Ход мамонтом
Жека не ответил. Какое ему дело до никчемного теперь соглядатая Покровителей, которые очень странно проявляют свое покровительство над оболваненными людьми.
– Ты это хотел мне показать? – спросил парень и продемонстрировал свою ладонь пленникам. На ней, как и полагалось, пылала оранжевая буква «Y».
Жека понял. Их вычеркнули из рядов. Одновременно приравняв к «корневым точкам». И с ними сейчас покончат. А не покончат сейчас – все равно найдут рано или поздно, как и всех остальных, кого считают частью проклятой ци-бомбы.
Лена еще не избавилась от действия «дебилина». Она улыбалась.
На глазах Игоря заблестели слезы. Жека понял, что это – не слезы страха. Это слезы обиды. Ведь Игорь до конца был уверен в собственной правоте и в том, что за ним стоит самая мощная и справедливая сила в обозримом космосе.
А оказалось – он такая же бессильная жертва, как и сидящие рядом. Ха-ха-ха! Какая космическая ирония! И какая земная…
– Постой, погоди, – срывающимся голосом начал он, – я один из вас! Я корректор!..
– Ага, – кивнул парень, – мне Гид уже сказал, что ты – бывший корректор, ставший «корневой точкой» – как эти. Обыкновенный предатель. А еще мне велено не разговаривать с тобой. Хочу только спросить – где тот, что приходил к вам?
– Кто?! – изумился Игорь.
– Тот, который хотел освободить вас.
– Освободить? Нас? Не понимаю, – пожал плечами Игорь.
– Что ты косишь под идиота, козел! – крикнул паренек. – Не понимаешь? Ну, так сдохни…
Игорь напрягся. В его лице почему-то не было ожидания смерти… Он все еще не верил в то, что его уже лишили покровительства и сорвали с плеч корректорские погоны. А может, он на что-то надеялся?..
– Тот человек ушел, – спокойно произнес Жека. Он тянул время. Все, что можно сейчас сделать, – это надеяться на случайность.
– Куда? – спросил парень и перевел пистолет на Жеку. – Ладно, можешь не отвечать, чувак. Мне все расскажет девка. Аста ла виста, беби!
Щелкнул боек. Выстрела не произошло. И в этот момент Игорь кинулся на паренька. Тот отпрыгнул назад и успел передернуть затвор.
Снова щелчок. Выстрела не последовало. А третий раз нажать на спусковой крючок паренек не успел, так как был сбит с ног подскочившим Жекой.
Парню несколько раз крепко припечатали по физиономии, но входить во вкус не стали, а попросту связали его руки за спиной ремнем.
– Ну что, козел, понравился тебе мой пистолет? – чуть ли не весело спросил Игорь. – Нет, я этому уроду дилеру еще бутылку поставлю. Если не убью раньше…
– Прекратите, вы! – раздалось сзади. Это вышла из ступора Лена. Ее глаза горели. Она, видимо, и не собиралась теперь сбегать от своих потенциальных убийц.
«Стокгольмский синдром, – подумал Жека. – А, Гид?»
«Э-э… Да, наверное…» – бесцветно отозвался Гид. С ним что-то происходило.
– Убью, сволочь… – повторял Игорь, расхаживая перед связанным и подкидывая в руке бесполезный, но оказавшийся спасительным пистолет.
– Ты кого имеешь в виду? – поинтересовался Жека. – Нас, кроме тебя, трое. Советую для верности застрелиться самому. Холостым патроном.
– Да перестаньте вы! – укоризненно произнесла Лена. – Целый день только и слышу – «убить, убить». Вы не похожи на тех, кто может кого-нибудь убить…
Жека с новым интересом посмотрел на Лену. За что она попала в сферу интересов корректоров? Как могла она участвовать в зловещих планах ци-бомбы (если у бомбы могут быть какие-либо планы)? За последние полчаса поведение Лены изменилось кардинально. Она попросту перестала бояться. Создавалось впечатление, что девушка начала воспринимать происходящее как само собой разумеющееся, а окружающих ее психов-убийц – как старых приятелей. Неужели это тот же пресловутый «стокгольмский синдром»? Так или иначе Лена нравилась Жеке все больше. И только странная ситуация, в которой они все сейчас находились, мешала приступить к «нормальному» знакомству.
«Симпатичная девушка, а, Гид? – подумал Жека. – Как ты считаешь?»
«Я не знаю, – растерянно ответил Гид. – Мне что-то нехорошо… Пустота…»
«Что-то происходит? Ты чувствуешь что-то неприятное?»
«Я ничего не чувствую… В этом все дело… Я стал не нужен… Я не знаю, что делать…»
«А-а… – Жека посмотрел на свою ладонь, – я, кажется, догадываюсь… Тебя «выключили» из системы? Ты не чувствуешь больше других Гидов?»
«Не знаю… Да, наверное… Мне страшно…»
«Э, Гид, не кисни! Теперь мы с тобой в одной лодке! Не забывай, что ты не один – у тебя есть я! Так уж получилось, во всяком случае…»
– Эй, Игорь, – как можно добродушнее проговорил Жека, – если не секрет, как поживает твой Гид?
Игорь, видимо, хотел огрызнуться, но сдержался, постоял пару секунд, как бы обдумывая ответ, и сказал:
– Молчит. Давно уже.
– Понятно, – кивнул Жека. – Вылетел из своей системы. Пребывает в шоке. Мне вот интересно, будет ли от него хоть какая-нибудь польза после этого отключения? Или он лишь послужит маяком для удобного обнаружения нас другими корректорами?
Игорь не ответил.
– Хотелось бы, чтобы польза была, – продолжил Жека. – Иначе он превратится в симулятор шизофрении. Забавно, конечно, но это прямая дорога в психушку, а? Хотя дожить до психушки нам не придется, если ты и дальше будешь считать Покровителей своими благодетелями. Я тут подумал – рано или поздно за нами снова придут. Единственный выход – привлечь на свою сторону как можно больше народа. Лучше – за счет потенциальных жертв. То есть – «корневых точек».
– Чем это лучше? – вяло поинтересовался Игорь.
– Хотя бы тем, что таким образом мы их спасем.
– То есть играя на руку ци-бомбе? – набычился Игорь. В нем еще, видимо, не догорело пламенное сердце корректора.
Жека внимательно посмотрел на Игоря и спросил:
– Рядом с тобой стоит «корневая точка». – Он указал на Лену. Та скривилась и уперла руки в бока. – Ты уже давно не связанный, с пистолетом в руке – почему ты не убьешь ее? Если пистолет не стреляет – просто ударь ее…
– Но-но! – угрожающе произнесла Лена.
– Я… – Игорь сглотнул слюну и мельком глянул на Лену. – Я…
– Я знаю, – кивнул Жека. – Гид молчит. И на тебя не давит. Потому что, с ИХ точки зрения, ты уже труп. Покойник. Но с точки зрения человека – ты еще жив. И не убиваешь ее потому, что тебе, по сути, плевать – «корневая точка» она, враг народа или мутант, ты просто не хочешь убивать. Теперь ты понял, как нами вертят?
Игорь молчал. Он был бледен и напуган. Видимо, его тоже одолели какие-то неприятные ощущения.
– А вот он – убил бы. – Жека ткнул пальцем в паренька. – Потому что индикатор у него на руке пока не потух…
– Что значит – пока? – оскалился тот. – Погодите, наши ребята вас быстро найдут, вы и вправду – покойники…
– Как и ты, родной, – кивнул Жека. – Поэтому я предлагаю отсюда убраться… Тебе в том числе.
