Магия возможных действий
– Извини. Просто у нас в ОСН тоже есть один Глен… Ну а что ты думал, Младшая Эдда только тебе попадалась в руки?.. Я, чтоб отличать тебя от него, предпочла перевести твое имя со старонорвежского.
– Лучше его переведи. А не меня… – подозрительность из взгляда пока никуда не девалась, и девушка предпочла набраться терпения. – Что ты здесь делаешь?
– Представь, специально приехала сюда, чтоб в этой аптеке купить… ну, кое-что чисто женское… А здесь, как оказалось, тоже нет…
Подозрительности стало чуть меньше.
– И что, все ваши так вот запросто разгуливают по улицам города? По своим делам?
– У меня увольнительная, – Кайндел изобразила удивление. – И я не могу погулять по Васильевскому? С ума сойти, до чего дело дошло…
– Вообще-то, война идет, если ты не в курсе…
– Правда?! Да что ты говоришь?!! Ну, давай, что ли, повоюем. На чем станем воевать? Давай «в города»? Кто последний закончит, тот и победил! – В душе девушки уже закипал подлинный, не наигранный гнев. Одновременно она уже чувствовала, что взяла ситуацию в свои руки. Теперь надо было удержать ее в том драгоценном, сложно достигаемом равновесии, за пределами которого фальшь не скроет даже ее виртуозная игра. – Или в «кто дальше плюнет». А?
Блеск нахмурился, стиснул зубы. Но это было не раздражение, а скорее состояние, подобное смущению.
– Я же здесь не один гуляю. Есть и те, с кем тебе встречаться было бы неприятно и даже чревато.
– Понимаю… Слушай, ну до чего глупая ситуация. Вот что нам делить, в самом деле?! Страна большая, неужели бы мы все тут не разместились? И без всякой войны.
– Ты же умная ба… женщина, ты же сама все понимаешь… – Блеск коротко обернулся в сторону Днепровского переулка, будто ждал, что сейчас кто-нибудь покажется из-за угла и обоим им придется несладко. – Ладно, иди. Между прочим, на первой линии есть хорошая аптека, и там часто продают всякие ба… женские штучки.
Повернулся и почти бегом бросился в переулок, который, несмотря на всю нынешнюю аккуратность, оставался сумрачным, полутемным. Можно было лишь гадать, что скрывается за поворотом. Кайндел отступила на другую сторону улицы, двумя пальцами вытянула из кармана телефон. Тот и не думал звонить, однако нужно было создать хотя бы видимость беседы. Девушка и сама не до конца понимала, зачем это надо, однако чутью своему доверяла в полной мере. И была даже рада, что минивэн, который выделили их команде, появился на Шестой-Седьмой линии на пару минут позже, чем она ожидала. Видимость случайности своего появления здесь можно было сохранить только в том случае, если б возможные наблюдатели поверили – она не ждала здесь машину, а вызвала ее.
Ей хотелось, чтоб Блеск думал, будто она полностью искренна с ним.
Дверь в салон ей приоткрыл Илья.
– Ну что? – жадно спросил он, как только автомобиль тронулся с места. – Где твоя машина?
– На соседней линии.
– Как думаешь, здесь есть их логово?
– Определенно. И именно в этом районе.
– Репей, сверни на Четвертую линию… Слышишь, Ромашка, придется тебе сесть за руль Свечкиной тарахтелки…
– Кто там куда сядет, еще посмотрим, – огрызнулся Роман, которого только Илья и именовал «Ромашкой», потому прозвище не прижилось. – Репей, не хочешь вольготно прокатиться? А я бы тебя сменил…
– Нет уж, Ромка, я лучше со своим минивэном буду отношения выяснять, – отозвался водитель. – Мне привычнее.
– Илья, отгони машину ты, – устало произнесла Кайндел. – У тебя это получится лучше всего. К тому же мне с Магом надо переговорить.
– Что-то случилось?
– Нет. Все в порядке.
Пожав плечами, тверичанин выскочил из минивэна на Пятой линии, едва тот слегка притормозил, и непринужденно направился к «фольксвагену», доставившему Кайндел на Васильевский остров. Правда, это она видела в зеркало заднего вида, потому что Репей, прекрасно водивший крупные легковушки, от джипов до минивэнов, тронул с места еще до того, как захлопнулась дверь. Выруливая на набережную, он еще успел посмотреть назад, убедиться, что Илья совладал с машиной, и на девушку тоже взглянул – с легкой ехидцей.
