Рой
Он с досадой шарахнул по столу – ну надо же, в его гребаное дежурство!
Хозяин – сука, замы его остальные – суки, «филины» эти – зоновские контролеры – тоже суки!.. А он должен героя сейчас из себя строить. А то, может, уже в эту самую минуту продажные вертухаи, гандоны рваные, выпускают зэков из бараков, чтоб те ломанулись за охрану – в лес, в тайгу. Или в город – если совсем крыша съехала. Разбегутся по округе, лови их потом. Майор вытер разом взмокший лоб. Ну ладно, пора вниз, за оружием, а потом до караулки добежать и в КПП – вооружить ребят. Придется, черт возьми, тащить с собой семь стволов. Да еще глядеть, чтоб самого по пути не подстрелили. Твою мать!..
8
Территорию колонии окружал трехметровый забор: два метра каменных плит и метровая сетка с тремя рядами колючей проволоки наверху. Прибывший по тревоге спецназ решили разбить на четыре группы и проникнуть на зону с четырех сторон одновременно. Первая группа со щитами разграждения должна была войти с южной стороны через КПП, вторая, третья и четвертая – соответственно, с севера, запада и востока. Двум командам – первой и второй, было придано по снайперу. Бойцы всех групп были вооружены модернизированными АК-74 и штурмовыми винтовками для бесшумной стрельбы АС «Вал», пистолетами ПМ и ПММ и, само собой, спецсредствами – в том числе гранатами «Заря» и «Пламя», вводящими противника в шоковое состояние. Рассчитывали на внезапность штурма и огневую поддержку снайперов и автоматчиков.
Только распределились по группам, подоспел городской ОМОН численностью до роты. Посовещались и решили: омоновцы будут страховать спецназ со стороны южного въезда. При этом одна их часть войдет в зону и займет позицию вокруг КПП, другая же останется перед воротами – в резерве. Отдельные посты омоновцев расположились снаружи ограды – по периметру.
Перед спецназом стояли две задачи: первая – не допустить проникновения осужденных за пределы колонии, а в идеале – выхода их из бараков; вторая – выявить нарушителей среди сотрудников ИК и нейтрализовать их. Был отдан четкий приказ: при оказании вооруженного сопротивления стрелять на поражение.
Четвертая штурмовая группа в составе шести бойцов и командира – капитана Олега Сидорчука, должна была проникнуть на территорию колонии в районе расположения автомастерской и пошивочного цеха – на границе жилой и промышленной зон, где как раз маячила одна из сторожевых вышек. С нее, кстати, не поступало никаких сигналов. Это означало, что охранник, вооруженный автоматом АК-74М, либо уже мертв, либо… просто слинял оттуда.
После получения приказа и сигнала к штурму Сидорчук повел своих «волкодавов» вперед. Приставили специальный трап к стене, легко преодолели забор с колючей проволокой и мгновенно распределились вокруг зданий, присев за укрытиями и держа оружие наготове.
Капитан махнул своим бойцам – трое из них устремились вперед, другие страховали их. Но враг ударил совсем не с той стороны, откуда они ожидали. Неожиданно застрочил автомат сверху, и троих бойцов как косой срезало. На площадке перед автомастерской остались лежать три нашпигованных свинцом трупа.
Капитан заорал, указывая оставшимся спецназовцам на вышку. В следующее мгновение из четырех стволов ударили по противнику. Очереди из калашей и «Вала» изрешетили стальные борта вышки. Стрельба оттуда сразу же захлебнулась. Сидорчук приказал прекратить огонь, выждал секунд пятнадцать и махнул одному из своих – проверь, мол, что там, наверху.
Спецназовец убрал автомат, достал пистолет, привел его в рабочее состояние и осторожно принялся взбираться на вышку. Когда достиг верхней площадки, увидел залитое кровью тело охранника. Решив, что с ним покончено, подал знак своим внизу, но тут «мертвый» внезапно ожил и, вскинув автомат, выпустил в упор короткую очередь. Боец с простреленной грудью мешком полетел вниз. Без промедления шквал огня вновь обрушился на вышку. Пули с воем рикошетили от сварных стоек, дырявили стенки и безжалостно кромсали тело теперь уж точно бездыханного врага.
Капитан подумал, что сейчас сбрендит – едва начали операцию, а почти вся его группа выкошена. Лопухнулись они по полной – и это стоило жизни четырем хорошим парням.
Он приказал одному из оставшихся бойцов занять позицию на вышке и при малейшей попытке сопротивления гасить всех без исключения. Сам вытер испарину со лба. Нет, в такие переделки он ни разу не попадал.
Самое серьезное испытание ему выпало пару лет назад. Несколько обдолбанных наркотой зеков захватили двоих контролеров в СИЗО. Закрылись с заложниками в одном из помещений и стали выдвигать нелепые требования – одно другого хлеще. Пока администрация вела с ними переговоры и, таким образом, тянула время, группа спецназа заняла позицию на крыше здания. В это время их товарищи, вооруженные кувалдами, придвинулись к бронированной двери. Чтобы выломать ее, требовался заряд тротила, кувалды предназначались для другого.
По команде спецназовцы начали долбить по двери, вызвав оглушительный грохот, и, таким образом, отвлекли внимание бандитов. Одновременно двое бойцов – одним из них был тогда еще старлей Сидорчук – спустились по стене вниз, вышибли оконные стекла и бросили внутрь по шумовой гранате. Благо решеток на окнах тут не было. Мгновением спустя, пока преступники были оглушены и приходили в себя, Сидорчук с напарником запрыгнули внутрь, вырубили вооруженных заточками зеков, нацепили на них браслеты и отворили дверь своим товарищам. Тогда обошлось без единого выстрела. Никто не пострадал.
А сейчас полная жопа!
Капитан вытащил рацию и попытался связаться с командирами других отделений.
9
Один из двоих снайперов подразделения спецназа вошел в зону с первой группой. Оценил обстановку и с ходу выбрал удобную позицию – на крыше дежурной части. Во-первых, там имелись выступы кирпичной кладки, за которыми можно было укрыться, но самое главное – прекрасный обзор всей территории промзоны и площади перед зданием Администрации.
Оба снайпера из «Волкодава» не спешили менять свои пристреленные СВД – снайперские винтовки Драгунова на крутые новинки – винтовки ВСС «Винторез» для бесшумной стрельбы. По большому счету, если не обращать внимания на всякие навороты, лучше старой доброй драгуновской снайперки ничего пока не изобрели. Тем более что дальнобойность у нее непревзойденная.
Облаченный в серый камуфляж снайпер из первой группы залег за бортиком, снарядил свою «дуру», изготовился к стрельбе. Как только началась пальба в районе проникновения четвертой группы под командованием капитана Сидорчука, стрелок тут же прильнул к окуляру прицела. Принялся выискивать цель. Заметил на вышке справа палящего по своим автоматчика и уже хотел было срезать его, но спецназовцы из штурмовой группы опередили.
Он переместил взгляд влево, к другой вышке, там тоже уже вовсю шел бой. Вот и тут полная лажа! – автоматчик наверху тоже оказался предателем. Огнем из калашникова он пригвоздил к земле штурмовавших. Кто-то залег, а две фигуры в камуфляже так и остались лежать без движения. Все, отбегали свое пацаны – тут уж никакой броник не поможет.
Снайпер прицелился, выровнял дыхание и на выдохе плавно надавил на спуск. Бух! – голова врага взорвалась красным фонтанчиком. Удалось снять с первого же выстрела! Стрелок быстро переместился в сторону, выставил перископ и принялся обшаривать окрестности. Пока никого не видно.
Сзади послышался шорох. Он мгновенно перевернулся, выставил оружие перед собой. Отбой – один из омоновцев забрался к нему, видимо, чтобы прикрыть тыл. Снайпер занял прежнюю позицию и уже не видел, как боец городского ОМОНа, словно заведенный автомат, двинулся к нему и, подойдя вплотную, поднял свою ксушку и выпустил очередь ему в спину.
Убийца закинул автомат на плечо, наклонился, взял винтовку и залег в позицию стрелка. Через некоторое время раздались выстрелы – пять гулких раскатов подряд.
10
Батыр вышел первым, за ним тенью скользнул из барака Валера. Присели на корточки, осмотрелись. Вроде путь свободен. Подольский негромко свистнул – наружу начали выползать зеки.
Короткими перебежками, группами по три-четыре человека они направились к забору, разделявшему жилую и промышленную зоны. Подольский заметил, что три барака, где размещались остальные отряды, были заперты. Ну и хрен с ними, не до них сейчас. Тем более, публика там совсем не боевая – в основном, заметенные за взятки гибэдэдэшники да разная шушера из ППС.
До забора добрались без приключений. Ограда была металлической, но их, матерых волков, это не остановило бы. Впрочем, и спецназовские навыки не понадобились – калитка была распахнута настежь, что Валере не понравилось – словно приглашали их в мышеловку. Но обсасывать это было некогда, сейчас все решала внезапность их марш-броска.
Батыр подозвал троих оперов, махнул им – давайте туда, к площади чешите. Те молча кивнули и только ломанулись к аулу – к зданию Администрации, как распоровшая тишину длинная очередь срезала их.
– Рвем когти! – уже не таясь, заорал бывший собровец и зигзагами побежал через площадь.
Валере повторного приглашения не понадобилось. Он мигом рванул вслед за бугром. Снова застрочил автомат сверху («С вышки стреляют, гады» – промчалась мимо его сознания мысль) – еще двое полегли. Остальным удалось добежать до угла здания, спрятаться.
Батыр подал знак – за мной, и стал подкрадываться к входу. Когда добрался до двери, дернул на себя – та была заперта. Обломчик, господа, маленький такой обломчик. Благодаря ему тут мы все и поляжем.
И, словно в противовес его мрачным мыслям, загремел засов, и тяжелая дверь подалась вперед. Спецназовец Валера-убийца опередил его. Прыгнул вперед, рванул дверь и одним ударом сшиб человека за нею. Осужденные из отряда номер пять просочились внутрь.
Валера с Батыром рассматривали человека, лежащего на полу, и не верили своим глазам: это был не кто иной, как самый главный кум – начальник оперчасти на зоне. Да еще весь увешанный стволами. Вот это называется: фортуна повернулась передом!
Башкир толкнул подельника в бок, довольно скаля зубы: ну, что я тебе говорил?.. Абдульманову было чему радоваться – что бы там ни творилось на их зоне, здесь они в большей безопасности, чем в сраном бараке. Дом, конечно, не крепость, но продержаться в нем можно довольно долго. Должны быть тут и запасы провианта, а главное – оружие. Знал башкир о той заветной комнате – и стволы на опере подтверждали его мысль.
Так, ну, за дело. Воды надо побольше набрать – пока есть, а то еще отрубят вместе с электричеством, когда оклемаются и обложат их. А так все ничего: дверь – броня, на всех окнах решетки. Можно жить. Да вот еще заложник до кучи нарисовался.
Они подняли майора с пола, освободили от оружия, заковали в его же наручники. Бережно поддерживая под локоть – заложник им нужен живым и невредимым, отвели в ближайший кабинет и усадили на стул.
– Слышь, майор, – дружелюбно обратился к куму Батыр, – колись, давай, че тут творится такое?
Слепян сумрачно покосился на зека, промолчал.
– Не-ет, – протянул башкир, ласково улыбаясь, – так не пойдет, абзей. Ты или запоешь соловьем, или я тебя сейчас пошинкую, зажарю и съем. Ты же знаешь, кто в нашем строгаче чалился. Нам терять уже нечего. Вон, спроси его, – он кивнул в сторону примостившегося у окна кореша, – я прав, да, Валера-убийца?
Опер посмотрел на него, перевел взгляд на вроде безучастного к происходящему спецназовцу и все понял – ловить ему с ними было нечего. Это даже не матерые урки, нет, а люди, можно сказать, военные. И поступают с противником тоже по-военному. А сейчас они вышли на войну.
– Ладно, слушайте…
Когда выложил все, что знал, те двое переглянулись. Батыр кивнул корефану – выйдем.
– Это че – крышняк у него поехал, что ли?
– Вряд ли, – мотнул головой Подольский, – похоже на правду. Вспомни того «филина» бешеного. Сам же его резал, а ему хоть бы хны. И с хера ли он наших четверых покрошил?..
– Ну так, мы-то знаем, что побег – это фуфло. И бунт тоже. Тогда… – Батыр почесал небритую щеку. – В общем, че-то я не допер малость. Все тут нарики, что ли? Или не поделили хабар?
