Мишка с разными глазами

Игрушка

Вовка проснулся рано утром и стал вспоминать сон, который ему только что приснился. Если сразу не вспомнить, то потом уже не получится. Обидно, когда не можешь вспомнить интересный сон. В этот раз, правда, ничего особенного не приснилось. Игрушка какая-то… Да, это был тёмно-коричневый плюшевый мишка. С разными глазами и почти оторванной левой лапой. Он сидел на скамейке в парке, весь мокрый от мелкого осеннего дождя.

«Странно…», – подумал Вовка. У него никогда не было плюшевого мишки, из игрушек он признавал только машинки, которых у него было великое множество. А мишки и куклы – это для девчонок.

Вовка посмотрел в окно. Там и в самом деле моросил дождь, точно такой же, как во сне. И ту скамейку в парке он хорошо знал. Интересно, подумал он, а вдруг этот самый мишка и вправду там сидит! Ему вдруг очень захотелось это проверить. Вовка вскочил с кровати и побежал на кухню к маме.

– Мама, мы в парк сегодня пойдём?

– С чего это вдруг? – удивилась мама. – Тебя в дождь и во двор-то не вытащить, а тут вдруг в парк собрался!

– А мы зонтик возьмём, – сказал Вовка, – и я резиновые сапожки надену, чтобы ноги не промочить.

Мама подозрительно поглядела на сына. Вовка терпеть не мог резиновую обувь и ещё ни разу не надевал её добровольно.

– Зачем тебе в парк?

– Меня там мишка ждёт, – честно ответил Вовка.

– Какой Мишка? – не поняла мама. – Из пятой квартиры?

– Нет. Игрушечный мишка. С разными глазами, один жёлтый, другой зелёный, и лапа у него на одной ниточке висит.

– Откуда ты знаешь, что он тебя там ждёт?

– Во сне видел, – признался Вовка.

– Так это же во сне! – рассмеялась мама. – Как же он к нам из сна доберётся?

И не видать бы Вовке утренней прогулки, если бы в кухню не вошёл папа, который считал, что гулять на свежем воздухе ребёнок должен в любую погоду. А уж если он сам хочет погулять под дождём, то и говорить не о чем.

– Вот сам и иди с ним гулять. А у меня дома дел полно, – сказала мама.

Всю дорогу папа убеждал Вовку, что никакого мишки на скамейке не будет, потому что во сне может присниться что угодно. Хоть динозавр, и даже не игрушечный, а настоящий, живой. Но это не значит, что и наяву он будет дожидаться тебя на скамейке в парке. И когда они по тропинке вышли на главную аллею, папа вдруг остановился и в полном изумлении уставился на знакомую скамейку. Там действительно сидел мокрый плюшевый мишка. Своим видом он напоминал сразу два стихотворения из первой книжки, которую Вовка прочитал сам, водя пальцем по буквам и с трудом складывая их в слова. Про зайку, которого хозяйка бросила под дождём и про мишку, которому оторвали лапу.

Папа подошёл, взял мишку, повертел в руках и недоверчиво взглянул на Вовку.

– Кто тебе сказал, что он тут сидит?

Мама тоже не очень-то поверила ни Вовке, ни папе. Папа всегда был мастером на всякие шутки, и она решила, что они договорились её разыграть. Но взять мишку согласилась, несмотря на его плачевный вид. Она была даже рада, что у сына появилась новая игрушка, а то всё машинки да машинки. Постирала мишку с порошком, высушила на батарее и даже лапу пришила обратно.

Мишка поселился на полке возле кроватки, и когда Вовка засыпал, ему иногда чудилось, что мишка подмигивает ему то желтым, то зелёным глазом. А может быть, это были просто отблески света от фар, разъезжающих по двору в поисках места для стоянки автомобилей.

Новенькая

Вовке нравилось ходить в детский сад, тем более что его группа считалась самой дружной. Дети всегда играли вместе, делились любимыми игрушками. Если иногда и обижались друг на друга, то не всерьёз и ненадолго.

Это случилось через две недели после того, как у Вовки появилась новая игрушка. Воспитательница Анна Сергеевна привела в комнату, где играли дети, незнакомую девочку и сказала:

– У нас новенькая. Её зовут Мирослава. Надеюсь, вы с ней подружитесь и не будете обижать.

