Моя драгоценная находка

2

Кто это? Дрожь прошла по моему телу, слюна стала вязкой. Я с трудом проглотила кусок бутерброда. Страх накрыл с головой. Дышала через раз.

Накинется или нет? Накинется или нет?

Первым не выдержал обладатель светящихся глаз, высунув подвижный черный нос из зарослей и принюхиваясь. Ко мне или бутерброду? Яичный паштет между двумя кусками белого пористого хлеба меня и саму неимоверно соблазнял, и все же я предпочла поделиться перекусом, нежели собственной плотью.

Медленно-медленно я отломила небольшой кусок и, стараясь не делать резких движений, бросила к кусту. Не докинула. Послышалось рычание. Длинный нос дернулся, фыркнул, явно учуяв аромат еды, но его хозяин остался на месте, по-прежнему сверля меня злобным взглядом. В том, что ко мне не испытывали никаких положительных эмоций, сомнений не возникало.

Я тоже фыркнула в ответ, обиженная пренебрежением к собственному хлебосольству.

– Больно надо, – буркнула я и вцепилась зубами в остатки бутерброда. Если меня сегодня и съедят, пусть это случится после моего ужина. Я принялась яростно двигать челюстями, с усердием пережевывая пищу. М-м-м. Вкуснятина!

Существо в зарослях снова зарычало. Я отвернулась. Нос, видя, что я не обращаю на него внимания, потянулся к предложенному куску. Тот лежал далековато, а выбираться на открытый участок существо явно не собиралось. Раздался жалобный скулеж.

Нет, не поесть мне сегодня по-людски! Я отломила еще один кусок от своей порции и закинула в заросли. Глаза и нос пропали из моего поля зрения, листья вьюна зашевелились, послышалось чавканье. Значит, для питания неизвестного вполне подходит хлеб. Уже хорошо. Плохо, что предложенного куска хватило на пару секунд, после чего злые глазки с еще большим усердием принялись меня буравить. Мало!

– Держи уж, – не выдержала я, отправив вымогателю остатки перекуса. И почему взяла с собой всего один бутерброд?

Самой пришлось довольствоваться водой, которая, кстати, тоже заканчивалась.

Ночь наступила резко и неожиданно. Вот только красные лучи закатного солнца пронизывали лес насквозь, облизывая утомленные за день жарой растения и, раскрашивая в сумасшедше яркие, огненные цвета, подсвечивали даже самые укромные тенистые уголки. И тут бац! За считанные минуты все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Даже россыпь многочисленных звезд на бескрайнем небе ничуть не спасала положение. Звуки стали приглушенными, медлительными. Лес окутался в черный бархат ночи, засыпая до утра.

Странное место. И созвездия совершенно незнакомые.

Я покосилась в ту сторону, где находилось существо. Существо с аналогичным подозрением косилось на меня, сверкая зелеными огоньками.

Собирается наброситься? Надеюсь, нет. Но… в любом случае, с этим я ничего поделать не могу. А потому следует забыть о нем и отдохнуть, кто знает, что готовит завтрашний день.

Я не успела заранее позаботиться о подстилке для ночевки, а новое место при нулевой видимости искать показалось бессмысленным. Пришлось ложиться там, где сидела, у корней дерева, прямо на жесткую землю с тонким травяным покровом. Под голову положила рюкзачок, обняв его обеими руками. Повезло, что лето и жара, иначе без костра пришлось бы туго. В потемках не набрать сухостой для огня. Разумеется, спички у меня имелись, но тратить бесценное сокровище впустую не хотелось. Все равно хорошего освещения они не дадут, да и пожирателя моего бутерброда, соберись тот мной полакомиться, не отпугнут.

Несмотря на жуткую усталость, заснуть никак не удавалось.

Желька, наверное, с ума сходит, не дождавшись меня с экскурсии. Жаль, что телефон не работает, позвонить бы, успокоить, мол жива я и здорова.

Веки то сонно смежались, то снова открывались, и тогда глаза пристально всматривались в темноту, выискивая недружелюбное и голодное существо по соседству. Зеленые огоньки светились с короткими перерывами – неизвестный наблюдал за мной, изредка, как и я, впадая в дремоту. Похоже взаимная настороженность не позволяла спать нам обоим.

Я очнулась от очередного забытья. Небо посерело и приобрело жемчужные оттенки. Густая тьма сменилась сумерками. Скоро рассвет.

Как ни странно, но существо меня за ночь не съело, и даже не надкусало. А вот бутерброд, который я вчера не добросила до зарослей вьюна, пропал. Значит, неизвестный все-таки вылезал из своего убежища. И меня не тронул. Дышать стало легче.

Я зашевелилась, пытаясь размять затекшие мышцы. Щиколотка напомнила о себе привычной болью. Руки скользнули по опухшей горячей коже.

– Ну же, выздоравливай, лентяйка, – обратилась я к собственной ноге, – мне нужно выбраться из леса. Клеточки, за работу! Обновляйтесь поскорее.

Боль немного поутихла, и я переключилась на другую проблему. Хотелось пить. Очень. До головокружения и черных мушек перед глазами. В горле першило, будто песка наелась. К сожалению, в бутылке остался один единственный глоток, который закончился быстрее, чем я успела его просмаковать.

Нужно найти воду. Если меня невероятным образом занесло в центр глухой чащи, где людей нет на много километров вокруг, в первую очередь важно обеспечить себя всем жизненно необходимым. А именно – водой и едой.

Я прислушалась. Но даже в предрассветной тишине уловить шум бегущей воды мне не удалось. Жаль. Можно, конечно, добыть воду при помощи фокуса с пакетом и ямкой, но оставлю этот долгий способ на крайний случай. Пока есть силы лучше поискать ручей или реку. Взгляд заскользил по земле, отмечая малейший наклон рельефа. Кажется, мне на восток. Не стоит ждать наступления жары, пора выдвигаться.

Раздалось звериное рычание, и я вздрогнула. Совсем позабыла о своем случайном соседе. Похоже, ему не понравилось, что я резко встала на ноги. Нервный какой.

– Никто тебя не трогает, – в раздражении буркнула я. – Сиди себе преспокойненько, а мне нужно идти дальше. Счастливо оставаться!

Неизвестный в ответ проворчал из кустов, но не показался.

Я сделала с десяток шагов, и только тогда заметила, что нога совсем не болит, передвижение давалось мне легко и без дискомфорта. Можно немного ускориться. Здорово! И цели скорее достигну, и отвлекаться на диковинных птиц и растения не придется. Уж больно они меня нервировали. Не бывает подобных странностей в реальной жизни, просто не бы-ва-ет! Хоть и предупреждали меня про загадочность Скрипинских кучуров, мозг отказывался верить в подобные явления.

Расчет с ландшафтом оказался верным, выбранная дорога постепенно спускалась в низину, где я ожидала отыскать какой-никакой источник. И он-таки нашелся! Через полдня, преодолев очередной холм, я выбралась на край пологого обрыва. Счастливая улыбка расплылась на моем лице. Внизу, тихонько журча, протекала неширокая речушка. Наконец-то!

Сначала напьюсь вдоволь, а потом пойду по направлению течения и найду поселение. Ура, Айка! Живем!

Я на ходу сбросила обувь, чтобы случайно не намочить. Одежда… Да ну ее, высохнет.

О том, что неблагоразумно пить некипяченую воду неизвестного происхождения и чистоты, вспомнила, когда уже наполнила желудок живительной влагой до отказа. А и ладно. Я блаженно растянулась у кромки реки, оставив мокнуть босые ноги в приятной прохладе накатывающих волн.

Следовало бы укрыться от палящего солнца в теньке, но на меня напала такая слабость, что двигаться заставила бы только… Еда!

Звук резвящейся в реке рыбы я не спутала бы ни с одним другим. Плеск плавников взбодрил и заставил меня подняться на ноги. Я жадно уставилась в прозрачную голубизну вод. Поблескивая серебристой чешуей, крупные рыбины отважно преодолевали невысокие речные пороги.

– Еда-а-а-а!!! – простонала я, капая слюной и представляя ароматную хрустящую корочку со слатимым нежным мяском.

В речку полезла, даже не задумавшись, как именно собираюсь ловить рыбу, которую уже практически ощущала на собственном языке, жареную и безумно вкусную. Живот сводило от голода, видимо, потому и разум помутился. Сбросив на берегу рюкзак и вытянув перед собой руки, я рвалась к своему желанному улову напролом. Ноги подкашивались, я падала, вставала и снова двигалась к ней. Моей рыбе.

Но длинная и юркая, она ловко обходила меня стороной, предупреждая каждый мой порыв, малейшее движение. Словно насмехаясь, серебряные бока иной раз проходили буквально сквозь пальцы.

Из реки я выбралась, вдоволь наплававшись и нахлебавшись воды. Забралась на кряжистое дерево, нависающее над весело журчащим потоком, и разрыдалась. Есть хотелось так, как никогда в жизни. А рыба по-прежнему беззаботно плыла мимо по своим рыбьим делам, подчеркивая мою беспомощность.

Я скрипела зубами и роняла злые слезы. Мне бы сетку, совсем небольшую, тогда негодяйка от меня не ушла бы. Млин. Хоть бери и из травы плети.

Айка… Слезы высохли мгновенно. Точно!

Осенившая меня идея подарила надежду. Я достала из рюкзака обычный пакет с ручками и складной нож, которым торопливо наделала множество хаотичных отверстий в целлофане, сотворив своеобразное решето. Наловить рыбы в прозрачную ловушку оказалось делом времени. Я вошла в раж, и к вечеру на каменистом берегу высилась приличная горка добычи моей охоты.

Огонь разожгла под нависшим краем обрыва. Прогорал костер долго, зато тлеющих углей вышло много. Наставив несколько рогатин, я повесила на них длинные прутки с нанизанной рыбой. Потрескивая и плюясь соком, она поджаривалась и соблазняла своим ароматом. Я не сводила с нее глаз, переворачивая и нетерпеливо тыкая палочкой, чтобы проверить готовность.

– Ииииии, рррррр, – послышался то ли плач, то ли скулеж вперемешку с рычанием прямо над головой.

Я подняла глаза, но кроме кромки обрыва и торчащих из него кореньев, разумеется, ничего не увидела. Впрочем, и без того поняла, что мой преследователь пришел на запах еды. Поделюсь, не жалко, все равно улов оказался намного больше, чем смогу съесть.

Взяв сырую рыбину за хвост, я размахнулась и закинула ее туда, где предположительно скрывался неизвестный. Раздалось радостное тявканье и шуршание травы.

Определившись с верным направлением, я покидала еще несколько штук, не дожидаясь требования голодного существа, и вернулась к жарке своей порции.

Первую готовую, ну, почти готовую рыбину я заглатывала, практически не жуя, прямо с костями. Давясь и обжигаясь. Сама себе удивлялась, но не могла ничего с собой поделать. Сказались два дня без еды. В голове запоздало мелькнула мысль – рыба может быть ядовитой или неподходящей для питания по иным причинам. Да, я запретила себе рефлексировать, вопрошая себя, куда попала, однако прекрасно помнила, что нахожусь не на родных широтах. Но я задвинула подальше опасения и продолжила наслаждаться по истине вкуснейшим блюдом из всех, какие мне доводилось пробовать. Если сейчас не поем, то в любом случае умру с голода, а так, хотя бы появится шанс выжить.

Насытившись, несмотря на усталость и желание подремать, принялась делать запас. Жарила рыбу на костре и укладывала в чистый пакет. Впрок. Не известно, как долго мне еще придется бродить в поисках людей и цивилизации.

Трудилась всю ночь, до самого восхода солнца, время от времени делясь уловом с неизвестным, но ненасытным существом. Заброшенные на верх обрыва рыбешки с громким чавканьем уничтожались за пару минут.

А потом меня вырубило. Правда, спала я плохо, ворочаясь с боку на бок и постоянно вздрагивая от любого незнакомого звука, а таких возле реки оказалось немало.

Стоило солнцу выглянуть из-за горизонта, как я уже была на ногах. Перекусить решила по дороге, чтобы не терять времени. Сегодня я преисполнилась намереньем непременно встретить людей. Река рано или поздно должна вывести меня к поселению! Не хотелось больше вместо сна трястись от страха за собственную безопасность. Кроме того, стоило уйти подальше от неизвестного преследователя, пока он, наевшись до отвала, наверняка, крепко спит. Окинув внимательным взглядом горизонт, прикинула, что до того, как солнце поднимется над лесом и начнет нещадно прожаривать округу, у меня в запасе всего пара часов. Маловато, некогда рассиживаться.

Я закинула за плечи рюкзак, потяжелевший от рыбного запаса, и взяла в руку прут с нанизанным на него «шашлыком» – удобно есть на ходу. Огляделась, выбирая направление, примерилась к рыбине, да так и застыла с раскрытым ртом.

На пляже объявилось то самое нечто, что пугало меня с позавчерашнего вечера. Оно то припадало на брюхо и ползло, то плелось, хромая и заваливаясь на бок. Помесь овчарки и лиса. Размером с пони. Вытянутый нос и непомерно длинные уши, торчащие на макушке. Возможно, странное существо показалось бы не таким уж и неприятным, если б не его плачевный вид. Неопределенного цвета клочковатая шкура свалялась, местами слиплась, а кое-где и вовсе облезла. Худоба и проступающие ребра свидетельствовали о длительном голодании. Только заметно округлившийся живот выпирал как знак недавней трапезы, возможно, единственной за очень долгое время. А слезящийся прищуренный глаз, в уголке которого скопился гной, вызывал и жалость, и отвращение одновременно. Вот почему ночью зеленые огоньки были разного размера и формы.

Заметив мое внимание, животное остановилось и зарычало. Зеленые глаза с прежней злостью буравили меня взглядом. Ни капли благодарности за обед. Нет, мое сочувствие ему явно не требовалось. Тогда что же?

– Неужели не наелся? – удивилась я его прожорливости. – Или тоже о запасе волнуешься? Тогда, забирай. – Как можно более осторожно я положила на камни прут с жареной рыбой и отошла.

Животное одолело пару шагов и замерло. Я двинулась в выбранную сторону, нет-нет да оглядываясь. Лисоовчарка с трудом доковыляла к тому месту, где я только что стояла. Вот и ладненько. Глядишь, это чудо в шерсти меня есть передумает. Однако любопытство и смутное беспокойство не позволили мне отвернуться и спокойно продолжить путь. Я по-прежнему косилась назад. И не зря! Животинка взяла в зубы – мамочка, до чего внушительные! – прут с рыбным шашлычком и поплелась вслед за мной.

Как же так? Я остановилась. Остановилось и «чудо в шерсти». Я шагнула. Шагнуло и оно. Ааааа!!! Издевается? Однако в глазах животного я не обнаружила ни капли игривости. В них по-прежнему кипела злость. И, кажется, упрямство. Не отстанет?

– Ну и пожалуйста! – процедила я сквозь зубы.

Под конвоем шерстяного Чуда я топала весь день вдоль берега, пока огромный солнечный диск не коснулся кромки горизонта. Ни единого следа пребывания людей. Как же так?

Задавив жгучее разочарование, велела себе переключиться на поиск подходящего местечка для ночной остановки. Но и тут не особо фартило. Всюду камни и редкие травяные пучки, даже облезлые деревья куда-то пропали. А подниматься по склону обратно в лес мне совершенно не хотелось.

Я плелась по берегу, упорно твердя, что рано или поздно наткнусь на то, в чем нуждаюсь.

– Главное не опускать руки, – бормотала я. – Или не останавливать ноги? Э, какая разница. Вот сейчас точно найду что-то важное… Или нет, вот сейчас…

Удача улыбнулась после очередного изгиба реки. За поворотом обнаружился роскошный куст, наполовину прикрывающий небольшую природную нишу в скальной породе обрыва. Чудненько! Есть где устроить привал и разжечь костер.

Я довольная направилась к уютному местечку, предвкушая отдых.

– Ррррр! – послышалось позади предупредительное рычание.

М? В удивлении я обернулась на своего сопровождающего. До этого он тихо следовал за мной, придерживаясь солидной дистанции, но сейчас Чудо в шерсти словно взбесился. С пеной у рта он несся на меня, или правильнее сказать ковылял изо всех сил, явно превозмогая боль покалеченного тела. Его лапы то и дело подворачивались, поскальзывались на гладких камнях и расходились в разные стороны. Но животное поднималось и шустро перебирало ими дальше. Клочки шерсти встали дыбом, а зубы – эти кошмарные острые зубы – угрожающе обнажились.

Кажется, от ужаса у меня зашевелились волосы на голове, выпрастываясь из пучка и приподнимая шляпку. Я попятилась от невменяемого существа к кусту и, запнувшись, приземлилась на пятую точку. Ноги безотчетно заскребли, пытаясь хотя бы еще на миллиметр отодвинуть мою ослабевшую тушку от приближающейся опасности.

Кошмарное существо нагнало меня, сжалось пружиной и прыгнуло…

Я зажмурилась и не меньше минуты сидела с закрытыми глазами. Глупо, конечно, но от испуга соображалка отказалась работать. Когда же до меня дошло, что угроза миновала, я позволила себе чуть приподнять плотно сжатые веки. Чудо сидел рядом, тяжело дыша и вывалив наружу фиолетовый язык. На камни капала слюна.

– Ну ты даешь! – пробормотала я, пытаясь унять участившееся сердцебиение. – Напугал до смерти!

Чудо фыркнул, не сводя с меня глаз. Но напасть не пытался, он вообще подозрительно притих, словно выжидая.

– И что это было? – строго поинтересовалась я, но, само собой, ответа не получила. Моя голова закрутилась в поиске подсказки. Куда неадекватное существо так рьяно торопилось? Не к кусту же в самом деле! Нишу заметил и решил раньше меня застолбить?

Я попыталась встать на ноги. Зеленые глаза сощурились, а нос сжался в гармошку. Чудо еще не рычал, но уже показывал зубы.

– Сижу я, сижу, – зашипела я на подобный неласковый выпад, возвращая себя обратно на неудобные камни. Животное заметно успокоилось и растянулось, преграждая мне путь к реке. И что это значило?

Тощий бок рывками поднимался и опускался, дыхание никак не выравнивалось. Чудо расплачивался за пробежку на пределе своих сил и возможностей.

И тут я отчетливо услышала горькое, сдавленное рыдание.

3

Подорваться не позволил Чудо, рыкнув так грозно, что я и думать забыла бежать на помощь, вовремя вспомнив о собственной безопасности. Действительно, чего это я вечно крайняя? Даже если не принимать во внимание угрозу от неадекватного животного, то нестись сломя голову на чей-то плач, как минимум опрометчиво.

Я поступила более благоразумно. Подползла к кусту – Чудо мне это позволил – и тихонько раздвинула листву, стараясь не уколоться шипами. Обзор на происходящее выдался прекрасным. И моя помощь, между прочим, никому не требовалась.

На берегу стояли двое: молодой мужчина, повернувшись в три четверти ко мне, и девушка – лицом к собеседнику.

«Люди!» – вспыхнула радостным огоньком первая мысль. Понятно теперь, почему Чудо вел себя столь подозрительно – не позволял выйти на ту сторону. Небось, распереживался, что лишится личного рыбака, стоит мне примкнуть к сородичам. Уууу, эгоист!

Я подалась вперед, мечтая просочиться сквозь густую и колючую поросль. Как же мне сообщить о своем существовании и попросить о помощи, при этом не навлекая на себя гнев Чуда-чудного? Проблема заключалась в том, что парочка не обращала ни на что внимание, разговаривая на повышенных тонах. Вернее, девушка очень эмоционально кричала, а молодой человек цедил ответы сквозь зубы, но тоже довольно громко и четко.

– Да, возможно, я ошиблась! – театрально возмущалась детским голоском блондинка с точно таким же оттенком волос, как и у меня, то есть голубым. Надо же какое совпадение. Во мне даже комплексы немного утихли. – Но, Раин, подобное может случится с каждым…

Как странно. Я поняла смысл сказанного девушкой, одновременно уловив чужую речь, вроде встроенного переводчика. Незнакомый мне язык. Как такое возможно? Я действительно настолько далеко от дома, что местные говорят на другом языке? Но почему я их понимаю? Вопросов у меня накапливалось все больше и больше, хотелось бы уже получить если не ответы, то хотя бы намеки на них.

Я вся превратилась в слух. Разумеется, понимала, что подслушивать некрасиво, но было бы глупо из-за моральных терзаний отказаться от шанса выбраться из переплета, в который угодила. А парочка как раз представлялась тем самым шансом на спасение.

– Возможно? – Переспросил тот, кого девушка назвала Раином. Молодой человек стоял, широко расставив длинные ноги и сложив мускулистые руки на груди, явно чувствуя превосходство над несчастной собеседницей.

– Не цепляйся к словам, любимый. Я ошиблась, признаю и прошу прощения. Неужели ты готов из-за ерунды перечеркнуть все те годы, что мы были вместе? С самого детства…

– Ерунды… Веска, эта ерунда, как ты называешь, уничтожила последнюю каплю моего терпения. Я тебе и раньше говорил, что мы не подходим друг другу…

– Неправда! Мы идеальная пара!

– Все! Считай, что молчание о твоей последней выходке – мой тебе прощальный подарок, – его голос сочился издевкой.

– Что? – растерянно переспросила девушка.

– Я вообще не вижу смысла нашего разговора. Ты слышишь исключительно себя. Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Просто не желаю тебя больше видеть.

До чего необычные у обоих имена…

– Но Раин! – девушка, не выдержав, разрыдалась в голос и упала на колени. Я позавидовала грации Вески. Доведись мне быть на ее месте, колени расшиблись бы в кровь о камни, однако девушка так изящно опустилась к ногам мужчины, будто всю жизнь только этим и занималась. – Ты не можешь! Я же всегда одного тебя любила, поддерживала, заботилась. Ни разу не изменила, хоть за мной и увивались толпы поклонников. Все, что я делала, делала ради нас с тобой, нашего будущего.

Я повнимательнее присмотрелась к мужчине, загораживающему алый диск солнца. Обзор не очень, но в общих чертах видно. Хорош, чего уж скрывать. Выше Вески на две головы, худощавый, но при этом с рельефными мышцами. Замысловатого кроя холщовые штаны и жилетка на голое тело. Волнистые темные волосы пострижены так, что чуть прикрывают кончики ушей. Крупный нос, плавно закругляющийся к кончику. Взгляд так и прилипал к словно нарисованному лицу… Однако идеальную картинку портил отвратительный характер.

Заплаканное девичье личико, поднятое к Раину, и сложенные в мольбе тонкие руки растрогали бы даже статую. Но не возлюбленного бедняжки. Тот безучастно стоял, уставившись в даль.

Неподвижностью и отсутствием мимики – ну, кроме неуместной улыбки на ярко очерченных губах – он вызывал ассоциации с гранитным памятником. Бррр. Меня передернуло от холодного взгляда огромных черно-синих глаз. Неприятный тип, несмотря на внешнюю привлекательность. Окаменевший не только телом, но и душой.

Перед глазами встала похожая сцена, где я умоляла Никиту опомниться и не бросать меня. Жизнь рушилась на глазах. Размазывая по щекам слезы, я никак не могла поверить, что муж решил променять меня на другую. Разве так бывает? Ты готова пожертвовать всем ради любви, а тебя выкидывают, словно мусор.

Оказывается бывает. И не только в моей жизни.

Меня охватило нестерпимое желание стукнуть этого ледяного болвана по макушке и защитить нежную и трогательную в своих чувствах девушку. Ненавижу! Всех смазливых мужиков ненавижу! Считают, что им все позволено, раз уродились на свет чуть посимпатичнее остальных? Уууу! Самовлюбленные пряники. С виду привлекательные, на вкус сладкие, а чуть увлечешься – вмиг проявят свою подлую натуру в виде лишних кило и депрессии.

Я настолько увлеклась рефлексией, что пропустила окончание разговора. Веска резко поднялась на ноги, прошипев непереводимые ругательства, и бросилась в мою сторону.

Ура! Наконец-то я смогу показаться и попросить о помощи, не нарываясь на нападение Чуда.

Я дала задний ход. Так, почему не получается вылезти из кустов? Что-то держит меня сбоку, и с этого тоже. Ох, ешки-матрешки, шипы!

Я задергалась из стороны в сторону, но, кажется, застревала в зарослях куста все больше. Попытки пробраться вперед также не увенчались успехом. Подобное могло случиться только со мной!

– Помогите! – заголосила я, совершенно позабыв об угрозах Чуда. Впрочем, если бы даже вспомнила, вряд ли могла испугаться сильнее, чем участи пришпиленной бабочки, распятой в центре колючего растения.

В моей голове рисовались ужасные картины высохшей на солнце мумии, которую находят люди через много-много лет в древнем кустарнике. Было страшно. И очень неудобно находиться в раскоряченном положении.

Хряп! Я дернулась, почувствовав ощутимый кус за свое мягкое место, неприлично торчащее из зелени. Закон подлости! Чудо воспользовался моей беспомощностью и начал-таки дегустировать, не дожидаясь, пока я отдам концы.

– Живая я еще, живая! – Дергала я ногами, пытаясь отогнать гадкое животное и дать понять, что меня нельзя жрать так нагло. Во всяком случае пока. Но бесполезно. Уж больно привлекательной оказалась моя филейная часть тела для проглота. Зубы Чуда смыкались сильнее и тянули укушенное к себе. Вот же засада! До чего обидно стать кормом в неполные двадцать семь.

Далеко не сразу до меня дошло, что небольшими подвижками я выскальзываю из цепкого плена шипов. Не может быть! Ощутив каплю забрезжившей свободы, я принялась с удвоенным старанием помогать Чуду вытаскивать меня наружу.

Хуже всего пришлось с волосами. Шляпа осталась в кустах, а пучок развалился и прядки запутались в ветвях. Прощаться с шевелюрой, пусть даже и голубого цвета мне совсем не хотелось. Желька со смеху помрет, если увидит меня лысой. Нет уж. Пришлось старательно вытягивать из растения свою прическу практически по волоску. Но я смогла! Не без помощи моего – с некоторых пор – спутника, зубами и носом справлявшегося с шипастой ловушкой лучше меня самой.