Побег за белой ночью
Детство писателя прошло неподалеку отсюда, в загородном имении Выре под Гатчиной. До наших дней оно уже не сохранилось. Его родители предпочитали жить «на английский манер» и во всем следовать европейскому стилю. В обиходе семьи обычно использовалось три языка: русский, английский и французский. В какой-то момент юному Владимиру Набокову даже пришлось подтягивать знание своего родного языка. Обычная история из жизни многих обеспеченных русских аристократических семей. Читать, по его собственным словам, научился раньше по-английски. Позднее он вошел в мировую литературу, как русский и американский писатель, поэт, переводчик и драматург, создававший свои произведения на русском, английском и французском языках.
Теперь мы направились в сторону источника, куда многие приезжающие ходили за водой. В самом конце усадебного парка всем часто показывали установленный на валуне поклонный крест. Как гласило предание, на этом месте странным и загадочным образом «ушла под землю, провалилась в одночасье» деревянная церковь, которую называли «Велики Никола». Местный вариант «града Китежа». Случилось это в конце XVI века, в Смутное время, перед самым приходом новых хозяев – шведов. Иноземные завоеватели не смогли осквернить ее своим присутствием.
Основанием для этого вполне могло стать вполне реальное событие, поскольку в этих местах, где когда-то проходил старый новгородский тракт, каждый год появлялись новые провалы и воронки, жадно всасывавшие в себя все, что могло находиться на поверхности. Словно подтверждая эту легенду, местные подземные воды изредка выкатывали на поверхность древние монеты и кольца. Самые первые поселения в этих местах появились намного раньше. Курганные захоронения, исследованные археологами в Рождествене еще в 1874 году, оказались древними кладбищами и по времени относились к XI – XII векам.
Здешние земли представляли собой красные песчаники, горные породы осадочного происхождения. Подземные каналы и пустоты образовывались в них в результате механической эрозии, вымывались водой, содержавшей песок и осколки камней. Завершив свой титанический труд, вода выводила пещеры на поверхность, подобно открытым пастям мифических драконов, из которых по лесам и полям струились чистейшие родники.
Появление таких древних красных песчаников ученые относили к девонскому периоду, завершившемуся на земле 500 млн. лет назад. Название ему дали по имени графства Девоншир на юго-западе Англии, где были впервые обнаружены следы подобных геологических образований. Нам оно больше знакомо по Баскервиль – холлу и таинственной собаке, обитавшей среди торфяных болот. Мы без труда представили себя в Ленинградской области среди гигантских древовидных папоротников, рядом с которыми бродили первые наземные позвоночные существа.
Осенние листья под ногами все больше смешивались с мокрым песком и красной глиной – следами работы подземных рек. Лесная тропинка вскоре привела нас к источнику. Из основания красной береговой скалы бил родник. Учитывая близость провалившейся легендарной церкви, эту гору с давних пор почитали Святой, а здешнюю воду целебной. Теперь это место оборудовали специальной купелью, а вдоль источника расставили множество икон. Все бы ничего, только сделанное наспех из современных материалов сооружение вместе с рукотворными пещерками теперь совершенно изменило красивый лесной пейзаж. Вода в ручье казалась черной, но это было обманом зрения. Она кристально прозрачна и хороша на вкус. Ее неторопливое течение приводило в движение донную траву, заставляя вспоминать лучшие кадры знаменитого фильма Андрея Тарковского «Солярис».
Мы снова пошли по лесной тропе и скоро оказались у входа в пещеру. Это было уже настоящее творение природы, причем довольно внушительных размеров. Выброс подземной речки открывался высокими сводами, внутреннего пространства здесь хватало, но дальше начиналось его сужение. Это чем-то напомнило мне сквозное пулевое ранение, где отверстие на выходе всегда получалось больше. Двигаясь дальше, мы увидели справа от главного прохода небольшую сухую подземную залу, сделанную водой. Получалось, что кое-что можно было узнать о пещере, даже не заходя далеко внутрь.
Нам показалось, что мы многое потеряем, если не пойдем дальше. Когда еще могла придти в голову безумная идея прогуляться по подземному царству? Открытое чрево пещеры определенно притягивало скрытой тайной. Включив фонарики, мы продолжили свое движение. Гладкие, отшлифованные водой красные стены пещеры усиливали ощущение путешествия внутри какого-то живого гигантского чудовища, способного пожирать земной мир. Из глубины пещеры вытекал ручей, и нам пришлось идти по его руслу из мелких камней. В этой пустой замкнутой полости бегущая вода журчала как-то необычно, словно волшебная музыка. Наши шаги и голоса отдавались глухим эхом, здесь был совсем другой мир. Мы замерли и слушали разговор подземного ручья. В какой-то момент мне даже показалось, что я слышал чье-то тихое пение и слова молитвы. Однако, скорее это звучало во мне, как обращение к Господу, напоминая о последнем присутствии на церковной службе..
К основному потоку сюда присоединялся еще один подземный ручеек. Так когда-то образовались новые боковые ходы этой пещеры. Вправо вел сужавшийся ход, откуда выходило главное русло. Похоже, что раньше он был меньшим по высоте, и люди увеличили его до удобных нужных размеров. Хорошо заметно, что форма потолка у коридора теперь искусственная и обработана рабочим инструментом.
Говорили, что самые дальние проходы в пещеры каждый год меняли свою форму, там кто-то вел новые раскопки. Похоже, здесь все еще продолжали искать древние клады под землей. Метров через десять перед нами открылся еще один зал, но уже заметно меньших размеров. Выходы из него вели в разные стороны. Все они проделаны подземными ручьями, но некоторые из них тоже расширялись руками человека. Один их таких проходов теперь заканчивался коротким тупиком, в котором кто-то вырубил ниши для фонарей. Дальше мы идти уже не рискнули, поскольку пространство в проходах сильно сужалось, превращая их в похожие на склепы норы. Многотонная масса над нами начинала давить все больше, и желание продолжить путешествие сокращалось точно в такой же пропорции. Мы повернули обратно, ты снова шла за мной следом по руслу подземной реки.
Вспомнилась красивая легенда Орфея и его возлюбленной Эвридики, за которой он оправился в подземное царство мертвых. Там оно тоже начиналось с входа в пещеру и маленького ручейка, впадавшего в реку Стикс. Все это время я слышал твой голос и шаги за спиной. Кажется, у легендарного Орфея такой возможности не было. Эвридика в царстве мертвых оставалась бестелесной и беззвучной тенью. Впереди сверкнул свет, проход снова расширился. Еще немного и над нашими головами засияло небо.
Наполненный солнцем и косыми тенями осенний парк теперь показался особенно прекрасным. Нам улыбались встречные люди, деревья и кусты, а старая усадьба просто светилась своим фасадом на фоне синего неба. Земная жизнь, при всей ее неустроенности, выглядела привлекательней любого подземного рая. Радость так переполняла нас, что захотелось купаться в осенних листьях. Мы снова и снова подбрасывали их в воздух и устраивали себе настоящий фейерверк…
В стране ворон
Все началось с того, что я поскользнулся, неловко прыгая по поднимавшимся из воды камням. Вроде предупреждения, что прежней легкости в движениях уже не было. Пора научиться жить спокойно. Мы спустились к берегу, чтобы покормить чаек. Обнажившаяся каменная гряда, на которой сидели птицы, уходила длинным серпом куда-то в сторону Кронштадта.
Они кружились над нами, но клевать хлеб с воды не хотели. Оказалось, что здесь были только вороны, которые не умели этого делать. Теперь они дождались своего часа и пировали на плоской песчаной отмели. По сравнению с суетливыми чайками в них присутствовала какая-то неторопливая и уверенная поступь новых хозяев. Никогда такого нашествия прежде здесь не видел. Казалось, что теперь весь этот безлюдный берег в Репино принадлежал воронам. На время отлива он кормил их, а делиться с другими птицами они не желали.
Конечно, сейчас совсем не пляжный сезон. Сюда докатилась самая настоящая петербургская осень. Она уже без обмана, с холодным дыханием, облетевшей листвой и тонким рисунком льда на асфальте. Замерла жизнь в пустых, обветшалых профсоюзных пансионатах. Они здесь, как впавшие в зимнюю спячку старые черепахи. Во всем этом было ощущение чего-то ненужного, отброшенного на обочину жизни вместе с пенсионерами, попадавшими сюда в межсезонье по своим льготным путевкам.
У соседнего частного гостиничного комплекса блестела куполом новенькая часовня святых целителей бессребреников Космы и Домиана. Когда-то они лечили людей совершенно бесплатно, строго соблюдая заповедь Христа: «Даром получили, даром отдавайте». Достойный пример, которому теперь старались следовать очень немногие.
Еще издали мы заметили наверху у часовни одинокую фигуру старика инвалида, которого вначале признали за обычного нищего. Туда вела крутая лестница, а сама святая обитель оказалась закрытой. Более часа этот пожилой человек с тростью не мог самостоятельно спуститься вниз. Старик поблагодарил нас за помощь, а от предложенных денег отказался. Мы узнали, что он проходил здесь лечение вместе с женой. Она уже второй день болела и не могла подняться. Теперь старик хотел подать в храме подготовленные записки за нее и себя…
Вся их жизнь прошла рядом, вместе делили радость и горе. Они стали похожи на поздние осенние цветы, которые неярки и просты с виду, зато умели долго хранить свою красоту. В красных, подслеповатых глазах старика я не прочитал ни капли волнения и страха за свою судьбу. Все нелегкие испытания он научился принимать со спокойным достоинством верующего человека. Передохнув, старик направился к другой часовне, которая находилась где-то возле железнодорожной станции. Для инвалида дорога неблизкая, но ему сегодня нужно было непременно попасть туда…
Поверить ангелу
Приглашение к разговору…
Мы переворачиваем на страницах календаря еще один год. Наверное, он каждому запомнится по-своему. Возможно, кто-то поймет, что хорошего не дождаться, в жизни уже ничего не изменится. Тогда многое из сказанного дальше, обращено именно к вам. Предложу взглянуть на этот мир глазами ребенка, моей внучки. Есть в нашей семье такой маленький и светлый Ангел. В детском саду она бежит навстречу, чтобы с размаху уткнуться в мягкую бороду и сказать, что любит своего деда. Потом мы вместе торопимся на занятия, потому что там ей интересно, и она любит свою первую учительницу. А вечером, по дороге домой, она с нетерпением смотрит в темное, запотевшее окно машины и спрашивает, скоро ли мы уже приедем? Она опять спешит, потому что больше всех на свете любит маму и папу. Ее сейчас дома очень ждут.
Каждый день у Амели приносит новые открытия. Ей недавно исполнилось пять лет, она ленинградка и поэтому уже знает о блокаде. Об этом им рассказали в детском саду. Амели никогда не заучивала молитвы, но хорошо помнит «Отче наш», потому что ей ее читала мама. Она пишет самые первые слова, но еще раньше стала придумывать разные истории. Многие из нас знают сказку Ганса Христиана Андерсена «Улитка и розовый куст». Розовый куст в ней был красивым и приносил людям пользу, а улитка всегда оставалась «вещью в себе», умничала и ничего не делала. В общем, Амели решила рассказать ее по-своему. Что из того, если улитка только ползала и сидела в ракушке? Без нее цветущий розовый куст ей нравился меньше. У Амели в сказке улитка медленно ползла, увидела много интересного, а потом все рассказала людям. У них самих на это просто не хватало времени: они спешили доить своих коров, собирать орехи и выращивать цветы.
Мы взрослеем, становимся опытнее и, наверное, немного циничнее. Жизнь чему-то уже научила. Так, просто, нас не обмануть, в наивные рассказы больше не верим. Самое странное, что вместе с приобретенным взрослым опытом, часто уходит прежнее ощущение счастья. Мы все знаем о нем, но редко видим рядом. Нет времени задумываться, нужно банально выживать или обеспечивать престижный уровень. У нас всегда большие цели, за которыми, как за высоким забором, не видим друг друга. Вот и не замечаем, что становимся чужими в своей семье. Как-то холодно становится от таких мыслей.
Как росток к свету, нас всегда должно тянуть к любимому и дорогому человеку, домой. Там должно быть тепло нашим душам. Без такого маленького замечательного обстоятельства, все остальное просто не имеет смысла…
Самый длинный день
Предновогодная быль или сказка
День казался ей бесконечно длинным, вместившим множество самых разных мелких и больших важных дел. Это кто и как их себе видел. Для маленькой Амели все сегодня приобретало особенный смысл. Вначале она с папой и мамой поехала в магазин за белым платьем…
Амели еще не знала, что таких покупок в жизни женщины случалось немного. Непрактичный белый цвет – не на каждый день. Он, скорее всего, какой-то важный символ. Покупка белого платья непременно увязывалась с необычным событием. Сейчас у Амели готовился первый новогодний утренник. Это ее первый бал, на котором она вместе с другими девочками будет исполнять танец снежинок.
В сыром холодном воздухе, в качающейся автобусной тесноте Амели видела себя в ярко освещенном зале возле нарядной елки. То, что ожидало ее впереди, было так прекрасно, что совсем не совпадало с происходящим. За окном плыли серые фасады домов Большого Сампсониевского проспекта, жались собравшиеся кучкой дрожащие голуби на колокольне церкви Анны Кашинской.
Белые снежинки кружатся с утра,Выросли сугробы посреди двора.Стала от снежинок улица светлей,Только одеваться нужно потеплей.Автобус остановился на улице Смолячкова. Папа подхватил ее, и они оказались на улице. Их дом был рядом, на углу. Его фасад недавно отремонтировали, и он стал похож на огромный кремовый торт. На другой стороне улицы она успела заметить зеленую искусственную елку. На ней еще не было разноцветных игрушек, но приближение праздника все равно чувствовалось.
Дома все собирались к трем часам дня. У Амели сегодня день рождения. Как быстро подросла девочка, ей исполнилось уже три года. Едва они зашли домой, как раздался звонок в дверь. Это пришел дедушка. Его пустили в квартиру не дальше порога. Он терпеливо ждал, пока его внучку наряжали в новое платье. Амели торопливо натянула на себя белые змейки-колготки и сунула ноги в приготовленные башмачки. Теперь она послушно подняла руки и позволила маме надеть на себя дымчатое платье с блестками и кружевами. Мамины руки успели одернуть на Амели каждую складочку. Она попутно проверила на новом платье талию и убедилась в имевшемся запасе. На следующий год в этом платье тоже можно было пойти на новогодний праздник.
«Скоро ли, наконец?» – спросил дедушка, нетерпеливо выглядывая из-за двери. «Сейчас, сейчас», – послышались ему женские голоса из соседней комнаты. В это время Амели с напускным равнодушием разглядывала себя в зеркало, а потом приподняла нижний край платья. Она выразительно посмотрела на маму, вздохнула и хлопнула себя руками по круглым бокам. «Ты думаешь, что оно длинное? – спросила мама. – Его потом можно будет немного приподнять». Амели пожала плечами и наклонила голову набок. Она попыталась быстро повернуться перед зеркалом, чтобы пышный кружевной край платья превратился в настоящую снежинку. В это время мама успела поправить ей прическу и прикрепить туда блестящую звездочку.
Теперь Амели взяли за руку и как маленькую вывели в коридор. Она смущенно улыбнулась и посмотрела на дедушку. Ее слегка подтолкнули в спину и шепотом напомнили, что сейчас нужно непременно здороваться и целоваться. Дедушка быстро разрядил напряженную обстановку своим восторженным восклицанием: «Вот это да! Какая красавица, она у нас лучше всех!» Он захотел обнять ее, но Амели скромно подошла к нему, опустив глаза, и подставила щеку для поцелуя. Дедушка осторожно прикоснулся губами, но потом не удержался и заключил ее в свои крепкие объятья. Он шумный, хохочущий, с колючей седой бородой. От него пахло мандаринами, яблоками и свежей сдобой.
Все дружно двинулись в комнаты. Амели опять переодели. Теперь на ней было длинное платье и обруч на распущенных пепельных волосах. Папа с дедушкой сошлись во мнении, что теперь она похожа на маленького ангела. Только крылышек не хватало. Мама сказала, что для нее нет ничего невозможного. Серебристые проволочные крылышки давно ждали Амели на полке в шкафу. С крылышками или без, но Амели действительно почувствовала себя ангелом и центром общего внимания. Весь этот праздничный мир сегодня был создан для нее, и она для него тоже. Ей захотелось стать еще лучше, самой-самой. Она послушно вымыла руки, старательно собрала игрушки в комнате. Потом принялась мыть полы в большой комнате.