– Думаете, я пойду с вами? – усмехнулся паренек. – Если хотите – тащите. Вас же быстрее найдут…
– Ты прав, – согласился Жека. – Лучше, если ты пойдешь сам. Ножками…
И Жека принялся обшаривать карманы паренька. Тот сразу понял смысл поиска Жеки и начал было извиваться, но был схвачен и обездвижен Игорем, который тоже догадался, что нужно Жеке.
– Ага, – удовлетворенно произнес Жека, демонстрируя присутствующим маленький шприц с пластиковым колпачком на игле, – без этого мы никуда… Правильно. Зачем лишний раз стрелять, когда жертва сама может сигануть с высокого обрыва… Оп-па… А это что?
Он вертел в руках клочок бумажки, на котором было нацарапано «Михаил», улица, номер дома и квартиры.
– Еще одна «точка»? – поинтересовался Жека. – По глазам вижу – что да…
Он уже вполне привычно воткнул иглу в бедро паренька. Злобный оскал на лице незадачливого корректора быстро уступил место обаятельной, но довольно глупой улыбке.
– Вот. Так-то лучше будет. А теперь пошли. Человека выручать надо…
10
Мишаня возвращался домой с работы. Как всегда, он засиделся в конторе допоздна, поскольку был человеком ответственным, а кроме того, хотел незаметно стащить жесткий диск от компьютера. Стащить его можно было в любое время, так как диск лежал плохо, по сути, был всеми забыт, и подозрение могло пасть на кого угодно из персонала, только не на кристальной честности Мишаню.
Но тот, как сказано выше, был человеком ответственным и воровать на людях не мог. А денег на покупку этого «девайса» у него тоже не было.
Собственный жесткий диск на днях сгорел, похоронив внутри себя Мишанину диссертацию, немыслимое название которой вспомнить полностью теперь вообще не представлялось возможным.
Несмотря на то что Мишаня был человеком ответственным, был он еще и рассеянным человеком. Поэтому копий проклятого «кирпича» нигде не сохранилось, и Мишаня всерьез подумывал о суициде.
Однако похищенный с работы «винт» давал некоторую надежду на воскрешение собственных трудов. Предстоящая работа по восстановлению утерянной информации, если не радовала своей эффективностью и толковостью, то, во всяком случае, наполняла жизнь Мишани новым смыслом.
Трудно сказать, что сподвигло Мишаню на сотворение диссертации по жутко узкой отрасли философии. Конечно, писал ее Мишаня не без интереса и со всей свойственной ему ответственностью. Но из всего практического смысла данной работы ясен был только один аспект: продолжение учебы в аспирантуре и возможность откосить от армии. В армию Мишаня не хотел, а других возможностей для отмазки не предвиделось.
Нужно сказать, что Мишане в армии вообще нечего было делать. Не его это жизненное призвание. Все, что светило ему в эти два светлых года, – сплошные внеочередные наряды и зверства дедовщины. На лице Мишани словно было написано: ну, поиздевайтесь надо мной, помучайте, ну, пожалуйста! После военной кафедры университета он мог, конечно, пойти служить офицером. Однако неизбежные издевательства со стороны подчиненных еще неприятнее…
Мишаня не был мазохистом. Просто по своей природе он был жертвой. Хотя и всячески пытался преодолеть это неприятное природное качество. Жертвой он был в школе, затем в университете, на работе, в общении с девушками. О, последние измывались над ним наиболее изощренно и безжалостно, так что, доведись какому-нибудь гуманисту дать Мишане толковый совет – выбрать общение с женщинами или армию, тот, не дрогнув, посоветовал бы скрыться в рядах Вооруженных сил, даже со всеми неизбежными последствиями…
Поэтому, когда в темном подъезде его схватили за шиворот и прошипели в ухо: «Не шевелись – убью!» – он даже не удивился. Просто выронил из рук несчастный винчестер, с неприятным стуком грохнувшийся на бетон. Следом туда же последовали очки, на которые Мишаня не преминул немедленно наступить.
Он не видел напавшего, только почувствовал болезненный укол в бедро и нелепую улыбку, вылезшую на лицо. Ощущение было странное. Близорукий туман перед глазами добавлял в происходящее что-то сюрреалистическое.
– Иди вперед! – скомандовал тот же голос, и Мишаня послушно пошел. По правде сказать, напавший перевел свой странный препарат зря: Мишаня и без укола все равно по команде покорно пошел бы вперед и так же дошел бы до окна в собственной комнате на седьмом этаже. Мишаня был невероятно мнительным. Видимо, такова была плата за недюжинные умственные способности.
…Только стоя на подоконнике и глядя с улыбкой вниз, Мишаня вряд ли захотел бы подчиниться приказу сделать шаг вперед. Мишаня был жертвой, но и у жертв зачастую под ногтями находят следы кожи убийцы…
Мишаня стоял на подоконнике, смотрел на ослепительную россыпь огней вечернего города и улыбался. И мало кто мог бы понять, что творилось в мозгу обладателя этого безвольного тела.
Даже когда за его спиной началась тихая возня, сопровождаемая тяжелым дыханием, звуками ударов твердого о мягкое и сдавленными матюками, он не смог заставить себя обернуться. Только когда сзади раздался властный возглас: «Назад! В комнату! Слазь!» – он сделал шаг назад и смачно грохнулся на спину посреди комнаты. Хорошо хоть, не было вокруг острых углов, а на паркет был накинут достаточно махровый коврик. Некоторое время Мишаня, улыбаясь, смотрел на качающуюся люстру, которую он зацепил головой. Болело все тело и проклятая улыбка вызывала бессильное раздражение.
Сильные руки схватили Мишаню под мышки, усадили в старое кресло и развернули в сторону незваных, но пришедшихся весьма кстати гостей.
Ими оказались девушка и два крепких парня, чья внешность несла на себе следы недавней борьбы: лицо одного было поцарапано, одежда на обоих выглядела не слишком опрятной. На полу сидел еще один парень, худощавый, коротко стриженный, на вид младше остальных. Выглядел он угрюмо. Может, потому, что у него были связаны руки?..
– Вот, собака, ушел! – вытирая пот со лба, выдохнул один из парней.
– А тебя можно поздравить, – хмыкнул второй, обращаясь к Мишане. – Как говорится – с днем рождения!
…Мишаня не верил собственным ушам. Все, что ему рассказал этот Жека, звучало как параноидальный бред. В подтверждение своих слов ему тыкали в лицо ладонью Санька, на которой потухало странное бледное свечение.
– За что меня должны убить? – тупо повторил Мишаня. – Что я кому сделал?
– О господи… Да откуда мы знаем? Разве того, что ты чуть не сиганул по чужой команде в окно, тебе мало, чтобы понять – ты в опасности?
– И что делать? – так же тупо спросил Мишаня.
– Думать, – ответил Жека. – Нам всем надо напрячься и думать. Потому что, если мы не придумаем, – нам всем крышка. Это и тебя касается, Санек. Вокруг нас постоянно будут кружить маньяки с пистолетами, и рано или поздно удача нас покинет.
Санек, сидя на полу в своем углу, кисло пялился в потолок. У него тоже начался «отходняк». Игорь мог ему только посочувствовать. Тяжело расставаться со своими иллюзиями. Тяжело трезветь и чувствовать, как на тебя, взамен приятному опьянению, вместо всезнания и звенящей ясности мысли наваливаются похмелье и уже забытая головная боль. Посиди, посиди. Вспомни, кого ты уже успел убить во имя спасения человечества. И высокой зарплаты, конечно…
Они помолчали. Жека, Игорь и Лена закурили, не спрашивая Мишаню. Им почему-то показалось, что Мишаню спрашивать незачем.
– Во-первых, давайте подумаем, почему вы можете быть полезны ци-бомбе, – предложил Жека. – Это я о Лене и Мише.
