Абандон 3

Глава 1

Мы летели «Катарскими авиалиниями», через Доху. И это был очень комфортный перелёт. Достойное завершение отличного отдыха.

Прошло каких-то три недели; ситуация в мире кланов и тайных обществ успокоилась. Содержимое командного модуля инопланетного корабля оказалось под совместным протекторатом Ветви и государства. Не все стороны такой расклад устраивал, поэтому пришлось кое-кого подвинуть. Что именно происходило – меня не информировали; до нас на острове долетали только отголоски тайных битв. Как бы то ни было, скоро сложился новый баланс сил, где Ступень заняла ещё более важное место.

Об этом нам поведала Эльвира, прислав сообщение на новенький защищённый коммуникатор. Туда же пришли билеты до Виндхука, Намибия, и следующее указание: «Посмотрите Лангер Генрих. Не факт, что получится – но надо же вас чем-то занять, пока у нас зима. Особо не усердствуйте. Считайте это продолжением отпуска. P.S. Будет желание прокатиться в Колманстоп – попросите сопровождающего. Только там ничего не трогать! Нам ещё международного скандала с участием Африканской Ступени не хватало!»

Сообщение было непривычно многословным для закрытого мессенджера. Это верно указывало на то, что Эльвира пребывала в хорошем настроении. А если так – значит, и у нас нет повода грустить.

Разумеется, я не знал ни что такое Лангер Генрих, ни Колманстоп. Пришлось гуглить. И если по второй локации у меня вопросов не возникла, то первая заставила нахмуриться. Урановый рудник? Серьёзно? Эльвира решила нас оставить без потомства? Блин, надо будет обзавестись счётчиком Гейгера. Достали эти радиоактивные штуки.

Я вспомнил о судьбе хантеров, которые вытащили сердце атомохода. И мне резко перехотелось ехать на рудник. Впрочем… Эльвира ведь чётко написала: можно не усердствовать. Прокатимся, прогуляемся по красивым местам. Если почувствуем что-то не то – вернёмся. В конце концов, мы уже несколько раз окупили все наши зимние перелёты, и даже роскошный отдых.

– А тут, похоже, красиво! – сказала Соня, когда мы заходили на посадку.

Ну да. Есть такое дело. Город прижат к нагорью на юге, должно быть, живописному. Да и зелени хватает – почти как в Гвинее.

Обидно, что в аэропорту не оказалось телетрапов. Разнежившись в кондиционированном салоне, я чуть не задохнулся от резкого перехода к жаре. Время было полуденное, так что солнце жарило вовсю.

К счастью, идти до терминала было совсем не далеко. И тут обходились без формальностей, вроде перронных автобусов.

Встречающий был уже тут, внутри стерильной зоны. Вроде бы мелочь, но приятно. Им оказался спортивный мужик средних лет, европейской наружности, но сильно загорелый – настолько, что почти сливался с коренными африканскими жителями.

Он держал в руках таблицу с именем «Алексей». Почему Алексей? Понятия не имею. Эльвира так придумала. Такое вот у неё представление о конспирации. Впрочем, кто я такой, чтобы критиковать главу Ступени?

– Привет, – сказал мужик на чистом русском, протягивая руку, – я Павел. Можно просто Паша.

– Привет, Паша, – ответила Соня, первой ответив на рукопожатия, – приятно.

– Наши имена знаешь? – спросил я тихо.

Павел засмеялся.

– Да, конечно, – ответил он, – меня всегда веселят такие вещи.

Он кивнул на табличку, которую тут же свернул в четыре раза и спрятал в карман джинсов.

Возле терминала, на парковке, нас ждал белый «Круизёр». Я с облегчением улыбнулся: его салон обещал возвращение в комфортную прохладу.

Тут действительно оказалось довольно красиво: городок чистенький, аккуратненький. Чем-то на Сочи похож, только моря нет. Домики вполне европейского вида. Такой контраст с Конакри! Я был так приятно удивлён, что невольно заулыбался.

– Впервые в Африке? – спросил Павел.

– Нет, – вместо меня ответила Соня, – уже бывали.

– Южнее Сахары? – уточнил сопровождающий, после чего улыбнулся и добавил: – Некоторые и Тунис с Египтом Африкой считают.

– Ну, формально они правы, – заметил я.

– Ага, – кивнул Павел, – поэтому уточняю.

– Южнее, – бросила Соня холодно.

– Хорошо. Тогда вы понимаете, что Намибия – далеко не самое худшее место на этом континенте.

– Что есть то есть, – согласился я.

Моё мнение лишь окрепло, когда мы подъехали к гостинице. Это был «Хилтон», судя по всему, построенный относительно недавно. Здание состояло из двух корпусов: классической «коробки» и цилиндрической башни футуристического вида со «шляпой».

– Так можно и привыкнуть к роскоши! – констатировала Соня, когда мы заселялись.

– Я совсем не против таких привычек, – ответил я.

– Ну что, какие дальнейшие планы? – спросил Павел, когда магнитные ключи уже были у нас в руках.

Мы с Соней переглянулись. Я ей рассказывал про Колманстоп, предупредил, что это туристическое место и трогать там ничего нельзя – но она всё равно загорелась. А главное – я был совершенно не против такой экскурсии.

– Колманстоп, – сказала она, – давайте прокатимся.

Павел осклабился, демонстрируя крепкие белые зубы, явно искусственные.

– Можно, – кивнул он, – только выезжать надо пораньше, если хотите одним днём.

– Во сколько? – спросил я.

– Ну… в шесть по-местному будет нормально.

– В шесть так в шесть, – Соня пожала плечами и посмотрела на меня с таким видом, что любые мои возражения насчёт слишком раннего подъёма погибли в зародыше.

– Если хотите по городу прогуляться – то я вечером подойду, – предложил Павел.

– Не, не стоит, – ответил я, – мы отдохнём. Наберёмся сил перед завтра.

– Разумно, – кивнул он, после чего приложил два пальца ко лбу, салютуя на морской манер, и развернулся, – если передумаете мои контакты у вас, – добавил он, не оборачиваясь, и направился к выходу.

– Уверен, что не хочешь пройтись? – спросила Соня.

– Уверен, – кивнул я, – и вообще я бы подремал.

– Обедать будешь?

– Это после того, чем нас там кормили? – я указал пальцем наверх и округлил глаза, изображая удивление.

– Согласна, – кивнула Соня, – в меня тоже больше не влезет… тогда ужин?

– Угу, – ответил я, – давай тогда часов в восемь? Нормально?

– Ты будильник поставишь?

– Поставлю. Только, скорее всего, раньше проснусь.

– Ладно. Только меня разбудить не забудь!

Так получилось, что наши номера были на разных этажах. Не знаю – специально Эльвира так сделала, чтобы мы имели возможность хоть немного побыть наедине, или просто так совпало со свободной бронью – но, пожалуй, это было к лучшему. Мне действительно хотелось побыть какое-то время наедине.

В номере, едва приняв душ, я рухнул на кровать и уснул, даже не задёргивая занавесок.

Как я и предполагал, я проснулся в пять вечера, проспав всего лишь три с половиной часа. Впрочем, дневной сон меня освежил, и я чувствовал себя прекрасно. Повалявшись какое-то время в кровати и пощёлкав спутниковые каналы, я решил одеться и погулять в окрестностях отеля.

Спустившись вниз, я заметил, что в буфете у входа в ресторан есть кофейный автомат. Дико захотелось кофе. Я вспомнил те времена, когда перед утренними лекциями, весной брал кофе и шёл пешком от метро, думая о своём и мечтая. Тогда я даже представить не мог, что буду встречать Новый год в Намибии.

Я улыбнулся и направился к буфету. Заказав капучино, я отвернулся в сторону фойе, и глядел на улицу сквозь стеклянные двери. Похоже, жара спала – гулять будет куда комфортнее, чем днём.

– Sind Sie geschäftlich hier? Wie gefällt IhnenWindhuk? – услышал я за своим плечом и оглянулся.

Рядом со мной у буфета на табурете сидел господин благообразного и даже старомодного вида. Он был в клетчатом костюме-тройке; из кармана жилета выглядывала золотая цепочка, видимо, от карманных часов. На вид ему было за сорок, а седые виски только подчёркивали ум и жизненный опыт, который светился в проницательных серых глазах.

– Oh, Entschuldigung, ich habe mich nicht vorgestellt. Mein Name ist August, – господин приложил ладонь ко лбу и кивнул.

– Извините, – ответил я на английском, – не владею немецким. Я так понял, вас Август зовут? Я Арти.

– Очень приятно, Арти, – сказал господин на английском с лёгким акцентом, – меня действительно зовут Август. Будем знакомы.

Он протянул руку. Я ответил на его крепкое и сухое пожатие.