Папа ушел в магазин, а мама накрывала праздничный стол. Дедушка колдовал над плитой. Сейчас он был похож на кота, следившего за движением рыбок в аквариуме. На кухне запахло подогретым вином и разными мудреными специями. Попутно они с мамой обсуждали разные рецепты приготовления глинтвейна. Общее застолье на кухне продлилось не дольше обычного обеда. У каждого осталось еще много разных дел. Амели молча взяла дедушку за палец, и они вместе удалились в ее комнату. Она больше не смущалась и от избытка нахлынувших чувств, стиснула его колени: «Дедушка, я тебя люблю».
Потом они вместе играли, писали письмо Деду Морозу и Снегурочке в Великий Устюг. Его запечатали в настоящий конверт и отдали маме. Какой именно нужен подарок Амели для себя так и не решила. Если Дед Мороз настоящий, то он непременно должен сам догадаться о ее желании.
Теперь они будут снова рисовать. Амели выбрала себе нужные карандаши. Она не называла их цвет, просто говорила о том, что придется ими рисовать. Голубой карандаш становится у нее небом, синий – морем.
«Солнышко, солнышко! – Амели взяла желтый карандаш и принялась рисовать. – Мы вместе сделаем ему усики». Поверхность моря у нее легла ровными горизонтальными линиями. Дедушка несколькими штрихами нарисовал на ней волны. «Это кит», – сказала Амели и показала на самую высокую горбатую волну. Дедушка не спорил и только добавил ему нужного сходства. Теперь появившийся на картинке кит добродушно улыбался. Каждый раз их новый рисунок постепенно заполнялся такими новыми персонажами.
На стенке у Амели висел плакат с алфавитом. Каждая буква на нем пояснялась простым и запоминающимся рисунком. Амели уже довольно бойко научилась показывать на нем пальцем и правильно читать буквы. Дедушка написал печатную букву «А» и назвал ее «Амели». «Нет, дедушка, – возразила Амели, – так будет неправильно, это не я. «А» – это всегда арбуз». Она показала дедушке картинку из алфавита, где была нарисована разрезанная полосатая зеленая ягода. Получалось, что спорить было уже не о чем.
Если уж говорить здесь всю правду, то свое имя она пока часто произносила неправильно: «Амеля» вместо «Амели», чем каждый раз очень огорчала своего папу.
Вечером родители обсуждали предстоящую зимнюю поездку на пароме в Хельсинки и Стокгольм. Поскольку поездка Амели туда с родителями не планировалась, то этот разговор показался ей совсем не интересным. Наверное, все уже давно забыли, что она их маленький ангел и у нее сегодня день рождения. Это было нечестно с их стороны. Амели намеренно несколько раз уронила на пол куски из тарелки, чтобы на нее обратили внимание.
А еще взрослые думали, что она маленькая и не понимала их умных разговоров. Амели только делала вид, что ей все это безразлично. Она неожиданно выхватывала из услышанного разговора какую-то фразу и в точности ее повторяла. Каждый раз это было чем-то значительным и важным для нее. «Господи, нам при ней уже и говорить ни о чем нельзя. Она все запоминает», – всплескивала руками мама. Амели действительно очень внимательно следила за окружающими. Иногда она старательно копировала то, что делали родители. Наверное, так проявлялось ее особое доверие к ним, ведь они у нее самые лучшие. Теперь родители должны были всегда помнить об этом. Вокруг Амели много неизвестного. Все это ей только предстояло узнать. Амели была чувствительна к любой неловкой интонации взрослых, к повышению их голоса или незаметной фальши. Словно хрупкая скрипка в руках опытного мастера, реагировавшая на каждое его действие. Она могла зазвучать прекрасной чистой мелодией или горько заплакать. Несовершенный окружающий мир уже нуждался в ее участии и доброте.
Хорошо, что она теперь пошла в детский сад. К этому Амели относилась очень серьезно, как к будущей школе или выбранной профессии. В саду все было по-настоящему. У нее там своя детская группа, которая называлась «Цветик – семицветик». А вы знаете, что это такое? В сказке одной девочке достался волшебный цветок. Семь его лепестков – это семь желаний, которые она могла исполнить. Девочка не сразу поняла, что она получила в свои руки, и первые шесть желаний оказались пустыми тратами. Только с самым последним лепестком она совершила настоящий добрый поступок. Амели еще не знала своих желаний, но поступки хотелось совершать только хорошие. Каждый раз, когда они с мамой подходили к зданию детского сада, ее ноги начинали бежать быстрее.
