Лишний материк. Книга вторая. Гнездо тиранов
– Ваш человек? – спросил Артём побледневшего жреца.
– Да, командир личной охраны, – процедил Баллино. – Отпустите немедленно!
– Сначала задам ему вопрос при всех. Каретит, кто тебе приказал отравить наш отряд?
– Хозяин, тиран жрец Баллино.
– Нет! – завопил жрец. – Врёт! Это вы его чем-то накачали, он говорит, сам не понимая что. Убью!
– Не выйдет, тиран! – встала Замира между жрецом и Каретитом. – Я обвиняю вас в попытке отравления моего наёмного отряда! Исполнителя забираю с собой.
– Правильно, дочь, – послышался из скрипа Замиры голос помощника канцлера. – Этот исполнитель станет свидетелем во время суда над жрецом. Жрец Баллино! Твой командир охраны предстанет перед амулетами правды! Готовься к суду, и не вздумай скрыться, иначе до скончания века будешь о том жалеть! А воспрепятствуешь выходу Замиры или вывозу свидетеля, прикажу убить тебя на месте! Или привезти сюда в клетке.
Семья тирана Баллино кое-как увела его в дом. Сказать он ничего не смог. Отряд выехал за ворота без никакого сопровождения.
– Ты можешь найти другую дорогу к своей резиденции? – спросил Артём. – Должна бы вроде местность-то знать – не так уж и недалеко от столицы.
– Для кого как. Думаешь, я когда-нибудь интересовалась окрестностями Авиона? Для меня ближе города далеко на востоке или даже столица Дартении. А тут что мне было делать? Вот если бы попасть к востоку от города, там легко сориентируюсь, а пока мы на юге ещё. Хотя и да, два дня пути – не столь и много. Но… что есть, то есть. Да и какой смысл в другой дороге, если скрип меня показывает отцу, сестре, матери, может и департаменту, где служила.
– Что за проблема, отключим сейчас напрочь, никто следить не сможет. Только отца предупреди.
– Ты, что ли, отключишь-то? Я, например, не знаю, как.
– Могла бы и раньше спросить, будто не замечаешь, что мой давно молчит…
– Ох, и правда ведь. Не заметила, но и зачем мне это видеть, если ты рядом?
Действительно, причём тут невнимательность женщины? Она-то всё видит, только не всё ей нужно. Нужно бывает, когда мужчина секреты разводит. Тиран Гильтом несколько удивился сообщению Замиры, но понял её правильно: нападения в пути теперь можно ждать в любой момент, а если выслать навстречу группу поддержки, так всё равно раньше, чем через сутки, они не встретятся.
– Но потом расскажешь, что и как ты творишь со скрипом. Это обязательно, – завершил Гильтом разговор.
– Это понятно, теперь нас не видно, но ты всё-таки думаешь, что засада нас ждёт? Иначе зачем другая дорога? – снова обратилась Замира к спутнику.
– Откуда мне знать, будет засада или нет? Именно, что просто думаю, что она может быть. Как-то не верится, что церковники свой провал на тормозах спустят. Ты ведь сама обратила внимание, что Баллино высказался по поводу превосходства церковной власти над императорской. Пусть в горячке, пусть всего лишь один жрец, но для власти это уже тревожный звоночек, и в столичном храме ситуацию прекрасно понимают – реакция императора может последовать незамедлительно. Им это надо? Особенно, если окажется, что мозги адептов церкви промываются в этом направлении. Стало быть, необходимы радикальные средства для ликвидации ненужной информации и не столь уж сложные: просто убрать нас всех вместе с тобой либо жреца Баллино. А лучше – и тех, и других разом. Кстати, при исчезновении жреца и суда никакого не нужно – некого судить, даже если этим твой отец займётся. Свидетель, он же отравитель, о причинах же приказа хозяина не знает. Может, я всё это и напрасно понапридумал, но уж всяко лучше поостеречься. А если тебе тут пути неизвестны, сами найдём.
– Из твоих предположений одно сразу убери, – уточнила тиран. – Тирана Фланкона никто на территории империи из подданных императора убивать не осмелится. В том числе и церковники. Это чревато для всех убийц и их родственников. Таков древний закон.
– А как же их гибель во время войн? Например, на Рании сколько их от нас погибло, посчитать? Мне впору в землю закопаться.
– С убийцами тиранов из других империй, как и с похитителями, кстати, разбираются власти потерпевшего. Как могут и хотят. В моём случае никак не хотели – бессмысленно. С тобой дартенцы тоже вряд ли станут связываться, во всяком случае, пока ты во Фланконе. Вот если на их территории окажешься – дело другое. Хотя кто там знает, что к гибели их тиранов ты руку приложил? В общем, за судьбу тирана Баллино не волнуйся. Нам о себе думать надо, больше – обо мне, конечно. Нервотрёпка предстоит немалая.
Артём подозвал Критоса и Эльмиру, лучших охотников-следопытов в отряде.
– Мы сейчас отвернём налево и начнём помаленьку двигаться к северу, приблизительно вдоль тракта. Ваша задача, чтобы это «приблизительно» стало как можно более точным. До тракта отсюда километра три всего, так что для вас особого труда не составит контролировать направление нашего движения. Можете даже там у проезжих узнать, не делает ли дорога крутых поворотов, чтобы часто не бегать туда-сюда. Всё понятно?
Разведчики ушли, а отряд свернул с наезженной дороги и углубился в лесную чащу. День прошёл без происшествий, передовой сменный дозор заранее предупреждал о находящихся по курсу болотах, каменных завалах, а также и о нередких поселениях, в том числе и усадьбах богачей или тиранов. Отнюдь не прямой дорогой оказался тайный путь, и без следопытов вполне было можно уйти от тракта к западу настолько далеко, что пришлось бы и к встречным обращаться, чего крайне не хотелось. Критос и Эльмира к полудню первого же дня сообщили, что по тракту в сторону Авиона быстро двигался отряд жреца Баллино во главе с ним самим.
– Вот так, – прокомментировал Артём. – Никаких засад, обычное преследование. Эмоции всё ещё рулят.
– Да кто его знает, – засомневалась Замира. – Может, это и не за нами, а, например, жреца вызвали в столичный храм. Или он сам туда отправился с личным докладом. Не спрашивать же у него. А засада… Так мы ещё и не дошли до резиденции. При том, что меня никто не видит, ждать нас могут только там, рядом. Это если я от тебя не заразилась подозрительностью.
– Мне бы твоей безалаберностью не заразиться…
Пока пробирались до резиденции Замиры, что в общем-то не составило особых трудностей – обычная дорога по бездорожью в течение чуть больше трёх суток, и пленник вёл себя спокойно. А как иначе, если движешься в полусонном состоянии, да ещё привязанным к седлу, чтобы не свалиться ненароком с коня? Всем остальным – привычное дело, даже и тиран Замира ещё в бытность в Рании успела привыкнуть к длительным конным переходам. Предполагая, что, если ненужная встреча и состоится, то ждать их будут либо со стороны Авиона, то есть по тракту, либо с юга, сделали немалый крюк и подошли к усадьбе с севера. Да, их всё-таки ждали. Но опять же ждали странно – по типу того же жреца Баллино, не скрываясь. Просто сотня народу устроила бивак у ворот, не заходя внутрь территории. Но наблюдателей – эти маскировались – поставили со всех четырёх сторон. Дозор легко их вычислил, да и сам Артём пересчитал всех встречающих: три пары в «секретах» и восемьдесят четыре бойца у ворот. Плюс три тирана там же. Определилась и их принадлежность к церковникам. Не слабо против двух десятков сопровождения Замиры!
Посовещались, придумали устроить маленький сюрприз. Или гадость – как посмотреть. Никаких ведь шибко укреплённых стен вокруг резиденции не имелось – к чему они тиранам? Просто обозначенная невысокой кованой оградой да полосой кустарника граница территории. Тиран – не благородный земледелец, ему ни поля с лугами, ни крепостные не нужны. Так что вокруг рос смешанный лес, перемежавшийся полянами. Где-то недалеко к востоку и северу располагались подобные усадьбы остальных родственников Замиры, в том числе тирана Гильтома и сестры Вальтины. Зачем ей потребовалась вторая резиденция – вопрос для будущих расспросов. Если они будут так уж необходимы. Артёму-то уж точно эти местные разборки в благородном семействе ни к чему, свои дела имеются. Но будет видно…
Пока же, дождавшись «смены караула», усыпили всех тайных дежурных и тихо проникли в усадьбу среди бела дня – ночью-то бдительность повышена. Зашли в основной дом, такой же трёхэтажный, как и у покинутого жреца, установили сигналки. Артём удалённо пробудил чужих часовых – пускай дальше бдят. Только после этого посоветовал Замире связаться с отцом, узнать заодно, что делать с ожидающими её церковниками.
Через недолгое время по воротам забарабанили. Вежливые оказались посетители – могли бы и без спросу преодолеть хлипкую ограду. Видать, всё-таки опасались преждевременных конфликтов. Слуг в резиденции не нашлось, потому тирану Замире пришлось явиться ко входу лично, выждав три четверти часа, и в сопровождении охраны, естественно. Затянутое специально время – по просьбе отца. Визитёры продолжали стучать, но и не более.
– Назовитесь! – потребовала Замира. – И что нужно вооружённому отряду церкви у резиденции имперского тирана?
– Как вы проникли в усадьбу? – просто строго спросил стоящий за ажурными воротами полный лысый мужчина с церковным ободом на голове. Интересно, как он там держится, скользко же, наверно?
– Не ваше дело! Так что вам нужно? Мне сколько повторять этот вопрос?
– Лично мне, старшему жрецу столичного храма Жутрасу, от вас ничего не нужно. Храму требуется ваш пленник и вы для ответов на некоторые вопросы, связанные с вашим служением Владыке Дартении.
– Может, храму ещё требуется осмотр моей резиденции? На предмет контрабанды?
– Это желательно, но не обязательно. Достаточно выполнения двух первых требований.
– Мне же достаточно, жрец Жутрас, чтобы вы убрались от моей резиденции как можно дальше и быстрей. Без всяких условий. Не повторяйте ситуации с вашим идиотом Баллино в смысле взаимоотношений с имперскими тиранами, то есть с самим императором. Вы не имели права являться сюда без дозволения императорской власти.
– Храм имеет право действовать без указаний и разрешений императора. Всё население империи под справедливой властью Владыки и его посланников, то есть нас, церковников. А вину Баллино ещё надо доказать, госпожа Замира. Придуманную вами вину, даже не представляю, в чём она заключается, – усмехнулся Жутрас. – Какие-то домыслы об отравлении… да и кого? Кто бы вам поверил. Даже смешно.
– Скоро вам будет не так смешно, – раздался из скрипа Замиры голос Гильтома. – Узнаёте меня, тиран Жутрас? Я-то, впрочем, для вас не особо значим, только рядом со мной – полномочный представитель Верхнего храма Владыки Креноса дважды великий тиран Джевелин. И он слышал все ваши слова.
– Старший жрец Жутрас! – голос дважды великого даже из скрипа замораживал. – Как вы осмелились предъявлять требования имперскому тирану, тем самым дискредитируя церковь попытками игнорирования договора с императором Фланкона? Как вы посмели поставить власть церкви выше императорской? Отвечайте!
– Но… Дважды великий, у меня приказ основного жреца столичного храма. Я… Мы не имели права ослушаться.
– Ваши вопросы тирану Замире также им подготовлены? Эти слова будут использованы в предстоящем суде. Немедленно возвращайтесь в столицу!
Легализация судебным порядком
Понеслось… В калейдоскопе событий, дел, встреч, вопросов, расспросов, знакомств, представлений, подозрений и прочих радостей Артём тормознул свой разум на нескольких ситуациях. Чтобы не забыть и учитывать в будущем, так сказать. Пока его не тревожили вопросами и допросами, всё свободное от организации охраны резиденции время он тратил на изучение законодательства Фланкона. И своих бойцов заставлял это делать: пригодится не пригодится, но не помешает жить.
В события, связанные с конфликтом между имперцами и церковниками он не совался, хотя поневоле пришлось поучаствовать кое в чём. Для начала его заинтересовало наличие так называемого Верхнего храма Владыки Креноса. Что Это? Где Это? Чем Это занимается? Замира отвечала невнятно – сама знала лишь, что храм есть и находится в середине материка на стыке всех трёх империй. О полномочном представителе тоже знала, да, есть, мол такой, живёт, мол, в столице в отдельной резиденции. Более подробно рассказал её отец, тиран Гильтом: ему ли не быть в курсе при должности первого помощника имперского канцлера!
Выходило, что тот самый Верхний храм, хоть и называется храм, но от церковников как бы обособлен. Не шибко понятно, да ладно. И от императора наособицу. При этом Он – над всеми! Сразу над всеми императорами и главами церквей трёх империй. У представителей верхнего храма – а сколько их, Гильтом не ведал – основной задачей был контроль соблюдения древних традиций. В каждой империи – своих. О двух особенностях, отличавших империи друг от друга, Артём уже слышал, не особо придавая тому значения. Как раз одной из них и было взаимоотношение имперской и церковной властей. В Дартении – полное подчинение служителей Владыки имперцам, в Поднебесной – с точностью наоборот, здесь во Фланконе – равноправие, основанное на древних договорах. Единственный нюанс – адепты церкви, как и прочее население, как и тираны, являлись подданными императора, обязанными соблюдать все законы, указы, распоряжения государя. Вот налоги и подати они в казну не платили, сами являясь собственниками и владельцами земель, недвижимости, крепостных, разного рода ремесленников и мастеровых.
Второе различие заключалось в освоении других материков, но об этом не раз говорилось. И как бы оно не происходило, представители Верхнего храма требовали, чтобы происходило, несмотря ни на что. Так же трепетно они наблюдали за посвящением в тираны. Теоретически тираном по званию и владению амулетом и знаком-тату мог стать и неодарённый. Такие случаи в истории имелись, когда чиновник иди служитель церкви высокого ранга пытался облагодетельствовать своих неодарённых отпрысков. Семьи таких предприимчивых благодетелей исчезали полностью.
В текущей жизни империй представители храма никакого участия не принимали. Но вот этот внезапный конфликт, связанный с Замирой, к обыденным событиям не относился. Поэтому на имперском суде дважды великий тиран Джевелин появился в качестве наблюдателя. До этого он соизволил коротко переговорить с Замирой, однако Артём успел познакомить её с записывающими свойствами скрипа для представления некоторых фрагментов на суде.
– Есть к вам небольшое дело, уважаемая тиран, – благожелательно обратился к Замире высокий седой старик в очень дорогом синем костюме. На татуировке его присутствовали сразу три щита. Дело происходило в малом зале приёмов императорского дворца, где и предстояло быть судебному заседанию. – Не могли бы вы предоставить мне на малое время свой скрип? Хотелось бы, проверить его целостность. Передача ведь для таковых целей в храмы практикуется повсеместно, надеюсь, это не доставит каких-то неудобств?
Зря он надеялся.
– Покорнейше прошу простить меня, дважды великий, – склонила голову Замира. – Но не посмею утруждать представителя Верхнего храма просмотром и прослушиванием сугубо личных записей. У женщин ведь может быть множество таких секретов, которых она просто обязана стесняться.
– Но откуда вам это известно? – поразился Джевелин. – Вам не должны быть доступны такие свойства скрипа.
– Ещё раз прошу меня простить, – притворилась несколько испуганной Замира. – Всё моё глупое женское любопытство. Коснулась однажды случайно сразу двух точек, а оно как заговорит! Но это же не преступление, правда? А на суде я предоставлю необходимые записи…
– Пусть так, – вздохнул представитель, – не преступление, конечно, но непредусмотренная никем ситуация. А это, как понимаю, ваш личный свидетель на суде? – спросил он, указывая на стоящего истуканом Артёма.
– Да, и не только свидетель, но и спаситель, организовавший моё возвращение во Фланкон.
– Ясно. Достойный молодой человек. Причём, вижу, одарённый. С отличной незнакомой защитой разума. Интересно, почему до сих пор не тиран? Можешь отвечать.
– Да мне и так хорошо, – нахмурился Артём. Отвечать ему разрешили! В голову пытались влезть. – И не советую касаться моего разума без позволения. Даже тебе. Чревато.
– Да, резко! – задумчиво посмотрел дважды великий. – Но, признаю, справедливо. До встречи на процессе!
– Как ты мог так грубо разговаривать с тираном такого ранга! – возмутилась Замира после того, как Джевелин их оставил.
– Как мог тиран такого ранга лезть в мою бедную голову! – в свою очередь возмутился Артём. – Но он, кажется, понял, что был неправ. А ты успокойся, скоро начало, видишь, как народ торопится! Небывалое зрелище, надо думать.
Зрелище в форме судебного процесса, действительно, вызвало ажиотаж в высшем свете столицы Фланкона. Во всяком случае, даже глубокие старики не помнили, чтобы представители императора от его лица судились с высшими церковниками. Причём тираны – против тиранов, немыслимое дело! Для разбирательства текущих разногласий, административных и уголовных преступлений имелись суды с постоянным составом: для мирян свои, для адептов церкви – другие, для случаев с участием в нарушениях разных категорий состав судей включал как имперцев, так и церковников. Были ли тут всякого рода следователи, дознаватели – того в нормативах Артём не отыскал. Обвинение, доказательства и свидетели с обеих сторон – этого вполне хватало с учётом имеющихся, оказывается, «амулетов правда», которые использовались редко, лишь в случаях крайнего недоверия к представителям высшего света. Слишком уж они ценны и малочисленны.
По причине исключительности вопроса и необходимости сохранения возможных секретов, к большому разочарованию придворной и столичной знати, количество «зрителей» процесса император ограничил до минимума: лишь первые лица из чиновников империи и старшие жрецы столичного храма. Возглавлял нынешний суд, фактически являясь единоличным судьёй, канцлер Лестон, ассистировали ему первый и второй советники императора, тираны, имён которых Артём не расслышал. Да и так уже весь запутался в этих высокородных именах, которые ему вовсе не нужны. Обвинителем выступал тиран Гильтом. Ответчиком по указу императора определён основной жрец столичного храма, глава всей церкви Фланкона величайший тиран Франкинос. Как уж император сумел убедить в необходимости суда над первым лицом церкви представителя Верхнего храма, остаётся тайной. Но ставшие известными жалобы, просьбы и требования Франкиноса дважды великим тираном Джевелином проигнорированы. Разве что позволено в качестве свидетелей, а также для поддержки или защиты привести с собой первого советника столичного храма великого тирана Картуса и хранителя обрядов посвящения великого тирана Дора.
Полномочный представитель Верхнего храма Джевелин расположился в «VIP зоне» на верхнем ярусе. Недалеко от него в персональной ложе – сам император Фланкона Нур Мирный. Лиц их Артём, находящийся вместе с Замирой на скамье свидетелей, не видел, да и не особо интересно, каменные небось лица, соответствующие должностям. Линию поведения он довольно подробно обговорил с Замирой. Разумеется, всего не предусмотришь, но то, о чём следует умолчать – а такого немало, если вопросы коснутся Рании – они обсудили.
– Высокочтимый император империи Фланкон ваше величество Нур Мирный, ваше пресветлое превосходительство дважды великий тиран Джевелин, уважаемые господа и дамы! – начал протокольное вступление судья канцлер Лестон. – Суд принимает к рассмотрению дело о незаконных попытках церкви во главе с основным жрецом столичного храма Владыки поставить власть церкви выше власти императора. Преступление входит в разряд коронных. Основной обвинитель – тиран Гильтом.
– Прошу позволения задать уточняющий вопрос, – встал блюститель обрядов Дор и, дождавшись кивка судьи, продолжил. – По информации, имеющейся в храме, изначально иск к представителю церкви тирану Баллино представлял собой недоказанное обвинение упомянутого тирана в отравлении команды охраны тирана Замиры. Непонятно, почему мелкий иск вырос в столь серьёзное обвинение главы церкви Фланкона.
– Действительно, иск госпожи Замиры не подлежит рассмотрению в императорском суде, тем более в присутствии его величества. При этом обвинение со стороны тирана Замиры основано не на пустом месте. В ходе последующих событий выяснилось, что поведение Баллино стало возможным лишь при прямом участии столичного храма. А далее вам, как и всем присутствующим, всё станет понятным в ходе рассмотрения дела. Впредь прошу воздержаться от вопросов, отвлекающих суд от процедуры. Итак, слово обвинителю тирану Гильтому.
Первый помощник канцлера довольно подробно описал события, начиная со странного приглашения его дочери в резиденцию жреца Баллино и всего, что там происходило, в частности и речей вышеупомянутого жреца в адрес императорской власти. Затем довёл до сведения суда посещение резиденции Замиры вооружённым отрядом по приказу основного жреца и требований, предъявленных храмом к имперскому тирану опять же со специфическими выражениями в адрес императорской власти. Не забыл упомянуть, что слова посланца храма слышал полномочный представитель Верхнего храма. Именно в этот момент сидящий с надменной физиономией глава церкви вздрогнул, побледнел и стал слушать очень внимательно.
– Итак, – заключил Гильтом, – главе церкви, основному жрецу храма Франкиносу вменяется в вину превышение собственной власти и власти церкви в целом над властью императора.
– Прошу от участников заседания вопросы к обвинителю по существу, – это судья перекрыл поднявшийся было шум в зале.
Переглянулись как судьи, так и свидетели, и обвиняемые. Обвинение – серьёзней некуда. Первым опомнился советник основного жреца – а как иначе, нужно же отметать, в крайнем случае, дискредитировать обвинение.
– Как мы поняли, все события, приведшие к несуразному обвинению, начались с приглашения госпожи Замиры жрецом южного храма Баллино. Потом они лишь развивались, основываясь на нелепой ошибке отдельно взятого представителя церкви. Да и об ошибке-то стало известно… Не понять от кого. Так вот, если всё началось с тирана Замиры, так не следует ли с неё и начать разбирательство? У нас, например, имеются сомнения в возможности перепосвящения, она может оказаться и шпионкой Дартении. Если позволит суд, у меня вопрос именно к ней: ты можешь доказать свою нынешнюю непричастность к империи Дартения? Ты можешь доказать факт отравления твоей охраны тираном Баллино?
– Ответь, госпожа Замира, – кивнул судья. – Хотя предупреждаю ещё раз уже о специальной перетасовке фактов, тиран Картус. Не забывай, что уровень участников суда определяет наличие здесь амулетов правды. Началось-то всё именно с вашего жреца, якобы пригласившего в гости тирана Замиру, не так ли, господин Картус? И мы к этому факту ещё вернёмся. Прошу, госпожа Замира.
Не было в зале специальных трибун или кафедр для опроса участников. Замира поднялась.
– Не моё дело оценивать степень вранья и наглости господина Картуса, – советник на этих словах скривился от злости. – Он прямо обвинил меня в шпионаже, пусть он и доказывает – кажется, ему не знакомы законы империи, но это его горе и беда для церкви. Извините, отвлеклась.
– Минуту, госпожа Замира, – судья поднял руку. – Суд будет задавать уточняющие вопросы прямо по ходу дела. Господин Картус, предъяви суду доказательства твоих обвинений.
– Я не обвинял, – поднялся красный Картус, – а просто высказал подозрения…
– Если твои подозрения не обоснованы, оставь их для обсуждения на собственной кухне, иначе твои же слова будут восприняты, как неуважение к суду. Слушаем дальше.
Тут, кстати или некстати Артём обратил внимание на обращение к тиранам: к кому-то на «ты», к кому – на «вы». Хотя последнее – он слышал нынче только в отношении императора, представителя Верхнего храма и судьи. Скорей всего, принято «ты» во всех остальных случаях, повнимательней надо бы быть в обыденной жизни. Но это – к слову.
– По поводу попытки отравления – есть свидетель, который прямо указывает на приказ со стороны жреца Баллино, – Замира кивнула в сторону сидящего отдельно бывшего командира охраны жреца. – Каретит признался в этом публично.
– Свидетель и обвиняемый Каретит, ты подтверждаешь слова тирана Замиры?
– Да! – коротко ответил Каретит.
– Обвиняемый Баллино, ты отдавал приказ об отравлении охраны тирана Замиры?
– Нет! – встал бледный жрец.
– Баллино, ты осмелился солгать суду в присутствии амулетов правды, – сообщил сидящий рядом с судьёй советник императора. – С этой секунды всё, что будет произнесено по твоему адресу со стороны обвинения, априори считается правдой. Госпожа Замира, каким образом была обнаружена попытка отравления?
– Отраву обнаружил командир моей охраны господин Артём, он же отыскал виновников.
– Господин Артём, – продолжил судья, – поясни суду, каким образом тебе удалось предотвратить массовое отравление,
– Мне помог амулет, – встал Артём. – Как только обслуга накрыла стол, он просигналил об опасности. Всё здание тут же окружили мои бойцы и задержали попытавшего сбежать поварёнка, которого и заставил добавить в нашу еду некий порошок Каретит. Мы немедленно взяли Каретита и убедили его сознаться в содеянном.