Давай не поженимся!
В начале двухтысячных он не просто играл на бирже, он удачно вкладывал капитал в наиболее прибыльный бизнес. Легальный бизнес, с откровенным криминалом Мартин Игоревич Пименов не связывался никогда.
Достаточно того, что его брат практически не вылазил с зоны. Леонид Пименов по кличке Краб стал одним из авторитетов криминального мира, пусть не очень влиятельным, но имиджу старшего вредил изрядно. Воровская романтика девяностых давно сменилась снобизмом двухтысячных, и иметь среди родственников бандита или проститутку было позором.
Да, сестрички Мартина тоже не очень радовали. И то, что им всем пришлось туго после того, как старший брат окончил школу и вышел из детского дома, вовсе не являлось оправданием распутного образа жизни.
Правда, Люба и Вера в итоге смогли завязать с прошлым, вышли замуж, нарожали Мартину кучу племянников и активно пытались наладить родственные отношения с братом-олигархом. Неужели не подбросит тысчонку-другую племяшам?
Но сажать себе на шею нахлебников Мартин Пименов не спешил. Он сам не пришел на все готовое и другим не позволит. Поэтому никаких отношений не получилось. Да, когда сынишке Любы понадобилась срочная и дорогостоящая операция, Мартин организовал госпитализацию в лучшую клинику Германии, оплатил все расходы и последующее лечение, но на этом – все. Никаких тысчонок без повода не было, крутитесь сами.
Сестры злобились, конечно, но особых хлопот не доставляли. А вот Надежда…
Проститутка превратилась в бандершу, отсидела, вышла на свободу и снова взялась за старое. Потому что ей нужны были наркотики, а эта сволочь Марька мало того, что ни копья не давал на дозу, так еще и норовил в клинику для наркоманов засунуть! На… ей та клиника, пусть и самая дорогая!
Надя сбежала раз, другой, а третьего раза не было – Мартин просто вычеркнул сестру из списка живущих. Нет, никого он не убивал, что вы, Надежда умерла для него ментально. Он забыл о ней, как забыл о Леониде, как забыл об отце…
Игорь Пименов не умер в лагере, он отсидел свой срок от звонка до звонка, вышел на свободу и вернулся в родной город. Там пристроился под бок какой-то пьянчужке и портил теперь жизнь ей.
А когда узнал от изредка навещавшего его сына Леньки об успехах старшенького, попытался наехать на Мартина, требуя выплаты алиментов престарелому отцу.
Он не знал, как рисковал тогда. Страстное желание Мартина отомстить убийце мамы давно прогорело и больше не пылало ярким пламенем, но угли-то тлели!
Да, почитай отца своего и мать свою, но не все отцы заслуживают почета. А эта мразь еще и деньги явилась требовать! Сунул кочергу в самую сердцевину углей, разворошил их, еле удалось справиться с полыхнувшим огнем ненависти.
Но ничего, справился. Главное, что удалось избежать личной встречи, отправив разбираться с папашкой начальника своей службы безопасности. Тот все очень доходчиво и объяснил. Причем Мартин специально предупредил, чтобы отца никто и пальцем не тронул, ограничившись убедительной речью.
Судя по всему, речь оказалась достаточно убедительной, во всяком случае, с горизонта папенька исчез и больше о себе не напоминал.
Ушлые папарацци, разумеется, разнюхали всю историю одного из самых молодых миллиардеров «Форбса» и активно полоскали его имя на страничках цвета утренней мочи, но Мартин избрал самую правильную в такой ситуации тактику – он не реагировал на брех прессы. Никак. Вообще.
А это скучно. И от него отстали. Ведь, в конце концов, это не он сам бандит и уголовник, правильно?
Сам Мартин Игоревич Пименов был желанным гостем на светских раутах, его общество ценили, его дружбы искали, на его любовь надеялись.
Но жизненные установки, выработанные в юности, остались прежними – верить можно только самому себе. Дружбы нет, преданности нет, любви нет.
Как это там было у Анны Лощининой?
Мартин однажды случайно попал на презентацию сборника стихов жены известного певца Алексея Майорова, его туда затащила очередная киса. Киса коллекционировала книги с автографами авторов, но сама эти книги читала редко. А вот Мартин пролистал из любопытства и увлекся. Никаких розовых соплей там не было, а многие мысли автора оказались созвучны его мыслям. И некоторые стихи Мартин запомнил наизусть. Потому что так оно и есть, верно?
Смог над крышами,Смог над лицами,Смог над душами,Смог…Только выжить бы,Сердце выжато,Человеком остатьсяНе смог.Потому что у человека есть душа, она болит и мешает.
ГЛАВА 4
Очень мешает, особенно по ночам.
Если днем эта пульсирующая точка была основательно завалена пластами срочных и необходимых дел, встречами, переговорами, светскими тусовками, развлечениями с очередной (а то и несколькими) претендентками на место в постели, то ночью…
Больше всего Мартин Пименов боялся бессонницы, довольно часто навещавшей его часа в два-три ночи. Он знал – если угораздило проснуться в это время – все, кирдык. Даже не надейся отключиться хотя бы на пять минут, выбравшаяся из груды хлама точка превращалась в пульсирующую болью вселенную.
Вселенную, в которой жили любовь и страсть, преданность и верность, где звонко смеялась незнакомая женщина, от голоса которой сердце сжимала бесконечная нежность, где пахло пирогом с яблоками и корицей…
Не случится. Никогда. Нет, он со временем подберет подходящую кандидатуру на роль его жены и матери его детей – состоянию нужны наследники. ЕГО наследники, кровные, а не племянники.
Кстати, дабы не вводить родню в искушение, Мартин составил завещание, по которому все его деньги в равных долях делились между несколькими благотворительными фондами, помогающими больным детям. И не только детям, но и молодым людям, нуждающимся в дорогостоящих операциях.
Фонды Мартин отобрал лично, проверив их надежность и репутацию, – отдавать деньги мошенникам он не собирался.
Содержание завещания было «случайно» передано в прессу, вызвав обильное разлитие желчи у родственников, и вопрос был временно решен – живой брат гораздо выгоднее мертвого, а вдруг все же перепишет завещание?
Оставалось только соорудить собственных детей, но к осуществлению этого пункта бизнес-плана Мартин Пименов решил приступить ближе к сорока пяти годам.
Выбирать жену среди длинноногих моделей и разнообразных мисс-чего-нибудь он не собирался, ведь интеллект дети наследуют от матери, а в силиконово-безцеллюлитных рядах упомянутого контингента с этим плоховато. Хитрость есть, цепкость присутствует, алчность – куда же без нее! – стервозности тоже в избытке, в постели опять же хороши, стараются. А вот интеллект чаще всего – увы.
Многие знакомые Мартина, женившиеся на красотках, теперь озадаченно чешут лысеющие затылки – что за фигня такая? Дети учатся в лучших школах, многие – за рубежом, нанимаются репетиторы из профессуры, а толку – ноль. Тупы как пробки, ничего в них вдолбить не удается. Кто будет бизнесом рулить, когда патриарх уйдет? Вон, старик Хилтон как мается – гламурные внучки известны вовсе не в качестве успешных бизнес-леди.
Поэтому никаких Барби, жену Мартин Пименов выберет из своего клана, наследницу какого-нибудь успешного бизнеса, пусть не очень красивую, но умненькую, выпускницу Гарварда, к примеру. И, кстати, уже пора присматриваться к подрастающим дочерям соседей по «Форбсу», надо будет Анатолию, помощнику своему, поручить. Пусть выберет подходящих по возрасту и – обязательно! – способных учениц. А он, Мартин, потом просмотрит кандидатуры, поговорит с отцом наиболее перспективной, можно будет даже подписать договор о намерениях (в конце концов, это ведь тоже бизнес) и курировать девушку дальше. Никаких бойфрендов и пьянок, строгий надзор, секонд-хенд ему не нужен. Только девственница, причем настоящая, без гименопластики, его дети должны быть похожи на него, а не на первого мужчину жены.
Ерунда не ерунда, а исследования такие есть. Владельцам собачьих питомников, к примеру, давно известно: если молодая породная сука по недосмотру владельца в первый раз загуляет с двортерьером – все. В племенное разведение ее пускать нельзя, чистота породы нарушена. Хвост и уши двортерьера будут нагло вылезать во всех последующих щенках, с каким бы чемпионом породы собаку ни вязали.
Почему так происходит, Мартин разбираться не хотел. И сравнение его будущей жены с породной сукой его вовсе не коробило. Рождение детей – процесс серьезный, и пускать его на самотек не стоит. Да, иногда получается очень даже неплохо, он сам тому пример, но чаще всего – Любки, Надьки, Леньки.
Днем все эти мысли и намерения казались единственно правильными и вполне нормальными, а вот ночью…
Ночью становилось тошно, вселенная грустно смотрела на него разноцветными глазами несбывшегося, сердце заходилось от боли, маета становилась невыносимой.
Чего он только не делал, стремясь прекратить ослабляющее, разъедающее монолит жизненных установок слюнтяйство! Пригоршнями пил снотворное, занимался сексом до изнеможения, срывался с кучей красоток в какой-нибудь Куршавель, закатывая там шокирующие благовоспитанных европейцев вечеринки.
Помогало, конечно. Но ненадолго. Бессонница могла выкинуть его из спасительного забытья в любой момент, особенно погано становилось, когда это происходило в момент дурных загулов. Смятые простыни, груда обнаженных тел, смрад перегара и похоти…
И – звонкий колокольчик детского смеха откуда-то издалека.
Мартин сходил даже к одному из самых лучших психотерапевтов, надеясь избавиться от мешающего жить наваждения.
Психотерапевт, участливо кивая, выслушал сбивчивую речь клиента, а потом начал докапываться, как рекомендует наука, до детских комплексов Мартина, стремясь вывернуть его наизнанку, простирнуть эту изнанку и, прополоскав в «Леноре», вернуть на место.
Такой расклад клиента почему-то не устроил, а когда эскулап заикнулся о гипнозе, клиент повел себя совсем уж грубо. До рукоприкладства, конечно, не дошло, но по матушке психотерапевта приложили изрядно. Правда, сеанс был оплачен полностью.
На этом Мартин с психологической помощью и покончил. Ничего, он сам справится, не пацан давно. Вот выберет подходящую девушку, и в его жизни снова появится цель. Девушку ведь надо будет воспитывать, растить, следить за ее учебой и за нею самой.
И вообще, меньше рефлексий, больше работы. У тебя, между прочим, ее, работы, хватает. Издательский холдинг, гостиничный бизнес, собственная авиакомпания – Мартин Пименов средства вкладывал очень удачно, все его приобретения приносили немалую прибыль. Но купаться в груде золота, как дядюшка Скрудж из старого американского мультика, он не собирался. Деньги к деньгам, господа.
А еще Мартин не ленился учиться. Он великолепно владел английским, немецким, испанским, французским, теперь осваивал китайский как наиболее перспективный сегодня.
Само собой, не забрасывал и регулярные тренировки, черный пояс по карате скромно висел в его шкафу. Лично махаться ему больше не надо было, секьюрити хватало, но не расплываться же теперь киселем по креслу!
Не так давно Мартин открыл для себя скачки и теперь довольно часто посещал ипподром, собираясь прикупить свою лошадь и выставить ее на бега.
Там он и познакомился со Степаном Петровичем Кругликовым. Вернее, не познакомился – знакомы они были довольно давно, мир большого бизнеса довольно тесен, – а сблизился на щедро унавоженной лошадками почве взаимного интереса к скачкам.
Чему Степан Петрович был несказанно рад. Он давно уже искал подходы к Пименову, стремясь войти в ближний круг соседа по «Форбсу», а когда узнал о матримониальных планах одного из самых завидных холостяков страны, серьезно активизировался.
Потому что у него была дочь Альбина, его постоянная головная боль. Нет, проблем с замужеством у наследницы «нефтяной трубы» не существовало, кандидаты на руку и сердце вились вокруг Альбины, словно мухи вокруг… чего-нибудь, в общем.
Правда, в итоге добивались они не руки и не сердца, а совсем другой части женского организма, причем слово «добивались» в данном случае не совсем уместно. Эта часть была гостеприимно распахнута в любое время дня и ночи, кумиром Али Кругликовой была Пэрис Хилтон, и Аля старательно копировала образ жизни своего кумира.
Вот только у Пэрис имелись хоть какие-то мозги, позволявшие ей зарабатывать на своем имидже дрянной девчонки нехилые бабки: съемки в кино, в телепроектах, рекламные кампании. На счету мисс Хилтон имелись уже собственные миллионы долларов.
А мисс Кругликова продолжала опустошать счет отца. Она вовсе не была такой уж уродиной, как ныл папенька, обычная деваха – довольно рослая, с широкой костью, с сороковым размером ноги, выкрашенные в платиновый блонд волосы, пластическая операция превратила длинный руль в аккуратный носик, узкие от природы губы накачаны силиконом, тот же состав в бюсте.
Но – дура дурой. Причем не прелесть, что за дурочка, а именно ужас, что за дура. Срочно нужен был муж, способный прекратить отток капитала со счетов Степана Петровича. Альфонсы, выстраивающиеся в очередь на звание «зять Кругликова», на эту роль явно не подходили, с их помощью отток ускорился бы в два раза.
А вот Мартин Пименов – то, что надо. Умный, хитрый, жесткий, четко знает, чего хочет, и всегда добивается своего. Вместе с таким мужиком горы свернуть можно, а не то что дочуру приструнить. И о внуках можно не беспокоиться – на улице не останутся.
Вот только Альбина Кругликова ни по одной позиции не проходила даже в запасной список возможных претенденток на роль жены и матери будущих детей Мартина Пименова.
Возраст – двадцать восемь уже; тупа – еле школу окончила; не учится, не работает, характер капризный; шалава первостатейная, о чем вся Москва знает.
В общем, нахрапом тут не возьмешь, хитрость нужна.
И Степан Петрович оказался на ипподроме рядом с Мартином. Разговорились, обнаружили много общего (не зря ведь Кругликов подробнейшее досье на будущего зятя собирал!), стали приятелями.
Правда, встречались чаще всего именно на ипподроме, иногда вместе парились в баньке, но именно там, на ипподроме, Степан Петрович обнаружил уязвимое место Мартина Пименова.
Даже два. Он:
а) всегда держал данное слово;
б) был азартен.
ГЛАВА 5
Сыграть нужную мелодию на дудочке всего лишь с двумя дырочками довольно сложно, тем более что дырочки эти чаще всего законопачены.
Потому что Мартин, пару раз расставшись из-за своей азартности с веселыми баксовыми толстушками, обладавшими округлостями в виде пяти нулей, больше в пьяном виде ни в казино, ни на ипподром, ни к букмекерам не ходил.
А трезвый, холодный и расчетливый разум являлся самой надежной затычкой для азарта.
В общем, пьяным в сопли Мартина Пименова никто никогда не видел. Трезвенником он, конечно, не был, но пить умел. Напитки выбирал грамотно, никогда их не смешивал и меру свою знал.
И даже в бане никогда не расслаблялся до состояния «гы-ы-ы», поскольку искренне не понимал – а зачем? Спиртное в парилке превращает оздоровительную процедуру в губительную, а за здоровьем своим Мартин следил, холил его и лелеял, собираясь прожить как можно дольше. И полноценнее.
Пивка хорошего, свеженького – это да, это можно, это приятственно. Но пару кружек, не больше.
И сегодня Мартин заказал банщику, как обычно. То есть четыре кружки свежего пива, причем светлого – неделя выдалась тяжелой, отменилось несколько чартеров из-за неисправности двигателя одного из самолетов его авиакомпании, пришлось срочно искать лайнер на замену.
Но ничего, справился. И теперь хороший пар, пахучий березовый веник, сильные руки массажиста, прогонявшие из сведенных мышц дикое напряжение, и то самое свежее вкусное пиво – вот что надо было Мартину для восстановления деловой, боевой и прочих готовностей.
Если честно, он вообще собирался сегодня париться один, роскошь человеческого общения вызывала у него изжогу, слишком уж много этого общения было в течение недели.
Еле-еле удалось избавиться от компании Лидки, нынешней пассии Мартина Пименова, очень уж хотелось красотке новый «БМВ кабриолет», причем непременно чтобы алый был, и она вся такая роскошная, с развевающимися волосами, за рулем кабриолета, а всякий там плебс корчится от зависти. То, что сама Лидка, ох, простите – Линда Стар, модная светская львица и, собственно, на этом все – родом была из небольшого белорусского городка Жабинки, она благополучно забыла. Нет больше Лидки Старченко, сразу после школы приехавшей десять лет назад покорять Москву в туфлях из кожзама, нелепой куртяпке и туго обтягивающих упругую попку турецких джинсах. Таких, с упругими попками, на вокзалах столицы высаживались ежедневно тысячи, а удерживались на поверхности единицы.
Вспоминать свой весьма извилистый и чаще всего дурно пахнувший путь к нынешнему статусу Линда Стар не любила. Не суть важно, сколько было в ее жизни коек, главное, что койки эти становились все дороже. И теперь она нежилась на шелковых простынях на широченном сексодроме, в прелестной квартирке, купленной для нее предпоследним папиком.
А потом львица удачно покрутила хвостом перед самим Пименовым, олигарх обратил на нее внимание и в тот же вечер пару раз соскальзывал с кретинских шелковых простыней. Уж очень старалась в их первую ночь Лидка, стремясь удержать добычу возле себя надолго.
И Мартин старания оценил. Вот уже больше месяца спал с новой любовницей, был щедр, не отказывал барышне в ее маленьких просьбах – колечко там бриллиантовое, новую шубку из шиншиллы, серьги с изумрудами – да мало ли милых штучек, которыми мужчина может наградить самку за сексуальное мастерство.
Но алый кабри Мартин покупать не спешил, хмыкал и насмешливо поднимал брови в ответ на просьбу:
– Лапа, а почему всего лишь «БМВ»? Может, сразу «Порше Кайен»? Чего уж там, гулять так гулять!
– Ну ко-о-отя! – обиженно надувала лицевой силикон Линда. – Ну что тебе стоит?
– Довольно много, между прочим, стоит. Хватит с тебя и цацек с шубой.
Но лапа не успокаивалась и именно в эту, и без того напряженную неделю активизировалась. Нет, не нытьем – в постели.
Контрольный выстрел девица собиралась сделать в бане, имелась у Лидуси специальная настоечка, после которой мужчины вообще «улетали». А как, по-вашему, ей досталась квартира в центре Москвы?
Выбери любовница более подходящий момент, у нее, скорее всего, появилась бы вожделенная машинка, но в этот раз Мартин слишком сильно устал. И от секса в том числе – даже от самого вкусного блюда, потребляемого в неумеренных количествах, начинает тошнить.
В общем, Линда Стар осталась дома, в своей прелестной квартирке – у Мартина любовницы никогда не жили. И расколотила от злости пару псевдокитайских ваз.
Мартин уже практически вышел из дома, когда в кармане забулькал мобильник – звонил Степан Петрович, дабы пригласить приятеля в… баню!
Порадовавшись такому совпадению намерений (а почему бы им не совпасть, зря, что ли, Кругликов секретарше Мартина платил?), мужчины решили париться вместе.
И как-то вдруг получилось, что упарились в зюзю. Вернее, Мартин упарился, поскольку Степан Петрович пил только то самое свежее пиво, чистое, без добавок в виде чистейшего медицинского спирта. Лить простую водку в пиво хитрец не рискнул, этого могло оказаться мало для двух бокалов на нос. А вот спирт с пивом – в самый раз, мегаерш.
После которого против новых бокалов Мартин больше не возражал.
Главной проблемой для Кругликова было не пропустить момент полной отключки будущего зятя, иначе весь план плавно отправился бы на плантации бамбука. Курительного.
Кажется, пора поднимать интересующую тему. Мартина интересующую. Не то чтобы он фанател по этому поводу, но любопытствовал, документальные фильмы собирал, книги покупал, в Интернете все на эту тему выискивал. Само собой, все известные блокбастеры интересующего профиля в фильмотеке имел.
Хобби такое было у Мартина Пименова, вынесенное из детства, – мистика. Приведения там всякие, души умерших, жизнь после смерти.
Скорее всего, маленькому Мартину просто очень не хватало заботливой ласки и душевного тепла, ушедших вместе с любимой бабулей, но после смерти бабы Ксюни мальчик очень часто, просыпаясь по ночам, видел склонившуюся над ним полупрозрачную фигуру, в которой без труда узнавал бабушку. Кажется, он даже разговаривал с ней о чем-то, но о чем – наутро не помнил.
В первый раз он, конечно же, рассказал обо всем родителям, но те отмахнулись, сосредоточенные лишь на оставшейся после поминок выпивке.
Бабушка навещала любимого внука очень часто, почти каждую ночь, а потом вдруг перестала. Мартин очень тосковал и даже плакал, не в силах понять – почему?
А потом убедил себя, что все это ему снилось, вот и все. Снилось-снилось и перестало, ну и что? Бывает.
Само собой, о религии в советское время знали мало, вера в бога, мягко говоря, не приветствовалась, и церковные обряды никто не соблюдал.
И только став постарше, Мартин узнал про девять и сорок дней души умершего. И понял, что бабушка приходила к внуку именно сорок дней.
Но вот было это наяву или все же во сне, он уже не помнил.
Как бы там ни было, но с тех пор Мартин Пименов собирал все, что мог найти, о жизни после смерти. Он не афишировал свое хобби, не был и ярым фанатом, всем и всюду доказывающим, что фильм «Привидение» основан на реальных событиях.
Ему просто было интересно все это, вот и все.
– Слышь, Мартин, – Кругликов икнул и глупо хихикнул, – я тут в аглицкой газетке объяву видел – продается особняк с привидениями. Может, купишь? Будешь с духами чай с молоком по утрам пить, гы-ы-ы!
– И ни-че-го смешного! – нахмурился Мартин, сосредоточившись на четком произношении. – В Англии действительно много домов с при-ви-де-ни-я-ми, фу-у-уф, еле сказал! В горле пересохло, плесни-ка пивка!
– Да брехня это все! – пренебрежительно ухмыльнулся Кругликов, выполняя просьбу. – «Каспера» кто-то насмотрелся, ага! Кто их видел, кто? Одни разговоры!
– И вовсе нет! – Кружка врезалась стеклянной задницей в стол и возмущенно дзынькнула – еще одна такая выходка, и расколюсь на фиг! – Между прочим, существуют фотографии призраков!
– Фотомонтаж!
– Нет! Некоторые сделаны в начале двадцатого века, когда про фотомон… фототаж… короче, когда про всякие там штучки-дрючки с фотками и слыхом не слыхали! – Мартин заводился все больше, все шло по плану. – Ты загляни в Интернет, загляни!
– Не буду я никуда заглядывать – все брехня.
– Тогда я сам тебе распечатаю!
– Не надо, там тебе что угодно намастырят.
– Тогда, тогда… Тогда я сам, лично, добуду тебе снимок призрака!
– Никогда в жизни! Ничего у тебя не выйдет! Потому что брехня! Нет никаких привидений!
– Есть!
– Нет!
– Спорим?
– Спорим!
Ну, вот и все. Добро пожаловать в семью Кругликовых, Мартин.
ГЛАВА 6
Вот почему утреннее похмелье часто сравнивают с кошачьим туалетом во рту? Можно подумать, кому-то в рот коты и на самом деле писали. Или чисто ассоциативно, по поганости ощущений? Так вы, господа, еще струю скунса не нюхали. И дуриан не кушали. Что такое дуриан? Обалденный на вкус, но совершенно невыносимый для обонятельных рецепторов фрукт. Дабы иметь хоть какое-то представление о своеобразном аромате этого деликатеса, возьмите грязные, минимум неделю ношенные носки грузчика Василича, хорошенечко натрите их чесноком и полной грудью вдохните!
Во-о-от, а вы – кошки, кошки!
А еще название этого славного фрукта тонко намекало на умственные способности человека, умудрившегося нажракаться в бане до полной отключки. И как это он так расслабился? Вот что значит – перенапряг.
Степан Петрович тоже хорош – мог бы придержать коней, как мудрый аксакал. Так ведь нет – подливал обеими руками, да еще и сам потом…
А вот кстати, что было потом?
Конец банных посиделок, как, впрочем, и путь домой, Мартин помнил плохо. Если честно, не помнил вообще.
Преле-э-стно!
Хорошо, хоть дома проснулся, и даже в своей спальне, и даже на кровати, а не на полу. Ну а то, что спал в одежде, – ерунда по сравнению с общим подвигом. Гораздо хуже было бы проснуться под забором или возле теплотрассы с бомжами. И понять, что ты – нищий, а все твое состояние сейчас корчится в чужих загребущих лапах, в которые ты лично передал право собственности, подписав соответствующие бумаги.
Господи, что за бред в голове тусуется?
Впрочем, немудрено. Там, в голове, сейчас свихнувшийся звонарь блямкает на самом большом колоколе «We will rock you», особенно стараясь на сильных долях. Откуда взяться позитивным или хотя бы адекватным мыслям?
Еще и дурианом воняет!
Хорошо все-таки, что сегодня воскресенье.
Мартин начал медленно и осторожно перемещать себя в вертикальное состояние, боясь спровоцировать разнузданного рок-звонаря на что-либо из репертуара группы «Рамштайн». Тогда – все, хана эксклюзивным льняным простыням с ручной вышивкой. И перед домработницей, Зинаидой Пафнутьевной, неудобно будет. Мало того, что хозяин постоянно путает ее заковыристое отчество, называя то Повсикахиевной, то Полуэктовной, так еще и с перечнем съеденного и выпитого накануне радостно знакомит!