Торианская империя. Книга 6. Сфера галактик.

– Пройдёмте на мостик, я хочу, чтоб Вы именно там передали мне командование.

Такая символичность позволяла проверить настрой экипажа корабля. Бокчар рисковал и шёл на это намерено.

Капитан вынуждено согласился, хотя по выражению его лица было видно, что он не рад таким новостям. Бокчар продолжал давить несмотря на то, что если ему сейчас откажут, то может вспыхнуть бунт, и его или возьмут в заложники или убьют. Генерал хотел своей вылазкой доказать Сугиву Шораку, что он ошибается, поэтому пошёл на риски. Вопреки всему, его приказы, как это ни странно, исполнялись. На подходе к мостику случилось то, чего обе стороны явно не ожидали. Сработали системы оповещения об атаке.

– Что происходит? – занервничал Бокчар и схватился за своё оружие, предполагая, что на него будет совершено нападение.

Капитан Эсморан жестом одной рукой остановил охрану, а другой рукой пытался остановить Бокчара со словами:

– Мы не имеем к этому никакого отношения! Прошу поверить мне, генерал!

В его словах звучала искренность и испуг, но Бокчару было уже всё равно, он понял, что сделал глупость, пытаясь поверить сдавшимся Транквуанцам, однако генерал сохранял холодный рассудок и убрал руку от оружия. Несколько охранников, сопровождавших Бокчара, не понимали, что делать и не опускали оружие. Одна ошибка – и тут, в коридоре крейсера начнётся смертельная перестрелка.

– Убрать оружие! – резко приказал Бокчар. Кажется, он решил идти до конца…

Неохотно, но оружие опустили все: и охрана Бокчара, и сопровождение капитана.

– Нужно на мостик!

Странная ситуация, но сейчас Бокчар почти побежал следом за капитаном. На корабле возникла предбоевая суета. Конвой у мостика отсутствовал. Первым делом капитан Эсморан затребовал отчёт. Его ближайшие офицеры бросали косые взгляды на имперского генерала. Результаты отчёта были неутешительны.

– В систему вошли 2800 кораблей различного назначения.

– Чьи корабли? – затребовал капитан.

Бокчар слушал и молчал, оценивая ситуацию.

– Часть кораблей наших…

Офицер запнулся, косясь на Бокчара. Капитан приказал:

– Договаривай!

– Часть кораблей наши, это Транквуанские корабли из колониальных систем, а часть союзные.

Союзные означало, что кто-то из мятежных баронов послал подкрепление.

Тем временем запустили боевые командные модули. Ситуация развивалась.

Бокчар пристально посмотрел на капитана и поинтересовался:

– Что будете делать?

Вместо ответа Эсморан затребовал у других кораблей подтвердить готовность выполнять приказы флагмана, подчиняясь империи. Отозвались 198 кораблей и один молчал.

По приказу адмирала Сугива эти четыре малых кархада в полном составе были отведены за одну из планет, о чём и распоряжался Бокчар пока оставался на борту флагмана. Сдавшиеся корабли могли в любой момент выйти из системы и исчезнуть в гиперпространстве в любом направлении, но этого не произошло ни после сдачи, ни сейчас.

Эсморан приказал запустить обозначение свой-чужой. Бокчар насторожился, но быстро понял, что оказался прав. Эсморан запустил торианское опознавание и применил имперские коды. На радарах было видно, что после обозначения часть прибывших кораблей отделилась от основного флота и направились к планете, у которой дрейфовали сдавшиеся корабли. Эсморан окончательно встал на сторону империи, и ни один корабль не вышел из состава этого флота, включая тот носитель, что временно был без связи и не отвечал на первый запрос. Он тоже присоединился к общему флоту.

Бокчар, решив уточнить намерения капитана, спокойно заговорил:

– Вы пойдёте против своих?

Капитан резко ответил:

– Я это делаю не против своих, я это делаю против Шан`Аркудийцев!

Бокчар возразил:

– Там сейчас не Шан`Аркудийцы…

Вместо ответа капитан начал готовиться к обороне. Силы в системе были не равны. У Торианцев под командованием Сугива находились 1800 кораблей. У врага, вошедшего внезапно в систему, имелось 2800. Ещё две сотни, определившись на чей они стороне, сейчас занимали наиболее походящую позицию для боя. Бокчар знал, что в резерве у Сугива есть ещё корабли, но он не знал ситуацию, которая сейчас складывалась, и не знал сколько времени понадобиться на то, чтобы резерв вступил в бой, а также ему было неизвестно сколько резерва у врага.

– Эсморан, мне нужно связаться с флагманом Верховного адмирала.

Капитан, не задумываясь о причинах просьбы, отдал приказ одному из своих офицеров. Через несколько минут Бокчар уже говорил с Сугивом Шораком. Судя по всему, разговор между ними был очень напряжённым. Бокчар самовольно покинул флагман, являясь старшим офицером штаба Сугива. Он требовался на борту флагмана, а вместо этого находится за полсистемы от него. Верховный адмирал злился. Разговор закончился быстро. Бокчар вернулся к посту капитана. Флот разворачивал боевое построение. К нему двигались около четырёх сотен носителей. Они отражались на радаре, и сближение отслеживал корабельный ИИ. Вражеское командование посчитало, что по-быстрому разделается с этой группой кораблей и примется за основную. Вполне верный расклад, если сконцентрировать огонь, а не размазывать его по всему флоту.

– Пять часов, – произнёс Бокчар.

– Что «пять часов»? – отреагировал капитан Эсморан.

– Имперское подкрепление прибудет через пять часов, именно столько нам нужно продержаться. Основной флот не сможет нам помочь.

– За пять часов превосходящими силами нас размажут по орбите. Против нас выставляют в двое больше.

Бокчар, проигнорировав ответ капитана, оценил расстановку кораблей и указал несколько мест на карте.

– Тут и тут нужно выставить десяток носителей, баланс атаки будет лучше и щиты мощнее.

Эсморан без возражений перенастроил боевое построения. Капитан знал кто такой Бокчар, поэтому не противился его вмешательству. Бой предстоял серьёзный. 2400 кораблей против 1800 и 200 против 400. Флот имперского верховного адмирала, при условии правильного ведения боя, имел все шансы отбить атаку, не понеся критических потерь, а вот небольшому флоту Эсморана будет тяжело но времени сблизиться с имперским флотом уже нет, слишком далеко.

– Первый контакт! – позвучало на мостике.

Это означало, что первая волна истребителей уже находится в зоне атаки. Бокчар встал за границей капитанского командного модуля, но продолжал следить за действиями Эсморана. Флот баронов должен был выпустить истребители в любом случае, ведь им предстояло ещё перестроиться и уйти под общий купол, встав на дистанцию атаки. Корабли идентичны, а значит, одинаковы и технические характеристики. Истребители были тем инструментом нападения, который способен сдержать атаку имперцев на основные силы. Подлетев на дистанцию выстрела, маленькие машины начали атаковать общий щит. Работали профессионально. Удар за ударом в один сектор. Эсморан медлил, но Бокчар отлично понимал почему… Ракеты с дистанционным взрывателем и большой областью поражения, в том числе от осколков. Эти ракеты были разработаны для уничтожения скопления мелких целей на ближней дистанции. Два десятка секторов осадного щита открылись одновременно, и сотня ракет устремилась в космос. Взрыв. Итог его оказался плачевным для нападавших. Взрываясь, такая ракета поражала цели на триста-пятьсот мекратонов только в радиусе взрыва, а потом уже разлетающиеся обломки делали своё дело. Для флота под щитами это не проблема, а вот для истребителей это смертельная опасность.

– Больше такой фокус не пройдёт, нам повезло, – прокоментировал Бокчар.

– Согласен, – спокойно отозвался капитан и велел закрыть все открытые сектора купола, – они сделали ошибку, я ей воспользовался. Вот только не успел произвести расстановку для стрельбы из основных орудий… Каков урон у нападавших? – потребовал капитан отчёт.

– Тридцать семь процентов, – ответил ближайший из офицеров.

– Отправьте им мой ультиматум и наш идентификатор. Пусть знают, что мы Транквуанцы.

Бокчар отреагировал.

– Что за ультиматум?

– Тот же самый – по какой причине и мы сдались. Служить внешнему врагу из другой галактики я не собираюсь. Надеюсь, и они задумаются…

Бокчар хотел ответить, но промолчал. Бой продолжался…

*****

Генерал Актарас находился на палубе для транспортировки, рядом стоял его андроид, Кару. Нориан ожидал разрешения, ему натерпелось попасть домой. Поначалу он не хотел лететь, но потом понял, что очень хочет побывать дома. Его корабль только что прибыл на орбиту Дориум-1. Переход через чёрную дыру прошёл без последствий, Нориана не усыпляли в стазисе как всех, кто летал до него. Новые союзники решили проблему перехода для неадаптированных организмов. Как раз на Нориане и протестировали окончательное применение адаптационного геля. Его вводили под кожу специальным иньектором. там где он рассасывался, а дальше гель в течение нескольких минут готовил организм к переходу сквозь время и пространство. Он как бы обучал клетки неадаптированного организма как себя вести в условиях влияния незнакомого эффекта в незнакомой ситуации и ощущениях. Это первый экспериментальный вариант геля, и он работал. Следующая стадия подобной технологии адаптации будет более модернизированной, это будет быстро раскладывающийся космический скафандр с адаптационным полем. Это устройство и безопасней, и проще, и совмещается почти со всеми организмами в отличие от биологической составляющей геля, которая была разработана буквально для десятка рас. Кару стоял недалеко и терпеливо ждал. После непривычного дизайна корабля Зонгролакийцев Хищник выглядел словно корабль-варвар.

– Готовность восемь секунд, – объявил чей-то голос в отсеке.

Нориан приготовился, отсчитывая последние мгновения отведённого времени. Перенос. В глазах потемнело, сознание отключилось. Такое бывает, и к эффекту переноса генерал уже давно привык. Обратная материализация, и снова яркий свет, после чего показалось знакомое место. Нориан и Кару материализовались в доме, официальной резиденции адмирала Саредоса.

– Вот мы и дома, господин Нориан, – прокоментировал Кару прибытие.

– Ты рад? – удивился Нориан.

– Я не могу радоваться, я могу только имитировать эмоции, но да, я доволен, что мы вернулись!

– Это ненадолго, скоро вернёмся обратно.

– Не скоро, – прозвучал знакомый голос.

На пороге стоял Саредос, он услышал оповещение о работе телепорта, которое уже ожидал. Нориан скинул сумку с вещами на пол. Он соскучился, поэтому несмотря на то, что является офицером империи, ещё по-детски обнял адмирала.

– Проходи, тут для тебя сюрприз приготовлен, – загадочно предупредил Саредос.

– Сюрприз? Что за сюрприз? – переспросил Нориан и прошёл следом за отцом. Кару следовал позади, он нёс вещи своего господина. Отстал немного, после чего сразу направился к лифту, чтоб подняться на верх. В доме почти ничего не изменилось за время его отсутствия, это он отметил по дороге.

Тем временем Нориан и Саредос разместились внизу. Адмирал выглядел как-то странно, нервничал, но пытался это скрыть. Не часто Нориан таким его видел.

– Как тебе полёт? – спросил Саредос. – Как ощущения?

– Да я в общем так и не понял, что это было. Почувствовал только эффект от перехода. Такое ощущение, словно раздвоился или даже разделился на несколько своих копий. Мы с Кару сразу с одного корабля на другой, потом переход, потом снова на корабль, и вот я уже тут.

– Меня предупреждали о подобных ощущениях во время перехода, но от этого никуда не деться, пока организм не адаптируется. Скорость полёта – это важно. Ты ещё пару суток назад был на границе империи и вот уже в Куатарии. Знаешь, мы ускорено готовим такие корабли, их строится как можно больше и как можно скорее, но многое меняется буквально на ходу…

– Меняется? Что именно?

– Об этом мы ещё успеем поговорить. Сейчас я бы хотел тебя кое с кем познакомить. Надеюсь, ты будешь рад…

Саредос произнёс это как-то уж через чур загадочно.

– Познакомить? С кем? – терялся в догадках Нориан.

Но Саредос уже встал и собрался выйти. Всё происходило спонтанно, так что Нориан ничего не понимал, но делал то, о чём его просят.

– Оставайся тут, я сейчас вернусь.

Адмирал нагонял таинственности, а Нориан уже был заинтригован. Теперь ему натерпелось увидеть с кем же его хотят там познакомить.

В доме, как ни странно, никого больше не было, а если кто и был, то старался держаться не на виду, поэтому Нориан сам налил себе выпить. Послышались шаги. Отчётливо было слышно, что Саредос возвращается, и с ним шёл кто-то ещё, кого он обещал привести. Нориан обернулся. Вместе с Саредосом пришёл молодой картанец немногим младше самого Нориана. Мысли в голове спутались в предположении кто бы это мог быть, и Нориан почувствовал что-то еле уловимое, чего никак не мог понять.

– Нориан, – заговорил Саредос, стараясь не задерживать долгую паузу, – позволь тебе заново представить твоего младшего брата.

Металлический кубок выпал из рук генерала Актараса, вино разлилось на полу. В ту же секунду мелкий робот-уборщик выскочил из технического отверстия в стене и принялся убирать тёмную пахучую жидкость. Это заставило Нориана очнуться, и он тихо произнёс:

– Бр-а-а-т? Чей брат?

Это заявление вызвала у него шок.

– Это твой брат, – повторил Саредос, – его зовут Комград, – Саредос запнулся и попытался объяснить по-другому, – сейчас его зовут Комград, но раньше, как ты помнишь его звали, Танарилан. Ты его помнишь?

Нориан справился с шоком и осторожно приблизился к Комграду. Тот по-прежнему молчал и не предпринимал никаких действий.

– Я почти его не помню, – тихо произнёс Нориан, – он остался в моих воспоминаниях совсем маленьким.

– Тем не менее – это твой брат. Я искал его какое-то время, когда получил известие, что с того крейсера, на котором мы летели, возможно, ещё есть выжившие. Я искал и нашёл, это твой брат, – ещё раз повторил Саредос.

– Нориан, – произнёс Комград, – я понимаю, тебе сложно осознать. Мне тоже было не просто поверить, когда я узнал о тебе.

Взгляд Нориана метался из стороны в сторону, словно генерал искал поддержки на стороне, но ситуация складывалась так, что это, кажется, правда, хотя верилось с трудом. После стольких лет и уверений Саредоса, что выживших не осталось, тут вдруг неожиданно выясняется, что всё же есть выживший, и этот выживший его младший брат. Чтоб справиться с волнением и не стоять на месте словно статуя во дворце императора, Нориан почему-то вернулся к бару, взял три кубка и снова налил вина, только на этот раз всем троим. Саредос и Комград не вмешивались и дали ему спокойно закончить начатое. Они оба понимали – новость потрясла Нориана. Нориан вернулся, раздал кубки. Заговорил, стараясь всё ещё держать растояние от брата, словно продолжал не верить или чего-то опасался:

– Я.… я даже не знаю, что сказать. Я не ожидал ничего подобного, когда летел сюда. Даже не стану спрашивать, как и что, думаю, ты и так мне расскажешь, – Нориан посмотрел в упор на брата, потом перевёл взгляд на своего приёмного отца, – и ты тоже. Хочу услышать всю историю и понять, почему я не был поставлен в известность, что имеются такие поиски и только сейчас перед фактом…

Нориан не договорил, он замолчал, словно передумав договаривать, решил сказать что-то другое, а на самом деле просто окончил свой монолог.

– Лучше выпьем за это воссоединение!

Никто не возражал, и кубки были опустошены. Сели. Саредос специально сел напротив обоих братьев.

– Значит, Комград, теперь это твоё имя? – спросил Нориан, пожелав первым начать разговор.

– Сейчас меня зовут именно так, но я это имя не выбирал, мне его дали.

– Говоришь так, будто оно тебе не нравится…

– Ты прав, Нориан, оно мне не нравится, и оно дано мне моими врагами.

– Врагами?

– Врагами, – подтвердил Комград, – я уже объяснял адмиралу, и мы говорили на эту тему. Я не против вернуть обратно себе своё имя.

Нориан слушал и вдруг отметил, что Комград ведёт себя как-то странно совсем не так как соответствует его возрасту. Сам Нориан в таком возрасте оставался ещё ребёнком, только очень любознательным, но тут нечто другое.

– В твоём возрасте у тебя есть враги? Да ещё такие, которые тебе имя дают…

Комград тут же парировал.

– Моя жизнь прошла совсем не так как у тебя, а последние годы мне вообще пришлось бороться за свою жизнь.

Нориан ничего не понял и посмотрел на Саредоса, но тот молчал, не желая вмешиваться. На самом деле он бы с удовольствием вышел отсюда, но побоялся, что эти двое могут повести себя не так как планировалось… он остался и следил.

