Новые территории

ИГРУШЕЧНАЯ ВОЙНА

(Мроган)

Огромное пустынное поле, спускающееся от Страшного Болота к реке Саре, было неплохим местом для проведения турнира. Выбор его позволил перенести все хлопоты принимающей стороны на плечи Гарвии, но Гирбат Богатый принял предложение на удивление быстро…

А по сути, каменистый пустырь, ужасная слава которого придавала особую пикантность предстоящему сражению, не был занят никакими посадками, на него даже не гоняли скот, и скорее всего химический состав почвы был просто непригоден для развития здесь чего-нибудь полезного, а все остальные ужасы родились на пустынных просторах тёмными ночами в головах простолюдинов. Хотя, не исключено, что раньше, очень давно, плоская вершина каменистой гряды могла быть покрыта болотом. Главное, мы никому здесь не мешались.

Три лагеря трёх королей, пока пустовавшие, выглядели очень нарядно, расположившись на самой возвышенной в этом месте ровной площадке. Разумеется, ровной она стала не сразу, несколько дней понадобилось для расчистки и убранные камни тут же пошли в дело, невдалеке от палаток возвышался помост для наблюдения, устланный шкурами и завешенный коврами так, что казался невиданной цветочной клумбой, выросшей в степи.

Вымпелы трёх королевств украшали помост и обозначали места для владык, по центру – король Гарвии, как хозяин, слева от него Калигон Толстый, владыка Иллирии, а справа – наш Ларен Мягкий, характер которого вовсе не отличался никакой мягкостью, и за что ему было присвоено такое прозвище, не знаю.

Каждое представительство состояло из большого шатра «его Величества», вокруг которого по кругу располагались палатки охраны, походной молельни, лекаря, умывальни, кухни и самых важных сановников. Воинские части стояли довольно-таки далеко в стороне от сверкающих золотом жилищ владык к обоюдному удовольствию обеих сторон. Солдатам по принципу – «подальше от начальства», а королям во спасение от гомона, хохота и вони тысячной толпы.

Количество «тысяча» было принято без возражений, для игрушечных боёв это считалось солидной воинской единицей, достаточной для того, чтобы убрать фактор воздействия одного или десятка супервоинов и оценить качество подготовки в целом.

Совершенно незаметным серым придатком к армии Сарпании стояла наша сотня, которой, конечно же, командовал Пашка. У нас не было пока ещё расфранченных шелковых палаток, только обычные, серо-бурые и на их фоне непривычно выглядели десять колясок, стоящих в виде каре, ограждая маленький. лагерь.

Конечно же, мои ребята привлекали к себе внимание и необычной формой, и своими прыгающими походками, выдающими хорошую физическую подготовку, и нашивками на рукавах, поэтому вокруг каре постоянно бродили группками чужие воины с любопытными лицами, не знавшие пока, с кем имеют дело и даже не считавшие этих пацанов будущими противниками. А уж за кого они их принимали, не знаю.

Предполагалось, что в первый день соревнований пройдёт марш-бросок на скорость прохождения, при этом в расчет брались все обозы, кухни и другие вспомогательные части. Короли со свитой будут наблюдать за передвижениями с помоста, поэтому оно будет выполняться челночным методом и каждый этап будет принят только тогда, когда все участники команды пройдут мимо судей.

Такие походы делались на соревнованиях и раньше, но я впервые настоял на участии в них вспомогательных воинов, убедив организаторов в том, что в реальном событии без обоза, санитаров и кухни никакая армия не сможет сражаться. Уж мы-то в этом убедились в последних боях.

Второй день – маленькая битва лоб в лоб, напоминавшая мне американский футбол. Задача состояла в том, чтобы выкрасть флаг противника, стоявший в «воротах» – ограждении, шириной пятьдесят шагов, при этом войти в него можно было только с одной стороны, со стороны поля. То есть, пробившись через врага.

Обычно, как мне объяснили, войска сталкивались, набивали друг другу шишек, причём, как в рукопашной схватке, так и обстреливая «врага», которого надо было выводить из строя, при этом специальные судьи удаляли «убитых», то есть помеченных ударом камня в важные органы, или побежденных в рукопашной борьбе.

