«Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной А
«Наблюдаю с чрезвычайным удовольствием, – пишет Семен Романович в письме от 15 (25) октября 1825 г., – что прокладка дороги вдоль южного берега Крыма оживила эту часть полуострова, что край заполняется новыми поселенцами и культура винограда и оливок распространяется все более, и, что, наконец, земля растет в цене. Так как дорогу было приказано строить по вашим представлениям [правительству], вы получаете удовлетворение от того, что способствовали благополучию жителей, делая страну более заселенной, возделанной и богатой… Жаль, что так плохо знали политэкономию и не понимали, что страна без дорог всегда останется бедной и варварской»[24].
Михаил Воронцов прекрасно сознавал необходимость привлечения в Крым людей со средствами, которые они могли бы вложить в освоение земли, но, воспитанный в Англии, сознавал, что «никакое государство, сколь бы деспотичным оно ни было», не могло бы заставить силой свободных дворян переселиться на новые берега. Княгиня Голицына с ее огромным богатством, со связями в среде столичной знати, наконец, с ее волевым характером стала подарком судьбы. Он считал освоение Крыма делом государственного масштаба, и ему удалось увлечь этой идеей княгиню Анну Сергеевну Голицыну, оказавшуюся в опале вместе с Крюденер и их друзьями – участниками благочестивых собраний. Надо представить себе ее настроения: обожание государя, который до последнего времени был их единомышленником – и вдруг резкий поворот и осознание, что она в этом качестве ему не нужна. Но чем еще она может послужить царю и отечеству? – удалиться от света, избрав самую глухую окраину и самое трудное поприще, возделывая землю.
Сохранились черновики двух писем (оригинал на франц.), повествующие об этих настроениях. В первом из них, исполненном самоуничижения, она называет себя «старой, слабой и совершенно бесполезной» и обращается к государю со смиренной просьбой:
«Государьу Вы владеете землями, совершенно бесполезными и, следовательно, бесполезными для Вашей страны; поэтому я осмеливаюсь просить Вас отдать мне несколько тысяч арпанов такой земли, чтобы пасти там стада овец»[25].
Но по прошествии некоторого времени с ней беседует граф М.С. Воронцов, и, видя состояние княгини, приходит к мудрой мысли направить ее энергию на освоение Крыма. И вот перед нами второе письмо, адресованное государю. Мы приведем его полностью, поскольку в нем впервые слышен голос самой княгини, совершившей нечто неслыханное, особенно для женщины – стать вождем целой колонии, выселившейся в необжитые земли, причем предприятие это увенчалось успехом!
«После зрелого размышления и внутренней борьбы с самой собой осмеливаюсь я писать Вашему Величеству. В 1824 г. я решилась покинуть С-Петербург, удалиться от мира и общества и обосноваться на Южном побережье.
Так как мое здоровье требует благоприятного климата, я предпочла удалиться в места ненаселенные, где меня ждут лишения и трудности, но не покидать родины. Я пожелала провести свои годы забытой, вдали от цивилизованного общества.
Граф Воронцов, вдохновленный патриотическим пылом, считает Побережье (Крыма) неисчерпаемым богатством для России. Этот выдающийся администратор внушил мне веру в то, что при минимуме стараний и забот Побережье может снабдить всю Россию вином, оливковым маслом и миндалем и что это сбережет миллионы, потраченные на закупку этих вещей за границей. Меня увлекла идея заняться разведением винограда и оливок. Он сказал мне, что если бы я поселилась здесь, то смогла бы, более чем кто-либо другой, увлечь своим примером тех, кто хотел бы начать эти работы, что я стала бы опорой для желающих переселиться иностранцев – виноделов, бочаров, погребщиков, маслоделов, что они найдут в моем поместье те ресурсы, которые страна до сих пор не могла им предоставить, из-за трудностей с жизненными припасами, дорогами и т. д. Его красноречие, широта и разумность его взглядов меня убедили. Я улыбаюсь при мысли, что еще могу быть полезной и посвятить свое время служению моему Государю.
Покидая С-Петербург, я продала свой дом, ранее принадлежавший барону Николаи, частному лицу за 180 тыс. руб. Мой доход от земли и 700 душ крестьян достаточен для проживания, и потому я решила употребить эту сумму для разведения винограда. В эту годовщину восшествия В.В. на престол, я высадила 20 тыс. лоз лучших сортов винограда, 1500 оливок, 8000 саженцев миндаля, тем самым завершив дела этого года!
Довольная результатами, я надеялась удвоить мою деятельность и завершить с Божьей помощью мои насаждения на будущий год. Но я получила новость: покупатель моего дома, хотя и знал, что я скорее продешевила, нежели имела выгоду от его продажи, и прожил в доме целый год! – отказался от покупки, написав, что дом слишком велик для него и что он его разорит. Я рассчитывала на 180 тыс., но теперь, напротив, должна выплатить ему 80 тыс. долга, так как он заложил дом в банк, чтобы облегчить себе платежи.
Государь, неужели я должна отказаться от того, что так счастливо начала, так как с тем, что я имею, я должна ежегодно платить в банк, содержать себя со всем моим окружением и довершить возведение строений, которые укроют нас от дождя и холода.
Благоволите, Государь, защитить начинание, столь полезное для Вашей империи. Когда я подумаю, что для августейшей церемонии Вашего Таинства, это освященное масло, которое делает Вас помазанником Божиим, священной особой в глазах и сердцах Вашего народа, – что это самое масло должно покупаться за границей, – при этой мысли я нисколько не колеблюсь умолять Ваше Величество защитить нас и оказать помощь в наших трудах. Благоволите, Государь, приказать купить мой дом, корона берет внаем многие дома для департаментов различных министерств, а это более расточительно, нежели покупка. Тогда я смогу продолжить дело, которое так удачно начала.
Я знаю, Государь, что бремя Вашей власти велико и заботы о вашей империи неусыпны, но Вы призваны царствовать и милосердный Бог уделит вам своей благодати, посредством которой Он может заботиться о целом мире и о последнем нищем; Он умножит ваши интеллектуальные способности, благодаря которым Вы, занимаясь целой империей, уделите внимание одной из ваших подданных. Наши духовные нужды в руце Божией, и помазанник Божий между Ним и его народом имеет власть даровать или отказать смертным в их мирских нуждах.
Благоволите, Государь, принять уверения и т. д…»
Так сама княгиня объясняет свое решение, в итоге которого она вместе с баронессой Крюденер, с ее дочерью и зятем – баронессой и бароном Беркгейм, возглавила переселение группы единомышленников в 1824 г. в Крым.
В ноябре следующего года, незадолго до своей смерти, Александр I, приглашенный Воронцовым на Южный берег, посетил Кореиз, где встречался с Анной Сергеевной Голицыной. Оттуда он отправился в Карасубазар, на могилу баронессы и пробыл там в молитве и размышлении довольно долго, отдавая дань той, которая духовно поддерживала его в зарубежном походе, предсказывая победу над Наполеоном, и горячо поддержала идею создания Священного союза в 1815 г. (см. подробнее ниже). Он и сам лелеял мысль провести остаток дней в Крыму, и с этой целью приобрел имение Ореанду. Зная о его религиозных настроениях в конце жизни, нетрудно предположить, что он желал бы, как частное лицо, оказаться в кругу духовных единомышленников, чью деятельность в столице вынужден был запретить как глава государства.
Александр I – гость Кореиза
Осенью 1825 г., когда постройка дома была еще только в самом начале, проезжал последний раз по Южному берегу император Александр I и по пути посетил кн. Голицыну. В описании путешествия императора, напечатанном в 1829 г., по выписям из камер-фурьерского журнала, прямо говорится, что «26-го октября, проехав из Гурзуфа, где ночевал, Государь обедал в Ореанде, только что для него купленной, пробыл там до вечера, любовался иллюминацией гор и оттуда отправился к Княгине Голицыной, во владении коей существовала в то время лихорадка, ночь провел тогда Государь у одного татарина. 27-го октября прибыл в Алупку утром».
Приведем и более подробное описание последнего путешествия Александра по Крыму в книге немецкого историка Шницлера. Его сочинение интересно сообщением о дорогах, точнее, о крымском бездорожье того времени. Повествование усеяно также замечаниями о недомоганиях императора, которые автор связывает с верховой ездой, пешей ходьбой, увлечением сочными фруктами и т. п. Эти недомогания служили предвестием более серьезной болезни, которая и свела его в могилу. Интересны также и его сообщения о душевном состоянии императора, сознававшего, что в стране зреет заговор.
«…B России существовали другие очаги недовольства, и Александр давно бы знал о них, если бы не имел привычки бросать на своем письменном столе бумаги, даже не распечатывая. Но он был осведомлен об этом в ходе своего последнего путешествия в Польшу (15 мая – 13 июня 1825), или сразу по возвращении. Тогда-то он получил первое известие о заговоре, который в течение ряда лет, – вещь невероятная в стране, где полиция так активна, – сложился против него и существующего в России порядка, заговора, предполагавшего цареубийство… Итак, дни монарха были сочтены, кинжал был занесен над ним; роли были распределены, момент для удара назначен. Он это знал, и это было для него предметом крайней подавленности. Ибо, как мы уже сказали, тирания не была его орудием. Добрый человек, чтобы победить злых, не может использовать против них их собственное орудие. Скорее чем прибегать к насилию или влачить в страхе и под защитой штыков жалкую жизнь, он отрекается от роли жертвы. Эти подробности объясняют в значительной степени печаль, которой предавался Александр в последние годы своего царствования, печаль, отпечаток которой ясно читался на его благородном лице»[26].
«…Погода стояла прекрасная, и он решил по настоянию графа Воронцова, губернатора Новороссии, совершить путешествие в Крым. Оно должно было длиться 17 дней. Мы будем сопровождать монарха в этом путешествии, рискуя злоупотребить терпением читателя. Но не будем забывать, что речь идет о стране малоизученной, а Крым является одним из самых живописных, любопытных ее уголков.
Отправившись из Таганрога 1 ноября, путники проехали через колонии меннонитов и немцев, расположенные вдоль реки Молочной, вдоль Гнилого моря с его вредными испарениями, и 5 ноября прибыли на закате солнца в Симферополь. Эту обширную деревню, перемежаемую садами, русские превратили в правительственный центр области, которой было дано классическое наименование Таврида. Здесь насчитывается 2275 домов и более 11 000 жителей, из которых только сотня – русские. Татары здесь составляют большинство (7 904), но немало также цыган, евреев-караимов и греков. Губернатор г-н Нарышкин был информирован только за 8 дней о приезде, получив приказ держать наготове на указанных станциях царского маршрута лошадей, необходимых для 9 повозок почты и одной брички. К большому сожалению населения Симферополя, Александр провел там только одну ночь: на другой день он направился к прекрасному южному побережью, укрытому от северных ветров и открытому солнечным лучам, подобно небесам Италии и Греции. Из Симферополя прямой путь туда лежит через горы, по едва проложенным дорогам. Господствующей высотой среди этих гор, как говорят, является Чатыр-даг, высотой около 1650 м, откуда путешественник видит всю пленительную панораму почти всего полуострова. Чтобы добраться до Гурзуфа, земли графа Воронцова, император проделал 35 верст верхом, тогда как повозки и багаж получили приказ следовать до деревни Байдар, откуда они должны прибыть через несколько дней. Этот утомительный, со всевозможными трудностями переход, пища, предлагаемая на местах августейшему путешественнику, превосходные фрукты, производимые здесь в изобилии и поедаемые им с удовольствием – все это в сочетании стало причиной расстройства желудка, что стало началом более серьезного заболевания. На другой день, продолжая путь на юг, мы прибыли в Алупку на морском побережье. Это татарская деревня, расположенная у подножия Ай-Петри, возможно, древнего Криуметопона, который возвышается на 1300 м. Но славу Алупки, еще более чем ее местоположение, составляет пышный замок гр. Воронцова, построенный в готическом стиле и уже стоивший миллионы, хотя он еще не окончен. Герцог Рагузский сравнивает это великолепное здание с лучшими замками Англии; но другие путешественники придерживаются иного мнения и в особенности критикуют выбор места. Как бы там ни было, Александр, любопытствуя видеть это чудо стран киммерийских и таврических, принял приглашение его владельца, человека изысканных манер и приятного общества. Отсюда хорошая дорога идет вдоль моря в северо-восточном направлении до Алушты; проезжая по ней, восхищаешься этими прекрасными местами, напоминающими карниз Генуи, пожалуй, единственным местом в Российской империи, где климат мягкий и небо всегда ясно. Высокие горы полуострова защищают его от ледяных ветров Севера; и пересеченная местность в соединении со скалистыми ущельями придают ему много разнообразия, дополняемого величественной монотонностью моря, омывающего подножия скал. От Алупки до Ялты прекрасные места сменяют друг друга, и удачно расположенные деревни населены праздными татарами, неразлучными с их длинной трубкой. Вначале Мисхор, собственность г-на Нарышкина, затем Кореиз, владение, основанное кн. Голицыной; далее Ливадия, принадлежащая графу Потоцкому, и, ближе к морю – Орианда, обширное урочище, замечательное своим местоположением, но где искусство пока немного сделало, чтобы соответствовать природе. Император, который только что приобрел это место, в порядке обмена, у графа Кушелева-Безбородко, пожелал посетить его; затем, совсем близко от Ялты, небольшого порта, известного древним, перед которым лежит долина необычайной красоты, он направился туда и продолжил свои исследования вплоть до Никиты, где, неподалеку от греческого монастыря расположен императорский сад, известный как Ботанический сад и питомник. Здесь культивируют виноград 400 различных сортов. Отсюда император вернулся в Алупкинский замок той же дорогой. Желая нанести визит княгине Голицыной, он отправился один в ее небольшую колонию, где в то время свирепствовала злокачественная лихорадка, эндемичная на полуострове. Он много ходил пешком, охотно ел сочные фрукты, которыми его угощали, и провел ночь у местного татарина, восхищенного возможностью оказать восточное гостеприимство великому владыке Севера. Александр хотел видеть всех вблизи – христиан, мусульман, евреев. Все это путешествие восхитило его своей новизной, – впечатление, которое наши западные читатели, возможно у разделят с ним. Он совершил и другие пешие прогулки в окрестностях земли графа Воронцова. Затем он продолжил свой путь. Но дорога, такая прекрасная от Никиты до Алупки, здесь и закончилась. Государь должен был преодолеть высокую гору, чтобы попасть во владения Мордвинова
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Новый вариант издания «Русские портреты XVIII–XIX веков. Иллюстрированный справочник-путеводитель с уточнениями и дополнениями» (М., 2003) содержит важные дополнения и уточнения по идентификации портретов. Этот список, указывают издатели, пополнился и такой, «давно вызывающей большие сомнения атрибуцией, как портрет Анны Сергеевны Голицыной работы Ф.С. Рокотова» (т. 1, № 158, с. 5). В таблице изменений в атрибуциях она теперь фигурирует как Неизвестная (с. 172). Наши сомнения были связаны с несоответствием портрета волевому характеру княгини, что явствовало из ее писем, а также ее одеянию. В дальнейшем поиске мы руководствовались сообщением Д.А. Ровинского о существовании портрета княгини, литографированным Погонкиным, а также публикацией его в Каталоге Морозова А.В. (Каталог моего собрания русских гравированных и литографированных портретов. Т. 1–4 и Алфавитный указатель. М., 1912–1913). Продолжив поиск, мы обнаружили литографию портрета со всеми удостоверяющими подписями в Изобразительном отделе ГИМа. Местонахождение оригинала, работы П.Ф. Соколова, с которого сделана литография, пока не известно.
2
Все публикуемые письма печатаются в редакции оригинала в современной орфографии.
3
Гернгутеры, выходцы из саксонского города Гернгут, разделявшие разновидность протестантского учения. Особенность вероучения гернгутеров – так называемая «религия сердца»: эмоциональное переживание человеком мистического единства с Христом как хранителем мира. Гернгутеры сосредоточили особое внимание не на догматике, а на нравственной стороне религии, в соответствии с евангельским учением. Это направление распространилось в Германии, Северной Америке, Латвии и Эстонии. После издания Екатериной II манифеста о приглашении в Российскую империю иностранных колонистов гернгутеры одними из первых основали в 1765 г. свою колонию в Сарепте (Царицынский уезд Саратовской губернии; сейчас Красноармейский район г. Волгограда). После смерти в 1817 г. проповедника Генриха Штиллинга-Юнга гернгутеры из Вюртемберга и Баварии добились особого разрешения у Александра I на поселение в Закавказье. Почти девять тысяч членов общин, распродав имущество, отправились на восток. Часть погибла в пути, некоторые из них осели в Бессарабии и вблизи Одессы.
4
Schnitzler J.H. Histoire intime de la Russie sous les empereurs Alexandre et Nicolas. – P., Jules Renouard et Со. – 1847. – P. 462.
5
Schnitzler J.H. Histoire… 1847. – P. 463–464.
6
Пыпин A.H. Библейская секта 20-х годов // Вестник Европы. – 1871, кн. 3.
7
Вероятно, такому решению предшествовало некое увлечение и последующее разочарование. Об этом говорят скупые слова ее брата Николая, посетившего сестру спустя 10 лет в Кореизе: «Не знаю, для чего воображение переселило меня ко дням нашей молодости, но вместо прелестной, стройной, ловкой женщины я держал в объятиях согбенную, худую старушку. Однако черты лица ее по-прежнему выражают ум, доброту и твердость характера, которыми всегда отличалась княгиня Голицына. И она, как и я, но, может быть, с большими правами могла мечтать о счастье! И ее, как меня, оно мгновенно польстило и обмануло!» (Всеволожский Н.С. Путешествие через Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Италию, Париж в 1836-37 гг. – М., 1839. – T. 1.С. 56–57.
8
Воспоминания К.К. Эшлиман // Русский Архив. – М., 1913. № 1. – С. 329.
9
Голицын Н.Н., князь. По поводу статей о госпоже Крюденер // Русский Архив. 1870. С. 903.
10
Рассказы бабушки. С. 293–294.
11
Eynard Ch. Vie de madame de Krudener. – T. 2. – P., 1849. – P. 338.
12
Eynard Ch. Op. cit. P. 344.
13
Пыпин A.H. Госпожа Крюденер // Вестник Европы. – 11. С. 241–242.
14
Eynard Ch. Op. cit. – P. 372–373.
15
Eynard Ch. Op. cit. – P. 375.
16
Eynard Ch. Op. eit. – P. 274.
17
Eynard Ch. – P. 381.
18
Голицын H.H., князь. По поводу статей о госпоже Крюденер // Русский Архив. – 1870. С. 904–905.
19
Голицын Н.Н. Указ. соч. – С. 906.
20
Луи де Судак. Еероиня процесса «Ожерелье королевы». Ее пребывание в России. Ее смерть в Крыму // Судак Л. де, Мели Ф. де, Рамбо А. Французские путешественники в Крыму. 19 век. – Симферополь: Н.Орiанда. – С. 39–40.
21
Там же. С. 42.
22
Архив князя Воронцова (далее – АКВ). Т. 17. С. 528. Письма С.Р. Воронцова сыну М.С. Воронцову.
23
АКВ. Т. 17. – С. 287. Лондон, 1(13) июня 1823, получено 2 июня.
24
АКВ. T. 17.-С. 567–568.
25
РНБ, Отдел рукописей. Ф. 1000, О. 3, д. 256. 2 письма (черновики) кн. А.С. Голицыной императору (на франц. яз.)
26
Schnitzler J.H. Histoire… 1847. – P. 94–95.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги