Спасение души. Возвращение

© Роб Миро, 2016

ISBN 978-5-4483-2373-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Они сказали, что время пришло: моя старая жизнь закончилась, а новая была всего в двух шагах от меня. Не фигурально. Буквально. В нескольких метрах от меня стоят ангелы из всех замков Рая, во главе с их величественными предводителями – архангелами.

Мне предложили стать ангелом – защитником мира людского, но я отвернулся от них: «Я возвращаюсь обратно на Землю к той, без которой мне ваш Рай не нужен!»

«Я запрещаю тебе возвращаться обратно!» – прокричал мне в ответ архангел Михаил. Его голос был громом, сотрясшим каждую молекулу моего тела.

Я стоял перед вратами величественного Рая. Главнокомандующий Михаил посмотрел на меня, но я не посмел поднять глаза: я осознавал, что в этот самый момент, в это самое мгновение, я предаю всё человечество – я делаю не тот выбор. Выбор, о котором они и подумать не могли, выбор, который они не ожидали услышать. Даже великий архангел Габриэль, именно тот, кто довёл меня до этого места, закрыл глаза.

На секунду я представил, скольких я смог бы отыскать, спасти, взять за руку и довести до самих врат Рая, но было уже слишком поздно: слова были сказаны, решения приняты.

Я стою над пропастью, дна которой не видно. Габриэль медленно подходит ко мне и шепчет на ухо: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». «Да, я тоже на это надеюсь», – отвечаю я ему с натянутой улыбкой. Архангел хватает меня за шиворот и швыряет вниз, в пропасть. Свет Рая быстро тускнеет и спустя несколько мгновений исчезает полностью.

Я падаю вниз сквозь облака, пересекая границу измерений, убаюкиваемый холодным воздухом. Мне холодно и тяжело дышать – признаки того, что я снова возвращаюсь в мир смертных. В конце концов и это ощущение пропадает, и я погружаюсь в кромешную темноту.

Моя комната. Я резко открываю глаза. Всё моё тело болит и ноет. Я встаю и подхожу к окну. К моему большому разочарованию, перед моими глазами встает та же повседневная картина: словно колония муравьев, дом которой был недавно потревожен, бесконечный поток людей куда-то торопится по улицам и тротуарам. В длиннющих очередях продуктовых магазинов стоят матери с новорожденными детьми, которых никто не собирается пропускать вперёд. Дети богатых родителей резвятся во дворах элитных школ – классическая классовая сегрегация.

Мы покинули старый мир континента Продо, полный прогнивших, кровожадных стран и нескончаемых войн и перебрались в новые миры континентов Грандис и Нумен. Мы оставили старые обычаи и стиль жизни в прошлом. Вместо стран мы создали прекраснейшие города-государства – метрополии. Лучше умы, строители и архитекторы сплотились в Новом Мире, творя лучшее будущее, а мы его всё равно его испоганили.

Я оглянулся вокруг: моя комната была вся в пыли, будто меня здесь давно не было. Я подошёл к зеркалу и оглядел себя. Если честно, я ожидал чего-то большего, чем свои давно надоевшие зелёные глаза. Я был слегка разочарован. Первым, что мне при этом пришло в голову, была старая пословица – к сожалению, одна из немногих известных мне: «Чем выше залез, тем больнее падать»

Был пасмурный день, такой же, как и все остальные в этом городе. Всё это уже происходило раньше, всё это произойдёт вновь, и так будет до конца времён или же до тех пор, пока одна из сторон не победит. Я снова и снова задаюсь вопросом: неужели им не надоело делить всех и всё на различные слои – социальные, материальные, психологические? Люди теперь даже стали делится в зависимости от того, что слушают, как одеваются, к какой политической партии принадлежат. Неужели никому из них не хватает ума понять, что там, за границами этого мира, всё это теряет всякий смысл. Всё то, к чему они так привязаны, моментально перестаёт существовать и теряет всякую ценность.