– Знаешь, – ответил Нориан, – ты прав, я о тебе ничего не знаю и тем более о твоей жизни. Возможно, у тебя есть причины говорить то, что ты мне сейчас говоришь. На самом деле я просто несу какую-то ерунду, а мне хочется закидать тебя вопросами и узнать всё-всё, что только можно.

Саредос тихо выдохнул и предложил:

– Вы можете уединиться и поговорить, вам сейчас это нужно.

Комград вдруг предложил:

– Лучше прогуляемся вдвоём, не возражаешь?

Нориан, не раздумывая, согласился:

– Никоем образом! Можно прогуляться по саду.

Согласившись, что так будет лучше, братья вышли за пределы дома. Саредос сам проводил их и вернулся обратно. Следующие четыре часа он не находил себе места. Если бы не запросы на связь, которые его отвлекали от странных предположений, то он бы надумал себе не знамо что. Сатэр должен был следить за тем, что происходит.

Братья вернулись, по дороге они о чём-то весело разговаривали, а у Комграда даже спала его серьёзность. Саредос понял, что они нашли общий язык, но кажется, всё равно придётся объясняться с Норианом.

– Отец, – сообщил неожиданно Нориан, – Комград хочет взять как можно скорее обратно своё имя и желает пройти картанский обряд посвящения, а после этого ты поможешь ему вернуть его планету обратно. Я сам разработаю военный план, если надо.

– Это и моё желание тоже. Мы говорили об Лакашу ещё до твоего прилёта. Лишить корпорации их законного дохода очень сложно, и требуются определённые законодательные мероприятия. Имперские законы в области коммерции очень пунктуальны. Я не пойду этим путём, потому что он слишком долог. Я буду просить императора объявить Лакашу планетой свободной от гильдии корпораций, тогда вопрос решится только его указом.

– Это возможно? – тут же спросил Комград. Он ожидал, что это будет сложнее.

– Я всё обдумал и вижу только этот путь. Не буду тебя обнадёживать, но сначала нужно переговорить с императором Дасарием. Если он согласится мне помочь, то проблема решится очень быстро, а если он откажется вмешиваться, тогда потребуется время.

– Он не откажется, – подхватил Нориан.

– Скорее всего, так и будет, я не хочу обнадёживать, поэтому предположил несколько вариантов. Тем более, корпорации, вероятно, замешаны в связях с Коалицией вторжения. Утром мы полетим на Натагру. Там есть Торианские храмовники, они и проведут обряд возвращения имени. Худжаки осветят имя Танарилана Актараса по Картанским законам и вернут его владельцу, тебе.

Саредос посмотрел на Комграда.

– Ты точно этого хочешь?

– Да, брат убедил меня, что так нужно сделать, хотя я и сам думал о том же.

– Я помню наш с тобой недавнишний разговор и уже всё распланировал. Твоё желание и просьба Нориана полностью укладываются на мой план.

Всё складывалось удачно. Встреча братьев прошла успешно, семья воссоединилась, точнее, воссоединились все, кто остался. Весь вечер прошёл в весёлых разговорах и, кажется, Комград всё же почувствовал адмиральскую резиденцию частью своей жизни, но по его глазам и взгляду было видно, что он рвётся обратно на свою планету, поэтому медлить не стоило, и уже утром они отправились на Натагру.

******

Шум двигателей транспортного корабля быстро стих. Единственный космопорт на Натагре принял гостей планеты. Кораблю Саредоса пришлось приземлиться на планету этим маршрутом, потому что любой другой, по которому обычно перемещался Аргон, не проходил через территории храма Худжаков. Отсюда несколькими планолётами придётся добираться до оазиса под названием Ожгетрак, что в пустыни Машаралон. Там, среди красных скал, остаётся красивейшее место, созданное на Натагре самой природой миллионы лет назад и до сих пор остающееся в своём первозданном диком виде несмотря на эволюцию планеты: красные скалы, озеро, лес Натагры и Торианский храм под названием Вижуаланарий, храм обновлённой Торианской веры. Торианские храмовники – Худжаки, единственные его постоянные обитатели. Худжаком мог стать любой имперский гражданин, свято верующий в новую торианскую веру. Саредос выяснил, что в храме есть картанец, а поскольку он Худжак, то он знает Картанский ритуал очищение имени. На самом деле имя нужно было только вернуть, но всё дело в том, что по Картанским религиозным законам если Картанец терял имя, то его требовалось не просто вернуть, а сначала очистить и потом провести ритуал возвращения. Саредос очень на это рассчитывал. Как только пройдёт ритуал, в доме Актарасов появится второй наследник с правом на императорские выборы. Его ветвь, если он будет иметь детей, будет вправе когда-то претендовать на правление империей, если пожелает. Этого бы хотел сам Лирго, и он не раз об этом говорил Саредосу, своему другу. Этого хотел и император Дасарий, когда говорил о восстановлении дома Актарасов. Теперь у дома два наследника. Император не откажет в просьбе.

Храмы Торианцев и храмы Торианской обновлённой веры очень сильно отличались. Торианские храмы в последние сотни тысяч лет оставались только на Торикандре и представляли исключительно расу Торианцев, тогда как храмы новой веры принадлежали всем имперским гражданам. Храм на Натагре не принимал всех подряд, его мог посетить только гость императорской планеты. Саредос уже давно не гость, а постоянный посетитель. Торианская новая вера имела большое значение в жизни империи. Множественные неотъемлемые ритуалы были её повседневной частью большинства граждан. Обычной жизни это не мешало, а доля верующих в обществе империи довольна велика.

Планолёты опустились на площадку перед храмом. Прибыли Саредос, молодой генерал Актарас, Тария Огур (она присоединилась утром во время отлёта), а также сам Комград, и два Андроида – Сатэр и Кару. Практически семья, если можно так сказать. Комград носил безликую маску на лице. Так было положено для прошения восстановления имени. Хотя маска использовалась и для многих других ритуалов.

Старый храм и его овальные башни возвышались словно гора. Оазис скрыт скалами со всех сторон, поэтому ветер тут слабый и очень жарко.

Из-за ворот вышел храмовник. Старый Худжак двигался ещё довольно бодро для своих лет. Он стал единственным, кто встречал высокопоставленных просителей.

– Приветствую вас в святом месте новой веры, – обратился он к прибывшим. – Кто будет проходить обряд очищения?

На самом деле он знал кто, но задать такой вопрос был обязан согласно традициям. Комград вышел вперёд.

– Я, из расы Картанцев, с именем Комград, в прошлом именуемый Танарилан из дома Актарасов, – прозвучал глухой голос из-под маски.

– Твой иктантум сапфара, – потребовал Худжак.

Саредос вместо Комграда сам протянул Худжаку маленький пирамидальный кристалл.

– Я представляю его интересы, – сообщил адмирал.

Худжак забрал иктантум сапфара и потребовал от Комграда:

– Протяни руку.

Комград подчинился.

Храмовник сделал лёгкий прокол на пальце Комграда и подставил кристалл. Капля крови, упав на поверхность устройства, активировала его. Запустился голографический текст. В нём говорилось о родословной Комграда, о том, что он принадлежит к некогда правящему картанскому дому Актарасов. Худжак ознакомился с текстом и одобрительно кивнул. Других доказательств ему не требовалось.

– Ты, – обратился он к Комграду, – идёшь со мной, Вы – идёте за ним, – он указал на другого Худжака, который вышел на встречу.

Комграда увели. Саредоса и остальных сопроводили в храм, но завели туда по другому направлению. Они все свидетели ритуала, и их провели в храм на несколько этажей выше, откуда они и будут наблюдать за церемонией на нижней площадке. Нориан первый раз посещал храм новой торианской веры. Его никогда не интересовала религия, но тут было интересно, и было на что посмотреть, а Нориан очень любознателен. Таким он был в детстве, таким и остался даже после того, как стал солдатом империи, это уже ничем не изменить.

Никто из присутствующих никогда не видел подобный ритуал из-за его чрезвычайной редкости.

Храмовники готовились и уже поставили настоящий деревяный резной стол, на нём разложили несколько странных предметов, которые сложно было рассмотреть из-за большого расстояния до них. Ещё там была большая ёмкость с водой и ёмкость с горящими углями. Вода – понятно, но вот зачем нужны были угли никто не понимал, хоть догадки и были. Сочетание водной стихии и стихии огня в ритуале для картанцев очень странно, но раз всё это тут приготовили, значит, оно нужно. Зазвучала незнакомая свистящая мелодия, и под неё ввели Комграда. Его уже успели переодеть в длинную однотонную одежду, она волочилась по полу храма. Возможно, она просто была не по размеру, а возможно так надо, никто не знал кроме Худжаков.