У девочки были две чёрных косички, синие глаза и коричневое пятнышко посреди лба. Она не улыбалась и глядела настороженно, как будто ожидая от новых знакомых какой-нибудь неприятности. И дождалась. Когда Анна Сергеевна отошла к двери, чтобы поговорить с нянечкой в коридоре, Гена.

Чуркин подошёл к новенькой и уставился на её лоб. Гена был вовсе не злым мальчиком, просто он всегда говорил то, что думал, и никогда не задумывался над тем, что его слова могут кому-то не понравиться. Вот и теперь он ткнул пальцем в пятно на лбу девочки и поинтересовался:

– Это что у тебя, бородавка?

– Нет, родинка! – крикнула Мирослава, чуть не плача.

Но было поздно. Коля Брыкин, большой мастер придумывать рифмы, уже сочинил очередную дразнилку.

– Мирославка-бородавка! – завопил он в полном восторге от своей выдумки.

И все, кто был рядом, в том числе и Вовка, подхватили:

– Мирославка-бородавка! Мирославка-бородавка!

Воспитательница обернулась на шум и строго сказала:

– Тише, дети!

Все сразу замолчали и принялись за свои игры. И никто не обратил внимания на новенькую, которая отвернулась к окну, чтобы никто не видел её слёз.

Ночью Вовка проснулся с ощущением, что на него кто-то смотрит. Открыл глаза и с удивлением обнаружил, что мишка переместился на самый край полки, свесил ноги и укоризненно качает головой.

– Ты зачем девочку обидел? – строго спросил мишка.

– Я?! – искренне удивился Вовка.

– А кто же ещё? Разве не ты кричал эту глупую дразнилку?

– Мы все кричали.

– Значит, ещё больше виноват: и сам кричал, и других не остановил. Ты же видел, что девочка плакала.

– Я не… – начал Вовка и вдруг понял, что мишка прав. Вовка действительно видел слёзы на глазах Мирославы, но так хотелось присоединиться к общему веселью, что он просто не обратил на них внимания. А теперь вдруг представил себя на её месте, в окружении незнакомых мальчишек и девчонок, которые прыгают и кривляются вокруг, выкрикивая обидные слова.

– Понял теперь? – спросил мишка. – И это ещё не самое плохое. Хуже всего, что прозвище надолго прилипнет к ней, и в садике, и потом, в школе. Представляешь, как трудно ей будет?

– Что же теперь делать? – прошептал Вовка. Ему стало так стыдно за себя и за своих товарищей, что захотелось зарыться носом в подушку и заткнуть уши, чтобы не слышать больше этих обвинений.

– Как что? Исправлять надо свои ошибки.

– А как?

– Не знаю. Вспомни, может быть, ты видел у кого-нибудь такое же пятнышко на лбу. Или слышал про него.

Вовка почему-то сразу вспомнил, как они с мамой на прошлой неделе ходили в гости к её сестре, тёте Соне. Тётя Соня тогда весь вечер никак не могла оторваться от телевизора, по которому шёл какой-то длинный, и, по мнению Вовки, совсем неинтересный фильм. Он так ничего в нём и не понял, хотя тётя в рекламных паузах старалась ему что-то объяснить. Но причём тут всё это? С этими мыслями Вовка и уснул.

Проснувшись утром, Вовка сразу понял, что ночной разговор с мишкой ему тоже приснился. Но, наверное, он и потом во сне думал о том же, потому что в его в голове уже созрел план, как помочь Мирославе.

Новенькую в этот день привели поздно, когда все уже позавтракали. Колька, увидев её, сразу скорчил рожицу и закричал своё:

– Мирославка-бородавка!

И тогда Вовка встал, подошёл к девочке, внимательно вгляделся в её лицо и уверенно заявил:

– Нет, это не бородавка. Такую точку в Индии всем девочкам на лбу рисуют, для красоты. А у нашей Мирославы она от рождения. В Индии ей бы все девчонки завидовали.

Колька как-то сразу поскучнел, а Настя, самая красивая девочка в группе, попросила свою подругу Олю:

– Где твой фломастер? Нарисуй мне такое же пятнышко.