– Мама, скорей, мы опоздаем.
– Никуда мы не опоздаем, лучше смотри себе внимательно под ноги и не отпускай мою руку.
Неужели мама не понимала, что там ее ждала Ольга Михайловна, лучшая воспитательница на свете? Говоря дома о детском садике, Амели часто произносила ее имя самым первым. Ольга Михайловна такая добрая и внимательная, а еще она художник, как и ее дедушка, с ней всегда было интересно.
За окном стало совсем темно. Амели заметила, что зеленая неоновая реклама над соседней парикмахерской стала короче еще на две буквы. Слово совсем потеряло свой первоначальный смысл, но Амели это было неизвестно. Она еще не умела читать. По проспекту в сторону Сампсониевского собора медленно полз троллейбус. Теперь он остановился на перекрестке и отдыхал. Амели тоже устала за этот длинный день. Она сидела за столом и поддерживала голову непослушными руками. Глаза закрывались сами.
В самый последний момент Амели увидела над собой маленького кудрявого мальчика с крылышками как у стрекозы. В руках этот воздушный пришелец держал легкое прозрачное покрывало. Он словно сетью накрыл им Амели, и теперь окружающий мир показался ей тусклым, словно она видела его через свои опущенные ресницы. Мальчик с крылышками стрекозы бережно поднял ее и понес. Амели никогда не подозревала о наличии дверцы возле ее кроватки. Конечно, этот дом был очень старым, а в таких строениях всегда скрывалась какая-нибудь тайна.
Сейчас они легко проскользнули в этот спрятанный вход. Дальше шел длинный коридор, скоро все вокруг стремительно закружилось. Теперь она куда-то ехала в карете. Амели увидела большой дом на Английской набережной. Он был похож на дворец и светился разноцветными огнями иллюминации. К богатому подъезду подъезжали экипажи с лакеями в красных ливреях и перьями на шляпах. Вокруг стояла толпа народа и много людей в военной форме. Амели вместе с мамой вошла в этот прекрасный дом и поднялась между вазами с цветами по ярко освещенной лестнице. Вокруг них прогуливались дамы в бальных платьях и мужчины во фраках. Амели увидела свое отражение в зеркале и не смогла отличить себя от других. На ней было такое же пышное платье с розанами на корсаже, атласные ажурные чулки и туфельки с бантиками.
В зале их сразу оглушил звук приветствий и музыки. Толпа раздвинулась, и они пошли меж двух рядов. Дамы при виде ее приседали, а мужчины склоняли голову в поклоне. Амели охватил ужас от того, что сейчас могла открыться ее страшная тайна. Тогда бы все узнали, что она еще маленькая девочка и совсем никакая не принцесса. Потом она не знала, как себя здесь держать. Вокруг нее не было ни одного знакомого лица, а мама тоже куда-то исчезла. Глаза у Амели разбегались, в висках что-то стучало, сердце совсем уже было готово выпрыгнуть из ее груди. Она гордо подняла голову и смело пошла вперед, отвечая на приветствия легким кивком. Нужные манеры пришли к ней сами собой. «Она царица нашего бала», – слышался ей заискивающий шепот окружающих.
Неожиданно возле нее появилась Ольга Михайловна, воспитательница их детского сада. Здесь она была совсем не похожа на себя. Настоящая фея из волшебной сказки. «Ничего не бойся и спокойно иди рядом со мной», – сказала Ольга Михайловна.
Вокруг все расступались, и они вместе пошли дальше. «Позвольте мне представить вам своих дочерей», – гудел рядом с ними густым басом припомаженный и надушенный толстый господин в синем фраке, чулках и башмаках. Дочери у него были совсем одинаковые, в белых платьях и с красным цветком в черных волосах. Они обе улыбались и одновременно низко приседали перед Амели. «Не правда, ли, она божественна. Совершенный сharmante», – воскликнул высокий господин с голубой лентой и звездами на груди. Встречаясь с ней взглядом, он улыбнулся и поцеловал себе пальцы.