Зараза: Вторая волна
– Ну, давай, расскажи им, кто я такой. – Мужчина снова сел в кресло, заложил руки за голову.
– Девочки, это…
Но продолжить не могла. Сказать, что «это мой отец», значит принять его в семью.
В наш круг.
Но этот человек давно его покинул. И не думал возвращаться все эти годы.
– Ну-у, – протянул мужчина.
– Это ваш дальний родственник…
– «Дальний»?! – отец улыбнулся.
Улыбка вышла хищной.
– Это дедушка! – воскликнула Маша и бросилась к мужчине. Тот протянул руки к девочке – и она взлетела к нему на колени.
– Ну-ну, сла-аденькая моя… Дедушка уже здесь. И больше никуда вас не отпустит.
«Не отпустит?! Да что он себе позволяет?» – подумала я.
Снова вскинула ружье.
– И что ты сделаешь? Застрелишь вместе с ребенком? – улыбнулся мужчина.
Нет, конечно.
– Ч-черт! – ругнулась я и опустила ружье.
– То-то же… – сказал мужчина. – А теперь ты, Катя… иди сюда! Иди к деду!
«Откуда он знает, как зовут девочек?! Он же столько лет нас не видел».
– Не слушай его! – сказала я дочке.
Катя не знала, куда деть взгляд.
– Не компостируй мозги ребенку! Неужели она не может обнять деда?!
– Не может! – процедила я.
И, наконец, решилась.
– Маша, иди сюда! – скомандовала я. – Быстро!
Девочка вопросительно посмотрела на деда. Тот пожал плечами – мол, решай сама.
Девочка, нехотя, слезла с колен и виновато потрусила к нам. Встала рядом, сложив руки на груди и глядя в сторону.
– А теперь – мы уходим! – сказала я. – Девочки, за мной!
– Боюсь, что я не дам тебе того сделать! – Предупредил мужчина.
– Да, и что ты сделаешь?! Только попробуй подняться из своей люльки – я размажу твои мозги по стенам!
– О-о-о, как грозно! – ответил мужчина. – Но ты не в том положении, чтобы диктовать условия.
– Пошел ты! – Ответила я.
Повернулась назад и обомлела – на меня смотрели сразу два ствола. В комнату зашел мужчина с автоматом Калашникова, за ним женщина
Еще мужчина – уже три ствола.
И еще.
Их было с десяток в коридоре.
Одеты не по-военному и без противогазов.
– Я же сказал, что не позволю. Разве я когда-нибудь разбрасывался обещаниями? – улыбнулся мужчина.
Сверкнули зубы.
«Еще свидимся» – пообещал он двадцать три года назад.
И сдержал обещание.
***
«Кто это?» – «спросила» Катя.
«Дедушка. Ты разве не слышала?!»
«Да, но откуда ты узнала?»
«Я всегда это знала. Он обещал вернуться – и он пришел».
Маша улыбалась.
Только вот улыбка была ни разу не милой.
Так в сказке улыбался Волк перед тем, как напасть на Красную шапочку.
***
Капитан Виталий Каменщиков осматривал жалкие остатки отряда.
Хорошо же их потрепало – скафандры в крови и вмятинах.
– И где полковник? – спросил он выстроившихся по струнке «черных».
– Он погиб, сэр! – ответил тот, что крайний справа.
По-американски ответил.
Впрочем, так сейчас было принято. Каменщиков уже смирился с тем, что правила игры – особенно после ухода из разведки – стремительно менялись. И манера отдавать честь – тоже.
– Погиб?! Как это произошло?
«Черный» рассказывал ровно три минуты и двадцать секунд, старясь впихнуть в доклад только факты.
Но все равно вышло сумбурно.
– Вы хотите сказать, что один предатель смог проделать все это с вами? – спросил Каменщиков.
– Он был не один, – ответил подчиненный.
– Не один?!
– На их стороне была армия зараженных, сэр. А еще… – тут «черный» замялся.
– Кто еще?
– Не знаю, важно ли это…
– Сейчас все важно, боец! Кто был с предателем?
– Мы видели женщину и девочек. Они были с Суховым, когда он…
Опять замялся.
– Что там случилось, боец?
– Они разговаривали с тварями, будто те их понимали. И отдали им артефакт.
– Отдали артефакт?!
– Так точно, сэр!
– И вы им это позволили?
– Мы… – «черный» кашлянул. – Мы не знали… пришлось срочно перегруппироваться. Полковник погиб, и мы…
– Облажались! – закончил за него Каменщиков.
