Тайны хазар и русичей. Сенсации, факты, открытия

© Чернявский С.Н., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Предисловие

Русь и Хазария; враги и соседи. Почему одна страна победила, а вторая проиграла и навсегда исчезла с политических карт? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.

Каковы темы дискуссий?

Известно, что в IX столетии от Рождества Христова Восточную Европу поделили два каганата – Хазарский и Русский. Они возникли словно бы из ниоткуда, но присутствуют на страницах хроник и заставляют считаться с собой как с непреложным фактом. При этом один каганат – Хазарский – исчез через полтора столетия, а второй – Русский – трансформировался в славянскую империю, три части которой сегодня разделены. Какая драма случилась в X веке и была ли предрешена? Книг и статей по теме выпущено немало, а ответа всё нет.

Но может быть, завеса тайны спадет, если мы обратимся к новым исследованиям? В частности, к средневековому сочинению «Гази-Барадж тарихы», где представлены сенсационные сведения об истории хазар? Эта работа впервые издана в 1993 году, что делает необходимым пересмотреть многие факты хазарской истории, изложенные учеными до ее публикации. Поиграем? Но прежде определимся с терминами.

Когда-то блаженный Августин предложил доктрину предопределения, согласно которой Господь запрограммировал не только историю народов, но и жизнь каждого человека. Впоследствии эту теорию взяли на вооружение философы-позитивисты. Так родилась пресловутая концепция последовательной смены общественных формаций: сперва первобытность, затем рабовладение, после – феодализм, за ним – капитализм… Марксистские мыслители увенчали ее социализмом и коммунизмом, хотя сам Карл Маркс под конец своей жизни усомнился в линейном развитии человечества.

В чем вред этой концепции?

В том, что она не соответствует действительности, но приводит общество к некоему самодовольству. Если коммунизм предрешен, можно опустить руки и ждать прихода самого лучшего из миров. Но капитализм вдруг побеждает, а твоя действительность рушится. То же произойдет с капитализмом, который погряз в самодовольстве сегодня.

Хазария тоже считала себя вечной и – погибла. А Русь?

Подлинный мир устроен жестоко, динамично и страшно. Ничто не предрешено. Общественные системы, нации, суперэтносы конкурируют между собой. Создаются химеры, когда этносы становятся правящим классом и высасывают соки из подвластных народов. Внутри живых этнических организмов действуют антисистемы, которые, как раковые метастазы, распространяются внутри и убивают колоссов. Этнос, формация, цивилизация могут выжить в смертельной борьбе, а могут погибнуть. Суперэтнос, по мнению Тойнби, Гумилева и Шпенглера, живет от одной до полутора тысяч лет. За это время он меняет в произвольном порядке две-три формации. Общественное устройство – лишь один из способов адаптации к действительности.

Например, европейский суперэтнос пережил сперва феодализм, затем капитализм, но при этом побаловался рабовладением: работорговлей занимались сперва Каролинги, затем – испанцы и португальцы, а в южных штатах США уже в XVIII столетии было создано классическое рабовладельческое государство, похожее на Древний Рим, с латифундиями и соответствующей юридической системой. Латифундисты дошли до того, что торговали своими детьми от рабынь, так как на рынке ценился живой товар со светлой кожей.

В империи Сасанидов феодализм вдруг сменился коммунизмом в эпоху Маздака (VI век). В Византии в ту же эпоху боролись коммунисты, феодалы и этатисты (сторонники государственного начала). В кровавой борьбе этатизм одержал победу благодаря волевой политике Юстиниана Великого. Но ведь могло быть иначе.

