Соучастие в преступлении

Как правило, поведение соучастников представляет собой активные действия. В некоторых случаях не исключается возможность совершения преступлений исполнителями и пособниками в форме бездействия. В частности, пособничество может состоять в устранении препятствия, под которым преступники зачастую понимают правовую обязанность уполномоченного лица выполнить определенные активные действия для пресечения противоправных посягательств. При этом соответствующее соглашение между соучастниками должно быть достигнуто до момента окончания преступления. Например, сотрудник охранного предприятия по предварительной договоренности с другими лицами не выполняет возложенные на него обязанности, чем создает условия для хищения материальных ценностей с территории охраняемого объекта. Выполнение объективной стороны преступления путем бездействия со стороны исполнителя в сущности ничем не отличается от аналогичной модели поведения лица, совершающего преступление в одиночку. Вместе с тем подстрекательство (возбуждение у исполнителя намерения совершить преступление), а также организаторская криминальная деятельность могут быть реализованы только путем активных действий.

В контексте учения о стадиях преступной деятельности следует обратить внимание на то, что соучастие возможно в процессе подготовки преступления, в момент его начала либо в момент совершения в качестве присоединяющейся деятельности, но обязательно до момента его окончания (фактического прекращения посягательства на соответствующий объект). Исключение из этого общего правила представляет собой ситуация, когда действия пособника, согласно предварительной договоренности между соучастниками, начинают фактически выполняться после совершения преступления исполнителем (например, сокрытие похищенного имущества, орудий или следов преступления, лица, его совершившего, и т. и.). Однако именно наличие предварительной договоренности между соучастниками относительно характера и времени осуществления заранее обещанного укрывательства и позволяет на законном основании признать такое лицо полноценным соучастником преступления, выступающим в роли пособника. Необходимо также учитывать, что встречающиеся на практике случаи заранее не обещанного укрывательства находятся за пределами института соучастия и только при определенных условиях образуют самостоятельный состав преступления (ст. 316 УК РФ)[11].

Как нам уже известно, рассмотренными выше объективными признаками не исчерпывается содержание такой комплексной уголовно-правовой категории, как «соучастие в преступлении». Важное значение имеют и субъективные признаки, к числу которых традиционно относят:

1) единство умысла соучастников;

2) совместное участие только в умышленном преступлении.

Виной в форме умысла характеризуется психическое отношение исполнителя и иных соучастников к совместно содеянному. В материалах судебной практики неоднократно отмечалось, что действия или бездействие, хотя и способствовавшие объективно преступлению, но совершенные без умысла, не могут рассматриваться как соучастие.

Например, двое молодых людей (Д. и С.) поссорились. Однако их общий знакомый Г. сумел успокоить на какое-то время враждующих. Через некоторое время Д. появился у дома С. и попросил Г. вызвать С. из дома, мотивируя свою просьбу желанием помириться. Просьба была выполнена. Как только С. приблизился к Д., последний нанес ему удар ножом, причинив тяжкий вред здоровью. Внешне содеянное похоже на соучастие – один вызывает потерпевшего на улицу, другой наносит ему ножевое ранение. Однако соучастия в этом случае нет, так как в действиях Г. нет умысла на причинение какого-либо вреда здоровью С. Его действия были продиктованы позитивной мотивацией – желанием примирить своих товарищей.

«Умышленное участие означает, что каждый соучастник (кроме исполнителя, действующего в одиночку) сознает общественно опасный характер своего деяния, предвидит, что его деяние присоединяется к действиям другого лица, сознает их общественную опасность, предвидит преступный результат объединяемых совместных действий и, наконец, желает или сознательно допускает наступление этого результата. Таким образом, если вина единолично действующего лица есть проекция его сознания и воли лишь на собственное деяние и его последствия, то при соучастии умысел организатора, подстрекателя и пособника шире, охватывая как минимум готовность действовать сообща с исполнителем»[12].

По общему правилу, для соучастия свойственна взаимная осведомленность лиц о совместном совершении преступления. Однако в юридической литературе высказываются различные суждения о специфике такой осведомленности. Одни авторы полагают, что для соучастия необходима осведомленность каждого соучастника о присоединившейся деятельности других лиц («дву– или многосторонняя субъективная связь»)[13]. Другие считают взаимную осведомленность необходимой только при соисполнительстве, но допускают, что в ряде случаев исполнитель может и не знать о деятельности иных видов соучастников («односторонняя субъективная связь»)[14]. На наш взгляд, последняя точка зрения представляется более верной.