– Сейчас уже сложно поверить, но когда-то в этих местах куда проще было встретить немецкую речь, чем любую другую. Кроме африкаанс, конечно. Но африкаанс ведь не совсем европейский язык, не так ли?

– Да, – осторожно кивнул я, пытаясь понять, к чему клонит собеседник, – пожалуй.

– Верно-верно, – улыбнулся Август и спросил, – скажите, вы тут по делам? Или отдыхаете?

– По делам, – сухо ответил я.

В этот момент бариста поставил на столик мой капучино. Он сделал его в фарфоровой чашке – но я сам был виноват, в спешке не сказал, что нужно на вынос. Так что придётся какое-то время посидеть, хотя бы ради приличия. Это было бы совсем странно – сбежать, едва получив заказ. Хотя, честно говоря, сбежать почему-то хотелось. Было в этом немецком господине что-то такое… нет, не опасное, конечно. Но настораживающее.

– О, отлично! – снова улыбнулся Август, – говорят, русские инвесторы снова проявляют интерес к местным урановым активам несмотря на то, что правила игры изменились. Вы ведь из России, не так ли?

Что ж. По акценту догадаться не сложно, а отпираться глупо.

– Верно, – кивнул я.

– И всё же если будет время – обязательно посетите Колманскоп. Волшебное место. Вы ведь слышали о нём?

– Слышал, – согласился я, – знаменитое место.

– И заслуженно! Художники и писатели со всего мира едут вдохновляться. Так что он снова превратился в своего рода генератор бриллиантов, не так ли? Только из других миров.

Он помахал в воздухе указательным пальцем.

– Возможно, – ответил я, кивнув. После чего сделал глоток кофе. Он оказался на удивление вкусным.

– Но будьте осторожны, – Август вдруг нахмурился, – в вашем случае нужно знать, что не все дороги стоят того, чтобы на них ступать. И не все сердца можно завоевать, – он подмигнул.

У меня же по спине прошёл неприятный холодок. Мы опять чёрт те знает где, и без силовой поддержки. Даже оружия нет. Может, Эльвире пора сделать выводы?

– Будьте внимательны под звёздной пылью, – продолжал Август, – дорога предопределена, но никогда не поздно отступить…

Я хотел сказать в ответ что-то злое и едкое; этот хмырь явно был в теме и зачем-то пытался на нас воздействовать. Как минимум это не спортивно! Но в этот момент меня отвлёк какой-то шум на улице. Прямо напротив дверей дались двое чернокожих парней. Вокруг них валялись раскиданные чемоданы. На шум вышли два охранника, и дебоширы вроде бы благоразумно отошли друг от друга.

Когда я снова повернулся, соседний табурет был уже пуст.

Я хмыкнул, в два глотка допил свой кофе и пошёл на улицу. Но остановился возле ресепшн.

Портье вежливо улыбнулся мне и кивнул головой.

– Чем могу помочь? – спросил он на английском.

– Не подскажете – вот этот господин, который только что сидел возле меня в буфете. Он из какого номера? Он представился специалистом по Колманскопу, а я не успел задать пару вопросов…

Портье нахмурился, но перед тем, как ответить, снова нацепил профессиональную вежливую улыбку.

– Мы не можем раскрывать в каких номерах живут наши постояльцы, – сказал он, – извините. Правила, – он будто бы колебался, продолжать ли говорить; я терпеливо ждал, – к тому же, откровенного говоря, я не помню, чтобы кто-то разделял с вами стойку. Но, если хотите, мы можем посмотреть по камерам. Правилами это не запрещено.

– Нет, – отказался я, – спасибо, не стоит. Вопрос не такой значительный, чтобы утруждаться.

– Как пожелаете.

Даже самому себе я не сразу признался, почему отказался смотреть запись. Видимо, я боялся того, что мог на ней увидеть.

С наступлением вечера в городе действительно стало значительно прохладнее. Я шёл, наслаждаясь лёгким ветерком, который приносил приятные экзотические запахи. Город мне понравился. Небольшой, но очень ухоженный.

Когда я вернулся в гостиницу, сразу поднялся в номер Сони. Стучать пришлось довольно долго, а потом ещё минут двадцать ждать в коридоре, пока она оденется и приведёт себя в порядок.

– Ну что? – спросила она, когда, наконец, вышла из номера, – нашёл, где поужинать?

– Да, – кивнул я, – в отеле. У них есть ресторан с верандой на крыше.

– Здорово! – кивнула Соня.

Конечно же, сам ресторан я не проверял, но успел заметить рекламное объявление в лифте. Как бы то ни было, место оказалось отличным. Дороговато, конечно – но пока Ступень оплачивала наши расходы, можно было не париться о цифрах.

– Хорошо как! – перед тем, как занять место за столиком, Соня потянулась.

– Согласен, – улыбнулся я.

Официант появился через минуту. Принял заказ и, вежливо улыбнувшись, исчез.

– Ещё немного – и я подумаю, что мы никуда не улетали с Мальдив, – довольно кивнула Соня.

– Да, сервис отличный, – согласился я.

– Как погулял-то?

– Ну, так… прошёл пару кварталов, размял ноги. Тут мило.

– Что не так?

Отпираться было бессмысленно.

– Встретил кое-кого… – ответил я.

– И кого же?

– Понятия не имею, – я пожал плечами, – мужик какой-то. Вроде местный. Выглядит старомодно. Сначала втирал про Колманскоп. Потом начал нести какую-то чушь, с нехорошими намёками, ну, там на сердца и всё такое…

– Ты уверен? – Соня обеспокоенно нахмурилась, – может, просто совпало? Мало ли какой бред могут нести городские сумасшедшие.

– Нет, – я помотал головой, – не уверен.

– Вот и ладно, – кивнула Соня, – Эльвире написал уже?

– Нет, – признался я.

– И не стоит пока. А то зашлёт нас обратно на какой-нибудь остров. Нет, там, конечно, клёво – но ещё неделя и у меня поехала бы крыша от одного и того же.

– Согласен, кивнул я.

Где-то послышался отчётливый плеск воды. Я приподнялся и увидел, что за заграждением, прямо на крыше, устроили бассейн с отличным видом на закатный город. У меня в чемодане лежали плавки. Не знаю, почему я взял их с собой – наверно, просто не хотелось оставлять в гостинице или выбрасывать. Но теперь они могу пригодиться.

– Слушай, а поплавать не хочешь? – предложил я.

– В такую холодрыгу? – удивилась Соня, – ещё и после ужина? С ума сошёл?

Я пожал плечами.

Действительно, к вечеру ещё сильнее похолодало. Но вода подогревалась – так что плавать было комфортно. И я нарезал круги по дорожке, пока не почувствовал изнеможение от усталости. Только после этого я вернулся в номер, спать.

Глава 2

Несмотря на комфортный автомобиль, дорога вышла довольно утомительной. Хорошо хоть Павел оказался молчаливым парнем. Соня, кажется, даже задремала, вытянувшись на заднем сиденье. Счастливая. Я вот не привык в дороге спать, поскольку всегда был за рулём в наших путешествиях. Честно говоря, было странно, что кто-то нас везёт. Какое-то вторжение в личное пространство.

А ещё мне не хватало нашего «Патруля». Он бы очень хорошо вписался в здешний пейзаж. Может, стоило попросить Эльвиру доставить его сюда? С другой стороны, если что-то вдруг случится – будет очень обидно бросать машину здесь, на чужбине. Так что, может, оно и к лучшему, что верный «Патруль» дожидается сезона на родине.

Спустя несколько часов мы повернули направо. Зелень вскоре исчезла – начиналась настоящая скалистая пустыня.

Хорошо, что ещё на Мальдивах я купил себе солнцезащитные очки и, конечно же, захватил их с собой. Иначе смотреть на дорогу было бы больно.

Подумав об очках, я вспомнил сердце, которое мы достали на ГЭС. Жаль, что Эльвира забрала его в хранилище. Наверно, надо было настоять на том, чтобы доставить его к нам перед этим заданием. Почти уверен, она бы согласилась. Очень интересно было бы через них посмотреть на вчерашнего случайного знакомца.

Спустя еще пару часов я увидел кое-что на горизонте, в слоях дрожащего от жары воздуха.

– Это что – море? – оказывается, Соня уже проснулась и тоже глядела вперёд, сидя по центру пассажирского сиденья.

– Ага, – кивнул Павел, – тут рукой подать. Если хотите – потом заедем. Там есть портовый городишко Людериц, в десяти километрах. Сразу за ним, севернее, начинается пустыня Намиб. Там красиво.

– Посмотрим, как по времени будет, – сказал я, – а это что? Похоже на взлётную полосу!

Мы спускались со скалистого нагорья, и я заметил что-то справа, подозрительно похожее на аэропорт.

– Так и есть, – кивнул Павел, – когда-то сюда регулярные рейсы были из столицы. Сейчас изредка частники залетают, на свой страх и риск. Но я не рекомендовал пользоваться этой возможностью. Только на крайний случай. Кстати, мы почти приехали.

И действительно – миновав развилку на аэродром, мы свернули налево и через несколько километров оказались в легендарном заброшенном городе Колманскоп.

Когда-то, в первой половине прошлого века, это было довольно оживлённое место: тут работали больницы, почта, даже театр. Приезжали европейские звёзды того времени на гастроли. Благосостояние местечка было основано на алмазах – в здешних песках нашли россыпи этого минерала. Однако, как это часто бывает с моногородами, через несколько десятилетий ресурс, дававший жизнь городу, стал заканчиваться. Народ разъезжался; через несколько лет не осталось никого. Здешний засушливый климат способствовал тому, что заброшка сохранялась в очень хорошем состоянии десятилетиями. И вот, со временем, сюда стали всё чаще и чаще заглядывать туристы в поисках эффектных кадров и особых впечатлений. Говорят, основу этой тенденции положил чуть ли не Майкл Джексон, снявший тут один из своих клипов.

Конечно же, мы были не первыми, кто приехал в тот день. На специально огороженной парковке уже стояло несколько внедорожников и даже автобус. Рядом праздно бродили люди. В самом городе на одной из улиц я разглядел небольшую толпу, собравшуюся возле одного человека. Похоже, гид проводил экскурсию.

– Знаешь, говорят, если из заброшки получается туристический объект – она со временем может перестать был заброшкой. Даже сердце рассосётся, – сказала Соня, когда мы припарковались.

После этих слов она, будто спохватившись, посмотрела на водителя. Я в ответ лишь безразлично махнул рукой. Если Эльвира не предупредила нас об ограничениях – то человек доверенный. В конце концов, само существование хантеров не такая уж и тайна.

– Посмотрим, – ответил я, – эту вроде охраняют. Ну, в смысле, чтобы она не перестала быть заброшкой.

– Так понимаю, вы предпочтёте самостоятельный осмотр? – уточнил Павел, когда я открыл дверцу.

– Да, – кивнул я, – да, спасибо.

– Вот и отлично!

Водитель потянулся и, нажав на клавишу, опустил спину своего сиденья.

– Похоже на декорации, – ответила Соня, когда мы вышли на главную улицу заброшенного города.

– Но сердце-то тут есть? Кажется, я понимаю, где линия, – ответил я.

– Есть, – сказала Соня, – дозревшее и перезревшее. Протяни руку – само прыгнет в ладонь… – она грустно вздохнула.

– Не-не, в таких делах Эльвиру лучше слушаться! – сказал я.

– Да никто и не собирается… – напарница вздохнула ещё раз.

Тут действительно была особая атмосфера. Вместо зарослей и мхов, которые появляются в таких местах у нас, тут был вездесущий песок. Целые комнаты, наполовину скрытые наносами. И сам песок тут высушенный, белый, как само воплощение времени.

Мы были в двухэтажном доме, в котором на лестнице, ведущей наверх, сохранились деревянные перила, когда я ощутил чужое присутствие.

Я оглянулся. И точно: под окном ближайшей комнаты лежали две тени, в которых отчётливо угадывались человеческие силуэты.

Я тихонько шикнул и, когда Соня обернулась, указал ей на тени. Как раз в этот момент одна из них зашевелилась, приближаясь к нам.

Через несколько секунд в оконном проёме показалась молодая девушка с восточным разрезом глаз. Увидев нас, она приветливо помахала рукой.

– Здравствуйте, – сказала она на английском с довольно сильным акцентом, – гуляете?

– Привет, – ответил я, – как и все здесь.

– Первый раз в Колманстопе?

– Ага, – кивнул я, – вы?

– Тоже, – улыбнулась незнакомка, – мы с напарницей давно хотели побывать. И вот. Честно заслужили.

В этот момент ещё одна девушка зашла через окно в дом. Она была заметно выше первой, и более худой, с бледным, вытянутым лицом. В какой-то миг я вдруг понял, что она – медведь. В этом не могло быть никаких сомнений. Судя по выражению лица, поняла это и Соня.

– Вы ведь не западники, – продолжала первая девушка, – и не рядовые хантеры. Алая Ступень, так?

Мы переглянулись. Отрицать было глупо, учитывая, что мы уже поняли, кем являются наши визитёры.

– Допустим, – кивнул я, – с кем имею честь?

– Я Сяомэй, – улыбнулась наводчица, – это Сяоюй, – медведь кивнула.

– Нефритовая ступень? – предположил я.

– Верно, – кивнула Сяомэй, – нижепосвящённые хантеры сюда не ездят. Не то, чтобы это было запрещено. Просто не принято. Вы же в курсе, так?

– Я Арти, это Соня, – кивнув, я сделал несколько шагов вперёд и протянул наводчице руку. Та осторожно, одними пальцами, пожала её.

– Приятно. Как вам здесь?

– На аттракцион похоже, если честно, – улыбнулась Соня, – но любопытно. Дисциплинирует. Сердце очень хорошо чувствуется, но приходится отвлекаться.

– О, ты тоже ощутила, да? – вмешалась Сяоюй.

– Такое сложно не ощутить, – улыбнулась Соня.

– Мне кажется, это немного жестоко содержать такой объект нераскрытым только ради суеверий, – заметила Сяомэй.

– Суеверий? – спросил я.

– Как, вы не знаете? – удивилась наводчица, – впрочем, вы ведь совсем молоды. Наверняка недавно прошли посвящение. Какой сезон? Третий? Четвёртый?

– Первый, – нехотя признался я; впрочем, врать и приукрашивать было бы ещё более унизительно.

– О, и уже заслужили поездку! – удивилась медведь, – круто. Очень круто, ребята. У нас сюда едут те, кто чем-то выделился в прошлом сезоне. У вас так же?

– Вероятно, – ответил я, – у нас не принято посвящать без необходимости в дела других команд.

– Ну да, ну да, наслышаны о ваших порядках, – улыбнулась Сяомэй, – наша Ступень немного более… социальна.

– Каждому своё, – я пожал плечами.

– И это прекрасно, – кивнула наводчица.

– Так что за суеверие-то? – спросила Соня, – поделитесь?

– Конечно, – улыбнулась Сяоюй, – легенда про основателя этого места, Августа Штауха. Он ведь был пограничником, вы в курсе? Слабеньким, правда. В гильдиях не состоял. Но однажды в здешних пустынях он получил нечто, благодаря чему и открыл залежи алмазов. Это уже потом были придуманы легенды про обходчиков путей железной дороги, которые якобы первыми нашли камни.

– Вот как, – вежливо кивнула Соня.

– Ага, – продолжала медведь, – когда город стал абандоном, тут частенько встречали его призрак. Даже обычные люди. И вот ведь удивительно: повстречать его считалось редкой удачей. Таким людям попадались крупные алмазы. Или удача начинала сопутствовать в других делах. Но со временем число таких случаев сошло на нет. Зато появилось много фантазёров, – Сяоюй хихикнула.

– А-а-а, ясно, – сказал я несколько разочарованно, – сначала подумал, что суеверие касалось нас и нам подобных.

– Так оно и касается, – улыбнулась наводчица, – говорят, последний, кто видел призрака, был знаменитый медведь Железной Ступени. Он решил оставить сердце этого места в покое и собирался уходить, любуясь закатом. Вот тогда-то он и повстречал Августа. Сначала он не понял, кто перед ним. Думал, просто чудак какой-то из бывших жителей. Они мило поболтали о старых добрый временах. А потом Август начал говорить странные вещи. Медведь решил, что это какая-то ерунда и быстро попрощался со странным человеком. Но потом с ним начали происходить кое-какие события, и он понял, что слова Августа были намёком. Говорят, в свою последнюю ночь он хорошенько выпил и начал говорить, что понял, как найти дорогу в другой мир, где много волшебных вещей.

– Он умер? – неожиданно жёстко спросила Соня.

– Август? – удивилась Сяоюй, – никто точно не знает. Но после того разговора в гостинице он исчез в пустыне Намиб и больше никогда не появлялся. Но с тех пор среди наших ходит суеверие, что, если повстречать Августа, он может дать ключ к проходу в другой мир. Хотели бы побывать в таком месте?

В тот момент я не соотнёс свою встречу с незнакомцем в гостинице с этим рассказом. Честно. Даже в голову не пришло! Где столица и где Колманстоп? Даже то, что имя совпало как-то прошло мимо сознания. Так бывает.

Соня легонько пихнула меня локтем в бок и тихо спросила на русском: