«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса

Как и полагается доморощенной царственной особе, Ляжкина воспринимала весь персонал санатория как челядь, презрительно глядя на их халаты и фыркая, проходя мимо. Проявлять такт по отношению к ним мадам так же не считала достойным своей персоны. Как то, разговаривая в коридоре по телефону, она зашла в первую попавшуюся дверь, чтобы скрыться от шума. Это оказалась сестринская, где уставшие медсёстры пили чай в перерывах между капризами некоторых оздоравливающихся пенсионеров. Три сотрудницы от неожиданности открыли рты, набитые бутербродами с колбасой. Женщины с заморёнными лицами и печальными глазами предполагали, что мадам тот час же выйдет, когда поймёт, что прервала трапезу. Но… Ляжкина, увидев их, вместо того, чтобы извиниться и уйти, надменно фыркнула и продолжила беседу, погрузившись в неё не менее чем на десять минут, изредка бросая презрительные взгляды на персонал, поглощающий, по её мнению, плебейскую пищу, рядом с которой и находиться было неприятно.

Во время лечебных процедур Ляжкина изо всех сил пыталась ощутить себя королевой, но ей вечно что-то мешало – то вода ей казалась не оптимальной температуры, то пузырьки слишком крупными, то глаза у персонала не достаточно подобострастные, то внимания слишком много или мало. Всё в любом случае раздражало пациентку и неминуемо приводило к скандалам. Одну медсестру она особенно невзлюбила и писала на неё по несколько жалоб в день, так что даже сам главврач посоветовал своей несчастной сотруднице взять неделю отгула. Ляжкину очень вдохновляли прогулки по территории санатория. Она любовалась соснами, которые склоняли от порывов ветра свои ветви, и ей казалось, будто они преклоняются перед ней в приветственном реверансе. Ляжкина представляла себя императрицей, гуляющей по дорожкам дворцового сада, в сопровождении своей свиты, от чего её голова ещё выше приподнималась, а взгляд становился надменнее. На одном из перекрёстков дорожек обосновался небольшой киоск с напитками. Однажды Ляжкина купила в нём бутылочку воды и вдруг услышала, как в кроне высоких деревьев запел свою неповторимую песню соловей. Мадам, со вздохом: «Ах», закрыла глаза, откинула голову назад как можно грациозней, изящно положила руку на грудь и, сделав вид, что наслаждается песней, из-под ресниц подглядывала, смотрит ли на неё продавщица, заметила ли та, как она элегантна. Поняв, что реакции от продавщицы не последовало, кроме кривой улыбки, непризнанная актриса, не получив желаемой доли восхищения и подумав, «ну и плебейка», продолжила свою прогулку. В заветный и такой ожидаемый для всего санатория последний день Ляжкиной, сотрудники находились в приподнятом настроении, но всё же на всякий случай проявляли осторожность. Даже администратор, обычно серьёзная девушка, сегодня улыбалась. Савелий Яковлевич с самого утра сосредоточенно просматривал документы, в надежде что так, погрузившись в работу, время пройдёт быстрее, и он дождётся счастливого расчётного часа. Когда до долгожданного события оставалось всего тридцать минут, в его кабинет, как всегда, без всякого стука вошла Ляжкина. Главврач похолодел, а левый глаз его задёргался. На удивление Савелия Яковлевича мадам мило поздоровалась с ним и сказала, что на память о своём пребывании в этом санатории, она написала чудесное стихотворение и желает одарить его данным подарком. Отведя одну руку в сторону и запрокинув голову, Ляжкина, наслаждаясь собственным сочинением, продекламировала:

Еле-еле чахнут ели,Кудри золота кляня.Янтарём волос болеют,Виновата ль в этом я?

С последними словами Ляжкина шлёпнула на стол лист бумаги и вышла, хлопнув дверью.

