ка, да это же Его Величество болотный монстр!
Шимпанзеныш принял оборонительную позу и двинулся в сторону Жоржи.
Но тут между ними возник Шака. Оскалив пасть, как учил отец, он прорычал: «Не смей его трогать».
Получилось очень убедительно, потому что, в ту же секунду, шимпанзе и след простыл.
Жоржи смущенно улыбнулся и впервые увидел, как лицо шакаленка просветлело, и тот улыбнулся в ответ.
***
Стоял жаркий июльский день. Солнце припекало и клонило в сон. У подножия огромной пещеры долговязый жираф и мускулистый шакал играли в кости.
– Жоржи, а помнишь ту историю с водорослями в школе? Я ведь ни разу за эти годы не попросил за нее прощения.
– Ну что ты, Шак, я тебя давно простил, мы ведь друзья.
– Жираф и шакал – та еще парочка.
Друзья переглянулись и посмотрели в сторону пещеры. На большом камне два жирафенка и пять шакалят играли в салки.
ЛЯГУШКА И УЛИТКА
Ася Зубакова, 9 лет
#асочкинысказочки
От автора
Все мы разные. Кто-то медленный, кто-то быстрый. Кто-то добрый, кто-то злой. Кто-то честный, кто-то хитрый. Как мои Улитка и Лягушка. Но все мы, и тихони, и задиры, хотим дружить, хотим, чтобы нас приняли и полюбили. Некоторые обидчики тоже хотят дружить, но не умеют. Им кажется, если они будут главными и важными, их быстрее полюбят. И все будут делать так, как они хотят. Но это не любовь, и не дружба. В моей сказке Лягушка поняла, что дружба – это когда ставишь себя на место другого и когда помогаешь.
***
Жила-была Лягушка. Она всегда искала лёгкий путь. Кушать захочет, окрикнет других: «Эй! Я кушать хочу. Принесите мне комара! Если не принесёте – сами станете обедом!». Пить захочет, крикнет: «Эй! Принесите мне попить! Да в листочек воду налейте, тупоголовые!». Так оно всё время и было.
Решила Лягушка поехать в лагерь. Подумала, что там её будут любить, еду таскать. Лягушка не знала, что такое лагерь, но всё равно пошла.
Вот видит Лягушка, вокруг вожатого Гусеницы собрались разные зверушки: Белка, Ёж, Крот, Улитка. Вожатый Гусеница был строгий, но очень добрый и справедливый. Пошли они в поход. До темноты к месту добраться хотят. Вожатый Гусеница говорит: «Ребята, скорее!».
А Лягушка устала идти. Окрикнула впереди ползущую Улитку: «Эй, Улитка, Улитище! Я сейчас сяду на тебя, будешь для меня лошадью!». Улитка была добрая и честная. Подумала, что Лягушка шутит. Засмеялась и говорит: «Лягушка, это что – шутка такая?».
Не успела она договорить, как Лягушка запрыгнула на неё и хлопнула по рожкам: «Поживей давай! Иди, иди!». Улитке сразу стало больно и грустно. Но надо ползти.
Сделали привал. Все сели и кушают еду из своих рюкзачков. Улитка забыла взять свою траву. А у Лягушки комары из рюкзака вылетели. Лягушка и говорит: «Эй, ты, Улитище! А ну, принеси мне комаров!». Улитке стало грустно. Она робко спросила:
– А ты тогда принеси мне травы, идёт? Вон той, светленькой.
– Ладно, – нехотя сказала Лягушка.
– Только не перепутай, а то у меня аллергия на любую другую.
Вот Лягушка идёт, видит та самая трава. Взобралась на пень и вспомнила наказ Улитки. Но она же всегда искала себе лёгкий путь. Спрыгнула она с пня, взяла первую попавшуюся травинку и понесла Улитке.
– Эй, Улитище ты безголовое! – шлёпнула Лягушка её по панцирю. – Неси мне комаров! Принесла я тебе уже травы!
Улитка вздохнула и поползла. А Лягушка приговаривает: «Быстрей, живей! Кушать уж больно хочется!». Ползёт, ползёт Улитка. Набрала комаров, спрятала себе в панцирь, чтоб комары не разлетелись. Лягушка спрашивает:
– Где комары?
– Там, – указала Улитка.
Ударила Лягушка Улитку по панцирю. Вылетели комары. «Ам-ам-ам!» – съела Лягушка всех комаров.
– Ммм… как вкусненько. Ладно. Теперь мне пить хочется. Вон там речка, принеси водички.
Улитка вздохнула, ползёт. Принесла воды. И говорит:
– Эй, ты, Лягушечка-квакушечка, принеси теперь и ты мне росинку. Я тебе водички принесла. Да вот самой пить захотелось.
Выпила Лягушка всё, вытерла рот и говорит:
– Мне? Нести? Ну ладно…
Собралась Лягушка и принесла росинку с листика. Одной каплей росы Улитка жажду утолила. Пошли они дальше. Лягушка устала, запрыгнула опять на Улитку. Подгоняет: «Поживей! Пошевеливайся!». Хлопнула Улитку по рожкам, больно той стало. Пришлось ползти Улитке быстрее. Ползёт, ползёт.
Решили заночевать около большого дуба. Улеглись все. Лягушке неудобно, жёстко. Сказала она Улитке смягчить постель.
– Иди, мох мягкий возьми!
Ползёт Улитка, слёзы капают. Лягушка видит её слёзы, и для неё радость. Принесла Улитка мох и говорит:
– А ты мне? Принесешь подстилку?
Лягушка взяла два листочка, но не мягкой травы, а крапивы. Думает: «Я устала. Всё для неё сделала. Пусть не выспится. Мне было тяжело спинку напрягать».
Улитка увидела, что это крапива и спрашивает:
– А почему именно крапива?
– А там больше ничего не было! – отвечает Лягушка.
Вздохнула Улитка. В другом месте легла. Спит. А Лягушка всё ворочается. И вот придумала Лягушка затащить Улитку на дерево. «Пусть там наутро проснётся, пока будет спускаться, отряд уйдёт. А в отряде еще слепой Крот есть, он и будет мои приказы исполнять. Или кого другого слугой сделаю, хоть самого вожатого», – думает Лягушка.
– Как же мне Улитку-то наверх поднять? – вслух сказала Лягушка. Услышал её слова Паук и говорит.
– А ты возьми мою паутину! Она крепкая как канат! – и лапки потирает, вот поужинает.
Взглянула Лягушка на Улитку, та спит как младенец. Страшно ей стало, что Паук съест Улитку. Стыдно стало. Задумалась, как же было тяжело Улитке, когда она над ней издевалась. Извинилась она, погладила Улитку по панцирю.