Такая же развилка ждала славян и хазар в IX–X веках. Из Скандинавии в Восточную Европу пришли викинги. Из Ирана и Византии – евреи. Они разорвали массив славянских племен и едва не погубили наших предков. Лишь благодаря сверхусилию, которое сделали Святослав Игоревич и его ратники, удалось разбить врагов и создать предпосылки для рождения великой Руси. Поблагодарим предков…

Вот научная проблема – начало Руси. Клубок противоречий. Хазары-иудеи, хазары-христиане, хазары-мусульмане и их взаимодействие. Славяне. Русы. Что за этносы и группировки перед нами? Откуда возникла Киевская Русь, почему наши предки насмерть схватились с хазарами – вроде бы цивилизованным и толерантным народом? Наконец, почему именно русичи, а не хазары стали гегемонами Восточной Европы, хотя сначала вышло наоборот?

А еще есть проблема присутствия скандинавов на Руси и пресловутая норманская теория.

Мне было по-настоящему жаль получить отзыв от одной из патриотичных читательниц, в котором я обвинялся в норманизме. Прочие рецензенты обвиняют меня совсем в другом! В антизападничестве, например, и это принимается мною если не как комплимент, то как должное. Я не считаю себя необъективным, но симпатии по отношению к родному народу – русским – не скрыть. В то же время заслужить упрек в том, что придерживаюсь норманской теории происхождения Руси, несправедливо. Для этого нужно слишком невнимательно прочесть две моих книги «Славянской дилогии» – «Анты» и «Руги и русы».

Именно в них содержались вопросы, которые требуют отдельного большого исследования. А именно: взаимоотношений евреев и хазар, русов и славян.

Проблема не так проста, как кажется.

Есть два взгляда на этот вопрос. В XIX веке русский ученый В.В. Григорьев заключил, что еврейская Хазария – прогрессивное новообразование в Восточной Европе, создавшее уникальную экономическую модель, выгодную для всех народов региона. Полярный взгляд – у Л.Н. Гумилева. По его мнению, феномен Хазарии – часть мирового заговора еврейских купцов, «знающих дороги». Так ли это? Может, ответ найдется в других книгах?

Литература о хазарах необъятна. Неплохую библиографию вопроса составил современный исследователь А.А. Астайкин, но она неполна. Последняя книга, что попалась в руки, – отличный сборник статей авторитетного хазароведа Т.М. Калининой «Проблемы истории Хазарии». Опус продают в Москве за огромные деньги. Но все труды перечитать, конечно, нельзя. Для этого не хватит человеческой жизни. Где же выход? Прочесть и проанализировать источники, но не монографии. А после – логично, корректно и занимательно изложить материал.

Количество сводных работ о хазарах, однако, не добавляется. И вовсе не потому, что тема исчерпана. Обилие научных статей говорит как раз о другом. Нет, как любая крупная проблема, она отпугивает историков. Но это не повод опустить руки и отказаться от исследования.

Англоязычный исследователь Дуглас Данлоп написал в 50-х годах XX века «Историю хазар-иудеев». Эта небольшая работа – конспект истории хазар, выполненный в основном по восточным источникам. Работа суха, в ней отсутствует аналитика, но как сводный источник ее использовать можно.

Пару книг по истории хазар написал замечательный советский ученый М.И. Артамонов. Его главная работа так и называется: «История хазар». До недавнего времени она была библиографической редкостью. Но сейчас ее переиздали. Работа написана добросовестно, привлечен огромный материал, выполнена аналитическая часть. Артамонов – представитель русской исторической школы, которая внимательно и вдумчиво изучала проблемы взаимодействия Руси и хазар, да и вообще отношения русичей и народов Великой Степи. И делала это гораздо полнее и качественнее, чем ученые Запада. Для сих последних история русских степей – экзотика.

Но у работы Артамонова есть огромный недостаток в глазах многочисленных ученых-ортодоксов современной России. Научным редактором монографии «История хазар» был Л.Н. Гумилев. Схоласты его бешено ненавидят. И – перенесли ненависть уже заодно и на Артамонова. Теперь ссылаться на его работу стало опасно. Остепененные завсегдатаи исторических форумов, которые совершают друг перед другом брачный танец, кичась обилием научных познаний, Артамонова с Гумилевым ни в грош не ставят. Они поясняют, что Гумилев – писатель-фантаст, Артамонов плох уже тем, что редактором его книги был Гумилев, а критерий истины – солидный список литературы. Но только не в конце монографии Артамонова или Гумилева! Сколько бы эти авторы ни изучили, в глазах нынешних знатоков они останутся дилетантами. Всё это понятно и объяснимо.