В наши дни в глобальной сети можно найти всё что угодно. Те, кто способен копнуть достаточно глубоко, порой натыкается на рассказы людей, которые побывали за гранью. Людей, попавших в сверхъестественные ситуации и даже в битвы между ангелами и их падшими собратьями. В большинстве случаев это люди, оказавшиеся не в то время и не в том месте. Обычно обе стороны прилагают большие усилия к тому, чтобы эти случайные прохожие всё забыли, и зачастую прошедшие такую «терапию» даже не осознают, что в их памяти проделаны дыры. Иногда этот метод даёт сбои, и жертвы начинают вспоминать обрывки испытанного – и, конечно же, спешат этим поделиться с любым, кто захочет их выслушать. Однако попадаются и люди, которых называют Связующими. Это те бедняги, которые каким-то образом обладают способностью видеть всю паутину обмана насквозь.

Не обязательно, чтобы человек сам по себе верил в Рай и ангелов, в Ад и демонов. Достаточно лишь одному из их предков обладать этим даром, чтобы он передался по наследству и однажды раскрылся. Это заложено глубоко в нас. Я тоже был одним из тех, кто обладал даром Связующего.

Что? Невероятно! Я назвал Связующее чувство даром?! Очень неподходящее слово для того, от чего я бы отказался с большим удовольствием. Я до сих помню, как в первый раз стал свидетелем схватки миньона Падшего с одним из ангелов. Это было в заброшенном здании много лет назад. Порой кажется, что даже в другой жизни…

Мы с другом разукрашивали стены. Он был большим любителем граффити, и именно в тот день ему приспичило потащить меня на очередную «рисовальную сессию». День был совсем обычным и ничем не примечательным. Но стоило нам приступить к работе, как вдруг что-то изменилось. Мир быстро потускнел. Яркие рисунки моего друга потемнели и исказились, а движения руки, в которой он держал пульверизатор, замедлились и в конце концов остановились полностью. Грянуло слабое землетрясение, осыпав нас обоих пылью. Внезапно мой друг исчез – испарился, словно его никогда и не было, а я оцепенел от страха. Перед моими глазами проходил невидимый бой, ярость которого я чувствовал всей своей кожей. Мне стало жарко, словно в печи.

И действительно, откуда-то появился огонь. Пламя за считанные секунды охватило всё вокруг. Я был неприятно удивлен, когда понял, что и сам в нём стоял. Секунду назад я ничего этого не видел, но сейчас передо мной появился силуэт существа, которого просто не могло существовать. С каждой секундой его очертания становились всё отчётливее. Передо мной стоял волкоподобный монстр с длинными клыками и усеянной шипами спиной. От носа до кончика хвоста он был объят пламенем.

Тогда я ещё не знал, что этот тип демонов называется церберами. Они классифицируются в зависимости от количества голов и принадлежности к природным элементам. Конкретно этот был огненной породы и у него была всего лишь одна голова, что означало его относительную малоразвитость.

Церберы – домашние животные Падших. Дрессированные питомцы, которые выполняют приказы своего господина. Приказы эти в основном сводятся к использованию питомцев в качестве пушечного мяса или для отвлекающего маневра. В том здании, правда, был только один, но особого повода радоваться у меня не было. Даже один цербер не по зубам десятку вооруженных до зубов людей, а невооруженный и напуганный я был не более чем добычей. Так бы и случилось, если бы в тот момент не появился Диссидия.

В шести замках Рая иерархическая лестница приблизительно такая же, как и в девяти кругах Преисподней. Диссидия был одним из трёх серафимов, находившихся под покровительством архангела Габриэля. Троица Габриэля считалась самым великодушным ангельским отрядом, так как Габриэль подбирал себе подчиненных по своему образу и подобию.

Но именно из-за своего великодушия троица Габриэля отличалась своей недисциплинированностью. Каждый из них был воплощением нескончаемого добра. Все ангелы понимали, что нарушать баланс нельзя ни в коем случае: паника людей приведет цивилизацию к тотальному разрушению. Но несмотря на это, каждый из троицы не один раз спасал людей от неминуемой гибели и давал им второй шанс на жизнь и спасение, что было строжайше запрещено. Если бы у каждого было по второму шансу в рукаве, человечество бы ничто не удерживало от необдуманных поступков. Несмотря на благие намерения ангелов, над миром неминуемо восторжествовал бы хаос.

Когда я впервые увидел Диссидию, я не мог разглядеть его лица. Он весь светился. Размах его крыльев достигал нескольких метров. Правая рука серафима была закована в металлическую перчатку, с которой свисала длинная цепь.

Все произошло молниеносно – грохот и облако пыли от пробитой ангелом стены, взмах руки и визг цербера. Пламя опутанного и сдавленного цепью демона погасло почти мгновенно, жадно выпитое её звеньями. Это был первый раз, когда я увидел ангела и демона в схватке. Это был первый раз, когда я увидел Диссидию.

Часть I: Знакомый мир ч.1

Я не торопясь оделся, не забыв нацепить свои побрякушки: цепочка, простой кожаный браслет, кольцо… Странно: я помню, что всегда носил это кольцо, но не помню откуда оно у меня. Вещи были недорогие, выглядели не по возрасту, но каждая из них была мне очень важна. У каждой была своя история. И ни с одной я не хотел бы расстаться.

Я вышел из своего дома. Это был типичный городской блок, расположенный почти в центре города – ничего особенного. Первым же делом я направился к телефонной будке и попытался набрать номер Каролайн. После двух гудков с другой стороны ответил синтетический голос: «Набранный вами номер не обслуживается мэрией метрополиса: Нью Урутта; время: три года; четырнадцать дней». Озадаченно повесив трубку, я тут же кинулся к газетному киоску. Я знал, как я оказался у Небесных Врат. Я даже помнил силуэт архангела, ведущего меня к ним. Но что случилось до этого? Именно это я и надеялся узнать из газет. Обычно я сама Вежливость, но на этот раз я небрежно и поспешно кинул мелочь продавцу. Сейчас не было времени беспокоиться о учтивости. Мне нужно было узнать, что со мной случилось. Мне нужно было узнать, как я умер! Я быстро перелистал всю газету и возмущенно буркнул себе под нос: «Ну, где же оно?»

Я искал страницу, где было бы что-то, что могло пролить свет на мою кончину, как вдруг я обратил внимание на дату: «21.7.2010». Как же так? Ведь только вчера был 2007-ой?

«Это что ещё за розыгрыш?» – злобно спросил я продавца. Бедный старик и понятия не имел, что я имею в виду, а я чуть не схватил его за грудки. Я всегда был очень спокойной и сдержанной личностью, но плохие новости – например, мое отсутствие на Земле на протяжении целых трех лет – могли запросто вывести меня из себя и заставить забыть о самоконтроле. Такое случалось нечасто, но всегда заканчивалось плохо. Для всех сторон.

К счастью, разгореться ситуации помешала рука, внезапно опустившаяся мне на плечо: «Эй, так это же ты, не правда ли? Ты же Льюис, да? О Боже, ну, наконец-то я нашел тебя! О, дьявол, я забыл, что он не любит, когда его поминают попусту. Ох, проклятье! Здесь только дьявола и не хватало!» Болтливый незнакомец был одет стильно, но дурацкая ковбойская шляпа делала его похожим на Вуди Харрельсона.

Незнакомец явно знал меня, но я не знал – или не помнил – кем был он. Впрочем, подсказка не заставила себя ждать: когда он положил руку мне на плечо, всё как будто замерло. Шумный метрополис убавил свой темп, звуки машин затихли, а мир сменил оттенки.

Внезапно наступившая тишина успокоила меня, и я потихоньку начал догадываться, кто стоял передо мной. Он обладал мощной, веселящей и бодрящей аурой, но одновременно дикой и необузданной. Ошибки тут быть не могло – это был Самаэль собственной персоной. Из всех существ, обитавших в шести, а ныне в четырёх замках Рая, столкнуться с ним мне хотелось меньше всего.

За многие тысячелетия священные писания были переведены на десятки языков, подвергнуты переработке и переписаны сотни, если не тысячи раз. В результате люди стали путать Сатаниэля, Люцифера и Самаэля друг с другом. Тем не менее, Связующие сохранили рудиментарное понимание того, как устроены Рай и Преисподняя. На самом же деле первым из двух старейших Падших был тот, кого старые люди прозвали Сатаниэлем – старший брат Люцифера. Вместе со своим младшим братом он объявил войну, которая навеки изменила как братьев, так и сам Рай.

Выжившие в Великой Войне до сих пор помнят усеянные перьями и кровью ангелов небеса. Именно этот день поделил мир пополам, породив измерение-тюрьму Тартарус.

Во время войны архангел Самаэль сидел в своём небесном замке, расположенном в Пятом Раю. Он не мог определиться, какую сторону принять. За это он потерял доверие своих братьев и на него очень редко полагались. Некогда великий архангел Самаэль, которого уважали все и вся теперь почасту перелетал из своего Пятого Рая в уже пустеющий Шестой Люцифера.

Тысячи лет отчуждённости и одиночества сделали Самаэля суровым, грубым и циничным – не лучше многих современных людей. И хотя он не считался Падшим, но и среди своих братьев он чувствовал себя чужаком. Разгуливая по заброшенному и пустеющему Первому Раю Сатаниэля, а также Шестому Люцифера, он часто задавался вопросом: «Что, если?..»

В то время как другие его братья занимались повседневными делами, Самаэль часто принимал облик человека забавы ради. Он любил веселиться и развлекаться, пить и затевать драки с людьми, в которых он намеренно проигрывал. Последние несколько веков он соблюдал шаткий нейтралитет. Братья его сторонились, а демоны давно уяснили, что пытаться на него нападать было делом бессмысленным. Ведь несмотря на свой статус, Самаэль всё ещё был противником, с кем мало кто хотел бы померяться силами.

«Да о тебе легенды ходят, дружище! – сказал он, снова хлопая меня по плечу. – Такие как ты – редкость неслыханная! Отказаться от Рая ради какого-то человека?» Я уже хотел огрызнуться ему в ответ, как вдруг вся веселая фамильярность архангела улетучилась. Убрав руку с моего плеча, он посмотрел на меня в упор серьёзным взглядом и негромко сказал: «Парень, мне нужно с тобой поговорить. Давай-ка зайдем вон в то кафе».

Мы перешли дорогу, зашли в скромное, но чистое заведение и сели за стол. Я заказал сразу две чашки кофе и пачку сигарет: к кофеину и никотину мой организм пристрастился давным-давно. Мой собеседник же ограничился пивом и чипсами. Он снял шляпу, скрестил руки и положил их перед собой на стол. По его взгляду я мог понять, что он хотел сказать мне что-то очень важное.

– Я думаю, ты уже понял, кто я такой…

Не дожидаясь монолога, я задал вопрос, который уже почти полчаса кипел у меня внутри:

– Почему сейчас 2010-ый год? И где я был целых три года?

Несмотря на все, что я слышал и читал про Самаэля, я тем не менее умудрился забыть, что сижу напротив одного из самых могучих и вспыльчивых существ на этом свете.

– Перебьешь меня ещё раз, отправишься в полет с самого высокого здания в городе, – сухо сообщил мне Самаэль.

У меня возникло чувство, что я сижу за школьной партой, а надо мной нависает грозный учитель. Я счёл уместным промолчать.

– Итак, мне давно нет дела до того, кто выигрывает войну на данный момент. Мне уже давно дали понять, что я не нужен ни одной из сторон. Последнюю тысячу лет я провёл на Земле. Так что можешь быть спокоен: мне одинаково наплевать на то, что там думают эти два придурка из своего Пандемониума внизу, и на то, что происходит наверху. Всех моих ангелов уже давно перераспределили. Хорошо хоть мои владения пока не трогают, в отличие от некоторых… В общем, я хочу, чтобы ты понял: я это делаю не ради себя, и уж точно не ради тебя. Это всего лишь просьба, которую попросил меня исполнить Габби… – Самаэль испытующе посмотрел на меня, потом разочарованно вздохнул и объяснил: – Когда все отвернулись от меня, он был единственным кто уговаривал меня не перевоплощаться в человека.

– Перевоплощаться?

– Перевоплощение – это добровольный выбор, вследствие которого память полностью стирается, давая самым верноподданным ангелам, – Самаэль фыркнул, – второй шанс. Такое событие – большая редкость, и я даже не помню, когда в последний раз такое случалось у меня на памяти.

Я открыл пачку сигарет, но прежде чем закурить, я спросил ангела:

– Можно?

– Да мне без разницы – хоть убейся.

– Ладно, тогда как я…

– Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему тебе было дозволено вернуться, да еще и со своими воспоминаниями?

– Ну-у-у… как-то так.

– А с чего ты взял, что я это знаю? Ты это у тех спроси, кто эти правила составлял.

– Доминионов, что ли?

– Их самых.

– И где мне их найти?

– Без понятия.

Мне сильно захотелось дать архангелу тумака.

– Ну и зачем же тогда ты меня сюда притащил?

– Чтобы сообщить, что про тебя не забыли. Да ты не беспокойся, я присмотрю за тобой.

Обещание прозвучало не особенно обнадеживающе.

– Итак, вопросы есть?

– Почему сейчас 2010-ый? Ты знаешь, как я умер? Где Габриэль? Что с ним случилось? У меня такое чувство что я чего-то не могу вспомнить. Что я забыл?

– Эй-эй, помедленней! Я тебе не справочное бюро и у меня от твоей трескотни уже голова побаливает, я на похмелье.

Я потушил сигарету, посмотрел Самаэлю в глаза и очень спокойно и вежливо спросил:

– Пожалуйста, Самаэль, дай мне хотя бы какие-то ответы.

– Уже лучше. Послушай, парень, я не знаю почему Троица позволила тебе вернуться. Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос. Может быть, потому что ты просто жил и умер достойно? Ради мира и добра и всего такого?

Слушая Самаэля, я задумался. Раньше я вообще не верил во всё сверхъестественное. Я не ходил в церковь и даже не молился. Мне было всё равно, во что человек верит. Я судил не по вере, а по поступкам. Но я никогда не утверждал, что Рая и Преисподней не существует. До поры до времени я тоже придерживался шаткого нейтралитета. Но реальность в конце концов меня нагнала. Самаэль тем временем продолжал:

– Я тут не судить тебя пришел, тем более меня от этого дела уже давно отстранили… Но я могу рассказать, как ты умер.

– Я даже не понимаю, как такое возможно было забыть? Неужели я очень смешно об что-то поскользнулся, раскроил себе череп и решил забыть о случившемся позоре?

Самаэль слегка улыбнулся и приложил холодную банку от пива к виску.

– Нет. На самом деле ты стал свидетелем пожара в жилом доме. Был взрыв газа, и ты тут же ринулся внутрь спасать жильцов. Вокруг была толпа прохожих, но все лишь звали на помощь и боялись приближаться к дому, опасаясь, что он рухнет. В тот день ты спас много жизней – кроме, пожалуй, своей, – он умолк и начал копаться в пакетике чипсов, пытаясь достать последний кусочек.

– И откуда ты знаешь эти детали?

– Я-то? Ну, я и Габби были там.

– Что?! И вы пальцем не шевельнули чтобы мне помочь?!

– Попридержи коней, ковбой. Ты что, вчера родился? Ах да, точно – сегодня…

– Самаэль…

– Ты же знаешь, что мы не вмешиваемся в ваши дела, если…

– …если нет вторжения. Ну да, как я мог забыть, – фыркнул я себе под нос.

Самаэль говорил сбивчиво и порой неразборчиво. У меня создалось странное впечатление, что это был вовсе не Самаэль, а какой-то дешёвый актёр, совсем недавно разбогатевший из-за непредвиденного успеха второсортного фильма.

– Так что там с Габриэлем?

– А… ну… Габби под домашним арестом.

– Как? Почему?

– Лучше выслушай, что я тебе скажу напоследок, парень: Габриэль оказал тебе большую услугу. Запомни это.

Встав из-за стола, он улыбнулся и подмигнул мне, отчего я возненавидел его еще больше. Нахлобучивая на ходу шляпу, он небрежно бросил через плечо: «Кстати, оплати-ка счет, а то у меня денег нет», – и вышел из кафе.

Я просидел еще минут пять, пытаясь обдумать всё, что мне рассказал Самаэль, проанализировать все факты и оценить ситуацию, но в кафе было чересчур громко и я не мог собраться с мыслями. Оплатив счёт, я решил прогуляться.

«Пародия на природу», – подумал я, сидя на скамейке в самом центре большого парка. Неизвестно как, но люди сумели создать в центре огромного безжизненного города небоскрёбов и машин небольшой зеленый лоскут. Я включил свой плейер.

Рядом прошла влюблённая парочка. Ах, l’amour! Несмотря на это маленькое и недолговечное чувство, которое люди испытывают по отношению друг к другу, именно такие качества и проявленные эмоции делают их наиболее сильными и уверенными в себе. Наблюдая за этими счастливыми пожилыми и молодыми парами, мне стало немного завидно.

Каролайн – это самое лучшее и одновременно самое худшее, что могло со мной произойти. Нет, не поймите меня неправильно: худшее не потому что она плохой человек, вовсе нет. Если бы я не знал её, то подумал бы что она ангел. Что, собственно, и произошло в день нашей первой встречи.

Радостный яркий солнечный день. Это был парад в честь основания Нью Урутты. Проталкиваясь через толпу, я случайно задел её плечом и в тот момент, когда я взглянул ей в глаза, весь мир замер. Не существовало ни меня, ни моих проблем – лишь её бездонные зелёные глаза. Мы были созданы для друг друга, но одновременно были худшими врагами. Мы ссорились и клялись больше никогда не разговаривать, лишь для того чтобы через несколько месяцев снова обнять друг друга. Мы не могли существовать отдельно – и не могли вместе.

Там, наверху, я был готов на всё, чтобы вернуться. Я не был готов уйти из мира смертных. Я не был готов оставить Каролайн одну. Я бы даже спустился в саму преисподнюю и прошёл бы все муки и испытания девяти кругов Ада. И всё это потому, что меня что-то тянуло назад. Будто у меня оставалось какое-то очень важное, незаконченное дело.

Прошло несколько часов; я и не заметил, как стемнело. Со мной такое и раньше бывало: время пролетало быстро и незаметно, когда я думал о Каролайн. Музыка уже не играла: мой плеер незаметно для меня разрядился. Я был готов направиться к выходу из парка, как вдруг обнаружил себя в центре внимания уличной шпаны.

Это была обычная кучка городских бездельников, у которых больше времени, чем мозгов. Бравые крушители скамеек и злейшие враги чистых детских площадок довольно быстро избавили парк от «лишних» посетителей и теперь, судя по всему, заинтересовались мной. Не прошло и минуты, как меня обступила стая молодых шакалят. Их было семеро. На секунду-другую мне стало их жалко.

«Эй, ну-ка покажи, что у тебя здесь?.. Что это за наушники?» – сказал один из них и небрежно вытащил плеер из моего кармана. Он сделал это нарочито нагло, будто бы меня и вовсе не существовало. Поначалу я решил не провоцировать и без того злобного шакалёнка, но потом раздалось: «Ого! Ну-ка дай взглянуть на этот мобильник!» и он потянулся к моему карману, приняв мою пачку сигарет за вожделенный телефон.

Я инстинктивно оттолкнул его, и он совершенно неожиданно для меня упал. Видимо, зацепился ногой за что-то, потому что особой физической силой я никогда не отличался. В ту же секунду вся остальная стая кинулась на меня. Меня повалили на землю, удары посыпались со всех сторон. Но к собственному удивлению, боли я не чувствовал. Они были похожи на несильные покалывания по моему телу. Вдруг у меня появилось странное чувство, будто внутри у меня что-то лопнуло и разлилось по всему телу. За этим последовала очень сильная боль в правой руке. Её словно окунули в огненную лаву. Мышцы напряглись настолько, что казалось, вот-вот разорвутся. От нестерпимой боли я закричал. От удивления нападающие сделали шаг назад. Меня затрясло. Я был в такой агонии, что не мог думать ни о чём. Боль не утихала. Я молил о помощи – уже всё равно какой, даже если мне оторвут руку. Избивавшие меня еще несколько секунд назад хулиганы теперь кричали и убегали, когда я пытался к ним прикоснуться.

Дальнейшее я помню очень смутно. Движения нападающих становились всё медленнее и медленнее, как в стоп-кадре. Я стою в нескольких шагах от гопника, а в следующую секунду я держу его за горло правой рукой, которую я уже и вовсе не чувствовал. Я не мог контролировать свою собственную конечность! Я швырнул пойманного в одного из его друзей, словно мяч для боулинга, и это последнее, что я помню.

Я стою у выхода из парка. Сердцебиение и пульс в норме. Физически меня ничего не беспокоит. Мой плеер был у меня в руке. Непонятно, как он там вообще оказался. И тем более непонятно, как я оказался там, где стою сейчас. Не думая ни о чём другом, кроме как побыстрее убраться отсюда, я пустился в поспешную трусцу и вскоре вышел за пределы парка к ближайшей автобусной остановке.

Часть II: Знакомый мир ч.2

Сев в автобус, я немного успокоился и пришёл в себя. Мне нужны были сводки о времени, пока меня не было на Земле, поэтому я решил навестить старого друга. Для этого мне пришлось тащиться в другой конец самого большого метрополиса на континенте Грандис. Путь был неблизкий. Алексу Райану тоже не повезло родиться Связующим, и у него никогда не было телефона. Да, бывают и такие…