Валера задумался на мгновение, хотел было ответить, но тут до них донеслась настоящая канонада – снаружи завязался бой. Они кинулись к окнам, осторожно выглянули. Конечно, ничего особо не разглядели, но, судя по всему, начался штурм. А это значит, прибыл спецназ – тот самый, зоновский. Но вот кто с кем воюет – этого было не понять.
Батыр метнулся к пленному:
– Где оружейка?..
Глава 5
1
Михаил Зверев – командир отделения, состоявшего из восьми бойцов ОМОНа, стоял как раз в наружном оцеплении, возле КПП. Это его радовало – не нужно соваться в зону и подставляться под возможные пули бунтовщиков. Жизнь-то ведь не завхоз по понедельникам выдает из своей каптерки. И вообще, когда прибыли на место и стало возможным оценить обстановку, лейтенант милиции Зверев решил для себя, что бодяга с беспорядками на зоне – это не его телега, вот и нечего в нее впрягаться.
А когда за стенами ментовской колонии разгорелся самый настоящий бой, Миша понял, что пришло время сделать выбор. А он для нормального мужика, не замороченного давлением на совесть и долг, может быть только один: брать ноги в руки и линять отсюда. Пока еще есть время и такая возможность. Пока тебя не положили с вывернутыми потрохами на сырую землю.
Лейтенант скомандовал своему отделению рассредоточиться и занять боевые позиции перед воротами колонии. А сам метнулся к припаркованному у кромки леса милицейскому «Соболю» – якобы за светозвуковыми гранатами и взрывпакетами со слезоточивым газом. Когда подбежал к микроавтобусу, канонада сзади усилилась. В жопу весь этот цирк гребаный!..
Он рванул дверцу водителя, запрыгнул, с полоборота завел движок и спустя несколько секунд дал газу. Плевать на зэков, на спецназ и ОМОН… Все – он увольняется из органов. Здоровье дороже!
До города домчался за каких-то пятнадцать минут. Вырулил на проспект и, проехав еще метров триста, бросил машину на обочине. Если надо – свои подберут.
До дома было не так уж и далеко – оставшееся расстояние прошел быстрым шагом. Минут двадцать спустя уже подходил к знакомому ларьку. Тут и на соседа нарвался – весьма кстати…
…Понятно, что всех подробностей Зверев знать не мог. Но он воочию увидал весь масштаб катастрофы, разразившейся в колонии, – и ужаснулся, в чем, конечно, признаться Алексею, да и самому себе у него просто не хватило духу.
Он и раньше не был правдив с собой. Ни за что бы не согласился честно сказать себе, что он, Михаил Зверев, богатырь, одаренный могучей силой, тот, от кого, будь он в форме или в штатском, прохожие старались на всякий случай держаться подальше, в глубине души трус.
Там, в той самой глубине, куда Михаил старался не заглядывать, жил какой-то древний, генетический, что ли, страх. Да, Зверев старался побороть его. Для того и в милицию подался, да не просто в милицию, а в ОМОН. Наверное, мог бы податься и в бандиты: там тоже влился бы в компанию вооруженных, сильных, уверенных в себе парней, попросту говоря, стал бы членом стаи, и это также укротило бы противный предательский страх… Однако у Михаила, никогда интеллектом не блиставшего, хватило ума понять, что ОМОН – стая еще круче, а стало быть, там он в большей безопасности. И в самом деле, среди боевых товарищей страх исчез, и Михаил перестал бояться, и на войне был, и пулям не кланялся. Но там все было просто и понятно, а здесь!.. Здесь чутье сразу подсказало, что происходит нечто страшное.
Причем, дело даже не в пламени, грохоте, воплях и стрельбе – этого Михаил не испугался бы. Но то же самое чутье, которого он, в общем-то, не осознавал, взяло его под защиту. Пропадешь! – беззвучно шепнуло оно ему, и он вмиг угадал, что побоище и пожар страшны не сами по себе, а как знак какой-то еще неизвестной, но ужасной беды, разразившейся над этим миром.
2
Алексей шевельнул плечами, прогоняя нехорошую зябкость.
– Да уж, – пробормотал он, – говенная какая-то жизнь пошла.
– Это точно, – подхватил Михаил. – Ну так что, Леха, – он приподнял руку с баллоном, – я у тебя пересижу до вечера примерно, да? Ну, а там видно будет.
Меркурьев подумал, что вряд ли вечером будет что-то видно… однако делать было нечего, и ему осталось лишь сказать:
– Ну, идем.
Игорь со Светой, конечно, глаза вытаращили. Света через секунду вопросительно взглянула на Алексея. Тот с вынужденной галантностью представил незваного гостя:
– Вот, прошу знакомиться. Лейтенант Зверев, гроза преступного мира… – затем назвал биолога с журналисткой.
И уж не укрылось от Алексея, как оживились глаза Михаила при виде Светы, как окинул он девушку взглядом с головы до ног, должно быть, мысленно стянул с нее одежду и мысленно же сглотнул слюну…
Конечно, Меркурьеву это не очень-то понравилось… но, в конце концов – оправдал он Зверева – нормальная мужская реакция, было бы хуже, если бы оказалась какая-нибудь ненормальная. Впрочем, глупости все! – отмахнулся он и сказал:
– Ладно, пошли на кухню.
Михаил протопал туда первым, уселся, распространяя запах казармы, водрузил баллон на стол.
– Ну, хозяин, давай! Кружки у тебя где?.. А, давай сюда. Позвольте поухаживать за вашей дамой?
– Немного, – сухо ответил Алексей, и Михаил понял, что перегибать палку не стоит. Он сменил тему:
– Ясно!.. Кольку, кстати, соседа твоего, не видал сегодня?
– Ну, как же, – усмехнулся Меркурьев, беря кружку. – С него-то все и началось у нас. То есть, началось-то со взрыва… вот, Игорь как раз из того самого института… – и по возможности кратко, доступно пересказал всю сегодняшнюю историю.
Зверев слушал, прихлебывал пиво, к концу рассказа заметно помрачнел.
– М-м… – промычал он, когда Алексей умолк. – Выходит, это… как его?.. экологическая катастрофа?
Меркурьев с Рябининым переглянулись.
– Примерно так, – неохотно признал Игорь.
– Николая начальство вызвало, – сообщил Михаилу Алексей. – Просил не разбегаться, сказал: вернусь, поделюсь информацией.
– А, ну это дело, – Зверев почесал щеку грязноватыми ногтями. – Наливай еще.
Алексей кивнул.
Невеселые это были посиделки. Ну, Игорь Рябинин вообще был человек малообщительный, он и в более праздничной обстановке сидел бы сычом; Свету огромный, грубый и нагловатый омоновец заметно напряг: она подсела ближе к Алексею, как бы полуспрятавшись за его спиной, всю ее журналистскую развязность как ветром сдуло.
Да, невесело все это было, но никто из них еще не знал, что день грядущий им готовит – какие новости принесет обещавший вернуться Николай Ракитин…
3
У подъезда Николая ждал все тот же дежурный уазик. Майор прыгнул в него, водила врубил мигалку, и машина понеслась по непривычно пустым улицам.
Впрочем, не так уж они были и пусты. Опытный взор Ракитина сразу просек тревожные приметы – только они выехали из двора, как увидели странную картину: по той стороне улицы два типа стремного вида, воровато озираясь, тащили какие-то здоровенные картонные ящики. Заметив машину со спецсигналами, оба поспешно юркнули в пешеходную арку – только их и видели.
– Сперли что-то, – угадал Ракитин.
– Да не иначе, мать их, – откликнулся водила-прапорщик. – Вообще, Николай Андреич, хрен знает что творится! Народ как с цепи сорвался. Я пока ехал, насмотрелся. На Южном бульваре универсам потрошат… Куда менты смотрят, не знаю!
Майор хмуро усмехнулся:
– Да они и сами перцы еще те…
– А, уж это точно! Первые мародеры. С-суки!.. – припечатал он, и, как показалось Ракитину, на полмгновения в свистящем звуке «с-с…» промелькнула почти неуловимая зависть.
– Ну, а ты-то что? – помолчав, спросил Николай.
– Чего – я? – удивился прапор.
– Ну, как-никак сотрудник силовых структур… Ехал, увидел, как магазин бомбят – чего же мимо пролетел с песней?
– Да ну, скажете тоже, Николай Андреич! Это ментовские дела, вот пусть они и занимаются… А мне велели – пулей! Одна нога здесь, другая там, чтоб вас доставить… Да и оружия нету. Случись что, из чего стрелять буду? Из члена?.. Не-ет, мое дело маленькое: баранку крутить, да начальство слушаться. У него башка большая, пусть оно и думает!
«А у тебя вместо башки кукиш?» – подмывало спросить Николая, но он сдержался. Больше ничего путного сказано не было, и вскоре машина лихо подлетела к парадному входу управления МЧС, на городском жаргоне – «Бастиону».
– А, Коля! – вскричал дежурный, завидев спешащего Ракитина. – Шеф тебя обыскался, рвет и мечет. Срочно к нему!
– Знаю, – буркнул майор и устремился в приемную.
Там, странное дело, никого не было. И молчали все телефоны, и темнотой зиял огромный экран информационного табло, и это было непривычно и… и жутковато, вот верное слово.
Однако впадать в рефлексию не годилось. Николай привычно одернул куртку, поправил фуражку, шагнул к огромной двустворчатой двери…
И эта дверь внезапно распахнулась, из нее бомбой вылетел зам начальника Управления, весь красный, даже багровый, точно его вот-вот хватит кондрашка.
– Здра… здравия желаю, товарищ полковник! – опешил Николай.
– И ты будь здоров, майор, – на бегу выкрикнул тот. – В прямом смысле! Здоровье, оно того… Узнаешь! – и выбежал из приемной.
Ракитин оторопело посмотрел ему вслед, пожал плечами, отвернулся и твердо шагнул вперед.
– Разрешите, товарищ генерал!
– А, Николай, заходи… Садись, садись.
Ракитин вообще немало повидал в жизни, а события этих суток вроде бы приготовили его ко всему – и все-таки он удивился. Таким тоном Сергей Петрович с ним еще не разговаривал.
Правда, начальник заметно выделял Николая из массы своих подчиненных, и были в Управлении такие, кто ревниво считал капитана, а потом майора Ракитина генеральским любимчиком, и возможно, отчасти они были правы, но при всем при том держать любого на дистанции Сергей Петрович умел, да еще как умел! – иных и пот холодный прошибал. А тут почти по-дружески: «заходи… садись…»
Николай присел. Начальство насупилось и покуда молчало… И майор с неожиданным сочувствием увидел, как сдал Сергей Петрович за эти насколько часов – точно не часы были, а годы… и даже генеральские погоны на массивных плечах вдруг показались какими-то поникшими – бессильные крылья падшего ангела.
Но тут начальник удивил подчиненного пуще прежнего.
– Выпить хочешь? – предложил он. – Коньяк. Грузинский, натуральный. Выдержка – полвека.
Николай растерялся.
– Я… то есть… не знаю, – и невольно вырвалось: – Что, товарищ генерал, так плохо все?
Тот поднял седые брови как бы в крайнем недоумении… помолчал и признался:
– Да, Коля. Плохо. Может, и бывает хуже, да я пока не встречал… Так ты выпьешь, или нет?
– Нет.
– Ну и правильно. А я выпью.
Он вынул из глубин стола неказистую старую бутылку, рюмку, наполнил ее и одним махом выплеснул коньяк в рот. По кабинету поплыл благородно-грубоватый аромат.
Генерал по-простецки занюхал роскошное послевкусие рукавом.
– Эти наши мудаки… ученые… – морщась, выговорил он, – в той самой лаборатории, оказывается, такое говно месили, что не дай Бог! Я – я, начальник Управления! – ни черта не знал…
– Вы нанороботов имеете в виду?
– Да вроде их, как они там, на хер, называются… Мы с тобой даже примерно не представляли, что это за сволочь!
Ну, Ракитин-то как раз представлял, и потому пришлось ему вторично выслушать то, что он уже знал от Рябинина… Но оказалось, что Сергей Петрович, как умелый сценарист, самое яркое припас напоследок.
– …да ладно, что это я, – прервал он себя, – ты ж меня не дурнее, уже все понял. Так?
– Стараюсь, товарищ генерал.
– Ну-ну, – Сергей Петрович плеснул себе еще в рюмку, махнул ее, густо выдохнул и выдал:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги