Последний крик банши

5. СРЕДИ ТОЛПЫ

Звонок в шесть утра нарушил тишину в квартире. Катя потянулась к телефону, лежащему под рукой, и застонала, увидев, кто звонит. Успокаивало одно – столь рано этот человек станет звонить только по делу.

– Я слушаю, – сиплым со сна голосом, без всякого приветствия ответила ведьма.

– И тебе доброе утро, – отозвался Аверин.

– А оно доброе?

Для ведьмы, разбуженной инквизитором, – точно нет. А еще Аверин снова ей тыкает, но как после всего случившегося и увиденного потребовать обращаться на «вы»?

– Да не очень, у нас новый труп в переулке Сивцев Вражек, в двух шагах от Старого Арбата. Я уже выехал, скоро буду у тебя.

И отключился.

Екатерина вздохнула, предчувствуя, что времени даже на нормальный завтрак не хватит. Это расследование вносит ужасный раздрай в ее размеренную жизнь. И трупы один за другим…

Готовя в турке кофе, ведьма невольно задумалась. До этого убийства происходили раз в месяц и жертвами являлись животные, но стоило ей появиться, как преступница переключилась на людей, подтверждая слова главного инквизитора. Наверняка и остальные заметили данный факт, все-таки слишком явное совпадение. А ведь участие ведьмы в расследовании не афишировалось, комментариев по этому делу инквизиция практически не дает. Напрашивался естественный вывод: утечка. У убийцы есть информатор среди инквизиторов.

На телефон пришла короткая эсэмэска: «Я приехал». Катя не могла не отметить, что младший лейтенант не стремится к общению. С него сталось бы заявиться к ней домой, а не ждать в машине. Только хорошо это или плохо, понять пока невозможно.

Утреннее солнце еще не до конца разогнало туман, из-за чего было зябко и неуютно. Женщина побыстрее запрыгнула в машину, буркнув что-то среднее между «а вот и я» и «поехали уже скорее».

На входе в тихий арбатский переулок было многолюдно, около оцепления столпились зеваки, репортеры, делающие снимки над головами любопытствующих, по периметру снова стояли военные. Инквизиторов внутри собралось человек двадцать, многие использовали силу, от которой у ведьмы зашевелились волосы и побежали мурашки. Женщина непроизвольно поежилась и обхватила себя руками, чем привлекла к себе внимание как прохожих, так и журналистов.

По толпе прокатился рокот, кто-то даже, не стесняясь, начал тыкать пальцами, толпа колыхнулась в их сторону. Но Аверин не сплоховал и, быстро обхватив Екатерину за плечи, в пару мгновений оказался за периметром. Военные сразу за ними сомкнули шеренгу широкими плечами, но, к сожалению, от выкриков и проклятий это не могло уберечь.

Конечно, проклятия простых граждан не имели особой силы и физически никакого вреда не наносили, но Катя непроизвольно сжалась. Она знала историю, знала, на что способна разъяренная толпа. Знала, что не сможет обороняться, даже если набросятся, – не для этого она, будучи врачом, спасла столько жизней, чтобы начать потом убивать. Ведьма как никогда радовалась количеству военных и инквизиторов. Они давали хоть какое-то ощущение безопасности, пусть и абстрагироваться от выкриков, перерастающих в скандирование лозунгов о ведьмах на кострах, полностью невозможно.

Но Катя здесь для дела: сосредоточившись на месте проведения ритуала, женщина начала осматривать уже виденные руны вокруг пентаграммы, ища что-то новое, способное помочь. В голове невольно воссоздавалась жестокая картина ритуала, несмотря на то что на прикрытый черным полиэтиленом труп ведьма старалась не смотреть, а только, низко склонившись, водила руками над кровавыми символами.

– Да она занимается волшбой! – закричал кто-то из толпы, перекрикивая других орущих. – Вы посмотрите, даже шепчет чего-то!

Екатерина не оборачивалась, боясь показать лицо. На работе мало кто знал о ее колдовском даре, только самые проверенные, кто гарантированно не проболтается. Кто понимает, что нет ничего важнее спасенной жизни ребенка и не имеет значения, чьими руками это совершено. Да и редкие родители доверят свое дитя колдунье. И никакие доводы не дойдут, что она лучший оперирующий хирург во многом именно из-за дара и умения проводить ритуалы крови. Надвинув капюшон ветровки максимально низко, женщина придерживала его свободной рукой, желая лишь, чтобы ее лицо не попало в прессу, иначе о работе можно забыть, свои же врачи загрызут. Это ее и спасло. Кинутый камень попал в руку, а не в висок. Следом полетели новые предметы – палки, мусор из ближайших урн, кто-то даже мобильный телефон сгоряча запустил.

Толпа неистовствовала, наваливаясь на оцепление, отбрасываемая военными, затем накатывалась вновь. Екатерина, упавшая на колени, замерла, не в силах даже подняться. Это действительно страшно: будто зачумленные, люди пытались прорваться за оцепление, не жалея себя. Военные, у которых не было ни дубинок, ни касок, ни щитов, не могли и минуты сдерживать натиск. Беснующийся народ, около сотни человек, буквально смел преграду и кинулся к ведьме.

Аверин схватил Катю и рывком поставил на ноги. Короткое «Бежим!», и они понеслись как можно дальше от многолюдного Арбата, подгоняемые толпой. Свернули в первый же переулок и вскоре оказались у одноименного отеля «Арбат». Максим без колебаний влетел внутрь.

– «Право инквизитора»! Запереть входные двери!

Командный голос у молодого младшего лейтенанта поставлен как надо. Стоящие охранники бросились исполнять приказ, вставляя железные блокираторы в створки дверей. Но стеклянные двери, пусть и наверняка укрепленные пленкой, долго не сдержат напор людей, вооруженных подручными средствами.

– Где запасной выход? – Аверин схватил ошарашенного и испуганного менеджера, выскочившего из-за стойки ресепшена.

– Т-т-там, – заикаясь, ответил парень, ровесник Максима.

– Ключи?

Кажется, голос инквизитора действовал не только на ведьм. Или это личностные качества самого Аверина-младшего прорезались, но менеджер дрожащими руками достал связку. Инквизитор без лишних слов выхватил ее и потащил ведьму к выходу. Но и в эту дверь уже тоже стучали.

– Наверх!

Инквизитор побежал по лестнице, крепко, до боли, стискивая Катину руку. На втором этаже они ворвались в первый попавшийся номер, напугав постояльцев – пожилую семейную пару из Азии.

– Может, стоило подняться выше? – немного придя в себя, спросила ведьма.

– Нет, толпа хлынет наверх, и, если здесь найдут, есть хоть какой-то шанс удачно спрыгнуть вниз. – Аверин расстегнул китель и жестом показал мужчине, чтобы тот помог придвинуть к двери комод, а потом и кровать.

Вовремя, потому что через минуту в комнату начали ломиться.

Аверин запихнул в ванную обоих постояльцев. Пожилая женщина плакала, и Катю грызла совесть – они-то ни в чем не виноваты. Впрочем, и она не виновата, только обезумевшей толпе этого не объяснишь.

Дверь пока держалась, кровать поставлена в узком проходе враспор, но почти сразу стало ясно: придется прыгать. От звонка мобильного Аверина вздрогнули оба.

– Да, па! – Максим, пусть и держался хорошо, нервничал, и именно сейчас, отвечая на звонок отца, его нервозность и запрятанный вглубь страх прорвались наружу. – Мы в отеле «Арбат», второй этаж, крайние окна справа.

Дверь номера уже приоткрыта настолько, что еще немного, и человек сможет протиснуться. Аверин повернул ручку на окне одной рукой, второй доставая табельный пистолет «Гюрза» и отточенным движением большого пальца снимая его с предохранителя. Катя поняла по лицу молодого инквизитора, что тот будет стрелять, если к ним прорвутся. Неужели та кровь на асфальте не последняя, увиденная ведьмой за сегодня?

А потом все звуки заглушил вой сирены.

– Операция инквизиции! Всем разойтись! – вещал громкоговоритель, но расходиться заведенная толпа не собиралась.

И в этот момент Екатерина почувствовала высвобождение настоящей силы инквизитора. Как ударом под дых из нее выбило воздух, она согнулась пополам и упала, буквально у самого пола подхваченная Авериным.

– Он успел, – услышала она шепот Максима прежде, чем окончательно отрубиться.

Екатерина пришла в себя на широком кожаном диване, на котором уже как-то раз сидела. Приподняв голову, женщина заметила расположившегося в соседнем кресле Аверина-старшего. Сергей Максимович внимательно просматривал листы в большой папке, на которой крупными буквами красовалась надпись «Екатерина Владимировна Яблонева».

– Как вы себя чувствуете, Екатерина Владимировна? – спросил, отложив папку, главный инквизитор.

Ведьма прислушалась к себе:

– Вроде вполне нормально.

– Вы попали под сильное воздействие, следующие несколько дней возможны приступы слабости и головокружения. – Инквизитор взял два пузатых бокала на короткой ножке и налил в них французский коньяк, одна лишь бутылка которого могла многое сказать о стоимости.

– Я не пью крепкие напитки, – принимая сидячее положение, попробовала отказаться ведьма.

– После всего пережитого алкоголь не повредит. Да и такой коньяк во вред точно не пойдет, – усмехнулся в пышные усы Аверин.

Женщина неуверенно приняла бокал из рук инквизитора, слегка крутанув и наблюдая, как тоненькая пленка остается на стеклянных стенках. А потом сделала глоток. Коньяк, как ни странно, оказался мягким, после него не выступали слезы и не пробивал кашель. Все-таки своих денег он стоит. Наблюдая за ней, мужчина будто невзначай пододвинул поближе коробку конфет, дорогих под стать напитку. «Не к добру», – подумала ведьма.

– Я слушаю. – Катя поставила пустой бокал на стол и, взяв конфету в золотистой обертке, медленно и аккуратно, будто боясь порвать, принялась разворачивать фольгу.

– Я хочу узнать, какие у вас отношения с моим сыном, – не стал ходить вокруг да около главный инквизитор.

– А почему бы вам не спросить об этом своего сына?

– Потому что он не ответил, сказал, что исключительно рабочие. Но я же вижу, что это не так. – Инквизитор мог бы использовать силу, да хоть как Аверин-младший в первый день в машине. Но хотел получить ответ без принуждения.

– И почему же вы не верите словам сына?

– Его отношение к вам слишком необычно, несвойственно для Максима. И меня, как его отца, данный факт не может не волновать. Особенно в свете приворота. – Последнее слово мужчина выделил интонацией.

– Вы же понимаете, что приворота не могло быть. Инквизиторы иммунны к колдовству. – Екатерина предполагала ответ, но обязана была проверить.

– Знаю, но некоторые факты в вашем досье вкупе с отказом от «сыворотки правды» и «зеркала памяти» и заменой их на пытку, помноженные на поведение Максима, наводят на определенные мысли. – Сергей Максимович ждал честности. И он все равно ее получит, вопрос только по-хорошему или все-таки нет.

– Приворот был, но в тот момент я не контролировала себя, в коктейль в клубе что-то подмешали. Не могу сейчас сказать, какова сила воздействия, вполне возможно, действие окажется долгосрочным. – Ведьма даже себе боялась полностью признаться. На то, чтобы сказать эти слова главному инквизитору, понадобилась вся ее смелость. Она чувствовала себя мышью перед сытым тигром. Он не заинтересован, но может убить одной лапой. Так зачем злить и провоцировать?

– Понятно. – Аверин налил себе и Кате еще коньяка и откинулся на спинку кресла, грея напиток в руке.

– И что теперь со мной будет? – Ведьма напряженно смотрела на главу инквизиции. Ее жизнь, судьба, карьера – все было в руках сидящего рядом мужчины, как и бокал с коньяком. Он без труда может сломать хрупкое стекло, и точно так же он может и даже вправе сломать ее не менее хрупкую жизнь.

– Есть возможность снять приворот? – спокойно, словно речь идет о чем-то обыденном, поинтересовался инквизитор.

– Да, но для этого нужны два условия: младший лейтенант не должен знать о привороте, иначе он непроизвольно закроется от любого воздействия, и я должна искренне хотеть снять приворот. Со вторым проблем не будет. А вот с первым…

Екатерина отпила из бокала. Аверин-младший знал про приворот. И если отнесся к этому нормально, вывод напрашивался только один – сила воздействия очень велика, поэтому ждать, когда приворот развеется сам, бесполезно. Могут пройти годы, а то и десятилетия.

– Но я все равно подожду подходящего момента и попробую. – Екатерина уверенно выдержала взгляд Сергея Максимовича. Она справилась и преодолела уже столько всего, что не может позволить такой глупости сломать свою выстроенную с огромным трудом жизнь.

– Не стоит спешить, Екатерина. Вы забыли, наверное, что я – инквизитор, обладающий и властью, и силой всей инквизиции. Ваш приворот я нейтрализую сам, когда сочту это нужным. – Аверин-старший пригубил коньяк и усмехнулся в усы, заметив удивленный взгляд ведьмы.

– Тогда к чему вообще этот допрос? – Женщина поставила бокал и требовательно посмотрела на собеседника. Внутри разливалось негодование, она тут уже с жизнью практически прощалась!

– Хотел узнать, насколько вы с нами честны и чего вообще стоите как человек и ведьма, – с улыбкой ответил Сергей Максимович.

– Узнали? – Катя встала, не желая и минуты более задерживаться в кабинете.

«Черт бы побрал всех этих инквизиторов!» – зло подумала ведьма.

– Сядьте, Екатерина Владимировна, – властно приказал инквизитор. – Это только присказка, сказка впереди. Мне понравилась ваша честность сейчас, надеюсь, вы продолжите начатую линию поведения и впредь.

– Так это простая проверка? Детектор лжи по-инквизиторски? – не могла успокоиться женщина.

– По-инквизиторски мы бы разговаривали о таком в допросной, а то и в пыточной. А здесь говорим по-человечески. – Конечно, главный инквизитор не впечатлился и не проникся ведьмовским негодованием.

– Значит, вы сами намерены снимать приворот? Почему не сделать это сразу? Зачем усложнять нам обоим жизнь?

– Екатерина Владимировна, вы ведь уже достаточно близко познакомились с моим сыном, чтобы примерно понять, что он из себя представляет. Подозреваю даже, что ближе, чем следует.

Катя хотела возмутиться, что в ее-то жизнь лезть не надо, но промолчала.

– Мы с его матерью разошлись, когда Максиму исполнилось десять. Не развелись, все-таки в сохранении моего поста мы оба заинтересованы. Она сейчас счастливо живет во Флориде, а я вот, – мужчина обвел рукой кабинет, – по большей части здесь. В шкафу сменные рубашки, в ящике под диваном, на котором вы сидите, постельное белье. Я знаю, что сам упустил сына, но, надеюсь, еще не поздно попытаться все исправить.

– Мне кажется или вы хотите переложить свой родительский долг на меня? – ощутимо напряглась ведьма. Вот только влезть в семейные истории и разборки ей не хватало.

– Нет, о родительском долге речи не идет, – засмеялся Сергей Максимович, – скорее о гражданском. Максим очень силен, у него огромный потенциал, не хотелось бы, чтобы он растратил его зазря. Макс привык, что ему все легко дается, а фамилия открывает любые двери. Я хочу, чтобы он помучился, добиваясь вас. – На лице инквизитора играла улыбка, тогда как Кате стало совсем не до шуток.

– Вы понимаете, о чем просите? Да я никогда на подобные игры не соглашусь! Решайте проблемы со своим сыном, не втягивая меня! – Перспектива отбиваться от влюбленного инквизитора Екатерину не просто пугала – заранее приводила в ужас.

– Это не просьба, Екатерина Владимировна, это взаимопомощь, – продолжал улыбаться инквизитор. – Я помогаю вам тем, что, во-первых, оставляю в секрете сам факт приворота, а во-вторых, опытной ведьме и врачу стыдно так проколоться на каком-то коктейле. Считайте это наказанием. Весьма условным, кстати говоря.

– Мне с вашим сыном и так очень сложно взаимодействовать, а теперь станет еще сложнее. – Ведьма уже поняла, что этот бой проигран. Надо признать, наказание, пусть и неприятное, все-таки выполнимое. Но негуманное.

– Я уверен, вы справитесь. О том, что никакие отношения между вами и Максимом недопустимы, мне, надеюсь, говорить не надо. Это может стоить ему карьеры, да и на мне отразится. И на вас, конечно, тоже.

– Все-таки угрожаете? – вздохнула ведьма.

– Екатерина Владимировна, ну что вы, какие угрозы? Я должен предупредить о последствиях. С высоты моего возраста вы тоже еще очень молоды. Поэтому и счел необходимым озвучить очевидное. – Инквизитор отпил из бокала, задумчиво глядя вдаль. – Но основной вопрос, который нам предстоит решить, совсем иной. Скажите, как вы оцениваете уровень проводящей ритуалы ведьмы?

– Высокий уровень как подготовки, так и силы. Чего-то она, безусловно, не знает, но знания, которыми владеет, прямо указывают на опыт их применения и множество дополнительных навыков и умений. Это взрослая опытная ведьма. И сильная.

– Такие наперечет, да еще владеющие ритуалами крови. Кроме вас всего пятеро, и ни одна из них не живет в нашем регионе. Все проживают за Уралом, мы уже проверили, они никуда не выезжали.

– Значит, по-прежнему подозреваете меня? – Мало того что она помогает инквизиции, терпит горе-напарника, так еще и под подозрением.

– Скажем так, полностью не исключаем, но не как главного подозреваемого. Ответьте, вы не делились ни с кем своими знаниями по ритуалам?

– Вы же понимаете, что нет. – Катя невольно повысила голос. – Это не то, что рассказывается кому попало! Да и вообще рассказывается!

– Хорошо, а могла ли ваша покойная бабушка иметь еще одну ученицу? – затронул скользкую тему инквизитор.

– Нет, я бы об этом знала, – отрезала Катя. А внутри что-то царапнуло.

– Екатерина Владимировна, вот здесь, – генерал-полковник указал на папку с досье, – указано, что последние три года жизни Марии Павловны Яблоневой вы не общались и находились в ссоре именно на почве вашего отказа перенимать знания о темных ритуалах. Могла ли Мария Павловна найти другую преемницу?

Катя снова взяла бокал, не чтобы выпить, а просто занять руки. Сказать, что они с бабкой плохо расстались, – ничего не сказать. Наверное, именно уход Кати и перечеркивание всего, чему пыталась научить ее старая ведьма, подтолкнули старуху в могилу. Могла ли она поделиться знаниями и самой силой с кем-то перед смертью в надежде, что ее дело будет продолжено?

– Нет, при всех недостатках бабки она прекрасно осознавала свою ответственность и опасность владения кровавыми ритуалами. – Поверить и серьезно предположить иное Екатерина была не в состоянии.

– И все же мне бы хотелось как следует отработать эту версию. Если не вы являетесь источником знаний для нашей ведьмы, надо проверять всех остальных, даже почивших.

– В таком случае, я очень заинтересована, чтобы найти любую другую ниточку, – улыбнулась Екатерина. – Неприятно, знаете ли, находиться у инквизиции под подозрением.

– Лично я снял с вас все подозрения, Екатерина Владимировна, так как весь сегодняшний ритуал направлен исключительно против вас, – сообщил мужчина.

– Что значит против меня? – Катя подалась вперед, шестеренки в голове заработали: ни с того ни с сего озверевшие, будто сорвавшиеся с цепи люди. Для ведьмы есть только одна неприятность хуже, чем подозрения инквизиции, – месть и злоба другой ведьмы.

– Вокруг места проведения ритуала, как раз в радиусе десяти метров – стандартный периметр безопасности, найдены и другие символы, замаскированные под детские рисунки. Они имеют два эффекта – привлечение внимания и многократное усиление эмоций. Увидев ведьму и почувствовав гнев, люди буквально впадают в бешенство. Более того, символы завязаны на активацию, капля силы ведьмы, возможно, даже аура – и они стали активны. Вам просто повезло, что на военных мы надели заговоренные амулеты, поэтому они не попали под воздействие. Иначе последствия могли оказаться куда плачевнее.

Екатерина отпила из бокала, не почувствовав вкуса и не заметив, что выпила все до капли. Если такая ведьма решила убрать помеху в ее лице, угроза не просто реальная – смертельно опасная. Особенно тогда, когда одна знает, с кем воюет, а вторая представления не имеет о личности врага.

– Я вижу, вы прониклись сложившейся ситуацией. Инквизиция постарается максимально вас обезопасить, но в ваших интересах как можно быстрее вычислить преступницу. И начать стоит с того, чтобы подтвердить или опровергнуть причастность вашей покойной бабушки к происходящему сейчас.

– Хорошо, туда не так просто добраться, постараюсь в ближайшие дни, – задумчиво отозвалась ведьма. Она все-таки не верила, что бабка могла настолько выжить из ума, но раз главный инквизитор настаивает – она съездит.

– Максим завтра отвезет вас. Это же не так далеко от Москвы: Калужская область, Юхновский район, село Климов Завод, – снова заглянув в досье, зачитал адрес инквизитор.

– А без Максима никак? – без особой надежды поинтересовалась ведьма.

– Несите ответственность за привороженного. Без вас ему придется плохо, – усмехнулся мужчина.

Катя точно знала, что хуже всего придется ей, но тут уж ничего не поделаешь. Надо побыстрее во всем разобраться, когда расследование закончится, глава инквизиции будет вынужден снять приворот.

– Он и сейчас вас ждет в кабинете следователей по нашему делу: сказал, что не уедет, пока не узнает, что вы в порядке.

Такое тонкое завуалированное издевательство ведьма проглотила, а что еще оставалось? Сухо попрощавшись и поблагодарив инквизитора за коньяк и заботу, Катя вышла из кабинета и сразу угодила в цепкие руки помощника-секретаря.

– Распишитесь, пожалуйста, за постоянный пропуск, который я вам заказала, – попросила женщина. В глазах ее читался живой интерес и участие. – Не сильно гневался главный? – подмигнула секретарша. – А то он какой-то взвинченный вернулся, потом они с сыном долго о чем-то спорили, тот никак не хотел вас оставлять один на один с отцом.

Катя чуть не взвыла – точно слухи пойдут! Надо поскорее уходить отсюда и вообще всеми правдами и неправдами завязывать с расследованием.

– Спасибо, – поблагодарила помощницу ведьма, возвращая подписанный бланк. – Все в порядке.

– Да не за что, – отмахнулась та. – А то сколько можно на вас разовые пропуски заказывать.

«Действительно, – подумала Екатерина, – каждый день заказывать приходится».

Эта мысль окончательно испортила женщине настроение. Так что, попрощавшись с помощницей главного инквизитора, ведьма, никуда не заходя, сразу направилась к выходу, больше всего опасаясь, что именно там, а не в кабинете, ее поджидает принудительно влюбленный Аверин-младший.