Через минуту у всех девочек на лбу красовалась красная, коричневая или чёрная точка. Девочки вышли на середину комнаты и стали танцевать индийские танцы, как они себе их представляли. Лучше всех танцевала Мирослава. И когда она поглядывала на Вовку, ему казалось, что она танцует только для него. А он с благодарностью вспоминал мишку и тётю Соню, большую любительницу индийских фильмов, которая объяснила ему, зачем у индийских девушек на лбу точки.

Ябеда

В этот день Люда Антипова пришла в садик с новой куклой. Кукла была очень дорогая и невероятно красивая, с большими голубыми глазами и длинными волосами, которые можно было расчёсывать и заплетать в косички. У куклы было целых пять разных платьев, в том числе и свадебное, ослепительно-белое.

Все девочки тут же столпились вокруг Люды. Они, конечно, очень хотели бы поиграть с куклой, но Люда не выпускала её из рук, и девочки вскоре вернулись к своим играм. Тогда Люда стала приставать к мальчишкам, хвастать и требовать, чтобы они оценили куклу и её и наряды. Мальчишки только отмахивались, но Люда никак не могла поверить, что её чудесная кукла вдруг стала никому не интересна. Вскоре все пошли на обед, а когда вернулись, куклы на месте не оказалось. Люда громко заревела, а Анна Сергеевна строго спросила:

– Кто взял куклу?

Все промолчали, только Вася Мышкин опустил голову и смотрел в пол. Анна Сергеевна заметила это и обратилась к нему:

– Вася, это не ты взял куклу?

– Нет, не я, – ответил Вася.

– А кто тогда? – строго спросила воспитательница.

Вася покраснел и еле слышно прошептал:

– Это Букин. Он её за батареей спрятал.

Люда бросилась к батарее, вытащила куклу и заревела ещё громче: белое свадебное платье куклы было помято и испачкано ржавчиной.

– Зачем ты это сделал? – спросила воспитательница Костю.

– А чего она ко всем пристаёт со своей куклой? – пробурчал Костя и сердито взглянул на Васю.

Анна Сергеевна пообещала серьёзно поговорить с родителями Кости и, как могла, утешила Люду. Но как только она отошла, Костя подскочил к Васе и выкрикнул ему прямо в лицо:

– Ябеда!

И все подхватили:

– Ябеда! Ябеда!

Даже Люда, хоть и не кричала, но было видно, что она согласна с остальными. И только Вовка молча сидел в сторонке и думал. После того разговора с мишкой он понимал, что, когда все думают одинаково, это ещё не значит, что они правы. Хотя, если разобраться, Вася рассказал воспитательнице о проступке своего товарища, и того за это накажут. Значит, всё-таки ябеда?

Той же ночью Вовке опять приснился мишка. И снова он был недоволен Вовкиным поведением:

– Ты почему за Васю не заступился? Ты же понимаешь, что он не ябеда.

– Но он наябедничал на Костю! Как же не ябеда? – удивился Вовка.

– Нет, не наябедничал, а сказал правду, когда его спросили.

Вовка подумал немного и спросил:

– А кто тогда ябеда? Он ведь тоже говорит правду!

– Неужели? Вот так прямо, при всех, и говорит?

– Не знаю… Нет, наверное. Он на ухо говорит, чтобы другие не услышали.

– А почему?

– Потому что знает, что ябедничать плохо.

– А Вася, что, не знает?

– Знает. Только он обманывать не умеет.

– Правильно, не умеет. И сказал правду не на ухо, а при всех.

– Значит, он не ябеда. Я завтра так и скажу всем.

– Тебе не поверят, – заметил мишка. – Когда все думают одинаково, их очень трудно переубедить. Надо доказать, что он не ябеда.

– А как?

– Ты меня спрашиваешь? У меня в голове опилки, я думать не могу. А у тебя – мозги, вот ими и думай. Интересно, а у Кости есть любимая игрушка?

Пришлось Вовке думать самому, сначала во сне, а потом по дороге в садик.

Среди Костиных игрушек была одна, которой он особенно гордился. Это была сделанная из шишек, палочек и мха фигурка лешего. Он сделал её сам, папа только советами помогал. Когда на следующий день после обеда Костя не обнаружил её на месте, он очень расстроился.