Забавно, что в роли защитника Гумилева выступаю я – абсолютный политический оппонент этого человека, но сторонник ряда его научных идей. Жизнь полна парадоксов. Но есть один важный момент, который, собственно, и побудил написать книгу. Лев Николаевич – блестящий кочевниковед, но в истории ранних славян он запутался. Не всегда можно согласиться с его выводами относительно взаимодействия хазар и Руси. Уточнение частностей не означает отрицание теории Гумилева в целом. Просто нет причин как для категорического отрицания трудов этого автора, так и для религиозного поклонения его работам.

В перечне сводной литературы нужно также упомянуть книгу крупного русиста А.П. Новосельцева «Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа». Ценность труда в том, что автор знал восточные языки и заново выполнил несколько переводов. В общем, эта монография – переработанный сборник статей пополам с более ранними, осторожными сочинениями ученого, который подбирается к теме. Такой подход был принят в советские времена. Тридцать статей, две монографии, курс лекций… Вершина карьеры ученого. Новосельцев (ум. 1995) – эрудированный медиевист, он знал 20 языков, что делает его книгу очень ценной. Собрано и систематизировано много информации, велико внимание к деталям, выполнен анализ. Но ряд конечных выводов ученого устарел. Например, совершенно неприемлема гипотеза о переселении славян в Южную Прибалтику уже в III веке. Этому противоречат и данные археологии, и письменные источники (прежде всего Иордан), и логика вещей. Его выводы о хазарах тоже требуют уточнений. Вообще, Новосельцев не силен в этнологии, а потому в его книге встречаются досадные ляпсусы. Например, он помещает древних венгров – мадьяр – на Нижнюю Волгу, хотя народ этот обитал в современной Башкирии; еще в XIII веке ее называли Великая Венгрия. Далее, он удревняет появление тюрок в Причерноморье, а племя аваров называет тюрко-угорским, хотя для VI века это звучит абсурдно. И так далее. Список мелких неточностей можно множить, но утомлять читателя мы не будем. Просто к выводам Новосельцева следует подходить с осторожностью. Что касается синтетической части работы, то автор, в общем, подтверждает всё ранее сказанное Артамоновым. Гумилева Новосельцев не любит, но использует его тексты без ссылок, что некорректно. В свое время он подписал «Заключение» Академии наук СССР, фактически донос, в котором Гумилева называли социал-дарвинистом и географическим детерминистом. Как результат с 1982 по 1987 год действовал негласный запрет на публикацию трудов Льва Николаевича. Кстати, уж заодно Новосельцев ненавидел академика Б.А. Рыбакова, считая, что тот тормозит развитие науки. Хотя причины, думается, были иные. Новосельцев никогда не являлся русским патриотом, и его исследования, хотя и очень осторожные, это подтверждают.

Несколько статей по вопросу местонахождения Хазарии выполнил Б.А. Рыбаков. Но он сделал сразу несколько ошибок: во-первых, объявил Хазарию государством кочевников, во-вторых, поместил в центр Калмыцкой степи, основываясь на неверных расчетах расстояний, указанных в т. н. еврейско-хазарской переписке. Гумилева, кстати говоря, Рыбаков не любил, считал безграмотным ученым и активно с ним полемизировал. По политическим взглядам оба ученых были патриотами, но разного толка. Рыбаков – человек вполне советский, а Гумилев – скорее деникинец; во всяком случае, белогвардеец, за что в свое время и подвергся репрессиям.