И улыбнулся.
Еще недавно все было очень плохо – зараженные нанесли урон отряду по неизвестным причинам, и ему надо было разгребать чужое гавно. А сейчас у капитана была возможность выгодно подать себя перед начальством.
Преподнести им на блюдечке пособников предателя Сухова.
«Это просто шикарно, боец», – решил капитан, но вслух сказал:
– И у вас есть шанс это исправить, бойцы. Слушай мою команду…
***
– Кто это? – спросила я.
Меня окружила разношерстная команда, вооруженная кто чем: автомат, обрез, пистолеты, а некоторые и вовсе с бейсбольными битами. Одеты тоже, как попало: одни выглядели как уличные хулиганы, другие как байкеры, а ближайшая дамочка напоминала школьную учительницу. В очках и костюме, но зато с пистолетом.
– Это?! – отец встал с кресла. Развел руки. – Это все – люди нового уклада. Революционеры, я бы так сказал…
– Какие еще революционеры? – не поняла я.
– Ну-у, ты разве не видишь, что вокруг происходит. Власть пытается поставить всех нас под контроль. Ублюдки решили, что подмяли под себя весь мир, могут заражать, кого хотят. Творить что попало. Но – не выйдет! Мы – не марионетки.
«Фигня какая-то! – подумала я. – Не может быть, чтобы эти вот люди могли оказать серьезное сопротивление «черным».
– Ты хочешь сказать, что вы против Нового Мирового Порядка?
«На хрень сморозила еще большую хрень», – решила я, но отец согласно кивнул:
– А ты догадливая! Всегда такой была!
Сделал шаг ближе.
Я подняла ружье, но тут же раздался хор щелчков.
Предохранители.
– Лучше не дергайся! – предупредил отец. – Ради твоей же безопасности!
– И что, убьешь меня вместе с внучками?
Мужчина в шляпе несколько секунд смотрел на меня рыбьими глазами, а потом расхохотался.
– Вот как ты заговорила. Значит, все-таки «с внучками»?!
Я уже «стопицот раз» пожалела, что произнесла эти слова.
– Положи ружье, Анна. Только осторожно!
Огляделась – сразу несколько стволов смотрело мне в лицо.
Но не только.
Моим детям тоже.
– Да чтоб тебя! – сказала я и бросила ружье на пол.
И тут в подъезде раздались крики.
***
Капитан Каменщиков только-только закончил сеанс связи с начальством. Указания были четки: закрыть город, зачистить от зараженных, с гражданскими «действовать по ситуации».
По сути, карт-бланш на все, что угодно.
Это значительно облегчало задачу. Потому что иногда трудно было разобрать, где обычные гражданские, а где свежие зараженные.
Всех не проверишь.
Проще пристрелить, а потом разбираться.
– Этим и займемся, – проговорил он вслух.
Выключил планшет.
Откинулся на спинку кресла в командирском броневике.
«Мы видели женщину и девочек. Они были с Суховым…» – вспомнил капитан слова подчиненного.
Суховым.
Женщина и девочки.
«Какой же я идиот! Я же видел их там, на Московской- топали к выходу из города
Каменщиков резко вскочил, едва не трахнувшись о потолок.
И тут услышал отдаленную стрельбу.
– Что происходит? – спросил он адъютанта, дежурившего у машины.
– Только что доложили: наша группа на Кирпичной вышла на группу гражданских с оружием.
– А с ними есть человек в нашем костюме? Возможно, женщина.
Адъютант замолк.
– А дети? Девочки там есть?
– Не знаю. Пока только про гражданских с оружием доложились. Мы блокировали их в доме.
– Троицу, если увидят, взять живьем! – приказал Каменщиков. – Я – на место. До моего приезда человека в скафандре не убивать. И девок тоже. Хочу сначала с ними «побеседовать».
«Артем Сухов» – так она представилась.
«Она что, решила переиграть его, капитана Каменщикова?! Слишком много на себя берет!»
«Ну что же, горечь разочарования будет еще сильнее, когда он заставит ее мучатся. Когда он… «
А дальше – масса вариантов. На любой вкус.
В городе, где больше нет другой власти, кроме него, капитан мог быть царем и богом.
Мог карать и миловать.
Но – карать чаще.
– Выдвигаемся! – скомандовал Каменщиков.
Через минуту они уже направлялись к Кирпичной.