Сидящая на подоконнике Лена дернула плечом:
– Понятия не имею. Я вообще не верю ни в какую ци-бомбу. По-моему, всеми вами заправляет шайка сексуальных маньяков, вот и все. Надо ж такое придумать – Покровители! Я ведь простая медсестра. От меня вообще ничего не зависит.
– А может, ты должна вылечить какого-нибудь важного босса? – предположил Игорь.
– Скорее уж переспать с ним, – криво усмехнулась Лена, – я ведь не врач. Кроме того, никаких боссов я не знаю. Они и не лечатся у нас – в районной-то больнице…
– Ладно, а Мишаня? – спросил Жека.
– Что – Мишаня? – переспросил Игорь.
– Чем таким особенным занимаешься ты?
Вопрос, адресованный Мишане, ввел его в замешательство. Ничего особенного в своей жизни Мишаня не наблюдал, ничем важным для государства и общества не занимался. Даже его диссертация была настолько далека от народа, что ее существование было абсолютно тождественно ее отсутствию. Что и подтвердил сегодня сгоревший винчестер.
– Диссертация? – нахмурился Игорь. – О чем?
– «Знание и понимание»… – промямлил Мишаня. – Теоретические аспекты. Что-то такое…
Воцарилось задумчивое молчание.
– Вряд ли это связано с твоей диссертацией, – решил Жека.
– А с чем связано то, что нас собираются кокнуть? – спросил Игорь. – А, Санек? Как ты считаешь?
Санек вяло пожал плечами. Ему пока было все равно, за что его хотят убить. Он был еще в пути. От прежнего состояния к нынешнему.
– Я понимаю только одно, – решительно заявил Жека. – Мы должны отыскать Георгия и поговорить с ним.
– Кого? – не понял Игорь.
– Ну, того, из Покровителей.
– Ты хотел сказать – Генриха?
Воцарилось молчание.
– Я имею в виду этого типа – вербовщика из фирмы «Фаэтон».
– Ну, да…
– Вы про Петровича? То есть Коляна? – устало поинтересовался Санек.
Все переглянулись. Видимо, земное имя для представителя сверхцивилизации было непринципиально.
– Короче, – решил Жека, – это неважно. Утром мы идем туда. Идем все вместе, потому что пока мы не разобрались, нам всем грозит смертельная опасность. Вряд ли к нам вернется этот, сбежавший. Скорее, сюда придут, хорошо подготовившись. Бежать, прятаться нет смысла. Вряд ли что-то шумное будут затевать в многоквартирном доме…
– Не скажите, – протянул Санек. – Им плевать на такие мелочи. Могут и в многоквартирном. Я знаю.
– Будем надеяться, что сегодня они не станут этого делать, – сказал Жека. – Давайте попытаемся выспаться. Лена – ложись на диван. А мы как-нибудь на полу разместимся.
Мишаню, как обычно, никто ни о чем не спросил.
11
Город жил, жил своей обычной жизнью, и ничто не говорило о том, что вследствие некой «ошибки» неких Великих вся эта упорядоченная и привычная жизнь вскоре может пойти прахом.
Люди спешат по своим делам, дети идут в школу. Повсюду рекламные плакаты обещают всякие блага, стремление к которым наполняет жизнь смыслом.
Город обещал множество вариантов наслаждения жизнью. Вон новый ночной клуб, скандальная шведская театральная постановка, вон плакат о неделе японского анимэ в Москве. Мир все еще связан в тугой клубок глобальной цивилизации.
Пока еще рассекают душный воздух потоки машин. Вот несется куда-то в своем лимузине самодовольный олигарх с мигалкой на крыше, расталкивая малолитражки нетерпеливым спецсигналом. И небось думает, что, взобравшись на пирамиду бытия, он обеспечил себе спокойствие, безопасность и сытое существование на долгие годы… Вот он удивится, когда пирамида под ним рассыплется на звонкие осколки, а сам олигарх с ускорением в одно добротное «g» полетит к земле-матушке в самый-самый низ. Туда, где вскоре окажутся все. Включая королей, шейхов, наркоторговцев, кинозвезд и президентов.
Первое время этому очень возрадуются экстремисты всех мастей. Они наверняка припишут крах цивилизации собственной деятельности. Однако, оказавшись вскоре у разбитого корыта, они будут рвать волосы и проклинать самих себя. Кому нужна победа, ставящая всех в равное положение первобытных дикарей? Если ты победитель – где же лавры?
…Наши герои с минуту топтались на узком пандусе перед дверью в цоколе все той же серой многоэтажки, пока Игорь давил на заляпанную краской кнопку звонка. Жека в упор рассматривал задумчиво стоящую Лену. Санек нервно оглядывал окрестности. Взгляд его остановился на огромной, в стену дома, «растяжке». Гигантские длинноногие «анимашки» с широко распахнутыми глазами целились в него из пистолетов. Саньку это не очень нравилось. Что-то в глазах «мультяшек» сулило ему угрозу…
…Игорь был преисполнен решимости набить резиденту Покровителей морду. Пусть это – сверхцивилизация или просто черти из преисподней, но ведь и у простых граждан может резьбу в голове сорвать…
Дверь открыл тот же дядечка в могучих очках.
– Нам в «Фаэтон», – сказал Игорь, и все быстро вошли внутрь. И сразу же, невзирая на недовольные возгласы дядечки, отправились в глубину коридора, в сторону двери, откуда начались злоключения для доброй половины компании.
Игорь распахнул знакомую дверь…
Комната была пуста. Не было дорогих кресел, стола. Не было и похожего на Угольникова наместника таинственных Покровителей.
– Сбежали! Вот сволочи! – сплюнул Игорь.
Он подошел к противоположной двери и открыл ее. Там оказалась тесная кладовка, заполненная каким-то хламом.
– Ну, правильно, – спокойно проронил Жека, – он же сказал: мы вам открыли глаза, дали Гидов, а дальше вы разбирайтесь сами…
«Что ты думаешь по этому поводу, Гид?» – окликнул свое второе «я» Жека.
«Не знаю, я совершенно ничего не знаю», – сокрушенно ответил Гид.
– Сволочи, – повторил Игорь. – Ушли и подчистили все за собой. Будто и не было их.
Уходя, Жека сорвал с двери листок с надписью «ООО «Фаэтон»». Уже на улице он увидел, что на обратной стороне листка что-то нацарапано.
«Вы в опасности. 89882342112».
Цифры, видимо, были телефонным номером.
Жека хмыкнул. Видимо, не они одни пришли к такому же выводу. Что ж, радует хотя бы, что их полку прибыло…
– Эй, никто не знает, что это за номер? – обратился Жека к остальным.
Один за другим, посмотрев на листок, все отрицательно покачали головой.
– Ну что, ребята, – устало произнесла Лена, – вы как хотите, а я пошла домой. Надоели мне эти дурацкие игры, да и с работы могут уволить…
– А если на тебя опять нападут? – покачал головой Жека. – Ты же видишь, как все это серьезно!
– Обращусь в милицию, – пожала плечами Лена. – Вы все равно не знаете, что делать…
Жека промолчал. Это была правда. Он совершенно не знал, что делать. Страх первого дня прошел, наступило какое-то отупение. Привычка к опасности. Возможно, эта привычка прилипнет к нему надолго.
– Игорь, может, ты проводишь Лену? – сказал Жека и понял, что сморозил глупость. Предложить стать ее защитником потенциальному убийце, пусть даже и бывшему! Дела…
Лена только усмехнулась в ответ и решительным шагом удалилась. Жека с беспокойством смотрел ей вслед. Хорошо, что он успел записать ее телефон. Он найдет ее. Если успеет.
Вот черт…
– Ну, мужики, что делать будем? – обратился Жека к оставшимся.
– Что делать? Смываться надо, – сказал Санек. – Сниму со счета бабки – и исчезну.
– Куда? – презрительно бросил Игорь. – Куда ты исчезнешь? Где тебя не найдут корректоры?
Санек промолчал. Нечего ему было возразить. Мишаня беспомощно шмыгал носом. Он так до сих пор и не понял, что, собственно, происходит вокруг него. Он только чувствовал непонятную тоску и беспомощность.
Ситуация складывалась патовая. Долго вести бой с тенью не получится. Рано или поздно их найдут и ликвидируют. И даже повиниться пойти не к кому.
Хотелось выть от безысходности. Даже Гид, сидящий где-то внутри мозга, и тот устранился. Как хорошо было жить под его «чутким руководством»! Никаких сомнений. Никаких отрицательных эмоций. Не стоило тогда затевать эту историю с монеткой… Сейчас можно было бы спокойно действовать на благо цивилизации и себя, любимого. Методично истреблять врагов человечества. И никаких тебе страхов и угрызений совести…
– Пойдем в кафе, – предложил Игорь, – попьем пивка, пораскинем мозгами в более приятной обстановке.
– О! Это дело! – оживился Санек.
Мишаня обвел всех грустным взглядом и поплелся следом.
…Сидя за кружкой пива, Жека вспомнил о найденном телефонном номере. Не имея других идей, он решил его набрать. Достал дешевый мобильник, купленный взамен брошенного «на месте преступления».
– Постой, зачем ты это делаешь? – беспокойно поинтересовался Игорь.
– Неужели будет хуже? – усмехнулся Жека.
Санек криво улыбнулся, с любопытством уставившись на Жеку. Ему было просто интересно происходящее с ним и окружающими. Это было настоящее приключение, как в хороших бандитских сериалах. Чего еще хотеть от жизни?
Жека приложил трубку к уху. Раздался гудок. Пискнуло, и автоответчик спокойным мужским голосом предложил оставить сообщение.
– Здравствуйте, – сказал в трубку Жека, – не знаю, в курсе ли вы, но я – бывший корректор. Меня собираются убить. Не подскажете, что мне делать? Мой номер… Прошу прощения за беспокойство.
Игорь чуть не подавился сухариком. Санек посидел с открытым ртом, потом вдруг прыснул пивом и заржал так, что обернулись с соседних столиков. Мишаня неуверенно улыбнулся и отхлебнул пива.
– Ты чего, дружище, с дуба рухнул? Прямо в лоб резанул правду-матку!
– А, с другой стороны, какие варианты? – пожал плечами Санек и присосался к кружке. – И номер мог бы не называть – там наверняка определитель…
– Какие варианты, говорите? – задумчиво протянул Игорь и вдруг напрягся. – А ну, пойдем, есть идея!
Игорь вскочил и пошел прочь, маня остальных нетерпеливыми взмахами руки.
– Э, – встрепенулся Санек, – а пиво?..
…Игорь решительно подошел к стойке, за которой давешняя барышня собирала какие-то бумаги.
Косматый парень в рваной куртке и таких же рваных штанах сматывал кабель, тянущийся к компьютеру.
– А ну стой! – недобро проронил Игорь и подошел к парню. – Давай соединяй, как было!
– Что вы себе позволяете?! – возмутилась девушка. – Кто вы такие?
– Кто надо, – зло сказал Санек и выглянул в окно. Затем опустил жалюзи.
– Прикрой дверь, Санек, будь так добр, – попросил Жека.
Мишаня с интересом наблюдал за происходящим, сидя за столиком для клиентов. Он так и не разобрался в сути происходящего. Но как-то сразу поверил людям, тем, что недавно не дали ему превратиться в мокрое пятно на асфальте. И еще он был в глубине души рад тому, что в его жизнь вошли наконец события, выходящие за рамки рутины, того, «как принято, как должно быть». Хотя вместе с этими событиями пришло также постоянное беспокойство. Но Мишаня был, почему-то уверен в своих новых друзьях, каковыми он уже считал Жеку, Игоря и даже излишне простоватого Санька.