Еще одна сводная работа – «Хазары» – вышла из-под пера авторитетного советского археолога С.А. Плетневой. Она руководствовалась открытиями именно археологии, не знала восточные языки, не могла синтезировать факты, что не позволяет сделать конечные выводы. В самом деле, археологи объединили т. н. салтово-маяцкую культуру, пытались выдать ее носителей за хазар и поражались, насколько она несходна. Но это лишь потому, что перед нами две разные культуры: кочевников-болгар и оседлых аланов. Другая ошибка: одна из глав книги Плетневой называется «От кочевий к городам». Несколько десятилетий назад считалось, что города, в отличие от кочевий, – символ прогресса. Тезис этот воспринимался некритически для всех эпох. Скажем, на экономических картах СССР имелись диаграммы роста городского населения и уменьшения сельского, что подавалось как достижение. Для XX века с этим можно, конечно, согласиться: держава превращается из аграрной в индустриальную. Население городов, соответственно, растет. Хотя и тут дело кончилось столь массовым исходом крестьян в города, что специалисты стали бить тревогу: происходило разрушение деревни. В экономике возникли перекосы. Правда, в современной России налицо обратный процесс: разрушение промышленности и нарастающая эксплуатация аграрного сектора, продукция которого идет на экспорт.

Рост городов Хазарии не означает прогресса. Это иное. Купеческая иудейская община захватывает власть и формирует центры торговли, к которым коренные хазары отношения не имеют. Напротив, коренное население Хазарского каганата бесправно, его проблемы не интересуют еврейское правительство. Хазары медленно вырождались и в конце концов просто исчезли. Где же тут прогресс?

В итоге выясняется, что ни Плетнева, ни Рыбаков, ни Гумилев, ни Артамонов, ни Новосельцев не нарисовали полную картину взаимоотношений хазар и русичей. Хотя бы потому, что их работы появились в разное время. Лишь Гумилев подошел к решению проблем максимально близко.

С большинством выводов и догадок, сделанных Артамоновым и Гумилевым, мы согласны. Но есть ряд ошибок, требующих уточнений. Это касается взаимодействия русов и хазар. Например, нельзя согласиться с мыслью Гумилева о том, что Аскольд и Дир – потомки князя Кия. Хотя бы потому, что сам Кий вряд ли когда-то существовал. Неверно изложены данные войны между валинана (волынянами) и русью. Сомнительно существование еще одного центра Руси в крымском «Новгороде» – Неаполе Скифском. Много произвольных допущений в рассказе о взаимоотношениях между норманнами и Хазарией. Ради этих уточнений и написана книга, которую читатель держит в руках.

Как же на самом деле строились отношения между русами и хазарами? Какова была заря Руси и каков мрачный финал хазарской истории? Давайте поговорим об этом подробнее.

Часть первая. Битва в степи

Глава 1. Народ ругов

1. Кто такие руги?

Представим первого участника драмы. Это руги – народ отнюдь не славянский. Руги известны с IV века. В VI столетии о них писал Иордан в своей знаменитой «Гетике». В одном месте он упоминает «вероломный род росомонов» («Rosomonorum gens infida»). В другом – ругов в числе племен, покоренных остготским королем Германарихом. Подробно ранняя история ругов изложена нами в работе «Руги и русы». Напомним канву.

Видимо, этнос ругов возник в Норвегии, в области Ругалан. Племя поднято вместе с готами пассионарным толчком I века н. э. С этого события началось Великое переселение народов. Начали его как раз готы и руги. В дальнейшем водоворот событий захватил другие германские племена, порожденные пассионарным толчком (мы условно называем их «германцы-2»).

Что же произошло? Видимо, первыми начали переселение именно руги. Они осели в низовьях Вислы и на острове Рюген. Затем туда приходят готы и начинают войну с ругами, из которой выходят победителями. Руги подчиняются готам.

Переселение народов продолжается. Готы идут на юг, к теплым берегам Черного моря. Там они основывают разбойничье королевство, которое занимается грабежом Римской империи и окрестных племен. Часть ругов следует за своими господами и поселяется на реке Рось, выполняя роль охранителей северного рубежа Готской державы. Другая часть остается на острове Рюген. Впоследствии она ославянится и сменит имя на руяны, или раны.