– Кто взял моего лешего? – закричал он.

– А ты у Васи спроси, – посоветовал ему Вовка. – Он раньше пришёл, может, и видел, кто это был.

Костя посмотрел на Васю, который опять, как и вчера, уткнулся глазами в пол и покраснел.

– Я знаю, это он и украл! – воскликнул Костя. – За то, что я его ябедой назвал.

– А может быть, и не он, – возразил Вовка.

– Тогда пусть скажет, кто, если знает!

Вася ничего не ответил, только ещё ниже опустил голову.

– Я же говорю, это он! – торжествующе сказал Костя.

– Погоди! – остановил его Вовка и обратился к Васе: – Скажи, кто взял лешего. Ты видел, я знаю.

Вася удивлённо взглянул на Вовку и пробормотал:

– Это же ты взял. И под шкаф положил.

Костя лёг на пол, сунул руку под шкаф и вытащил любимую игрушку. А потом с недоумением спросил у Вовки:

– Зачем ты моего лешего спрятал?

– Чтобы ты понял, что Вася не ябеда. Видишь, он не сказал про меня, даже когда ты думал, что это он украл. Потому что не хочет, чтобы его считали ябедой. А обманывать он не умеет, а то бы просто сказал, что не знает.

Костя подошёл к Васе и сказал:

– Я больше не буду называть тебя ябедой. А хочешь, я тебя обманывать научу?

Все засмеялись, а вместе с ними и Анна Сергеевна, которая с интересом слушала весь разговор. А потом сказала мечтательно:

– Нет уж, не надо. Вот если бы Вася научил всех детей всегда говорить только правду…

И, вздохнув, добавила:

– Да и взрослых тоже.

Упрямец

У Вовки в детском саду тоже была любимая игрушка – большой самосвал с красной кабиной и жёлтым кузовом. Если дети затевали какую-нибудь стройку, из песка в песочнице или из кубиков в игровой комнате, Вовка всегда был тут как тут, загружал в машину стройматериалы и подвозил их на стройплощадку. В этот раз решили строить крепость. Вовка возил машину по всей комнате, собирал разбросанные кубики и загружал в кузов. Он уже отвёз на стройку две полные машины, когда случилась авария. Серёжка Коноплёв подскочил к самосвалу и с криком: «Прокати меня!» с размаху плюхнулся в кузов. Машина вообще-то была достаточно прочная, чтобы выдержать мальчишку, но садиться-то надо осторожно, она же не настоящая, а игрушечная!

Раздался громкий хруст, и задние колёса нелепо вывернулись на сломанной пополам оси.

– Ты чего делаешь?! – запоздало воскликнул Вовка.

– А чего, я покататься хотел. А она, что ли, сломалась?

– Не сломалась, а ты сломал, – сердито сказал Вовка. – Вот и чини теперь!

Зря он это сказал. Когда на прошлой неделе Анна Сергеевна прочитала детям стихи про упрямого Фому, она со смехом добавила, что герой этого стихотворения мог бы ещё кое-чему поучиться у Серёжи. Когда от него чего-то требовали, он всегда сначала искал возможность поступить наоборот, а если не находил, то пропускал требование мимо ушей. Вот и сейчас он решил, что доломать машину Вовка ему не даст, повернулся и пошёл искать себе другое занятие.

Жаловаться Анне Сергеевне Вовка не стал, и в драку не полез. Но нельзя же оставлять такой поступок безнаказанным! Весь день он обдумывал способ отомстить Серёжке, но так ничего и не придумал. Уходя домой, он забрал с собой сломанную ось и колёса. Папа придумает, как починить машину.

Папа покопался в инструментах, нашёл длинный болт, отпилил его по размеру сломанной оси, и отобрал шесть гаек. Потом показал Вовке, как надевать колёса и завинчивать гайки специальным гаечным ключом.

Оказалось, что гайки надо навинчивать по две сразу и плотно прижимать одну к другой, чтобы и колесо крутилось, и гайки не развинчивались. Когда Вовка сам надел колёса и закрепил гайки, папа сказал:

– А теперь развинти всё обратно, а то тебе будет не вставить ось на место. Поставишь ось, и снова закрутишь. Ключи можешь взять с собой, только не забудь принести обратно.

