Боги Египта

– Стащила что-то ценное?

– Нет.

– Есть что-то на примете?

– Да нет же!

Незер как можно равнодушней пожала плечами, чтобы опытный вор не догадался о ее намерениях:

– У скупщиков есть золото. У богатых скупщиков его много… – Потянулась к костру за своим прутиком, подула, отставила в сторону, чтобы мясо чуть остыло. Все это, словно не замечая внимательного взгляда Сену. Посмотрела ему в глаза. – Зачем воровать что-то в гробницах и потом продавать скупщикам за золото, если можно сразу взять это золото?

Сену ахнул:

– Ну ты и хитрая! А если попадешься?

Девушка отвела взгляд, снова пожала плечами.

– Попасться можно и в гробницах, а скупщик жаловаться не побежит, поскольку сам преступник.

Сену хмыкнул:

– Ладно, назову одного, но он тоже хитрый…

– А если попадусь, то ты скажешь, что я этой ночью была с тобой…

Теперь вожак смотрел заинтересовано:

– А ты будешь?

Девушка окинула его оценивающим взглядом и усмехнулась:

– Потом… если не попадусь…

Девушка вовсе не была воровкой и украла впервые в жизни, ей необходимо золото, много золота, чтобы оплатить раскрытие некой тайны. Ради этого она пришла в Город Мертвых, надеясь заработать вместе с расхитителями гробниц. Тем более тот, кто владел тайной и запросил за нее много золота, тоже жил в Городе.

Теперь у нее было то, что стоило много золотых шетитов, но их еще нужно получить. По тону главаря воров девушка поняла, что со скупщиком опасно связываться. Может, попытаться прямо обменять анх на нужные ей сведения? И пусть владеющий тайной сам идет к скупщику, она может даже назвать имя…

Немного погодя Незер уже беседовала с человеком в балахоне с широкой красной полосой по краю.

Красным был и пояс, поддерживающий его схенти, и сандалии. Ожерелье и браслеты золотые сплошь с красными и желтыми камнями.

Такое количества красного выдавало в человеке служителя бога Сета, чей цвет красный. Неудивительно, они на границе владений Сета и Гора – оазис Шедет принадлежит Сету, а Мемфис уже Гору. Но сам Сет далеко на юге, потому в Городе Мертвых так много поклонников Гора и его отца Осириса.

– Сетмет, ты обещал сообщить, что знаешь.

– Принесла золото?

– Нет, но…

– Незер, я не бросаю слов на ветер.

Девушка фыркнула, как рассерженная кошка:

– А если я отдам тебе золото, а ты не скажешь ничего полезного?!

Узкое лицо Сетмета перекосила гримаса презрения:

– Я никогда не обманываю! Принеси то, что обещала, и я не только сообщу тебе нужные сведения, но и помогу попасть в нужное место.

Большие глаза девушки загорелись от возбуждения:

– Поможешь мне?

Еще немного, и Незер просто предложила бы украденную вещь Сетмету, жрец должен знать толк в таких вещах. Она чувствовала смутное опасение, не желая отдавать украденное прямо жрецу, но готова это сделать…

Однако договорить им не дали, подошел помощник Сетмета, и Незер поспешила удалиться, бросив через плечо:

– Скоро приду.

Попытка обменять украденную вещь на тайну не удалась, значит, нужно поспешить к скупщику, как бы это ни было опасно. Открыть свою тайну хотя бы Сену Незер даже в голову не приходило. Тайна ее и только ее, значит, и справится она тоже сама.

Скупщика краденого зря назвали Шеду, то есть бурдюком, он походил не на полный бурдюк, а на паука – огромного и жадного. А еще он был настоящим хамелеоном, ведя двойную жизнь.

Для всех Шеду уважаемый чиновник, в ослепительно белом схенти и таком же переднике из первосортного льна с широкой узорной каймой по краю, в хорошем парике, всегда окруженный помощниками и охраной, он выглядел очень важно. Шеду много и вкусно ел, мало двигался, но из-за своей двойной жизни слишком мало спал и часто нервничал, потому был жилист и беспокоен.

Двуличный чиновник-скупщик уже имел так много золота, что мог бы вовсе ничего не делать, удалившись на покой, даже не раз обещал сам себе, что вот-вот так и поступит, но наступал день, и он отправлялся набивать свои закрома тайными подарками от родственников, желающих похоронить своих умерших именно здесь, а по вечерам принимал расхитителей гробниц, приносивших ему добычу. В его руках оказывались две стороны одного дела – он определял место и время захоронения, утверждал план очередного мастаба, потом выдавал эти сведения верным людям вроде Сену и скупал все, что те приносили.

Конечно, вечно так продолжаться не могло, но, даже боясь быть разоблаченным, остановиться Шеду уже не мог. Давал себе слово, что остановится, но не мог.

Его открытая жизнь текла в одной половине дома – богатой, с множеством слуг, великолепной внутренней отделкой, прекрасным садом с большим прудом и несколькими беседками, покоями для гостей, хорошей кухней и прочим. Тайная проходила в совсем иных условиях, Шеду по подземному переходу пробирался в другой дом – скромный и незаметный, где слуг почти не было, а масляные светильники даже ночью горели далеко не все.

Гости, нередко подолгу засиживавшиеся в большом доме и хвалившие пиры щедрого хозяина, не подозревали, что за стеной сада он занимается скупкой краденого.

Но недавно Шеду решил, что пора жениться. У него была супруга – рано постаревшая и подурневшая (куда уж больше!), которую словно в насмешку назвали Нефер – «красота». Когда-то он женился, чтобы получить должность за отцом Нефер, чиновник был стар и с удовольствием отдал Шеду вместе с должностью дочь, сбыть которую уже не надеялся. Дурнушка с красивым именем надоела, Шеду приглядывался к юным и симпатичным девушкам, которых в Городе было немало. Богатство позволяло не ждать от родителей невесты приданого, лучше, если этих родителей не будет совсем. Пусть сама девушка отличается красотой, остальное Шеду обеспечит.

Помощник скупщика Гист получил задание активней крутить головой на улице, высматривая какую-нибудь юную красотку, которую можно заполучить за золото.

Гист был особо доверенным слугой, Шеду вообще мало доверял людям, а уж свои тайны поверял только ему.

В тайное обиталище Шеду не попадал кто угодно, туда приходили редко и только проверенные люди, а уж самого хозяина в лицо и вовсе знали несколько человек. Если появлялся посетитель, в надежности которого Шеду сомневался, с ним разговаривал помощник скупщика и по знаку хозяина либо проводил гостя в другую комнату для беседы, либо выпроваживал, делая вид, что ничего не знает ни о какой скупке. Чтобы попасть во внутреннее помещение, нужно было произнести определенные фразы.

На сей раз был не посетитель, а посетительница, причем буквально девчонка, таких помощник Шеду даже внутрь не пускал, не только к хозяину. Но девушка произнесла слова, которые были паролем Сену, это означало, что вожак воров ей доверяет. Шеду знал, что Сену ни за что не назвал бы пароль кому попало, но все равно сделал знак помощнику, чтобы тот был очень осторожен. Шеду дрожал от страха за свою никчемную жизнь, словно бурдюк, не имея ни минуты покоя и от страха быть убитым, и от мысли, что может упустить что-то ценное. Обычно его больше беспокоило второе.

Если Сену прислал эту девчонку, значит, у нее есть что-то ценное. Но почему днем и почему не пришел сам?

Расспросы начал Гист:

– Зачем Сену прислал тебя сюда?

Девчонка невозмутимо пожала плечами:

– У меня есть что предложить.

Однако у того, что Незер пустили в тайное обиталище Шеду, была еще одна причина – красота девушки. Гист сразу дал знать хозяину, что она хороша. У Шеду, который минуту наблюдал за Незер из-за перегородки, даже слюнки потекли и схенти впереди заметно вздыбилось. Руки чесались ощупать высокую грудь, оставленную открытой скромным калазирисом, и погладить упругую попку, аппетитно выпирающую сзади. А огненная грива волос чего стоит! Как ей пришло в голову заказать такой парик?

Для себя Шеду немедленно решил, что именно такая ему и подходит. Мешало только одно – если девчонку прислал Сену, значит, сам имеет на нее виды, не мог главарь воров пропустить этакий лакомый кусочек. Но Шеду готов выкупить у вора красотку за любое количество шетитов. Казалось, Шеду ничто не могло остановить от того, чтобы не затащить Незер на ложе.

Скупщик приказал Гисту провести девчонку в тайную комнату, куда не пускал вообще никого. Зато там есть удобное ложе, и никто не увидит, как он снимет с красотки калазирис, оставив ее нагой, как потом разложит на накидке и сполна насладится великолепным телом. О том, что девушка может не согласиться, Шеду не думал. Если пришла, значит, ей нужны шетиты, а тот, кто нуждается в золоте, продается.

Он даже забыл о своем намерении жениться, все заслонило желание обладать.

Едва переступив порог его жилища, Незер пожалела, что не расспросила Сену об этом Шеду подробней. С таким надо держать ухо востро. К сальным взглядам и предложениям любви она привыкла, умела не обращать на них внимания, к девушке словно не приставала вся эта грязь. Раздевающий взгляд скупщика не оставлял сомнений в его намерениях, а сбившееся дыхание – что он готов намерение осуществить. Оставалось надеяться, что этот бурдюк любит золото больше, чем женщин.

Незер постаралась не выдать своего беспокойства. Она с деланым любопытством огляделась, в действительности прикидывая пути к отступлению. Наметанный глаз успел заметить многое, вернее, все, что нужно. И стоящего на страже у двери слугу тоже.

– Зачем Сену прислал тебя ко мне?

– Я уже объяснила твоему помощнику: у меня есть что предложить.

Шеду усмехнулся, снова окинув ее с ног до головы, вернее, до груди, где его взгляд и остановился.

Незер поняла, что чем скорее закончит разговор, тем выше вероятность, что выйдет не изнасилованной. Находиться с пыхтящим от вожделения мужчиной в тайной закрытой комнате и под охраной слуги крайне опасно.

– За то, что у меня есть, я хочу две сотни шетитов.

– Сколько?! – взвыл Шеду, от возмущения забыв, что его интересует совсем другое.

Незер шагнула к небольшому столику ближе к лампе и положила на него что-то завернутое в ткань. Шеду не смог удержаться, чтобы не скосить глаза на сверток, а через мгновение и вовсе метнулся к столу – по комнате побежали разноцветные зайчики, которые отбрасывали камни, украшающие анх!

Две сотни шетитов! Это чудо стоило в десяток раз больше. Но не сама ценность золотого анха и его камней заставила Шеду даже вспотеть, он понял, что девчонка принесла не просто украшение, а… Вмиг была забыта упругая грудь и аппетитная попка, не до них.

– Откуда он у тебя? – против воли скупщика голос выдал его волнение.

– Не твое дело!

Сказала как отрезала.

– Ты, конечно, запросила много… Зачем тебе столько денег?

– Покрою золотом сандалии. Ты берешь?

– Только из жалости к тебе.

– Не надо меня жалеть, лучше давай шетиты.

Привлеченные блеском драгоценности, ни Шеду, ни его помощник не обратили внимания на то, что Незер времени зря не теряла – нож, лежавший на втором столе, легко перекочевал в ее руку и тут же оказался прикрыт той самой тканью, в которой она принесла анх.

– Золото!

– Да-да, конечно! – Шеду суетливо задергался и допустил ошибку, впоследствии дорого ему стоившую.

Скупщик надавил на один из камней, образующих стену за узким ложем, камень повернулся, открыв небольшую нишу. Что лежало на полках этой ниши, Незер не увидела, она успела перехватить взгляды, которыми обменялись хозяин и его слуга, и поспешила переместиться, чтобы оказаться ближе к Шеду и дальше от его помощника.

Скупщик бросил ей мешочек с шетитами и сделал какой-то знак Гисту. Но тот двинуться с места не успел, в следующее мгновение нож оказался приставленным к горлу скупщика:

– Тихо! Ты проводишь меня до выхода, а если дернешься или что-то сделает он, я проткну тебе горло. Он останется здесь, мы пойдем вдвоем.

Не мог же Шеду сказать этой нахалке, что никогда не выходит с той стороны дома! Но выбора ни у него, ни у его помощника не было, острие кинжальчика уже повредило кожу, на шее выступила капелька крови. Скупщик прохрипел:

– Делай, как она требует…

– Молодец, – согласилась Незер, – жизнь дороже любого золота. Тем более, я тебя не обманула, анх настоящий.

– Где ты его взяла?

– Не твое дело!

Она дотащила Шеду до двери быстро, так же быстро исчезла за ней, втолкнув скупщика обратно в дом и привалив под дверь камень, лежавший у входа снаружи, чтобы открыть сразу не получилось. В следующее мгновение Незер уже не было рядом с домом, но ни Шеду, ни его помощник не бросились следом.

Скупщик потирал шею и невольно вспоминал, как к его спине прижималась та самая упругая грудь, которую хотелось потискать. Но вспоминал недолго – анх важней любой груди!

Поняв, что ее не преследуют, Незер поспешила к Сетмету, чтобы избавиться от шетитов. Если скупщик пожалуется охране на нападение, без золота доказать что-то будет трудно.

«Пусть только попробует!» – пригрозила непонятно кому Незер.

Жрец в красном одеянии ее появлению удивился:

– Ты принесла золото? Где взяла?

– Подарили! – огрызнулась девушка. – Оно настоящее. Говори!

Взвесив мешочек с шетитами в руке, жрец бросил его на стол и сообщил:

– Тебе нужно во дворец Сета.

– Куда?!

Сетмет усмехнулся:

– Да, именно туда. Испугалась?

– Нет. Где Сет и как к нему добраться?

– Слушай и запоминай. От этого будет зависеть твоя жизнь. – Голос жреца скрипуч больше обычного, но сейчас Незер наплевать. – Ты боишься плыть, значит, пойдешь длинным и тяжелым путем – через пустыню. Большой караван выходит через три дня из Шедета, пойдет на юг по пескам. С ним дойдешь до Харги. Там караван свернет на юго-запад, а ты к Нилу в Дандару, чтобы переправиться на другой берег, оттуда до Джаути.

От жреца не укрылось, что при слове «Дандара» девушка вздрогнула, он едва заметно усмехнулся, видно знал что-то о Незер, связанное с этим городом.

– Запомни: у перевала тебя будет ждать человек, без которого на ту сторону нос совать не смей!

– Это еще почему?! – Незер понятия не имела, что это за название «Джаути» и что за перевал тоже, но не возразить просто не могла.

– Потому что по ту сторону особые владения Сета и там девушки не ходят без сопровождения. Главное для тебя – не опоздать к перевалу. Человек будет ждать тебя через четыре луны и еще до новолуния, но ни днем дольше. Опоздаешь – можешь возвращаться обратно. Человека зовут Юсеф, и ты покажешь ему вот это, – жрец протянул Незер круглый диск с какими-то знаками. Диск невелик, можно спрятать на груди под ожерельем, что девушка и сделала.

Жрец проследил за ней, довольно кивнул:

– Больше никому не показывай. Юсеф проведет тебя до дворца Сета, дальше сама. Только запомни: по ту сторону Нила будь очень осторожной. Тебе оплачен путь туда, а обратно не мое дело. Караванщика в Шедете зовут Бану.

– Ты сказал, что караван выходит через три дня?

– Да, до рассвета. Бану покажешь эту пластину, он возьмет тебя с собой до Харги и пристроит в караван до Дандары. В Кену переправишься сама, а там караванные тропы, и найдется кто-нибудь, кто идет в сторону Джаути.

Незер мало волновали проводники до Джаути, до Харги добраться бы.

– Значит, мне нужно уходить отсюда еще до рассвета?

– Если хочешь успеть…

Конечно, она хотела!

Где-то на юге лежала ее родная зеленая Харга, там остались родители, сестры, братья. И хотя Незер давным-давно порвала со своей семьей, посмотреть одним глазком на родных все же не терпелось.

Но еще больше хотелось успеть в нужный срок к этому Джаути и во дворец бога тьмы. Мало кто добровольно рвется к Сету, напротив, все бегут. Но для Незер это стало смыслом жизни.

Сейчас она жалела только об одном – что мало золота запросила у мерзавца Шеду, он мог дать куда больше. Сетмет сказал, что дорогу туда она оплатила, а вот как будет выбираться обратно?

«Главное добраться туда!» – решила для себя Незер и, тряхнув головой, поспешила прочь от дома Сетмета.

Странный день. Утром она отправилась на рынок, чтобы купить немного еды, там удалось украсть ценную вещь, потом сбыть анх скупщику и наконец получить вожделенные сведения от Сетмета. Сбылась часть мечты, теперь она хотя бы знала, где искать самое ценное в ее жизни…

О том, что какой-то красавец видел ее на рынке, вернее, видел попытку кражи, Незер не вспоминала. Даже если видел, пусть попробует доказать, что она что-то украла, так же, как и Шеду. У нее ни драгоценности, ни золота, только нужные сведения.

Можно бы отправиться в Шедет немедленно, но ладья Ра уже проплыла по небу больше половины дневного пути, скоро наступит вечер. Лучше подождать до рассвета. За три дня она успеет добраться до Шедета, чтобы попасть в караван Бану.

Кажется, в ее жизни что-то менялось к лучшему.

Писец Ани потянул носом и поморщился: в беднейшем районе Города не протолкнуться от беженцев, а они не имеют средств для покупки ароматических масел, пользуются разной гадостью или вообще ничем не пользуются. Из-за этого пахнут так, словно никогда не мылись.

Пожалуй, нужно подумать о том, чтобы перебраться в более богатый район. Он не хотел торопиться, надеясь подкопить еще шетитов, чтобы купить дом рядом с высокопоставленными чиновниками. Для этого требовалось время, а жить неподалеку от района бедноты становилось все трудней. Прогорклый запах плохих ароматических масел, тяжелый запах пота и отбросов, казалось, пропитали сам воздух узких улочек, даже легкий ветерок приносил вонь к соседям. Все чаще жители средней руки влезали в долг и покупали дома подальше от района бедноты, где так много беженцев с запада. Их места быстро занимали все те же беженцы, только побогаче.

Ани вздохнул, удобный и тихий недавно Город превратился в прибежище обездоленных людей. Их жалко, конечно, но как же быть тем, кто издавна жил здесь? Спокойная жизнь Города нарушена, не многие и помнят то, каким Город был раньше, до массовой волны беженцев.

Писцы уважаемые люди везде, у Ани всегда было много работы, но его семья была бедна, всего пришлось добиваться самому, много работать и скромно жить, чтобы скопить средства хотя бы на это жилье. Он никогда не делал долги, ведь тот, кто должен, превращается в раба, но сейчас придется это сделать.

Ани даже знал, у кого возьмет – в Городе есть мастер, для которого шетиты ценности не представляют. Менес не откажет приятелю.

Писец занес стило над папирусом и задумался, представляя, какой бы хотел дом.

Конечно, просторный, окруженный большим садом с золотистыми рыбками в нем… Нет, лучше рыбный пруд и пруд для купания и катания на лодках сделать отдельно. А еще беседки… и чтобы стены и пол в доме были сплошь расписаны картинами из жизни, он видел такие в домах у знатных людей…

В следующее мгновение Ани обругал сам себя – с кончика стило на папирус капнули чернила, и по тексту расползлась большущая клякса!

– Поделом тебе, не мечтай о несбыточном! – разозлился на себя Ани. Папирус стоил средств, к тому же испорчена красивая работа, которую он намеревался закончить к середине дня, теперь придется корпеть не только весь день, но и ночь, чтобы успеть сделать все к сроку. Не стоило мечтать о двух прудах, это потребует слишком много золота. Даже мечты должны быть осуществимыми.

Ани вздохнул и продолжил работу уже на новом свитке папируса, внимательно следя за тем, сколько чернил набирает, и больше не отвлекаясь на мысли о новом доме. Противный запах с соседней улицы можно и потерпеть…