– Ну что? Тебе надо приватно с приятелем поговорить?
– Не дури, Репей, – буркнула Кайндел, вытаскивая мобильный телефон, но пока не торопясь набирать номер. – Ромка, что скажешь по поводу магического фона в этом районе?
– Так, навскидку? – молодой человек обеими руками полез в шевелюру, которая с последней стрижки успела буйно, не по уставу, разрастись.
– Угу…
– Мне кажется, ты правильно определила область…
– Я это и сама поняла. Меня интересует – ты чувствуешь связь этого места с другими городскими областями магической напряженности? Ну, сосредоточься, обдумай!
Лицо у Романа стало озадаченное и даже недоумевающее. Казалось, он, изо всех сил напрягшись, прислушивается к тому, что у него происходит внутри, хотя в действительности его интересовало только пространство за пределами автомобиля, только что вскарабкавшегося на мост Лейтенанта Шмидта. Кайндел не торопила его, она терпеливо вертела в руках мобильный телефон и искоса поглядывала то на Рому, то на Лети. Последняя, вопросительно изогнув бровку, почти неразличимую в пушке, покрывавшем лицо, достала из рюкзачка ноутбук.
– Ты хочешь, чтоб я попробовала определить наличие-отсутствие связи? У меня на машинке установлена программа анализа и оценки энергетического баланса местности, так что…
Машинкой она называла любой компьютер.
– Я знаю эту программу. Она не отличит искусственно возведенную связь двух областей магической напряженности от естественного канала энергообмена. Так что толку от нее немного. Тут только чародей может определить, и то не со стопроцентной уверенностью.
– Занятно это у вас, – отметил Репей, оэсэновец, не обделенный магическими способностями вовсе, однако напрочь лишенный склонности к чародейству. Все его потенциальные возможности в результате вылились в обостренный, однако по сути своей вполне естественный дар – отличную реакцию, умение надолго сосредоточиваться и не уставать, в ловкость, быстроту. К тому же в придачу он сумел освоить несколько самых простеньких заклинаний. Как водитель этот молодой человек был просто великолепен.
– У нас бывает по-разному.
– А я слышал, ты стала у Организации чем-то вроде ходячего источника энергии…
– Нет, скорее проводником имеющейся у меня в запасе… Репей, ты уверен, что затылком сквозь лобовое стекло видишь так же хорошо, как глазами?
– Почти так же хорошо. – Он подмигнул ей и только потом повернул голову как положено. Автомобиль при этом шел ровнехонько.
– Нет, ничего не чувствую, – пожаловался Роман. – То ли есть, то ли нет – наверняка не скажу.
– И не надо. Либо наверняка – либо никак. Я понимаю, надо стоять у самого эпицентра, чтоб ответить на этот вопрос уверенно. Либо уж, в крайнем случае, рядом. А мы уже изрядно отдалились.
– А ты, пока там стояла, не могла посмотреть? – удивился Репей.
– Мои манипуляции были бы замечены тут же. Я пользуюсь сразу двумя источниками магической энергии, наша связь постоянна и неразрывна, так что я при пользовании заклинаниями след оставляю такой, что будь здоров. К тому же, при мне артефакт, – она ощупала рюкзак. – Так он сам по себе не бешенствует, но если я начну колдовать…
– Понял, понял! Не дурак!
– Куда теперь? – спросила Лети, убирая в рюкзачок ноутбук и вытаскивая карту.
– У меня обширный список дел. А у группы? – она посмотрела на Романа. – Вам еще что-нибудь поручали?
– Только то, что ты слышала. Мы осмотрели Гороховую по всей длине, но после тебя ничего интересного уже не осталось.
– А на Ротонде?
– Глухо. Какие там вообще могут быть следы? От чего? – Маг хрустнул пальцами и с удовольствием потянулся в кресле. – Ребята настолько все загадили…
– Даже с Садовой чувствуется, – согласилась Кайндел. – Я уже подумала о том, что в тех краях стоило бы все качественно зачистить. И построить систему энергообмена заново.
– Ты представляешь, как за это взяться?
– Нет. Но надо что-то придумывать. Иначе потом будет труднее. Или вовсе невозможно. Не я ж одна в ОСН занимаюсь магическими системами. И не только в ОСН есть подобные специалисты.
Несколько минут они ехали молча, каждый смотрел в свое окно. Горо, развалившись сразу на двух сиденьях, деликатно похрапывал в потолок. Он запрокинул голову на подголовник, расслабленно растопырил все свои четыре руки и в таком виде немного напоминал рисованного паука из сказки «Муха-Цокотуха», особенно в этой военной форме. Как прирожденный солдат, он дремал всюду, где только мог, в особенности по пути на задание – нужно ж было набраться сил. Курсанты не любили, когда Горо засыпал в машине, потому что он и так-то занимал полтора места, а в дремоте его руки начинали ощутимо теснить соседей. Но сейчас в машине было свободно, и уроженец иного мира никому не мешал.
Поглядывая в его сторону, Кайндел молча удивлялась тому, насколько легко он прижился и ассимилировался в их мире (в отличие от двух других своих соотечественников, тоже работающих в ОСН). Когда джаншуриец бодрствовал, он вел себя настолько по-земному, что порой обыватели, сталкиваясь с ним, даже не сразу обращали внимание на наличие у него дополнительной пары рук. А когда замечали, то изумлялись вдвойне – мол, откуда это у нормального русского парня столько конечностей?!
Только в языке пока еще немного путался. И почти не воспринимал идиомы. Но это нестрашно…
Девушка поднесла мобильный телефон к уху.
– Роннан? Это Кайндел.
– Я слышу, – скрипуче отозвался тот. – Что у тебя?
– Облюбованную Кругом область магической напряженности на юго-востоке Васильевского я рискнула бы ограничить Седьмой и Восьмой линиями. Хотя могу и ошибаться на квартал. Непонятно, является ли эта область частью системы, однако активная деятельность там идет, и надо лишь последить, в чем именно состоит эта деятельность.
– Я понял. У тебя все? Тогда отправляйся, решай следующую проблему. – И отключил связь.
– Охохонюшки! – вздохнула она и посмотрела на часы. – Репей, подбрось меня к Володарскому мосту. И можешь вести этих охламонов на Грибоедов канал, отдыхать. А Илья пусть мне закинет туда машину. Я вернусь сама.
– Ну уж нет, – решительно ответил Роман. – Подождем тебя все. Поможем, если что вдруг. Не выдумывай.
– Если что-то пойдет не так, вы мне помочь не сможете. И даже не заметите, что что-то пошло не так. Более того, ваше присутствие может мне здорово помешать.
– Однако по всякому может повернуться. Мы тебя подождем в машине.
– Ладно, – сдалась Кайндел. – Тогда через мост переезжай и остановись на Народной улице, где-нибудь возле дома пятнадцать или двадцать один.
– Понял, хорошо, – ответил водитель и посильнее прижал педаль газа.
Благо городские дороги пока были почти пусты.
Кайндел вряд ли узнала бы это место, если б не высотка, которая мало изменилась, и не адрес на дощечке. Да, тот самый проспект и тот самый номер, однако глазу, ожидавшему увидеть совершенно определенную картину, почти не за что было зацепиться. Магазины, пристроенные к нужному ей девятиэтажному дому, обрушились, да и сам дом пострадал. Можно было побиться об заклад, что добрых два его подъезда опустели, потому что жить в строении без фасада невозможно. Через проломы можно было заглянуть внутрь, рассмотреть остатки мебели, еще свисающие с крюков люстры, оголенные провода и более неприятные свидетельства катастрофы. Все это никто не убирал, не пытался укрепить оставшееся. Окружающим было все равно.
Зато над уцелевшей половиной строения кто-то возвел еще два этажа, и оставалось лишь гадать, как и зачем это было сделано. Выглядела надстройка нелепо, странно, но при этом внушала какой-то иррациональный нутряной трепет. Будь Кайндел простым обывателем, она списала бы свои эмоции на страх, что вся конструкция вот-вот обвалится прямо кому-нибудь на голову, но ее характеру были свойственны въедливость и упорство, поэтому, стоя на другой стороне проспекта, она долго, с критическим любопытством, разглядывала и развалины, и сохранившуюся часть, и надстройку.
Машин здесь ездило мало – не то, что в прежние времена, когда чтоб перебраться на другую сторону, приходилось закладывать дугу, нырять под мост и тратить уйму времени. Курсантка пересекла проспект по диагонали, после чего с интересом заглянула во двор. Здесь тоже мало что сохранилось от прежних времен. Никаких качелей и лесенок, да и от ближайшего жилого дома остались жалкие развалины, из которых кое-где торчали перекосившиеся водопроводные трубы. Никаких частных машин. Почти никакого асфальта.
В нужный ей подъезд Кайндел попала легко. К лифту даже не свернула, сразу стала подниматься по лестнице, бдительно прислушиваясь ко всем возможным звукам. И хотя вокруг царила тишина, она показалась девушке чересчур уж напряженной. То ли слабые звуки, то ли ощущение чужого взгляда выдавало притаившихся… Конечно, это могли быть обычные обыватели, испуганные чьим-то вторжением в их полуразрушенный мирок. Курсантка этому, конечно, не верила, однако держалась спокойно, делала вид, будто верит.
Последний, девятый этаж. Здесь оказалось чисто, пахло свежим сосновым распилом и кофе, стояло старенькое кресло, когда-то обитое хорошим кожзаменителем, однако изрядно обтершееся со временем. Имелся даже столик – лестничная площадка представляла собой эдакую импровизированную прихожую. Одна из дверей в квартиру была заложена кирпичом и отштукатурена, зато лестница на чердак осталась прежней – вертикальной железной, по которой в платье, к примеру, не заберешься.
Но Кайндел была не в платье. Она спокойно проверила пистолет, для удобства чуть сдвинула назад ножны и полезла. Девушка ждала чего угодно – окрика, удара в спину или по голове от человека, ждавшего ее на чердаке, – однако преодолела подъем совершенно беспрепятственно. Эту часть дома она помнила хуже, чем подъезд, поэтому сперва огляделась и заглянула в пару закутков. Валявшийся здесь прежде хлам куда-то вынесли, пол вымыли и кое-где застелили коврами, пусть потертыми, но настоящими. И тоже поставили мебель (хотя как можно было заволочь ее сюда по этой лесенке, через такой узкий люк – загадка) – два кресла, диван, полированный столик, кадка с цветком, компьютерный стол и сам компьютер, сейчас выключенный.
– Нет, правда, ну как это возможно-то? – спросила она в пространство, уверенная, что ее слышат. – Ну ладно, стол для компьютера можно собрать прямо здесь. Из небольших частей. А как с диваном-то? Он чисто физически через этот люк не пролезет.
Если непрошеная гостья ожидала услышать хоть какой-нибудь ответ, то она ошиблась в своих предположениях. Собственно, Кайндел надеялась вызвать местных обитателей на диалог, неважно о чем, и так перехватить инициативу в свои руки. Однако ей ответила только сумрачная тишина, такая же напряженная, как и прежде. Ее будто приглашали – если ожидала чего-то другого, лучше уходи сразу. Нечего тебе здесь искать. Точно так же курсантка ОСН поняла, что если сейчас она повернет обратно, то распишется в собственной непричастности к тайне, и тогда на нее точно кинутся. И растерзают уже наверняка.
Конечно, шансов выжить у нее много, однако доводить до схватки как-то не хотелось.
Девушка пожала плечами и двинулась вперед, к выходу на крышу.
Здесь все изменилось еще сильнее, чем снаружи. Прежде крыша была покрыта чем-то асфальтово-серым, похожим на рубероид, только намного толще и плотнее. По нему приятно (а в жару – слишком горячо) было бегать босиком, на него не страшно было укладываться полежать, отдохнуть. Сейчас Кайндел шагала по каменной плитке, уложенной настолько ровно, что пол казался цельно-каменным. Помещение, в котором она оказалась, трудно было назвать комнатой – скорее целая зала в ширину крыши, с высоким потолком и чрезвычайно скудной обстановкой. Противоположная стена оказалась стеклянной сверху донизу, и дверь, тоже стеклянная, была распахнута на террасу.
Пол и тут отделали камнем, однако соблюдая небольшой уклон к дренажным отверстиям. Парапет, облицованный плитками серого мрамора, украсили низенькими колоннами, в каждом углу поставили по большой кадке со странным растением. Рядом притулились легкие кресла и столик, пустые.
Хаген ждал ее у края террасы. Он не повернулся, даже тогда, когда, намеренно стуча каблуками, она вышла из дверного проема и направилась к нему.
– Зачем ты пришла? – спросил он, едва непрошеная гостья остановилась шагах в пяти от него.
Голос у него изменился, что, впрочем, неудивительно. Она общалась с ним пару раз, однако с тех пор прошло добрых восемь лет, и он, конечно, изменился. Тогда ему было едва ли больше двадцати – юноша, не более того. Сейчас перед Кайндел стоял мужчина, и силу, исходящую от него, она чувствовала едва ли не кожей.
– Поговорить.
– Ну давай поговорим. – Он обернулся. Лицо казалось смуглым от густого загара, а глаза – равнодушными и оттого сонными. Но девушка понимала, что это тоже маска. Просто он умел владеть собой намного лучше, чем все те люди, с которыми она обычно имела дело. – Слушаю.
– Ты не предложишь мне сесть?
– А ты хочешь?
– Да. И от кофе не откажусь.
– Я не предлагаю. Вот что скажи – ты со мной хочешь говорить от себя или от своей Организации?
– Если бы своей… Не от себя, конечно.
Хаген кивнул головой. Приглашающего жеста в сторону кресла он не сделал, просто стоял и смотрел. А она, глядя на своего собеседника, подумала о том, что его настоящего, паспортного имени даже не знает, только ролевое прозвание. Неприязненная отстраненность мужчины ее не отпугивала, пожалуй, наоборот – ей приятно было иметь дело с человеком, которого не под силу парой фраз подчинить своей воле. Предстояло приложить немало усилий, чтоб добиться от него нужного отклика.
– У тебя здесь уютно, – заметила девушка. – Странно только, что вторая половина дома до сих пор в развалинах. Уверена, ты смог бы устроить так, чтоб ее если не отремонтировали, то хотя бы укрепили.
– Ее укрепили в достаточной мере.
– Тогда почему не отремонтировали?
– Мне так больше нравится, – он дернул плечом. Подобных нервных реакций Кайндел за ним прежде не замечала. – Ты из комитета по городскому благоустройству?
– Нет.
– Я не имею времени входить с тобой в дискуссии о моих архитектурных пристрастиях. Будь добра, если у тебя есть что сказать – скажи сейчас.
– Ладно. Нелюбезно, но ладно…
– Я обязан быть с тобой любезным?
– Не обязан, но это стало бы приятным дополнением к нашей беседе. Хорошо. Ты наслышан об ОСН, не так ли?
– Разумеется.
– О Круге, полагаю, ты по нынешним временам знаешь больше меня.
– Возможно.
– И как у тебя с ним дела?
– А ты считаешь, я отвечу?
– Надежда остается всегда. От имени главы Организации я предлагаю тебе порвать отношения с Кругом и прибиться к другому берегу.
– Вот так резко? – Хаген посмотрел на собеседницу с любопытством, которое слегка отдавало высокомерием.
– Ты просил сразу к делу.
– Прежде чем предлагать мне подобное, не худо было бы узнать, каковы мои отношения с Кругом и существуют ли вообще хоть какие-то.
– Твое желание быть кошкой, которая гуляет сама по себе, известно даже мне. Однако ты скорее склоняешься принять сторону Круга, нежели ОСН, это тоже известно.
– Меня нетрудно понять. Их сообщество – это в первую очередь сообщество «не совсем людей». Альтернативных людей – так требует политкорректность?
На этот раз шутка звучала вполне искренне. Разговор выходил с уровня официально-неприязненной беседы на иной, чуть более доверительный уровень.
– Теперь, спустя три года, уже сложно провести эту черту. В числе офицеров ОСН есть как минимум четыре сформировавшихся оборотня и два вампира. Но это только те, о ком я знаю наверняка. Да, еще один альв «наклевывается». Правда, он этого еще не осознал.
– Альвом не становятся. А рождаются. Не понимаю, о чем нам спорить, если ты этому не придаешь никакого значения?
– Можно быть кем угодно. Но одно дело быть, а другое – понять, кто ты есть.
Несколько мгновений Хаген изматывающе молчал.
– А что у вас там за офицеры-оборотни? – уже другим, более миролюбивым тоном поинтересовался он.
– Пантера и волк.
– Угу… И как у них с возможностями? Проблем не испытывают?
– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Они со мной не откровенничают.
– Угум… И что ты мне хочешь доказать?
– Только то, что делить сражающиеся стороны на людей и не-людей – странно. Все хороши.
Он пожал плечами.
– Так я не собираюсь кого-то как-то делить. И торопиться мне некуда. Я постою в сторонке, посмотрю, как будут идти дела у той и другой сторон. А там посмотрим.
– Видишь ли, когда расклад сил станет прозрачнее, возможно, в твоих услугах ОСН уже не будет нуждаться, – с нежностью в голосе произнесла девушка.
– Уж не думаешь ли ты меня этим испугать? Если да, то как-то неубедительно. Во-первых, сильные сторонники нужны всем и всегда. Даже очень сильным организациям. Особенно после побед, потому что победы даются недешево. А во-вторых, поверь, я и без ОСН отлично проживу. Я и мои люди.
Он немного приоткрылся, и Кайндел увидела то, что уже почти и не скрывалось за его словами. Хаген был уверен в себе и своих последователях. И, кажется, предполагал, подождав, пока либо Один, либо Ан Альфард, измотавшись, придушат противника, пристально рассмотреть ситуацию и по возможности избавиться от победителя. «Интересно, есть ли в этом мире хоть один Орден, Гильдия или Семейство, не мечтающее о мировом господстве? – с раздражением подумала курсантка и тут же успокоила себя. – Один есть. Пепел, он же Рахиан, и его люди».
Эта мысль немного примирила ее с действительностью.
– Может, да, а может, и нет. Может, взвесишь все варианты?
– Ты думаешь, я когда-нибудь говорю необдуманно?
– Я только в одном могу быть уверена наверняка – ты обожаешь отвечать вопросом на вопрос. Значит, я могу передать Одину твердое «нет»?
– Можешь не передавать ему «нет». Предоставляю тебе право ответить ему «возможно».
– То есть ты готов оказать ему помощь тогда, когда она ему, собственно, уже не будет нужна?
Глава сообщества оборотней красиво изогнул бровь.
– Твой Один позиционирует себя как главу государства. Ведет себя так, словно это его мнение о себе должны разделять все. И при этом не может обеспечить своей Организации достаточное количество бойцов? Ему нужно пушечное мясо из числа моих людей?
– Можно посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. А можно – с другой.
– С какой, например?
– С такой, что основы государственности, как ни крути – опора общества, и без государства не обойтись. Не обойтись без законов. Если сейчас большая часть чародеев примется вставать в позу «почему я» и «давайте как-нибудь без меня, а я в сторонке постою и посмотрю», то в будущем им придется мириться с каким-то неопределенным и неизвестным государством, созданным уж всяко без учета их интересов.
– Демагогия. Пустое словоблудство. Уважаемый электорат, будьте добры пожаловать на выборы, а то без вашего голоса депутат Долбаков никогда и ни за что не сможет позаботиться о ваших интересах… Ты и сама отлично знаешь, что мир меняют те, у кого в руках сила. И власть.
– И ты рассчитываешь, что именно в твоих руках окажется та самая сила и та самая власть, которая изменит мир под твои вкусы?
– Посмотрим, – ответил Хаген и повернулся к ней спиной.
– Что ж, не спорю… – Голос Кайндел зазвучал ледком. – Но для того, чтоб так и было, тебе нужно вспомнить о том, что может этому помешать.
– Что же? ОСН?
– Ну, к примеру, неприметный компьютерный диск CD-R, на который небезызвестный тебе техномаг по имени Одгар записал некую информацию, предварительно добытую от оборотня по имени Галл. Помнишь?
– Смутно, – он не оборачивался. – Отдаю должное твоей хорошей памяти. Один момент – с техномагами мне удалось договориться еще тогда, и, хотя это стоило мне недешево и будет стоить еще немало, доступа к этому диску и к информации с него не осталось ни у кого.
– Все было б именно так, если б не существовало копии того самого диска. Которой Александр не владеет.
– Как-то не очень верится, что глава сообщества техномагов мог обмануть меня.
– Он и не обманывал.
Хаген помедлил, прежде чем задать следующий вопрос.
– Откуда взялся еще один диск? Кто его сделал?
– Я.
Еще одна пауза, наполненная резко отрицательными эмоциями, которые были сильно приглушены волей мужчины, однако звучали отчетливо. Пауза, призванная быть настолько тягостной, насколько это возможно. Несмотря на то, что подобные приемы Кайндел знала как свои пять пальцев, она все-таки не избежала некоторой нервозности. Реакция собеседника была очень важна.
– Когда ты ее сделала?
– Тогда.