Ночью Вовке опять приснился мишка.

– Ну что, придумал, как отомстить Серёжке? – насмешливо спросил он.

– Нет, – честно ответил Вовка. – Я передумал ему мстить. А машину я завтра сам починю.

– Ну и правильно, – одобрительно кивнул головой мишка. – Никогда не надо мстить, тем более друзьям. Ты отомстишь, он тоже захочет тебе отомстить, так друзья и становятся врагами. Но позволять ему ломать чужие игрушки тоже нельзя. А если сломал, надо заставить починить.

– А как? Он же всё наоборот делает. Не бить же его!

– Бить не надо, он тогда ещё упрямее будет. Упрямство надо побеждать хитростью.

Больше мишка ничего не сказал, и Вовке опять пришлось поломать голову, чтобы найти правильное решение.

Утром Вовка выпросил у Сони Ветровой её любимого плюшевого зайца, который в последнее время немного похудел: у него разорвался шов на боку, и оттуда сыпались опилки. Потом подошёл к Анне Сергеевне:

– Я буду играть в ремонт, чинить сломанные игрушки. Дайте мне иголку с ниткой, зайца зашить.

– А ты не уколешься? – забеспокоилась воспитательница.

– Вы же девчонкам даёте иголки, куклам платья шить, а я что, не могу? – с обидой спросил Вовка.

– Ладно, попробуй, только осторожнее.

Вовка устроился на скамеечке в углу, а рядом положил свою сломанную машину. Пыхтя от усердия, он кривыми стежками зашивал разорванный бок зайца, когда подошёл Серёжа, который, кроме упрямства, отличался ещё изрядным любопытством, и спросил:

– Ты чего делаешь?

– Не видишь, игрушки чиню. Не всем же ломать, кому-то и чинить надо. Вот зашью зайца, а после обеда буду машину ремонтировать, которую ты сломал. Мне папа новую ось сделал, ключи гаечные дал и показал, как надевать колёса.

Вовка выложил на скамейку новую ось, колёса и ключи, подробно рассказал Серёже, как он будет чинить машину, а напоследок добавил:

– А ты иди играй, ты только ломать умеешь.

В этот раз Серёжа подозрительно быстро расправился с обедом и убежал играть. А Вовка, наоборот, неторопливо прожёвывал каждый кусок и ушёл последним. Как он и расчитывал, Серёжка к этому времени уже зажимал последнюю гайку, воровато оглядываясь на дверь.

– А я её починил! – заявил он, торжествующе глядя на Вовку.

Вовка осмотрел крепления, проверил, как крутятся колёса, и снисходительно признал:

– Молодец, хорошо поработал. Не такой уж ты и упрямый, оказывается.

– Как это? – Серёжа глаза выпучил от неожиданности.

– Ну, я же тебе сказал вчера, чтоб починил машину, и ты починил. Где ж тут упрямство? Правда, Анна Сергеевна?

Завистник

Вовка ещё с утра заметил, что Кирилл Барсуков ведёт себя не так, как обычно. Во время завтрака он сидел, как на иголках, с загадочной улыбкой на лице, а потом стал через каждые пять минут приставать к Анне Сергеевне с вопросом, когда пойдём на прогулку. Когда время настало, он быстро оделся и первым выскочил наружу. Вовка вышел вместе с остальными ребятами минутой позже и увидел Кирилла и его папу, сидящих на разных концах скамейки, а между ними… Между ними стояла несбыточная Вовкина мечта – красная блестящая радиоуправляемая машина с широкими колёсами и мощным мотором. За такую игрушку Вовка отдал бы всё, что у него есть, но цена её была такая, что он и не пытался просить папу о таком подарке. А Кириллу папа купил, и это было несправедливо.

Кирилл вскочил, схватил машину и поставил её на дорожку, а его папа вынул из коробки пульт управления и нажал на кнопку. Машина тронулась с места, поехала всё быстрее, в конце дорожки сделала резкий поворот и помчалась обратно. Потом папа передал пульт сыну, и Кирилл сначала неуверенно тронул машину с места, потом осмелел, и машина понеслась по дорожкам, даже не притормаживая на поворотах.

Дети в восхищении кричали и прыгали, некоторые пытались поймать машину, когда она пролетала мимо, но Кирилл лёгким движением ручки на пульте заставлял её уворачиваться от «охотников». Только Вовка не принимал участия в общем веселье. Ему было невыносимо обидно, что это Кирилл, а не он, держит в руках пульт и управляет этим чудом техники. «Хоть бы он врезался в дерево» – сердито подумал он. И тут же увидел, что машина на бешеной скорости летит прямо в ствол берёзы, растущей на краю дорожки. В последний миг Кирилл резко повернул машину, но скорость была слишком высока. Машина подпрыгнула, перевернулась и ударилась о дерево. Раздался треск, и большой кусок кузова отлетел в сторону. Кирилл бросился к разбитой машине, взял её в руки и горько заплакал. Папа пытался его утешить, говорил, что склеит кузов, но все понимали, что склеенная машина уже не будет для Кирилла такой, как раньше.

А Вовка стоял в стороне, отвернувшись, и ему было очень стыдно.

Ложась спать, Вовка был почти уверен, что ночью ему предстоит серьёзный разговор, и не ошибся.

– Что, стыдно? – произнёс мишка, усаживаясь на край полки.

– Да, – признался Вовка. – Только непонятно, почему. Я же ничего плохого не сделал.

– Но подумал. Разве этого мало?

– Никто же не знает, что я подумал! – возразил Вовка.

– Почему же никто? Ты знаешь. По-настоящему стыдно только и может быть перед собой. Других можно обмануть, притвориться. А себя не обманешь.

– А что плохого, если я захотел такую же машину? Почему у него есть, а у меня нет?

– В том, что захотел – ничего плохого. Но ты позавидовал, пожелал ему зла. Ты знал, что он огорчится, если машина сломается.

– Я же не думал, что она и вправду врежется! А от того, что я позавидовал, ему хуже не стало.

– Зато тебе стало. Так всегда и бывает: от зависти хуже становится завистнику. И от этого ему хочется сделать зло тому, кому он завидует.

– Но я не собирался ничего ему делать!

– Сегодня – нет, а завтра? Зависть будет мучить тебя всё больше, и заставит сказать или сделать что-нибудь плохое. И тогда тебя накажут, или будет стыдно. А если не будет, значит, ты стал злым, бессовестным человеком. Ты этого хочешь?

Вовке совсем не хотелось стать злым и бессовестным, и он спросил:

– А как можно победить зависть?

– Это ты уж сам подумай. Представь, например, что Кирилл – твой лучший друг, от которого у тебя нет секретов. Что бы ты сделал, если бы хоть на мгновение пожелал ему зла?

На следующее утро Вовка подошёл к Кириллу и, запинаясь, сказал:

– Ты это… прости меня. Я вчера тебе позавидовал и… ну, я пожелал, чтобы машина врезалась…

Кирилл очень удивился, потом рассмеялся и сказал:

– Ты что, решил, что ты волшебник? Пожелал – она и врезалась? Нет, это я её в дерево направил, чтобы посмотреть, как у меня получится отвернуть в последний момент. Ну, не получилось.

– А папа её тебе склеил?

– Нет. Он посмотрел и сказал, что там в кузове была трещина. Как это называется… производственный дефект, вот. Она не должна была от такого удара разбиться. Папа пошёл в магазин, и машину заменили на новую. Завтра мы с папой пойдём в парк её испытывать. Пойдёшь с нами? Я тебе порулить дам.

Врушка

Вовка сидел на скамейке и наблюдал, как Ксюша Белкина играет со своим новым мобильным телефоном. Вообще-то детям не разрешали брать в садик телефоны, но Ксюша, которая только вчера научилась набирать номера, ни за что не хотела с ним расставаться. И Анна Сергеевна в виде исключения разрешила ей на один день поиграть с новой игрушкой. И теперь Ксюша звонила по очереди всем, чьи телефоны были у неё в списке. Можно было, конечно, вызвать нужный номер одной кнопкой, но это было не так интересно, как без ошибки набрать все одиннадцать цифр и с гордостью сообщить об этом маме, папе или старшему брату.