При соисполнении, когда как минимум два исполнителя непосредственно выполняют объективную сторону преступления, отсутствие взаимной осведомленности означает утрату координации действий, т. е. объективной стороны соучастия. Следовательно, проблем с основаниями и пределами ответственности исполнителя (соисполнителя) не возникает, ибо он умышленно совершает деяние, предусмотренное соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Несколько сложнее обстоит дело с организатором, подстрекателем и пособником, ответственность которых обусловлена совершенными ими действиями, способствовавшими реализации общих преступных намерений исполнителем. Обязательным параметром субъективной стороны их деятельности является умысел на совместное совершение преступления именно с исполнителем. При односторонней субъективной связи такой умысел у них действительно имеется. Судебная практика не признает соучастником лицо, не знавшее о преступных намерениях исполнителя преступления.

Вместе с тем сам исполнитель при определенных условиях может не знать об участии других лиц в совершаемом преступлении. В частности, если деятельность организатора и исполнителя опосредована действиями иных соучастников, то исполнитель может вообще не знать об организаторе. Так, по одному из уголовных дел было установлено, что А. (организатор убийства) поручил реализацию данного преступления Б. («посреднику») и предоставил ему крупную сумму денег, транспорт и информацию об образе жизни потерпевшего. Позднее Б. самостоятельно обратился к третьему лицу В. с предложением убить конкретного потерпевшего за определенную плату. В. согласился с этим и совершил спланированное убийство. Как видно из приведенного примера, организационные действия А. не были известны исполнителю В., однако все названные фигуранты являются соучастниками (организатор, подстрекатель и исполнитель).

В принципе возможно психологически изощренное подстрекательство, при котором «исполнитель», совершая преступление, даже не осознает, что его к этому определенным образом «подтолкнуло» другое лицо. Кроме того, пособничество исполнителю может быть осуществлено так, что последний воспримет его просто как удачное стечение обстоятельств, даже не догадываясь о тайном вмешательстве пособника[15]. В качестве примеров отмечаются ситуации, связанные с оставленными открытыми дверями и окнами, незапертым сейфом, отключенной охранной сигнализацией, снятием с постов сотрудников службы безопасности и т. п.

В учебной литературе рассмотрен показательный случай, когда лицо задумало совершить убийство, но не знало, каким именно способом. Осведомленный о намерениях этого лица пособник незаметно для виновного подбрасывает на предполагаемое место преступления топор, как бы подсказывая, подталкивая его на убийство с помощью топора. При сложившихся обстоятельствах исполнитель убивает жертву именно «попавшим под руку» топором. Анализ субъективной стороны поведения соучастников показывает, что пособник осознает свое содействие исполнителю, а последний не догадывается об этом[16].

Следовательно, обязательным субъективным критерием соучастия является осведомленность всех соучастников о наличии исполнителя преступления и о признаках, характеризующих предполагаемое деяние как преступление. Вместе с тем однозначной осведомленности каждого соучастника о каждом не требуется. Так, например, подстрекатель может не знать о существовании пособника, а пособник – организатора.

В теории уголовного права дискутируется вопрос о возможности косвенного умысла при соучастии в преступлении. Сторонники одной позиции полагают, что преступление в соучастии может совершаться исключительно с прямым умыслом[17]. Лица, совместно действующие с прямым умыслом, осознают, в каком направлении будут развиваться их взаимосвязанные и взаимообусловленные деяния, понимают, какой вред объекту посягательства наносят их соединенные усилия и явно желают причинить этот вред. По мнению других, соучастие чаще всего реализуется с прямым умыслом, но в некоторых случаях возможен и косвенный умысел[18]. Нами разделяется вторая точка зрения, на основании которой производится более тщательная детализация интеллектуальных и волевых элементов умысла соучастников. Так, с косвенным умыслом могут совершать соответствующие деяния исполнитель и пособник, участвуя в преступлении с материальным составом. В одних ситуациях исполнитель и пособник могут явно, с высокой степенью волевой выраженности желать наступления общественно опасных последствий (как это происходит при прямом умысле), а в других – лишь сознательно допускать наступление таких последствий или относиться к ним безразлично (косвенный умысел). Например, двое нетрезвых граждан избивали третьего, нанося удары ногами, обутыми в тяжелые сапоги, в места расположения жизненно важных органов потерпевшего (в область головы и шеи). Получив тяжелейшие травмы, потерпевший скончался через несколько минут после начала избиения. Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении по этому делу указал, что соучастники сознательно допускали наступление смерти, то есть совершили убийство с косвенным умыслом[19].

Только прямым умыслом характеризуется следующая деятельность соучастников:

– совершение преступлений с формальным и усеченным составами;

– совершение ряда преступлений с материальным составом, в которых обязательными признаками субъективной стороны являются специальные цели и мотивы;

– выполнение функций организатора преступления.

Ряд известных отечественных криминалистов (Г.А. Злобин, Б.С. Никифоров, В.С. Прохоров) высказали разделяемое нами суждение о возможности косвенного умысла при подстрекательстве к преступлению[20].

Умысел соучастника отличается по содержанию от умысла лица, действующего в одиночку. Интеллектуальный элемент умысла соучастника отражает осознание общественно опасного характера не только совершаемого им лично деяния, но и деятельности других соучастников (хотя бы одного лица в виде исполнителя), а также предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий в результате объединенных действий, выполняемых совместно с другими соучастниками. Волевой элемент умысла соучастника включает в себя, как правило, явно выраженное желание наступления единого для всех преступного результата, возникшего в ходе объединения совместных усилий, либо его сознательное допущение или безразличное к нему отношение.

При совершении соучастниками преступления они могут руководствоваться одинаковыми мотивами и преследовать одинаковые цели. Вместе с тем общность намерения соучастников совершить преступление вовсе не исключает возможности различия их мотивов и целей. Так, совместно повреждая чужой автомобиль, одно лицо делает это из мести потерпевшему, а другое – из зависти. В данном случае виновные лица выступают в роли соисполнителей умышленного повреждения чужого имущества (ч. 1 ст. 167 УК РФ). Однако, если в соучастии совершается преступление, в состав которого мотив или цель включены в качестве обязательных признаков, то необходимо установить их наличие у каждого соучастника. Например, ответственность за убийство из корыстных побуждений (и. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) может быть вменена только тем соучастникам, которые в процессе реализации своих преступных функций осознавали наличие корыстных мотивов и целей, тем самым субъективно поддерживая их. Следовательно, для соучастника, который не осознавал этих конструктивных обстоятельств субъективной стороны преступления, ответственность наступает за некорыстное убийство. В учебной литературе встречаются и другие показательные примеры, иллюстрирующие, в частности, тезис о том, что пособник незаконного изъятия чужого имущества может нести ответственность за соучастие в хищении только при осознании им корыстной мотивации исполнителя[21]. Но следует отметить, что независимо от того, включены мотив и цель в законодательную конструкцию состава или нет, эти признаки субъективной стороны обязательно должны быть выяснены при расследовании каждого конкретного преступления, совершенного в соучастии.

Общее понятие соучастия, которое дается в ст. 32 УК РФ, содержит прямое указание на умышленную форму вины совершаемого соучастниками преступления, что исключает возможность юридической квалификации соучастия в неосторожных преступлениях. Безусловно, неосторожная вина не может создать той внутренней согласованности поведения нескольких лиц, которая свойственна современной уголовно-правовой интерпретации соучастия.

Однако с теоретической точки зрения определенный интерес представляет научная дискуссия о возможности соучастия как в умышленном, так и неосторожном преступлении. В дореволюционном уголовном праве сторонниками «неосторожного соучастия» были Г.Е. Колоколов, Н.Д. Сергеевский, С.В. Познышев[22]. В советский период возможность соучастия в неосторожных преступлениях последовательно отстаивал А.Н. Трайнин, высказывавший мнение о том, что «соучастие имеет место во всех случаях совместного совершения несколькими лицами одного и того же неосторожного преступления»[23]. М.Д. Шаргородский видел соучастие там, где «действия совершаются умышленно, а результат наступает по неосторожности»[24]. В настоящее время о возможности восприятия российским уголовным законодательством института соучастия в неосторожных преступлениях пишет А.П. Козлов[25].