***
Крики и стрельба в подъезде.
– Они здесь! – произнес один из мужчин.
– Кто «они»? – спросила я.
– Те же, кто и всегда! – ответил отец. Он подошел к нам с девочками и, несмотря на стрельбу, прошептал: – А теперь – смиритесь!
«Что «смириться»? С чем «смириться»?» – не успела я подумать, как нам на голову надели мешки.
Толкнули к выходу.
– Выходим! – скомандовал «отец».
Дальше – стук ботинок по кафелю коридора.
Чавканье.
Запах меди и серы.
– Сколько их там? – спросил отец.
– Было семеро, двух шлепнули почти тут, у дверей. Они вызвали подмогу – сам слышал.
– Расчистите нам выход!
Ответа не последовало, но раз уж мы двинулись вниз, я поняла, что неизвестный собеседник отправился выполнять указания отца.
– Куда?.. Куда мы идем? – спросила я.
Катя плакала, Маша молчала.
– Куда обещал, – ответил отец.
Перед выходом он выстрелил
Громко.
Чуть барабанные перепонки не порвались.
Потом я услышала крики и стрельбу – и поняла, что мы на улице.
– С-сука! – раздался голос.
Кто-то напал на отца
Возня.
Рычание.
Сдавленный стон.
Самое хреновое, что я знала, что делать: руки связаны, глаза закрыты.
– Девочки? Где вы?
– Тут! – ответила Катя.
Маша промолчала.
– Сестра!!! Где сестра? – спросила я.
– Она тут, со мной.
– Боже, Маша! Почему молчишь?! Надо отзываться, когда мама зовет… А где?.. – даже сейчас я не хотела говорить «дедушка».
– Кто? Я?! – Раздался довольный голос над ухом. Человек, пахнущий кровью. – Я тут, красавица! Пришлось чуток повозиться, не все, понимаешь, хотят, чтобы мы спокойно уехали в закат.
Отец поволок нас в сторону.
Потом впихнула в машину.
Девочки повалились сверху.
Закряхтели.
Грудь сдавило.
– Звиняйте, не до комфорта сейчас. – Сказал отец.
И завел машину.
Желудок вжался в один бок, потом – в другой.
Машина резко рванула с места.
– Вот же, ублюдки! – произнес отец, когда раздался взрыв.
За ним застрочил пулемет.
Машину тряхнуло.
Но отец быстро выровнял руль.
Звуки бойни потихоньку оставались позади.
***
– А как же твои революционеры? – спросила я, когда мы остановились.
Вопрос прозвучал слишком уж громко в оглушающей тишине.
– Ты что, их бросил, да?
Отец не отвечал.
Вышел из машин, хлопнув дверью,
«Может зря я так? Вдруг он нас тут бросит?! Утопает по своим делам, а нас оставит в машине? Все же он нам никто сейчас…»
Но дверь открылась.
Крепкие руки рванули на улицу.
Поставили на ноги.
– Найдутся еще, – процедил отец. – А те, что остались, даст бог, погибли смертью храбрых. Во имя революции, вес дела.
– Ну вот, наконец-то тебя можно узнать. Ты и раньше такой был – ни с кем не считался. На всех плевать! Поэтому мы и страдали с мамой…
Отец не ответил.
Поставил девочек на ноги.
Катя взяла меня за руки. Она еле слышно плакала.
– Маша?! – позвала я.
– Она со мной! – сказал отец.
– Маша! – настаивала я.
– Сказал же – со мной она. Давно дедушку не видел ребенок, – ответил мужчина.
Я хотела возразить, что она и сейчас его не видит – мы же до сих пор в мешках!
Но мужчина уже толкнул в плечо:
– Топаем! Нам надо убираться с улицы.
– Куда мы идем? – спросила я.
– Узнаешь, когда придем.
Скрип двери.
Клацанье замка.
И вроде даже засов.
Даже в скафандре воздух стал еще более спертым – мы спускались в подземелья.
***
– И что, это все? – спросил Каменщиков, когда перед ним выстроили семерых гражданских.
Остальных его люди положили в подъезде. Похоже, у них там было что-то типа оперативного штаба. Или перевалочной базы. В подъезде обустроены бойницы.
При этом на обычных мародеров не похожи – слишком уж рожи интеллигентные.
– И чем мы тут занимаемся? – спросил капитан.
Никто не ответил.
– И что за тип в шляпе увез женщину в скафандре и девочек, вы, я так понимаю, тоже не знаете?
Ответом было молчание.
– Отлично! Так и думал! – ответил Каменщиков. – Ту телку в очках оставляйте. Остальных – в расход!
Виталий Каменщиков отвернулся, подставив лицо ветерку. В это время за спиной прозвучало ровно шесть выстрелов.
Капитан сплюнул на асфальт, повернулся к женщине. Она что-то бормотала, раскачиваясь на коленях.
– А вот с тобой мы и потолкуем. В штабе. В машину ее, живо! И наберите уже Беса – скажите, есть для него работенка. Чтоб не задерживался там у меня!
Каменщиков сел в броневик. Он уже отправил разведку прочесать Московскую вдоль и поперек.
Черный минивэн с надписью «Родина» – весьма приметная машина. И он не сомневался, что тачку быстро найдут.
А еще эта сучка в очках – Бес ее быстро разговорит.
Так что найдутся беглецы, никуда не денутся.
Счет шел на часы.
И то – максимум!
***
– Куда мы идем? – снова спросила я.
– Потерпи, почти пришли.
Мы уже с полчаса топали сначала по лестницам, потом по бетону, затем по железным перекрытиям.
Периодически отец открывал двери.
Вот и сейчас мы остановились.
– Пароль! – спросил незнакомый голос.
– Че Гевара, – ответил отец.
Впереди скрипнула и с грохотом открылась массивная, судя по звуку, дверь.
– Ну вот, я же говорил, что стоит подождать. Теперь можешь и смотреть! – произнес отец.
И сдернул мешок с головы
Свет был рассеянный, поэтому глаза не заслезились.
Зато отвисла челюсть.
– Боже мой! – произнесла я.
Глава 3. Проверка
– Что это за место?
– Ну, пока я тебе всего рассказать не могу, – острые скулы отца двигались как механические детали. Да и сам он напоминал киборга, явившегося, судя по шляпе, не из будущего, а из прошлого. Плохого киборга. – Скажу лишь, что раньше здесь были какие-то склады. Вроде овощи хранились. А потом помещения долгое время были заброшены. Сдавались только прилегающие территории – шиномонтажки всякие, прием цветмета, гробы с венками еще продавали,
Отец сделал паузу.
– Ты же понимаешь, я тебе говорю это только потому, что знаю: ты ни за что не догадаешься, где мы находимся.
Тут он прав. Я думала, что мы где-то на юго-западе города. Но где именно – без понятия.
– Вижу по выражению лица, что прав.
– Это что, лагерь? – спросила я, разглядывая помещение.
Мы стояли на бетонном балкончике. Практически под крышей.
Под нами был длинный бетонный ангар, в котором запросто могло поместиться пара небольших самолетов. Посреди него – палаточный городок. В центре – большая палатка цвета хаки. Вокруг нее – туристические палатки поменьше, самых разных калибров и расцветок.
По окружности лагерь обнесен неким подобием частокола – наваренные из рельс «ежи», похожие на противотанковые, но с намеренно острыми краями. Типа чтобы зараженные натыкались, да?!
Плюс мешки с песком.
Патрули у частокола и на балконах.
К нам подскочила девушка. На голове бандана с черепами. Ногти покрашены черным лаком. Глаза подведены так, будто у нее хронические фингалы. Да еще и выпучены, словно она увидала любовницу бойфренда.
– Вернулись?! – с ходу спросила она отца.
– Да, вернулись, как видишь! – мужчина повернулся ко мне. – Знакомьтесь – это Света. Она моя… ну, в общем, правая рука.
Если бы взглядом можно было испепелять, отец бы уже горел как пионерский костер.
– Света?! – переспросила я.
Не хотелось говорить, но так звали маму.
Которую он бросил!
Которая умерла от рака через полгода после того, как он ушел «за выигрышем».
– Да, Света, – отец потупил взгляд. – А это, – он показал на меня, – моя дочь Анна, а это внучки – Катя и Маша…
У Светы аж рот открылся.
– Ну, ладно… Не время сейчас об этом, – оборвал паузу отец. – Давай лучше провожу вас в лагерь. Вы ведь хотите есть:? – спросил он, обращаясь к девочкам.
Естественно, те хотели.
– Так и думал, – улыбнулся он, старясь не замечать взгляда Светы.
– Ты… – шикнула я на отца, когда тот проходил мимо.
– Так вышло, – бросил он, смущенно улыбнувшись.
Я еще не представляла, в какой гадюшник попала.
***
Вблизи лагерь, если не принимать в расчет «ежи» и мешки, вполне мог сойти за туристический кемпинг. Боже, там даже дети были. Бегали себе между палаток, играя в войнушку.
Но – необычную.
На современный лад.
– Зараженные! – кричал мальчишка.
И все дружно убегали.
– «Черные»! – кричал другой.
И толпа малолеток убегала, но уже в другую сторону.
При этом палили друг в друга из пластикового оружия.
До самого лагеря мы не дошли.
– Нам придется разделиться! – сказал вдруг отец. Лицо его мгновенно нахмурилось. – Света, возьми детей!
Та посмотрела на девочек, будто это были младшеклассники, за которыми ее обязали наблюдать, предварительно выдернув с концерта любимой группы.
– Пойдем! – сказала «правая рука» отца, потащив детей за собой.
И даже не спросив меня!
– Н-нет! – прошептала я, чуть не задохнувшись от подобной наглости.
Рванула за дочками, но путь преградили двое мужчин, которые схватили меня и потащили совсем в другую сторону.
К блестящему вагончику, стоявшему в углу ангара.
– Девочки-и! Пожалуйста! – пыталась кричать я, не соображая, что происходит.
– Не дергайся, это просто проверка, – сказал отец. – Стандартная процедура. Для всех.
Но у меня забрали детей – я не могла не «дергаться»!
Вывернулась, стукнув пяткой одного из охранников. Тот взвыл, согнулся.
Тогда второй двинул меня в грудь.
Легкие обожгло огнем.
– Потише ты! – предупредил отец.
«Тоже мне благодетель!»
– Девочки-и! – закричала я, но их уже увели.
Даже не видно в толпе
А мужчины тем временем скрутили руки и впихнули в вагон. Там стояли еще двое, уже в бактериологических костюмах,
– Подверженная? – спросил ближайший.
– Надо проверить, – ответил отец. – По стандартной схеме.
И закрыл за мной дверь.
Послышалось шипение.
***
Катя рванулась за мамой, но женщина, которая назвалась Светой, крепко вцепилась в руку.
Рванула на себя так, что у девочки заболело плечо.
– Пусти меня! – потребовала Катя.
Света ничего на это не сказала. Но при этом молчала и Маша. Шла с женщиной словно ничего и не произошло.
«МАША!» – позвала Катя
Нет ответа.
«Маша, пожа-алуйста! Мы… мамочка – там, ее…»
Катя задыхалась, мысли пытались.
«Дедушка все сделает правильно», – вдруг «ответила» Маша.
И на ее лице появилась все та же, волчья улыбка.
***
Раздели.
Бросили в железную комнату.
Я стучала в дверь, но без толку.
Сбоку зеркало – во всю ширину стены.
Наверняка они там, наблюдают, твари!
И урод, который называл себя моим отцом, наверняка тоже.
«Как он мог, зараза?! Как он мог?! Я же уже почти поверила ему…»
– Чтоб ты сдох! – закричала я и ударила по зеркалу.
Костяшки вспыхнули огнем.
– Ч-черт! – я заскулила, прижимая больную руку и одновременно прикрывая голую грудь. На мне были только трусики. Остальное пришлось снять еще там, у «Алых парусов». Перед тем, как залезть в костюм Артема.
Пистолет!
На полу.
Прямо посреди комнаты.
Я рванулась к оружию, схватила пистолети направила в сторону злополучного зеркала.
– Что, нравится смотреть на чужие страдания, да?! – спросила я. – Ср-раный ковбой!
Я уже почти выстрелила, как вдруг за спиной скрипнула дверь.
По комнате эхом прокатилось рычание.
***
Дед нагнал Свету с девочками уже в самом лагере.
– А мама где? – спросила Катя.
Лицо все в слезах.
Мужчина остановился перед ней, встал на колено и обнял.
От куртки деда пахло как от коробки со спичками.
– С ней ничего не случится. Обещаю. Ну-у… – дедушка помедлил. – Если она незараженная, конечно. Но в этом я сомневаюсь, так что все будет хо-ро-шо!
– То есть ты бросил ее в Гараж? – спросила Света.
«Гараж?! Что еще за Гараж? – пронеслось в голове у Кате. – И почему они говорят, что маму туда «бросили»?! Она что, дворняжка какая-то?!»
Дед не ответил, вместо этого снова обратился к Кате:
– Она пройдет проверку и вернется к нам. Это необходимо, все ее проходят, – сказал он, посмотрев на Свету.
Та отвела глаза.
– Все проходят… – повторил дедушка. – Посмотри на Машу – видишь, как она спокойна?!
Катя сглотнула – это-то то ее и пугало.
***
Пахнуло кровью и экскрементами.
Зараженный.
Он появился в дверях, осматривая стерильную комнату. Втянул воздух – и сразу посмотрела на меня.
Тварь зарычала.
Я на секунду забыла, где нахожусь. Надо было срочно стрелять, но руки превратились в безвольные сосиски. Ноги стали ватными, а легкие сперло – не вдохнуть.
И да, я все еще прикрывала грудь. Не знаю, может, ступор был вызван именно тем, что я оказалась в подобной ситуации обнаженной.
Беззащитной.
«Нет, не беззащитной. У тебя же пистолет!»
Трясущимися руками я подняла оружие.
Попыталась прицелиться.
Мушка ходила туда-сюда.
Зрение никак не могло сфокусироваться.
Зараженный приближался.
Он поднял руки и открыл рот, полный остатков желтых зубов. Они были сломаны, остались только острые обломки.
«Ими-то он меня и раздерет!»
«Нет, не смей так думать! У тебя же девочки!!! Кто о них позаботится, если ты умрешь? Ты подумала об этом?!»
Я нажала на курок, когда зараженный был уже в полуметре от меня.
Но ничего не произошло!
Совсем!
Тварь сбила с ног, повалив на пол.
Пистолет отлетел в сторону.
И только тогда до меня дошло – я забыла снять предохранитель!
Зараженный клацнул зубами в паре сантиметров от носа.
«Боже, у меня чуть нос не съели!» – эта мысль, как ни странно, придала сил.
Я ударила зараженного по яйцам – на ноги хлынули потроха.
Он порвался в области паха, как воздушный шарик.
Тварь рухнула грудь – не продохнуть.
Зубы сомкнулись на шее.
Тварь зарычала и резким движением рванула на себя.
Я почувствовала, как струйка чего-то горячего потекла по шее.
«Боже, это же моя кровь!»
Тварь мотнула головой, заглотнув кусок кожи, как крокодил.
Но при этом чуть потеряла равновесие, что дало шанс – с силой толкнула зараженного в сторону, а сама быстро-быстро поползла в сторону пистолета.
«Вот он, уже совсем рядом!»
Рука метнулась за оружием.
Но тварь была быстрее – схватила за лодыжку.
Потащила назад.
Все дальше и дальше от оружия.
– Аа-а! – заорала я.
Пнула тварь.
Раз.
Второй!
Третий!!!
Нога каждый раз входила все глубже в морду зараженного, будто та была из пластилина. В последний раз я с чавканьем вытащила ногу из головы твари.
Но монстр был все еще жив.
Я перекатилась в строну, когда зараженный прыгнул.
Локтем на бетон.
Хрустнула кость.
Я рванула к пистолету.
«Девочки, они не должны остаться сиротами. Особенно – рядом с таким дедом».
Я зарычала и схватила оружие.
Щелкнула предохранителем.
Резко развернулась – и увидела перед собой обломки зубов. Пасть зараженного раскрылась слишком широко для существа, которое еще недавно было человеком.
– Р-р-ра-а-а! – зарычала я.
И нажала на курок.
Голова твари взорвалась, покрыв кусками черепа и ошметками мозгов слишком уж чистую комнату.
Труп зараженного упал на меня, снова выбив воздух из легких.
– Да чтобы тебя! – я отпихнула труп в сторону.
Задышала.
Закашлялась.
Дальше уже просто лежала, переводя дыхание.
Сил не осталось.
А все это время за мной наблюдали.
Ждали.
Но чего?
Через час я это узнала.
***
Наконец-то оставили одну.
Маша ушла с дедом.
Причем, не сказала, куда. У нее теперь были секретики от сестры, чего раньше никогда не было.
Катя просто не могла держать в себе тайны. Рассказывала сестре даже о тайниках – например, про набор разноцветных камешков в старой маминой шкатулке.
Но теперь все изменилось.
Маше было не до нее.
Тете Свете тоже – та оставила девочку в палатке и ушла. А перед этим строго зыркнула глазами, пригрозив: «Сиди тут! А то – жопу надеру»!».
Как будто она имела право драть жопу!
Как будто она была матерью!
«Фигушки! Никакая она не мать. Просто незнакомая тетя!»