Любопытно, что образованные люди Европы еще в X веке помнили о происхождении русов и называли, например, княгиню Ольгу «регина ругорум». То есть королева ругов.

Однако вернемся в более ранние времена. Руги не любили готов и в итоге поссорились с ними.

Одной из жен Германариха была росомонка Сунильда. Она изменила состарившемуся кунингасу (королю). Германарих уличил жену в неверности, привязал к хвостам диких коней – тарпанов – и пустил в степь. Кони растерзали преступную женщину. У Сунильды имелись двое братьев, Сар и Аммий. Они подкараулили Германариха и поразили в бок мечом. «Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного» (Иордан. Гетика. 130). Кто же эти росомоны? Сунильда – германское имя. Сар – аланское, Аммий – римское. Среди них нет ни одного славянского. Росомоны – германцы: руги, живущие на реке Рось.

Судьба Сара и Аммия неизвестна. Скорее всего, Германарих казнил этих людей. Но даже если нет, руги сделались врагами готов. Их империя затрещала по швам. Пользуясь смутой, от Германариха отделись вестготы. В этот момент на исторической сцене появились гунны. Это случилось около 375 года.

2. В союзе с гуннами

В конце II века на Дальнем Востоке произошла трагедия. Кочевая держава Хунну (монголоидный народ, говоривший по-тюркски) пала под натиском древних монголов – сяньби, которых возглавлял великий вождь Таншихай (ум. 181). Сяньби – китайский вариант слова «сибирь»; именно так называло себя это племя. Значительная часть хуннов бежала от своих победителей. «Слабосильные» хунны осели в долине реки Чу; более выносливые продолжили бегство и вышли к реке Урал, утратив по дороге жен и детей, которые не вынесли перехода и погибли. В это время в Приуралье господствовали угры – кочевые племена, говорившие на языках, напоминавших венгерский. Предки современных венгров – мадьяры – были одним из этих племен и обитали на территории Башкирии.

Этих угров Иордан и называет злыми духами. Они отдали своих девушек хуннам. В результате интенсивной метисации образовался новый народ – гунны. Первым из римских авторов их описал Аммиан Марцеллин. «Племя гуннов, о которых древние писатели осведомлены очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана и превосходит в своей дикости всякую меру», – говорит Аммиан (Римская история. XXXI. 2). Он получал сведения о гуннах от аланов – светловолосых европеоидов, вид которых не шокировал римлян. Гунны кажутся Аммиану уродами. «Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко изрезывают щеки острым оружием, чтобы тем задержать своевременное появление волос на зарубцевавшихся нарезах, то они доживают свой век до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов. Члены тела у них мускулистые и крепкие, шеи толстые, чудовищный и страшный вид, так что их можно принять за двуногих зверей или уподобить тем грубо обтесанным наподобие человека чурбанам, какие ставятся на концах мостов. При столь диком безобразии в них человеческого образа они так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной ко вкусу человека пище; они питаются кореньями диких трав и полусырым мясом всякого скота, которое они кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть» (Римская история. XXXI. 2).

Хунны вышли на берега реки Урал почти в то время, когда готы явились на Днепр. Те и другие столкнулись с аланами, но контактировали с ними по-разному. Гунны и аланы были смертельными врагами уже давно. Еще в III веке до н. э. хунны враждовали с могучим народом юэчжи, сила которого была в тяжелой «рыцарской» коннице. Юэчжи – это тохары, восточная ветвь туранских племен, родственных парфянам и аланам. Во II столетии до н. э. тохары были побеждены и отступили на запад. Теперь настала очередь их родни.

Аланы нашли друзей в лице готов и заключили с ними союз, ища поддержки против гуннов – грозного врага на востоке. Затем на протяжении двухсот лет в Восточной Европе параллельно шли две больших войны. Готы создавали свою державу на Днепре, а гунны – между Уралом и Волгой.

Сила готов оказалась в тяжелой кавалерии, принцип которой заимствован у тех же аланов. Сила гуннов – в наличии конных стрелков. Эти тюрки-кочевники придумали лук с обратным изгибом, бивший на большие расстояния. Следовательно, гунны вели дистанционную войну. По выражению Иордана, они «ослабили» аланов «частыми стычками», и те отступили частью за Дон, частью в предкавказские степи.

Гунны создали мощный союз, подчинив поволжские племена по среднему и нижнему течениям реки. Возможно, они доходили до Камы. В эпоху Германариха союзом руководил Баламбер.

На Дону готы, аланы и эрулы заняли прочную оборону. Зато Азовское море не охранялось. Оно тогда сильно обмелело. Греки называли его Меотийским болотом. Гунны обнаружили данный факт. Иордан передает исторический анекдот на эту тему. Якобы охотники «этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень» (Гетика. 123). Животное вошло в морские воды и, «то ступая вперед, то приостанавливаясь», перебежало на другой берег пролива. Для гуннов это стало сюрпризом: пролив считали непроходимым. По мнению античных географов, в это время Меотида обмелела и превратилась в болото, получив из рек много ила. «Я полагаю, – наивно пишет Иордан, – что сделали это, из-за ненависти к скифам [готам и аланам], те самые духи, от которых гунны ведут свое происхождение» (Гетика. 125).

Гунны идут на Рим. С картины У. Фернандеса-Чека-и-Саиса

Гунны сосредоточили армию на берегах Керченского пролива, вторглись в Крым, захватили полуостров и вырвались на оперативный простор, застав готов и аланов врасплох (375). Переводчица Иордана Е.Ч. Скржинская усматривает в сообщениях готского историка и римлянина Аммиана Марцеллина некоторую разницу, но мелкие несовпадения можно не брать в расчет. В основном Иордан и Аммиан рассказывают одно и то же. Гунны вышли в тыл готам, разбив сторожевые отряды аланов. Германарих некоторое время сопротивлялся и маневрировал, но неожиданная измена вестготов лишила его тыловой базы. К тому же народы, которых он считал покоренными, начиная с чудских племен и заканчивая славянами, отказали в повиновении. Держава рухнула, и Германарих покончил жизнь самоубийством. «Он положил конец страху перед великими опасностями добровольной смертью», – пишет Аммиан Марцеллин (Римская история. XXXI. 3). Гунны присоединили к своим владениям земли между Днепром и Доном. Их враги – аланы – бросились на запад и причинили много бедствий Римской империи. Часть аланов дойдет до Испании, а оттуда переправится в Африку, где войдет в состав Вандальского королевства.

Руги выступили против готов в союзе с гуннами. Другими союзниками степняков сделались славяне – предки хорватов и сербов. Они переселились на Днепр, где покорили аланское племя антов и сами приняли имя побежденных. Во главе антов находился предводитель по имени Бож (Бус). В это же время в Галичине и на Волыни сложился могучий союз словен. Византийцы называли этот народ склавины и отличали его от антов. И склавины, и анты происходили от венедов – ядра, из которого появились все современные славяне.

Правителем значительно урезанного королевства остготов стал Винитар (375 – ?) из рода Амалов. Аммиан Марцеллин называет его Витимиром. Немецкий исследователь Х. Вольфрам выдвинул предположение, что Винитар – прозвище, которое означает «победитель венедов». Тем самым подтверждается факт, что славяне-венеды активизировались и повели войну с готами на стороне гуннов.

«Понемногу освобождаясь» от власти гуннов, Витимир «двинул войско в пределы антов» (Гетика. 246). В первой битве Бож нанес поражение остготам, но Витимир «в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных» (Гетика. 247). Может быть, экзекуцию удалось произвести из-за измены части аланов-антов? Аланы вряд ли могли полюбить своих славянских господ и бросились в объятия старых друзей – готов. В результате славянская верхушка была истреблена. Может быть, после этого Витимир и переменил свое прозвище на Винитар в знак того, что победил венедов? Впрочем, эта деталь не имеет значения для реконструкции событий.