Меня с самого начала переговоров поразило то, что я не оказался пионером в области бой-скаутских сражений. Предлагая на Совете провести игрушечную войну, я был готов к осмеянию, к разбору по косточкам, к любому виду отказа, но неожиданно получил очень горячую поддержку военачальников, застоявшихся без дела.

Но то, что я предложил провести в третий день, поразило старых вояк, уже поднаторевших в «гладиаторских боях» и знавших в них толк. Захватить «крепость», охраняемую всего сотней бойцов. При соотношении один к десяти, защита казалась делом бессмысленным и мне пришлось вместе с принцем напомнить наши сражения, а также то, что при захвате кларонеллы охранников было также больше, но хватило одного Кайтара, чтобы их изолировать. О своей роли в той сцене скромно промолчал.

Согласие было дано и сейчас на поле отрядом полуголых иритов возводилось три башни по типу наших сторожевых, с тем отличием, что были они невысокими, камни укладывались кучей с плоской верхушкой, а по её краю делался бруствер высотой в неполный рост ирита. Эта конструкция сейчас стояла полуготовая прямо напротив помоста, расположенная так, что все детали сражения можно будет с него видеть.

Последним моим научным достижением, демонстрируемым высоким сторонам, были три смотровые трубы, сделанные, наконец, хассанскими стеклодувами. Почти круг они мастерили стёкла со сферическими поверхностями и заполняли пробел моего незнания законов оптики многочисленными экспериментами, пока, наконец, вслепую не нащупали правильную конструкцию.

Выглядели трубы ужасно. Каждое из трёх стекол в медной обойме крепилось на стержнях, приделанных к общей раме и могло двигаться вдоль своей оси, так наводилась резкость. А сама рама могла вращаться, как пушка на лафете, чтобы направить её на нужное место. Труба для линз была медной, склёпанная на скорую руку.

Я бы умер со стыда от кургузости этого кустарного произведения, но принц, увидевший грязный полуфабрикат в мастерской, обалдел абсолютно и очень рекомендовал взять его на приближающееся по времени событие. Мне пришлось согласиться.

Первая реакция того, кто заглядывал в трубу было отшатнувшееся испуганное лицо. Вторая – любопытство. Третья – удивленный восторг и почти обязательные слова «не может быть!» Я уже перестал этому удивляться и, заглянув в стекло, увидел Пашку, размахивающего руками около последнего недостроенного конуса. Изображение показалось мерзким, как в плохом телевизоре в непогоду, но назад пути не было, подрегулировав «резкость», я пошел проверять следующую оптику.

Каждому из владык пришлось делать свой экземпляр, им по статусу не годилось толпиться около одной чудно’й игрушки. Плохо отполированные и кривоватые линзы искажали увиденное, но приближали неплохо. Конечно, такую дуру в карман не положишь… Но мы и делали их для дальних наблюдений, с установкой на башнях… Только не доделали пока… Свет с ними, работают и ладно! Проверил все три и пошел смотреть дорожку для колясок.

Тут всё было проще. Для коронованных особ тележки обили и обмотали кожей, шелком и золотом, но по сути они оставались простыми тачками. Единственное новое достижение – металлическая ось – придавала качению мягкость и тишину. Но рессоры мы пока что не изобрели, а ременная подвеска не слишком хорошо выполняла свои функции. Поэтому испытательный трек отделывался тщательно. Не трясти же королей по камням!

Дорога – утрамбованное кольцо вокруг лагеря – была готова и мне осталось только пройти её шагами и «срезать» некоторые выступающие камни на глазах побледневшего мастера, готового заорать от страха. Пришлось показать кулак, чтобы он, кивнув, успокоился, и закончить обход, а потом посадить того же мастера в коляску и велеть паре простых рабочих прокатить нас по кольцу.

Вцепившись в поручни, этот дурень, а на самом деле, очень толковый работяга, даже не понял, что его задница касается сейчас поверхности освященных сидений, предназначенных не для таких, как он. Но постепенно страх прошел и когда коляску пару раз качнуло на внешне малозаметных буграх, он понял, чего я хочу и, широко улыбнувшись, кивнул головой.

Мы с ним были друзьями уже после первой встречи в Белом Городе и беседе о тонкостях дорожной технологии с помощью кувалды по имени Фаря, когда я обделался как мальчишка. Такое не забывается. Подготовка к катанию закончилась тем, что я нашел церемонимейстера и ещё раз напомнил ему о подготовке двух слуг и проверке их таланта заменять лошадей на своей шкуре.

Испуганный вельможа слабо кивнул и мне пришлось повторить сказанное ещё раз. Может, это и прозвучало невежливо, но зачем мне нужен политический казус с телами высочеств, вываленных на камни? Чтобы научиться катать тележку по кольцу, много ума не надо, но без тренировки всякое могло случиться и забыть об этом было недопустимо.

Дальше по плану осмотра была «Крепость». Приблизившись, я понял, какую глупость мы придумали… Башни у нас, на Сторожевом стояли не сами по себе, они вписывались в ландшафт местности, как и все остальные, которые стояли вдоль границы. А здесь мы имели ровный пустырь и, следовательно, одинаковый подход со всех сторон, высота «башен» вчетверо меньше реальной, позволяла закидывать их нависным броском пращи, при большом количестве стреляющих это становилось опасным для сотни защитников. Все эти страхи я выразил Пашке, еле оторвав его от интереснейшего занятия – размахивания руками, изображавшего кипучую деятельность..

– Ну и что? – реакция друга поражала проникновенностью…

– Ничего! Я ж тебе говорю, вас просто побьют камнями!

– Фигня! Сейчас дуги пристреляем…

– Ну и что?!

– Да ты залезь… Мудрила…

Вот, собственно, и всё объяснение. Я перелетел наверх, чтобы не карабкаться по камням, а друг, презрительно глянув на мой способ перемещения, пошел опять размахивать руками… Оказывается, внутри конуса по центру оставалось углубление до уровня травы, в котором вполне можно было спрятаться… Ну и что?..

Поднялся, посмотрел через бордюр вниз и тут же мне в лоб полетел камень, брошенный Пашкой из пращи и сопровождаемый его наглым пальцем и таким же ржанием, так что я, наконец, понял. Даже при маленькой высоте строения, не найдётся такой точки снизу, откуда можно попасть в защитника, если он не последняя раззява. Камень шмякнулся в ограждение, брызнув пылью, ещё глубже вбивая в мозги понятое.

Залез в центральное углубление и увидел в нём узкий лаз, по нему пробрался к невысокой перегородке, идущей до следующей башни. Тут ждало новое открытие. Перегородку сделали полой. В толстой, грубо сложенной стенке оставалась щель, прикрытая сверху крупными камнями, по которой можно было проползти до конца. Снаружи лаз увидеть нельзя.

Пашка – золото! Он улучшил наш план и добавил то, что я и не предполагал. Такие проходы, только побольше размером, делались в реальных условиях, это давало защитникам башен бо'льшую гибкость действий. Как мог противник понять, куда подевались воины? Пока не получал стрелу в тело сбоку… В узкую щель я не полез, не хватало ещё вымазаться, как трубочисту!

В углублении стояли наши тяжелые стреломёты, прозванные «Гнусом» за характерный звон и лежали стрелы без острых наконечников. Их заменяли полые, засохшие и уродливые глиняные нашлёпки, безопасные для тела, но равновесие стрел сохраняющие. Похоже, что Пашка ничего не забыл… А вот и его башка с озорным взглядом показалась внутри.

– Ну что? – Пашкина «многословность» иногда раздражала…

– Здо'рово! Стены выдержат?

– Кто их знает? Глиной промазали, но она не настоящая… уж какое г..но нашли, тем и мазали… За два дня просохнет, а завтра ещё подмажем… Так они же (кивок наружу в сторону лагерей воинов) не камнеломы, эти вояки будут кинжалами размахивать, да камешки швырять, вот и вся тактика… А мы их…

– Я понял…

– Иди-ка, помоги лучше…

И я пошел проделывать в массиве стен смотровые отверстия. Долбать их было нечем, да и некогда, к тому же, удары могли разрушит сырую постройку, так что я слегка нарушил правила игры, применив колдовство. Но совесть моя была чиста, я же не в бою это делал… Маленькие окна всего лишь позволяли защитникам видеть и простреливать простым луком поле вокруг.

Последним штрихом стали невидимые защитные стенки вокруг игрушечных фортификаций, не хватало ещё, чтобы разведка «врага» заранее проникла в наши тайны… Дружба дружбой, и чужие воины помогали «моим» таскать камни и поднимать их, но на этом любовь кончалась. Конечно, характер зрелища был спортивным, но от его исхода зависело очень многое на политическом фронте трёх королевств.

С самого конца зимы и до начала весны мы вели переговоры с главнокомандующими, причем я воевал со всеми тремя сразу. Инерция привычных укладов оказалась настолько высокой, что никакие убеждения, никакие демонстрации силы новых типов оружия не приносили достаточных результатов. Войны-то не было.

Причина этого была очень проста. Хассаны не нападали и сейчас даже не проявляли никакой агрессивности. Войска давно застоялись, размякли, теряли боеспособность, воины зачастую использовались на посторонних работах, прибыль от которых шла в карманы командиров. И, если в своём королевстве мне удалось кое-как наладить жесткую дисциплину, то до других руки были коротки. А вот моих врагов стало больше.

Именно поэтому в программу игр была введена наша сотня. Со смехом и издевательствами, которых во Дворце даже не скрывали, мне позволили публично обделаться, очевидно для всех, проиграв, потому что соотношение сил всегда первым бралось в расчет. Каким бы ни был супер воин, но против десятерых он – ничто…

Моя новая должность пока ещё никем не воспринималась всерьёз. Даже отец был против нашей авантюры. Не просто против, он был очень даже зол и, как командующий гарнизона моего участка, пытался под любым предлогом оставить воинов дома. Но ребята, молодцы, довели дело чуть ли не до бунта, так что отцу пришлось сдаться. Он, как и все вояки старой закалки, не понимал, что при сравнении сил считать надо не количество движущихся тел, а действия, которые они выполняют.

В каждом десятке был один воин, умевший колдовать. Не слишком хорошо, но бледный бесформенный фантом или защиту они создать умели. Луки давали преимущество в дальности, быстрые ноги – в скорости, а хитрые приёмы – в общей ловкости. Конечно, риск был. Пока что мы имели дело только с хассанами, с их психологией… А как поведут себя ириты? Не знаю… Никто не мог предсказать…

Все мои братья понимали смысл игры и оценивали значимость её успеха, выше, чем от обещанных денежных призов, которые моим закормленным нахалам особенно-то большими не казались. Среди них основная часть уже участвовала в последних битвах, кто-то ходил осенью в Хассанию, это были обстрелянные ребята свои, в доску! Гордость за яркие, заработанные по'том и мучениями, маркеры на рукавах раздувала их изнутри!

Вот такие мысли, среди которых была и грусть об оставшихся дома, и ещё всякая шелуха, бродили у меня в голове, пока я, как профессиональный каменщик долбал дырки в камнях…

День шел уже к вечеру и последней обузой, которую я сам добровольно на себя принял, был обход всех лагерей перед сном. Просто обход, не проверка, поэтому, убедившись что в моей сотне, стоявшей особняком, всё в порядке, я, на всякий случай, поставил вокруг палаток и тележек глухую стену, оставив только один, центральный проход, куда приказал поставить всех часовых с периметра.

Береженого Бог бережет!. Мало ли, какому дурню захочется «пошутить», или нахамить, или просто навредить?! Слишком много стояло на карте… Судьба целой страны, моё личное будущее, карьера моих ребят… А, может быть, и их жизнь. Много уже подлости я увидел в этом мире…

Теперь можно было идти смотреть своих соперников…

Во всех лагерях стоял гомон и веселье, хотя и охранение стояло на своих местах и в целом устав поддерживался, однако, в отдалении от лагерей я, проходя, заметил палатки маркитантов, среди которых были видны и резвые девушки без излишней скромности и солдаты в разной форме, походка которых выражала не лучшую боевую готовность.

Для них, для всех, предстоящее событие было только ярким развлечением, подарком судьбы. После скучной и однообразной службы в захолустье, возможность увидеть сразу трёх королей и участвовать в безобидной схватке, в которой максимальный риск состоял в потере пары зубов, было счастьем.. К тому же, в случае удачи, звания и медные монеты сыпались на счастливчиков как звёзды с неба.

В лагерях горели слабенькие костры, топливо было принесённым и только за свои кровные можно было купить его у торговцев, воины готовились к отдыху, хотя около каждого лагеря шла тренировка в стрельбе или состязание «до первой крови».

Около лагеря иллирийцев стреляли из луков, что меня очень привлекло, но посмотрев, я убедился, что наши луки гораздо более дальнобойные, со своими металлическими вставками. А эти тхараты были, скорее всего ликвидированы у хассанов в пограничных стычках… Практически ничего не изменилось в войсках за те три года, которые я провёл на Кее, всё те же копыта, пращи и плетеные щиты, а, главное, всё та же застоявшаяся стратегия, которая в случае нападения серьёзного врага была обречена на позор.

Утром с помпой, с шумом и яркой маскарадной балаганностью на поле появились представительства королей, со свитой, герольдами, знаменосцами, охраной, бесчисленными дортшезами на аралтанах и носильщиками в таком количестве, что, казалось, они пришли обслуживать не трёх владык, а их войска.

Однако, солдаты давно уже обслужили себя сами и теперь стояли грозными колоннами, с молодцеватым видом, демонстрируя свою готовность умереть за господина на поле брани. Чья-то невидимая рука так гениально сдирижировала появление сиятельных лиц, что это событие произошло практически одновременно и их Величества красиво упали в объятья друг друга, осиянные восходящим светилом и поддерживаемые радостными криками вассалов.

Я не полез в эту кучу, терпеть не могу традиционные Дворцовые церемонии и со стороны наблюдал, как вокруг приготовленных шатров забегали воины и слуги, шелковые входы всосали в себя расфуфыренные фигуры, одна из которых вскоре выплюнулась наружу и кружевная как кукла, побежала ко мне…

Принц. Друг настоящий, волнующийся не меньше меня и единственный из всех, кто понимал причины моего нетерпения в ожидании пустых пауз, в течение которых войска стояли без дела, а дело не двигалось… Мы обнялись безо всяких ритуальных расшаркиваний и пошли смотреть места на помосте, уже окруженные почетным караулом. Но нас пропустили в ложу Ларена Мягкого молча…

Принц был полностью посвящён во все мои хитрости и по секретному нашему соглашению никому ни о чём не рассказывал. Командуя всеми войсками Сарпании, его Высочество был кровно заинтересован как в их усилении, так и в победе, росте престижа. Но сейчас он своей рукой подталкивал своих же подчинённых на заведомое поражение, так как верил в силу моих супервоинов больше даже, чем я сам. Я ещё мог опасаться случайных непредвиденных факторов, а он о них даже слушать не хотел…

Принц осмотрел через окно поле, на котором досыхали три башни, заглянул в трубу, испуганно отшатнулся, любопытно заглянул снова и восторженно вскрикнул в соответствии с алгоритмом:

– Не может быть! Необычайно… Ой, это кларон Фортен! Что ты ржёшь, Мроган?.. Смотри, даже лента орденская видна.. Опять смеёшься?! Почему я этого раньше не видел?

– Всё ты видел, Верт! Забыл, что ли? Сам предложил взять стёкла… Знаешь же, что у меня от тебя нет секретов… Просто догадались вставить в трубу, а линзы ты уже видел.. А смеюсь, потому что все, кто впервые смотрят, всегда испуганно отшатываются, потом заглянут снова и вскрикивают «Не может быть!»

– Я разве вскрикнул?. Хотя, да… Так это твои кривые стёкла?.. Видел… Но почему… Ой, всё размазалось!..

– Надо передвинуть линзу вот за этот стержень… Да не так сильно… Плавнее…

– Вот, получилось! Смотри, вся свита…

– Я вам не помешаю, господа?..

– Брат!

– Ваше Величество!

– Хватит раскланиваться… Что вы смотрите?.. Ох! Ну-ка, ну-ка… Не может быть! Смотрите, поварёнок… Почему вы смеётесь, брат?.. Нет уж, давай говори…