Вместе с тем следует отметить, что основная часть ученых и судебная практика считают невозможным соучастие в неосторожном преступлении[26]. Позиция о соучастии в неосторожных преступлениях не только вступает в противоречие с законодательной конструкцией данного института, но и ставит под сомнение саму сущность соучастия. Другого варианта, чем индивидуальная самостоятельная ответственность неосторожно действующих лиц, законодатель обоснованно не предусматривает. «В преступлении с двумя формами вины соучастие также исключается, поскольку к вредным последствиям лица относятся с неосторожной виной. Поэтому, если в результате совместного избиения по неосторожности наступила смерть потерпевшего, не может быть и речи о соучастии в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью лица, по неосторожности повлекшем его смерть»[27].

Совместная деятельность нескольких лиц, в результате которой по неосторожности причиняются общественно опасные последствия, в теории уголовного права получила название «неосторожного сопричинения». Как отмечает С.И. Никулин, в процессе совместного совершения преступления происходит объединение физических усилий и волевых устремлений соучастников на достижение желаемого или сознательно допускаемого преступного результата. Этого не может быть при совершении неосторожного преступления, когда психическое отношение к последствиям принципиально иное: лицо не только не желает наступления преступных последствий, оно их попросту не предвидит как реально возможные. Отсюда следует, что психически соединить свои усилия для достижения единого результата при неосторожном преступлении невозможно. Но это не означает, что причинение общественно опасных последствий не может иметь места вследствие неумышленных действий нескольких лиц. Например, двое приятелей, желая пошутить, сбрасывают с моста в реку плохо плавающего человека, и он тонет. Налицо неосторожное лишение жизни, совершенное двумя лицами. Однако закон не относит подобное поведение к соучастию, поскольку оно не представляет той общественной опасности, которая характерна для умышленных совместных преступных действий. В соответствии с законом при неосторожном сопричинении лица, непосредственно совершившие действия, вызвавшие преступный результат, несут самостоятельную ответственность. Так, в указанной выше ситуации оба лица, по неосторожности лишившие жизни потерпевшего, индивидуально отвечают по ч. 1 ст. 109 УК РФ[28].

Стремительно развивающийся технологический и социальный прогресс приводит к повышенному риску возникновения ситуаций, при которых могут наступить тяжкие последствия в результате легкомысленного или небрежного отношения нескольких лиц к своим служебным обязанностям. Следовательно, проблема регулирования уголовно-правовой ответственности за неосторожное сопричинение весьма актуальна. Данной проблематике уделяется пристальное внимание в научных и учебно-методических работах, затрагивающих различные теоретические и прикладные аспекты института соучастия[29].

В теории уголовного права определен ряд специфических признаков неосторожного сопричинения: а) лица принимают участие в едином преступлении; б) имеется несколько субъектов ответственности (множественность субъектов); в) взаимосвязанный и взаимообусловленный характер поведения сопричинителей; г) создание реальной угрозы наступления или фактическое наступление единого для всех субъектов преступного последствия, предусмотренного в конкретной уголовно-правовой норме; д) посягательство совершается с неосторожной формой вины[30].

Неосторожное сопричинение обладает более высокой степенью общественной опасности по сравнению с индивидуальным неосторожным преступлением. Вместе с тем неосторожное сопричинение не входит в уголовно-правовой институт соучастия, поскольку не согласуется с его законодательной концепцией. Действующий уголовный закон не предусматривает неосторожное сопричинение и в качестве самостоятельного уголовно-правового института, что на практике создает определенные сложности при дифференциации ответственности и индивидуализации наказания сопричинителей вреда[31].

Зарубежное уголовное законодательство придерживается различных подходов к проблеме неосторожного сопричинения. В соответствии с ч. 2 ст. 25 § 3 УК Китайской Народной Республики 1997 г. двое и более лиц, совместно совершившие преступление по неосторожности, не считаются соучастниками преступления. Они должны нести уголовную ответственность, подвергнуться различным наказаниям как за индивидуально совершенные каждым из них преступления. Напротив, законодательство Франции, Великобритании и США допускает соучастие в неосторожном преступлении[32]

Примечания