Категория «Открытие-2» Поэзия

(возрастная группа после 35 лет)

Ефимова Татьяна

Анапа Поэзия «Открытие-2»

Когда спускается тумани холод заползает в душу,Когда суровый океантерзает душу, словно сушу,Когда под скорбный плач сиренкорабль мой на рифы мчится,и давит мир привычных стен —я знаю, что-нибудь случится.Когда проиграна война,когда росток надежды хлипкойУмрёт, и ляжет тишинана плечи паутиной липкой,Когда присутствие тенейрасскажет больше слов фальшивых,Я соберу обрывки дней,как снимки в диапозитивах.И память всех прошедших летпод грифом «Личное! Секретно!»Закрою в шкаф на шпингалет,пополнив склад своих скелетов,И страх поправ, корабль свойнаправлю в сердце урагана,Всё то, что суждено судьбой,отдам на откуп океану.Отсчёт обратный – семь, шесть, пять…а впереди бушует бездна,Четыре, три… не отступать!Что там за бездной, неизвестно.Текут секунды, словно мёд;я понял, что должно случиться —Что было сил, я грёб вперёдлишь для того, чтобы родиться.***…Ходят лошади в тумане —Под копытами трава,Словно в сонном океане,Небольшие острова.Фыркнут тихо, вздёрнут гривой,Разгоняя дремоту,И бредут неторопливо,К мирно спящему пруду.Трепетно туман тягучий,Расстилает свою ткань,Что-то шепчет дуб могучий,В тишине, в такую рань.Его голос мягко гаснет,В зачарованном лесу,Где-то рядом бродит Счастье,Обивая с трав росу.В этой сказке, гость нежданный,Я, бродил уже давно,Холод воздуха, туманный,Пил глотками как вино.Слушал, как неторопливо,Лошади бредут к пруду,Что ж ты счастье, так пугливо,След, никак твой, не найду.Так и бродим мы в тумане,Слева, справа – западня,Словно в сонном океане…Где-то счастье, где-то я.***…Меч двуручный давно заржавел,Плащ и стяги потрёпаны ветром,Старый рыцарь – герой не у дел —Прожигает рассвет за рассветом.Год за годом победы своиОн описывал перьями в книжке,Веря в то, что про схватки, боиПрочитают когда-то мальчишки.Что зажжётся над кем-то звезда,Вновь отыщется меч в замке старом,И опять, так как было всегда,В путь отправится юноша с жаром.Будет подвиги он совершать,Прославлять своё имя героя,На закате лет книги писать,Наслаждаясь жизнью простою.А спустя много зим, много летВ эру гаджетов кто-то промолвит:«Нет героев, и рыцарства нет»,Вопрошая: «Нужны ли герои?»Но пока кто-то споры ведёт,Любопытный и смелый мальчишкаМеч двуручный средь хлама найдётИ с рассказами старые книжки.***…Когда вернёшься ты домой,Поймёшь – никто тебя не ждёт,Не выйдет старый, верный пёсВстречать, как прежде, у ворот.Не станет мама причитатьСквозь слёзы: «Где ж ты был, сынок?»И от волненья поправлятьЗа годы выцветший платок.Его ей подарил отец —Ты помнишь? Он тогда не знал,Что болен. И как через годГосподь его к себе призвал.А через год ушёл и ты,Сказал, что в город, за мечтой,И очень долго старый пёсБежал, скуля, вслед за тобой.Пятнадцать лет прошло с тех пор,Про дом свой ты почти забыл —И не звонил, и не писал,И мать свою не хоронил.Пять телеграмм! Все – не дошли…Ведь, где ты был – никто не знал,Единственный, любимый сын!Ты всё мечту свою искал.А мать ждала, и каждый годЕй в волос добавлял седин,И, угасая от тоски,Она ждала: «Вернётся сын»!Что ж, ты вернулся, но никтоТебя уже давно не ждёт —Лишь ветер гонит жёлтый листУ покосившихся ворот.Твой дом глазницами оконУстало смотрит на тебя,С укором пожелтевший клёнВздохнёт, чуть листьями шурша.Как отмолить теперь свой грех?Эх, повернуть бы время вспять,И ты вернулся бы домой,Туда, где ждёт старушка-мать.***…Ангел мой, я ещё для тебя не потерян,Я ещё не дотла, всё в своей сжёг душе,За собой я ещё не захлопнул все двери,Хоть как столп соляной и застыл на меже.Ты не плачь, ангел мой, здесь и так очень влажно,Всю неделю льёт дождь, в лужах стынет земля,Ты в меня просто верь, для меня это важно,Просто мне нелегко. Неприкаянный я.Не грусти, ангел мой, что твой голос не слышу,Ты молись за меня, да и я помолюсь.Заберусь высоко, на промокшую крышу —Я откинул свой страх, и летать не боюсь.Ты не плачь – я для Бога, ещё не потерян,Я ещё не дотла, в своей выжег душеВсё, что ты мне дарил, во что с детства я верил,Хоть как столп и застыл меж миров на меже.

