– Привет, Илая! Ты чего вылез? – радостно ощерился громила.
– Я не могу больше пить. Ик! Извините. Мистер Салех, я вас умоляю, повлияйте на сэра Ричарда! Я же кончусь раньше, чем наша поездка! – голос Эджина был полон тоски и безысходности. Да и выглядел репортёр откровенно плохо. В суете сборов Илая напрочь забыл про чемодан с собственным гардеробом, который остался в гостинице. Да и помыться он тоже не успел. Измятый костюм и засаленная рубашка были покрыты грязными пятнами. Волосы, обрамлявшие плешь, блестели отнюдь не от чистоты. Для полноты картины от бедняги разило сивухой, как от целой команды запойных морячков.
– Но он же тебе за это платит, разве нет? – резонно возразил Рей.
– Да, но я не знал, что речь пойдёт о таких объёмах. А ведь там ещё шесть ящиков! И благородный лорд не собирается останавливаться. Он мне уже в кошмарах снится. Мистер Салех, умоляю! Я больше так не могу! Помогите, или убейте! Команда от меня шарахается, как от чумного. Никто помочь не хочет… Давайте, я сделаю вам фотосессию на палубе? С Региной! Ни у кого не будет таких фото! Полную плёнку, мистер Салех, а?!
– Полную плёнку, говоришь? Это две дюжины кадров, правильно? – в голосе инвалида прорезался явный интерес.
– Ага, а ещё я готов помочь вам издать ваши мемуары, если вы решитесь увековечить ваш жизненный путь! Сэр Ричард рассказывал удивительные истории… – продолжал торговаться репортёр.
– Уговорил, чёрт языкастый! Щас решим твою беду! Где, говоришь, было ещё шесть ящиков? – радостно гоготнул громила, спрыгивая с вантов и поигрывая мускулами.
Решение началось с плотного контакта лба Салеха и притолоки. Гул от столкновения и последовавший за ним поток отборного мата заставили капитана выглянуть из рубки, чтобы оценить масштабы катастрофы. Двери во всех отсеках гондолы не были рассчитаны на столь габаритных пассажиров, и Рей уже не впервые пробовал косяки на прочность, но в этот раз вышло особенно впечатляюще. Собственно, именно по этой причине он всё доступное время проводил на верхней палубе. Всё ещё матерясь и потирая лоб, бывший лейтенант ввалился в каюту своего нанимателя. И тут же брезгливо скривился. Трёхдневный запой отразился на Ричарде ничуть не лучше, чем на Илае. А уж на атмосфере каюты…
Все видимые участки пола были завалены пустыми бутылками. Иллюминатор явно не открывали с момента старта, поскольку на его ручке висели в художественном беспорядке три носка и носовой платок. Концентрация спиртных паров в воздухе вызывала желание немедленно закусить. На столе в окружении грязных стаканов и двух полных пепельниц лежала пара тщательно вычищенных револьверов.
– А, мой ручной демон явился! Признайся, уродец, ты всё же решил перестать притворяться и сожрать кусочек моей души? О, Илая! Знаешь, почему мистеру Салеху не снятся кошмары? Потому что это он снится им! – Ричард икнул и мерзко захихикал. Он лежал на койке и цветом почти не отличался от постельного белья. Острый подбородок украшала щетина. Всклокоченные волосы носили явные следы контакта как с выпивкой, так и с закуской.
Рей извлёк из початого ящика бутылку марочного бренди, хлопком по дну выбил из неё пробку и, не теряя деловитого вида, схватил приятеля за волосы и всунул горлышко ему в зубы. Раздались булькающие и хлюпающие звуки. Опустошённая бутылка отправилась в угол каюты, а Ричард, вздёрнутый за шею, захрипел и принялся сучить ногами. Если поначалу он и планировал выблевать залитое, в таком положении этот план потерпел фиаско. Через некоторое время придушенный графёныш затих.
– Теперь проспит часов восемь точно, – с видом большого эксперта высказался Рей, прикрывая двери каюты.
– Кажется, вы ему зуб выбили, горлышком от бутылки, – сочувственно произнёс Илая, украдкой щупая свой протез.
– А, фигня, пройдёт, – отмахнулся Рей.
– А если захлебнётся рвотой? – снова проявил заботу репортёр.
– Тоже фигня, там ещё много бухла осталось.
– Помянуть, да? – угодливо хихикнул Илая.
– Что? – оглянулся Рей.
– Что? – в тон ему ответил репортёр, не понимая недоумения Салеха.
– Ах, да, ты ж не в курсе. Ты же не знаешь! – на этот раз инвалид приложился о косяк затылком, для разнообразия.
– Чего я не знаю? – удивился Илая, потерявший нить разговора.
– Ничего ты не знаешь, Илая Эджин, – радостно отрапортовал Рей. – Тебе бы помыться. Воняешь – аж мухи дохнут.
– Так тут нет никаких мух… – непонимающе завертел головой репортёр.
– А я о чём? – довольно ответил Салех. Разговор доставлял ему массу удовольствия.
Может сложиться обманчивое впечатление, что в небе вода – дефицитный ресурс. На самом деле никаких проблем с водой на дирижаблях нет. Семидесятиметровая бандура восьми метров в диаметре конденсирует на себе несколько сотен литров воды в сутки. Главное – навостриться её собирать, а уж в этом деле экипажи воздушных судов преуспели давно. Так что через несколько минут Салех, радостно гогоча, поливал жалобно блеющего репортёра холодной водой из шланга. Единственная беда конденсата в том, что он совершенно не смывал мыльную пену, поскольку фактически эта вода была дистиллированной. Так что поливать Эджина пришлось долго, зато экономия на мыле вышла изрядная.
В итоге отмытый и опохмелённый Илая кутался в выкупленную у матросов одежду, ёжась на холодном ветру и бросая завистливые взгляды на Рея, от которого, кажется, даже пар валил. Громила нежно обнимал проивослонопотамовую винтовку и лыбился во все свои сорок три нестандартных зуба.
Впрочем, долго зябнуть Илае не пришлось. Пристёгнутый страховочным концом к палубным перилам, он извлёк из кофра репортажную камеру, которую любил не меньше, чем Рей – обеих своих Регин. И тут же Эджина стало вдруг очень много. Он забегал по палубе, то приседая, то подскакивая, заглядывая в рамку видоискателя и разом вычисляя тысячу и одно условие хорошего кадра. Лейтенант косился на него с возрастающим уважением – Рей ценил профессионализм в любом деле.
– Так, давайте для начала пару общих планов… Только сначала поменяемся местами, чтобы засветку не ловить… Отлично! А теперь обопритесь о винтовку и повернитесь в профиль… Так, хорошо!
Фотосессия захватила обоих участников. После трёх общих планов Рей принял грозную позу со вскинутой винтовкой.
– Ага, великолепно! Вы очень колоритный объект, я обязательно отравлю снимки в журнал «Оружие»! Станете звездой номера, гарантирую! А теперь, пожалуйста, возьмите оружие наизготовку, представьте, будто ведёте огонь с борта по врагу. Вот отсюда лучше всего, тут изумительный вид, возьмём один общий план и парочку крупных! – Илая оживал на глазах.
Репортёр ещё немного поприседал в поисках наилучшего ракурса.
Рей Салех улёгся на палубу, покрытую тиковой доской, и направил ствол винтовки примерно на юго-запад. Ощерился и изобразил прицеливание…
Раздался громкий хлопок, и яркая вспышка залила всё потоками света. Оба участника фотосессии отвесили челюсти, поскольку такого эффекта от простой съёмки не ожидал ни один из них.
Свет погас, воздух пошёл рябью – и в пустоте забортного пространства возник огромный дракон, выполняющий противозенитный манёвр.
Зрачки бывшего лейтенанта мгновенно сжались в точку. Рука скользнула к широкому поясу – таскать без нужды ещё и тяжеленный магазин было глупо, но Рей никогда не носил оружие без патронов вообще, и сейчас ни одно гнездо его пояса не пустовало. Лязгнул затвор. Шестикратный оптический прицел поймал голову ящера.
Дракон был красив – тридцатиметровое изящное тело, покрытое золотистой чешуёй, великолепные крылья, сияющие берилловые глаза. На холке у него была сбруя, где восседали два наездника. Огненная железа под нижней челюстью угрожающе трепетала. Золотые драконы могли свой жидкий огонь как выдыхать струёй на три дюжины метров, так и плевать комком – на несколько сотен.
Сейчас ящер лихорадочно загребал крыльями, стремительно отдаляясь от дирижабля. Вообще-то боевые драконы неплохо защищены от стрелкового оружия, их не взять из картечницы, и даже шрапнель не представляла для хозяина неба большой угрозы, если снабдить его защитным полем. Но когда Рей деловито и спокойно начал целиться аккурат в невидимого дракона, у пилота начали сдавать нервы. В общем-то у него были шансы тихо отвалить в сторону, никак не выдавая себя, кабы не магик за спиной. У которого нервы, похоже, закончились почти сразу, как только ему в лоб уставился ствол Регины. Защитное поле и невидимость – антагонисты, и если навести одно – второе уже не получится. Перетрусивший до одури магик это забыл – и врубил кристалл с защитным полем. Невидимость исчезла с блеском и треском, и дракон при этом оказался не только на дальности прямого выстрела, но и в чертовски неудобном положении для ответного огня.
Чем Рей Салех, как и положено истинному профессионалу, не преминул воспользоваться.
Грянул выстрел. Ярко вспыхнули кристаллы на стволе. Перед дулом на миг возникла небольшая ярко-алая руна. Отдачей Рея чуть не снесло с палубы. И лишь натянутая сетка не дала намертво вцепившемуся в винтовку лейтенанту десантироваться в последний раз.
Магия, заключённая конструктором в Регину, не подвела. Защитное поле не отклонило выпущенный снаряд, и он угодил точно в огненную железу. Эффект был потрясающ во всех смыслах. Обезглавленная туша дракона, бессильно свесив крылья, устремилась к земле.
Через три удара сердца раскрылись белые купола парашютов.
Илая тоже работал на инстинктах. Его руки жили собственной жизнью, взводя затвор и прокручивая плёнку, а глаз так же автоматически выбирал единственно верный кадр. Щелчок затвора совпал с выстрелом, следующий – выхватил падающего дракона, третий – Рея, повисшего на такелаже.
Впрочем, эти двое были не единственными профессионалами на борту.
– Полундра! – завопил наблюдатель, что следил за небом из небольшой будки на носу гондолы.
– Поднять щиты! Двигатели полный вперёд! Убрать паруса! – рык капитана перекрыл даже шум ветра и звон в заложенных ушах.
В ответ с неба раздалось стрекотание. Со стороны солнца на дирижабль заходило звено пузатых винтовиков. Они коршунами налетели на дирижабль сверху. На гондоле стояли две стационарные картечницы-фунтовки, но винтовики шли сверху, прикрытые от огня тушей дирижабля. Щиты по команде подняли, и защитное поле приняло первые пули, покрываясь радужными разводами. Выглядело это красиво, но стойкость любой защиты имеет пределы, и нападающие это прекрасно знали. Знали они и том, что дирижабль шёл по инерции и не мог маневрировать, пока запущенные двигатели не наберут полную тягу.
Вот только в расчётах нападающих отсутствовал Рей Салех с винтовкой по имени Регина. Тряся головой, брызгая кровью из носа и ушей, радостно оскаленный лейтенант вывалился на палубу, вскинул пушку – и ближайший винтовик отправился в компанию к дракону. А Рей на этот раз даже устоял на ногах, хотя лишь благодаря стенке пассажирского отсека, в которую его впечатало отдачей.
Нападающих изрядно смутил такой поворот дела, и винтовики разошлись в стороны. Так, чтобы через десяток секунд снова пролететь над дирижаблем. К делу подключился магик, сидевший в одном из винтовиков. В небе зажглась огненная сеть, облепив защитную сферу. Рей немедля засандалил в машину, выбросившую эту сеть. Попал он точно в топливный бак, сеть тут же погасла, зато эффектно вспыхнул винтовик. Впрочем, защитная сфера тоже погасла с тонким хрустальным звоном.
Однако двигатели дирижабля уже вышли на рабочий режим, и корабль получил возможность манёвра. Капитан резко накренил его на правый борт и тут же выправил. Но этот наклон позволил всадить весь заряд из картечницы левого борта в ещё одну летающую машину. Та, потеряв оба крыла и часть корпуса, врезалась в гондолу и застряла, проломив носом борт и стенку. Пилота ударом вышвырнуло из кабины и влепило в стенку чуть повыше пролома.
Экипаж последнего винтовика справедливо решил, что жизнь – штука хорошая: машина резко отвалила от дирижабля и, набирая высоту, убыла туда, откуда появилась – в сторону солнца.