Петрова Наталья

г. Анапа, Краснодарского края

«Открытие-2» поэзия

Кочет-Петька поет. Рассвело.Пробужденье в кубанской станице…Зазвенело в колодце ведро,За студеной спускаясь водицей.И на сердце свободно, легко —Утро бодростью всех зарядило.Будто не было трудных деньков,Будто память о них позабыла.Тишина увлекает, манит,Когда ты от нее далеко,И зовет, если сердце болит,Если в жизни порой нелегко.По-осеннему небо сурово,Тучи сдвинулись плотно в ряды.Осень платье надела новое,Оголила кусты и сады.И от строгости веет холодом.Нет следа от ее пестроцветья.Все опутала серым пологом,От избытка чувств – междометья.Ах, как холодно. Ух, морозит.В вальсе снег с ветром хлестким кружится,Разметает листву, уносит.И хрустят леденцами лужицы.* * *…По горному склону,Меж сосен и елейТы мчишься, как будтоНа крыльях метели.Морозец игривыйКусает за щеки,Сороки на соснахТрещат белобоки.Моргнуть не успел,Как вихрастые елиТебя нарядитьСерпантином успели.Колени дрожат,Предвкушая паденье,И вот он прыжок!А потом приземленье…* * *…Дух парного молокаНад селом несется.Скоро ночь, ну а покаГде-то песня льется.Пастушок мне незнаком,Чуть бредет за стадом,Пахнет вкусным молоком,Спелым виноградом.И хозяйки у воротЖдут своих буренок.Ждет кормилицу сынок,Рыженький теленок.И хозяйки у воротЖдут своих кормилиц.Разбредается народС опустевших улиц,Чтоб за кружкой молока,Отварной голландкойВсе решить наверняка,Да без перебранки,Обсудить прошедший день,Чтоб с рассветом в поле,Припугнуть лентяйку-лень,Что просила воли.* * *…Роскошные пальмыМагнолий аллеи.Чем дальше я еду —Природа щедрее.По камешкамБурная речка течет.В полуденном зноеДля путника – мед.По горной дорогеСпускаюсь к ручью.Сейчас я студёнойВодицы попью.И дышится легче,И даже поется,От счастья и песняСвободнее льется.Вдали, между горСинева заплескалась.Пейзажи, как в сказке, —Себе я призналась.А солнце все жарчеИ жарче палит,Песок золотистыйНа солнце блестит,А волны-кочевникиБерег ласкают.Вдали миражиПоявляются, тают.Качаются чайкиВ пенной волне,Их крики отчетливоСлышатся мне.

Пешкова Светлана

Г. Липецк «Открытие-2» Поэзия

Я встречу май в приморском городке,где пёстрый день слоняется по пирсу.Там жизнь летит беспечно, налегке,пекут лаваш – чуть толще, чем папирус.А кофе, обжигая горько рот,дурманит смесью перца и корицы.Там рыжий пёс у рыночных вороткого-то ждёт, заглядывая в лицатаких же отдыхающих, как я, —беспечных, бледноликих и нездешних.Сидеть в кафе, любуясь на маяк,душистый чай закусывать черешней.И, от безделья мучаясь, искатьгероев ненаписанных романов,Прислушиваясь к шёпоту песказаветных берегов обетованных.Я здесь жила. И сотни лет назадлаваш пекла, рвала черешню в мае.Мне рыжий пёс заглядывал в глаза,он был моим, я точно это знаю.…Седой хамсин окутывал залив —мне этот день веками будет сниться —я помню кровь в оранжевой пылии тряску в незнакомой колеснице,горячий липкий взгляд, холодный зной,желанье умереть и ужас выжить.И мчалось солнце по небу за мнойотважным псом – взлохмаченным и рыжим.2016 г.…Нам нужно расстаться на двадцать холодных недель.Устав от разлук, я всё чаще мечтаю остаться —избавить себя от билетов, вагонов и станций,нехватки доходов и хватки нахлынувших дел.В моей стороне и пруды, и озёра пресны,а реки смиренны в теченье своём молчаливом.Уже в октябре леденеют речные заливы,и воды стоят хрусталём до прихода весны.А здесь… разомлевшее солнце – оранжевый скат.И небо, в сравнении с нашим, синее и чище.Девчушка на пляже морские сокровища ищет,а мальчики строят пиратский корабль из песка.Решиться, остаться – об этом мечтаю давно:в придуманном доме пять окон – и все на закаты,не нужно сокровищ, я солнцем и морем богата.Я знаю, где боги хранят золотое руно…2014 г.

"А мыльные пузырики летят"

Ей старший брат рассказывал вчераО сахарной загадочной пустыне —Там днём стоит ванильная жара,И воздух пахнет сладкой спелой дыней,Клубникой, абрикосом, крем-брюле…Там ночью льётся с неба кока-кола,А утром на песках лежит желе…Ей брат сказал, что скоро бросит школу,Угонит реактивный самолёт,И улетит в пустыню – безвозвратно.И, может быть, её с собой возьмёт,Чтоб знала: он хороший и не жадный.Ей пьяный дед всю ночь играл фокстротНа стареньком фальшивом саксофоне,И махом заливал в беззубый ротСтаканы самогонной мутной вони.На кухне мать, нетрезво хохоча,Соседа Юру щедро принимала.Он выгнал две кастрюли первача,Но на троих пять литров – это мало,А дед хотел ещё чуток бухнуть.Сосед притих, уснул на кухне голым.А девочка просила тишину,Чтоб старший брат быстрее бросил школу.Ей утром брат сказал: «Вставай скорей!Иди во двор, а то своё получишь!»И дал флакончик мыльных пузырей:«Дождись меня, домой не суйся лучше!»Она сидит. Вернётся скоро брат.Ей хочется забрать с собой кастрюли —В них можно кока-колу собиратьДля мамы, деда. Хватит даже Юре.Она возьмёт и кошку, и котят,Лоскутики, альбом и куклу Раю.…А мыльные пузырики летятИ лопаются, брызгами сверкая…2015 г.…От дождей раскисает, от зноя горит —этот город непрочен, как фантик бумажный.Я покину его на исходе зари —пусть не скоро, но это случится однажды.Если в небо ненастное долго смотреть,то глаза начинают невольно слезиться…Мне осталась от жизни последняя треть,но боюсь, что достанутся только крупицы.Вот опять собираются тучи в стада,и пасутся гурьбой на макушках высоток.Этот город сроднился с дождём навсегда,и от слякотных луж никогда не просохнет.Будет небо на площади вольно лежать,зеленея и морщась от скуки смертельной,отражая летящего с юга стрижа,купола на соборе и трубы котельной.Если долго на птиц перелётных глядеть,то когда-нибудь точно появятся крылья…Этот город не вечен. Он тонет в воде,будто силы небесные кран не закрыли.И стекают на землю потоки дождяс почерневшего неба, разбитого громом.Будет город тонуть, никого не щадя…Я спасусь. Я хочу умереть по-другому.2016 г.

Глухова Вера

Краснодарский край, Анапский район. п. Витязево «Открытие-2» Поэзия

Моя весна цветущая ушла,И лето с жаром буйно отгорело,Настала осени душевная пора-Так в листопаде закружила смело.Играя буйством красок озорных,Полутонов с годами различимых.Я словно в омут с головою в них,Но камушки на дне уже не достижимы,И омут отрезвляющий – холодный.Лицо и тело «жухнут» на глазах.Досаден привкус сожаленияО молодых давно ушедших днях —Там красота, там жизненная сил.,Теперь лишь понимание того,Что неизбежно и неотвратимо.Сезонное от жизни полотно.Хотя… и в осени ни мало шарма:– бал листопада, тихие дожди.И понимание до тонкости друг друга,До глубины звенящей пустоты.Лукавства искорки – во лжи не скроешь,Когда слова от сердца далеки.Пусть ты в глаза мои невинно смотришьИх отблески в движениях руки.С надеждой верю в теплый лучик солнца,Пусть он согреет мыслей темноту,Подарит напоследок листик желтый.А большего давно уже не жду………Живут на тихой улочке в сиреневом саду,бабуленька с дедуленькой. Я в гости к ним иду.Печет блины бабуленька и с нетерпеньем ждет,а дед готовит удочки, рыбачить он пойдет.Речушка серебристая невдалеке течет,и дедушка с собой меня купаться позовет.Наловим мы на удочку «сорожек» и лещейи сварит нам бабуленька ушицы по жирней.Накроет стол заботливо в сиреневом саду,и блинчики поставит и вкусную уху.А за столом внимательно расспросит нас о томкак в речке мы купались под маленьким мостом.Похвалит нас бабуленька, и отдыхать пойдет,а дед гамак повесит на сливу и уснет.Закрою я калитку, и тоже спать пойдуа завтра солнце встанет, я снова к ним приду.……Есть одно местечко – сказка на яви:речка серебристая, камушки на дне.Темная скала над зеркалом рекиотражает в водах острые клыки.Создала природа загадочный пейзаж:тополя высокие, будто строгий страж.Будто охраняют сказочный дворец,где сияет солнце, заводи там есть.Заводи там тихие, теплая вода,люди очень любят приезжать сюда.разделяют заводи ивняка кустысоздают пространства дивной красоты.Вот болотце с ряскою, по краю камыши– Царство Водяного спряталось в тиши.А под старой ивой темная водав глубине коряга с лягушками видна.В центре, словно светлый зал, бассейн голубой,люди отдыхают здесь в палящий зной.Над чудесным местом сверху мост виситон над головами будто бы парит.Поезда там изредка гудок свой подают,нарушая тишину, праздничный уют.У скалы вдруг сказок образы всплывут —нечисть – водяные и русалок круг.Слышен голос филина, крики воронья,ступа приближается в ней баба Яга.Лихо одноглазое молнией разитдьявольщины хохот над рекой звучит.«Змей Горыныч» пламенем хочет меня сжечь.Гермиона колдовством Волонда отвлечь.Гарри Потера спасать Рон спешит к друзьям.Гоголевский Вий не отводит взгляд.Жутко мне становится, к заводям спешу,где резвятся дети в летнюю жару,кто бывал здесь летом, вспомнит он сейчас– дивное местечко, загадочный пейзаж.……Мой дивный городок – частичка сердцаТы – песнь души, ты – Родина моя!Закрыв глаза, волнительно и нежноЯ вспоминаю милые края.Затерянный в глухой седой СибириПровинциальный, тихий городок.Подобные по всей стоят России.Ты, – отзвук детства, жизненный исток.Здесь первые шаги, закаты и рассветы.Здесь отчий дом от бури укрывалЗдесь лихо школьные промчались годы,Счастливым каждый стать тогда мечтал.Мой городок не суетный и милый,Залитый солнцем в летнюю жару.Зимой укрыт заснеженностью белой.В любой сезон хранишь волшебную красу.Вот улочки со старыми домамиНаличников резная красота,фантазией умельцев удивляет.Пусть потрепали их изрядно времена.Купечества солидные постройки:фасады – украшенье на века,Они лицо, характер, даже больше,достоинство и сердце городкаА вот и двор, где порезвилось детство —песочница, скамейка, тополя.Березка белая, под ней беседка,здесь и сейчас встречаются друзьяДо боли покосились серые заборыНо узнаваемы еще места,где протекали шумно игры, споры.Из памяти слышны их голосаМой дивный городок – частичка сердца.Ты песнь души, ты Родина моя.Закрыв глаза, волнительно и нежнолечу на крыльях в милые края!……Любовь, ко всем ты однолика.Желаньем каждого томишь.Тепло души отдать другомупорой взаимности не получив.Ты бесконечно удивляешьбездонностью и глубиной,Ты, как Вселенная безмерна,Суть жизни, человеческая СольЛюбовь – к себе, любовь к ребенкуЛюбовь – к родителям, к семье.Любовь – к прекрасному творенью.Любовь – к природной красотеЛюбовь – в большом и очень малом.Любовь основа всех основ.И не было б на свете счастья.Мужчин и женщин. Все Любовь.В многообразье проявленийТы бесконечно велика.Волненье чувственного моря.Страстей пленительных река.А если вдруг ты не взаимна…желаемое не твое.Твой страшен гнев, и ты надменнотворишь безжалостное зло.Шаг в сторону, и ревность гложет.Во взгляде ненависть искрит.Никто, ничто не остановит.Мосты сжигаешь разом, в мигО, всемогущая Любовь —создатель ты и разрушитель.В живом пульсируешь в такт сердца,души незримая обительА без тебя движенья нети все мертво и нет желаний,чуть заискришь и волшебствомсердца и воздух наполняешьО, вожделенная Любовьни с чем, ни с кем ты несравнима,и жизни, жизни полнотас тобой, с тобой лишь ощутима.

Вдовченко Лидия

Г. Ейск Краснодарский край «Открытие-2» – поэзия

«Я только родилась, а зимние стихи…»

    Я только родилась, а  зимние стихиК окну слетали стаей снежнокрылой По мёрзлому стеклу костяшками строкиСтучали, чтобы я глаза открыла.Я  первые слова впитала с молокомПод вьюги колыбельные рулады —Мой обострённый слух был музыкой влекомИ шумом дребезжащей автострады.Пока я различать пыталась их язык,Пока росла и в помыслах смелела,Рождённый вне земли языковой изыскОбрёл вполне земное имя: Белла —Чьи нежные ступни о каменную твердьИзранились до незнакомой боли,А певчая душа оплакивала смертьВсех человеком вскормленных любовей;Чей азиатский слог – то кроток, то суров —Творил  вселенский  мир с  улыбкой грустной.В нём стынь родных степей, и хор семи ветровВ его велеречивости, и – русскость.Она воспела тех, в кого был ум влюблён,Чьё творчество всю жизнь боготворила,Намёками – в стихах не трогая имён —И  «Вы» – поэтам века говорила.Но как посмела я затронуть имя той,Чей сборник в доме – стихослов трёхтомный —На полку опершись, стоит  над суетойИ смотрит  в небо с  горестью мадонны?Я, жалкая – из тех, рифмующих любовьС морковью и – не покидая штампов,Дерзнула рядом встать с поэтом, как любой…Не вылезая из домашних тапок.Поглаживая шрифт любимых мной страницИ вслушиваясь в их сердцебиенье,Люблю пьянящий взмах  их  веерных ресниц,Когда кладу  я книги на колени.Когда я узнаю по голосу стихиЕё – рождённой в месяце – Нисане,Я радуюсь: живи уходу вопрекиВеликий мастер плачущей гортани. *24.05.2016 г.

«Над головой мечтательной моей»

     А в детстве звёзды на мою  кровать,     Как лепестки осенние, спадали —      Я так  боялась диво  прозевать,     Что засыпала за полночь едва ли…Над головой  мечтательной  моей,     Над восхищеньем, в небо устремлённым,     Кружился вальсом листопад огней,     И кто-то жёг костёр  за небосклоном.     Я тайну всех  космических чудесПостигнуть, неразумная, хотела,     А в космос, как в ближайший к дому лес,     Ходила по огни дорожкой белой.     И с каждым днём росли любовь и страстьК ночным блужданьям, бабушку тревожа.     Ей невдомёк, что внучкина напастьНа детские болезни не похожа.     Я притворялась сонной для неёИ, затаясь под лёгким покрывалом,      Ждала, когда же бабушка шитьёЗакончит на платочке обветшалом,      Когда фонарь бессонницы моейЗажжёт небесный путник-полуночник-      Один из тех – загадочных  гостей,     Такой же фантазёр и мой помощник.11.05.2016 г.

…

     Жизнь, в общем, прожита, и близится конец,     Уплачены счета, подведены итоги.     У зимнего окна мой немощный отецСидит с утра, в пимах отогревая ноги.     Все дни, как стульев ряд – похожи на один,     Картина перед ним – засвеченное фото,     И рвётся мутный взгляд сквозь серый палантин      Вспотевшего стекла, чтоб разглядеть хоть что-то. Тревожась, я войду и встану за спиной.     «Сегодня  что? Мороз?» – вдруг спросит, словно знает,     Что рядом кто-то есть. Он говорит со мной,     Не слышит мой ответ, но всё равно кивает.     Присяду, обниму и головой прижмусь     К его худой груди: «Я рядом, слышишь, папа?»,     Смахнувши со щеки, свою запрячу грусть,     Укутаю ему  колени тёплым драпом.     И в гулкой тишине услышав слабый звук —     Молитвы вкрался слог в квартирное пространство, —     Я слово подхвачу  сплетеньем  пальцев рук,     Открытостью души и веры постоянством.     Сольётся песнь двоих в возвышенный дуэт,     И чистая любовь откроет сердце Богу.     «Не бойся смерти, па!» – шепчу, а он в ответ,      Намаливает мне удачную дорогу!Он «водит» в ходунках отчаянье и страх,      И каждый новый шаг – немыслимое бремя.      Висит, как гиря, смерть, за ноги держит прах,      И терпеливо ждёт отпущенное время.10.01.2012 г.

«Иду и чувствую волненье…»

      Иду и чувствую волненье,      Спешащего к закату  дня.       Деревни ветхие строеньяУгрюмо пялятся в меня.       Мне, урождённой горожанке,       Неловко  в их дворы смотреть:       Там сени драные с изнанки,        А в окнах – приживалка-смерть.        Вдруг радость: умывальник древний  Стоит безносый, но живой —        Охранник ревностный  деревни —        На пару с бочкой  дождевой.        Ещё каких-нибудь полвека  Тому назад – был вхожим в дом,         Теперь, ненужный человеку,         Глотает пыль открытым ртом.         Какое дикое сиротство   Глядит в меня из всех щелей   Крестьянской жизни. Худородство   Присуще родине моей.        С её глухоголовых башен   Не слышен шепоток людской,         Не виден бывший хлебопашец,         Обросший данью  городской.         Деревню, словно умывальник,         На задний выбросили двор.          Иду по улицам печальным,          Спиною чувствуя укор.17.05.2016 г

"Я так хочу дождей…"

Приди, пророк Илья,Чтоб досаждать дождями,Чтоб раздражать автоРазливами дней пять,Чтоб в плиточный грильяжВгрызаться челюстямиПотопа – и потомСнотворное принять.Я так люблю ИльиРаскатистые песни,Погоде подпевать:«Печали утоли».И рифмовать. РучьиБегущие. Из бездны.И гром короновать:Царь-колокол земли.Приди в один из дней-Потоком красноречья.Безмолвного, в другой,На душных, выходных.Я так хочу дождей,Что, кажется, отречьсяСмогу одной строкой.От радостей иных.19. 06. 2015 г.