Судьба ученого и Академия наук в 1920-е гг.
О работе и результатах экспедиции было доложено на расширенном заседании ученого совета и президиума Севэкспедиции[20].
Большие геологические и петрографические коллекции, а также палеозойские коллекции с фауной острова Кильдина впоследствии изучали несколько ученых (Н.Н. Яковлев, И.А. Литгольм и др.)[21]. Начальник экспедиции и его помощник – геолог М.А. Лаврова составили продольный профиль и геологическую карту расположения месторождения железа[22]. Художник Альберт Бенуа за время экспедиции создал 76 акварелей, выставки которых устраивались в Морском клубе, Доме искусств и Географическом институте Петрограда[23].
По возвращении из экспедиции П.В. Виттенбург узнал, что в пос. Ольгино дом К.А. Воллосовича[24] (Лесная ул., д. 2) занят детской трудовой колонией, а рукопись ученого и материалы Русской полярной экспедиции Э. В.Толля, книги и геологические коллекции рассеяны. Всё уцелевшее ему удалось собрать и передать в АН.
Северная научно-промысловая экспедиция и сотрудничество ее с АН
Северная научно-промысловая экспедиция (Севэкспедиция), благодаря которой состоялась вторая Лапландская экспедиция АН, была основана 4 марта 1920 г. при Научно-техническом отделе Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ)[25].
Положение о Севэкспедиции зафиксировало основные ее задачи: «производство научно-технических исследований естественных производительных сил Русского Севера (под Русским Севером разумеется пространство Европы и Азии России к северу от 60° с. ш. – Прим. автора) в целях наилучшего их практического использования, а также согласования научно-практических работ, производимых всеми органами и учреждениями ВСНХ»[26]. Науке отдельно посвящен п. 8 «Организация горно-геологических, почвенно-ботанических, гидрологических отрядов, работающих в экспедиционном порядке и также отделов Экспедиции – отрядов, ведущих работу и по другим научно-техническим исследованиям».
Сверх того Севэкспедиции предоставлялся любой необходимый транспорт, но самое главное – она получила на свои экспедиции довольно большое финансирование.
Потребовалось создать ученый совет нового учреждения. Первое организационное заседание собралось 17 мая 1920 г. Активное участие в нем приняли сотрудники АН, а также ученые других научных учреждений. Почетным председателем Севэкспедиции был избран президент Академии наук А.П. Карпинский, заместителем А.Е. Ферсман, члены А.А. Бялыницкий-Бируля, К.М. Дерюгин и др. Секретарь – М.Ф. Жданко, среди приглашенных от учреждений – П.В. Виттенбург[27]. Президиум Совета утвердил начальником Севэкспедиции Р.Л. Самойловича[28].
Таким образом, Академия наук и Севэкспедиция на ближайшие годы как бы объединились, так как академическая наука почти не финансировалась.
Летом 1921 г. предполагалось провести геологические исследования северного побережья Кольского и Канинского полуостровов, а в 1922 г. исследовать побережье Новой Земли, омывающейся Баренцевым морем. Этим, считал Виттенбург, можно было заключить предварительное обследование геологического строения остатков континента «Арктис», начатое экспедицией 1920 г.[29]
Поскольку полярный район СССР в европейской части в то время принадлежал в административном отношении городу Архангельску, то возникла необходимость поставить в известность руководство и общественные организации города о целях и задачах Мурманской и Кольско-Канинской экспедиций и, главное, информировать в целом о назначении Северной научно-промысловой экспедиции. В первом случае два доклада сделал П.В. Виттенбург: «Геологические исследования Севера» и «Проблемы геологических работ в прошлом и настоящем». О целях Северной научно-промысловой экспедиции доложил начальник экспедиции, инженер Р.Л. Самойлович[30].
Доклады иллюстрировались акварелями академика А. Бенуа.
Экспедиция на Новую Землю в 1921 г
Власти Архангельска были заинтересованы в получении каменного угля с Новой Земли, так как предполагалось, что там он мог быть, поскольку континент Arktis на северо-западе (о. Шпицберген) имеет разработки этого топлива. В результате было решено провести экспедицию на Новую Землю в этом, 1921 г. Р.Л. Самойлович взял на себя горноразведочную и промысловую части, а геологическую и научное освещение вопроса, сопряженное с этим, – П.В. Виттенбург, на что он был уполномочен Академией наук, Российским гидрологическим[31] и Географическим институтами[32]. Экспедиция финансировалась Севэкспедицией. Геологический отряд состоял из 11 человек: М.А. Лавровой – геолога, М.Ф. Моляровского – почвоведа, участвовали также студенты Географического института. Поскольку Альберт Николаевич Бенуа отказался ехать на Новую Землю, приглашен был фотограф, он же кинооператор Ф.К. Вериго-Доровский. Парусная моторная шхуна «Шарлотта» покинула Архангельск 8 августа. 17 августа прибыли в Малые Кармакулы. «Во время работы экспедицией был собран богатый материал по морфологии морских берегов и их строению, большие палеонтологические сборы по палеозою, значительно дополняющие таковые, собранные экспедицией академика Ф.Н. Чернышева, исключительно интересный материал по почвообразовательным процессам полярной области и обильный гербарий»[33]. В губе Рогачева удалось собрать верхнедевонскую фауну, очень схожую не только с Уралом и Тиманом, но и фауной Рейна и Северной Америки. Были открыты ископаемые торфяники, залегающие на ископаемом льде[34].
Прекрасная погода благоприятствовала фотографической работе, вследствие чего удалось сделать более 500 фотоснимков и весь ход экспедиции снять киноаппаратом на ленту в 250 метров длины.
Во время экспедиции производились метеорологические наблюдения и измерения температуры поверхностного слоя воды[35]. Работы продолжались до октября месяца, отряд вернулся в полном порядке. П.В. Виттенбург договорился с ненцами о помощи транспортом при дальнейших экспедициях.
Отчет непременного секретаря АН С.Ф. Ольденбурга за период с 1914 по 1921 г
В самом конце 1921 г., 29 декабря, непременный секретарь Академии наук С.Ф. Ольденбург обратился с речью к Общему собранию физико-математического, исторического и филологического отделений с отчетом за период с 1914 по 1921 г. Он напомнил, что всегда основным принципом научной жизни академии была организованная работа ее учреждений – институтов и постоянных комиссий. Исключительно трудные условия последних лет (смерти 24 академиков) не нарушили системы Академии, так как «ученый больше всего любит науку и для нее готов на все, на какие угодно лишения, преодоление всех трудностей»[36]. Поэтому, отметил С.Ф. Ольденбург, ведь в науке, как и в искусстве, решающее значение имеет личность человека – ученого, художника. Задача академии способствовать упорядочению труда этой личности для наилучшей ее эффективности. Некоторые успехи в Академии и улучшения по сравнению с прошлым годом – это возможность контактов с иностранными учеными, в том числе обмен книгами и рефератами, командировками ученых, чтение лекций за рубежом. Затем – возможность печатать научные труды, хотя бы пока в виде рефератов, так как без публикации открытий наука гибнет. Академия в этом году смогла открыть три новых исследовательских института – Физико-математический, Радиевый и Яфетидологический. Кроме того, произошла концентрация разных научных учреждений под эгидой академии: Археологической комиссии, Палестинского общества, Пулковской обсерватории и др.
Академия наук стремится организовать всякую научно-исследовательскую работу на научной основе, отметил непременный секретарь. Отсюда в области экспедиционного дела назрела необходимость при исследовании природы и условий жизни, особенно отдаленных малоизученных территорий страны, вести работу по тщательно продуманной, детально разработанной программе. «До сих пор экспедиционное дело в организационном отношении нигде не поставлено надлежащим образом и… принципы научной экспедиции не только не применяются на практике, но даже и не разработаны»[37]. Размышляя о будущем науки в России, С.Ф. Ольденбург уже предвидел угрозу сокращения штата ученых в учреждениях АН и возникновения требований о самоокупаемости науки. «Необходимо теперь осознать, что учреждения научные, создающие величайшие и необходимейшие ценности духовные, должны содержаться всецело государством и не могут быть приравнены к предприятиям, создающим ценности материальные. Только такой народ и то государство сильны и жизненны, которые обладают этим сознанием и этим пониманием»[38].
Речь непременного секретаря Академии наук не потеряла своей актуальности и сегодня.
Постоянная комиссия по научным экспедициям. Новоземельская подкомиссия Полярной комиссии. Экспедиция под началом М.А. Лавровой на Новую Землю
Идея научно организованной экспедиции сразу же получила свое воплощение в утвержденной конференцией Академии наук новой Постоянной комиссии. Председателем был избран С.Ф. Ольденбург. Основной задачей комиссии с 1921 г. являлась организация плановых и согласованных научных исследований РСФСР в отношении естественно-производительных сил с уделением особого внимания изучению населения в антропологическом, лингвистическом, культурно-бытовом и медико-санитарном отношении, а также изучение самого человека как производительной силы. Комиссии надлежало объединять и согласовывать экспедиционные исследования страны, при этом учитывая и регулируя материальные ресурсы, утверждать состав научных сотрудников, отправляющихся в экспедиции, ежегодно составлять отчеты об экспедиционно-исследовательской деятельности академических учреждений[39].
В первый год состав комиссии был невелик: А.А. Бялыницкий-Бируля, Б.Н. Городков, Д.А. Золотарев, Н.А. Кулик и М.В. Баярунас, выбранный секретарем. На втором заседании комиссии в январе 1922 г. В.И. Вернадский посоветовал С.Ф. Ольденбургу пригласить П.В. Виттенбурга, которому идея научно организованной экспедиции была очень близка и интересна[40]. Вернувшись с Новой Земли, Павел Владимирович задумался о дальнейшем исследовании этого района Арктики, так как геологическое строение Новой Земли представлялось ему важным для понимания тектоники континента Arktis.
Вскоре состав новой комиссии увеличился за счет ученых, уже ведущих экспедиции или задумавших таковые по тематике своих учреждений.
Вскоре М.В. Баярунас уехал в экспедицию. С.Ф. Ольденбург предложил П.В. Виттенбургу временно исполнять его обязанности секретаря, так как академия в 1923 г. получила сумму в 15 000 рублей на экспедиции. Необходимо было распределить их между заявленными темами, а также срочно составить отчет за полтора года. П.В. Виттенбург представил краткий отчет за 1923 и наметки на 1924 г., подписанные С.Ф. Ольденбургом, которые тотчас были отправлены в Главнауку. К отчету прилагались планы новых экспедиций в разные районы страны, снабженные пояснительными записками[41].
Распределение средств на каждую экспедицию обсуждалось открыто. В то время было представлено одиннадцать заявок, среди них: Азиатский музей хотел продолжить изучение книжного дела Персии, Комиссия по изучению естественных производительных сил (КЕПС) – разведки калиевых месторождений СССР, Ботанический музей – изучение флоры Кавказа и др.[42]
В связи с пополнением состава комиссии в ноябре 1924 г. состоялись выборы нового руководства. С.Ф. Ольденбург по должности остался председателем. Выборы коснулись по существу товарища председателя (избран был А.Е. Ферсман) и ученого секретаря, выбор пал на П.В. Виттенбурга[43].
В то же время Госплан предложил Академии строить свою работу по пятилеткам, чем озадачил многих ученых.
В процессе ведения секретарской работы в Комиссии по экспедициям П.В. Виттенбург как член Постоянной полярной комиссии (ППК) обратился с предложением создать при ППК Новоземельскую подкомиссию с целью объединения многих разрозненных исследований на архипелаге.
Создание Новоземельской подкомиссии было поддержано членами Полярной комиссии. 2 декабря 1922 г. состоялось ее первое заседание, на котором присутствовало 22 ученых, в том числе Р.Л. Самойлович, Б.Н. Городков, Н.А. Кулик, Н.В. Пинегин, В.Ю. Визе и др. Заседание вел заместитель председателя ППК А.Е. Ферсман, секретарь М.А. Лаврова. На первом и последующих заседаниях разрабатывался пятилетний план исследования Новой Земли.
Соответственно статусу ППК подвергала все проекты полярных экспедиций предварительному рассмотрению на комиссии в целях согласования действий отдельных ведомств и учреждений, а также для обсуждения работ по существу[44] (для чего, собственно, и была создана в 1914 г. Полярная комиссия). Прошло время самостоятельных отдельных экспедиций, недостаточно продуманных и неправильно снаряженных.
3 февраля 1924 г. Постоянная полярная комиссия АН приняла согласованный пятилетний план работ по исследованию Новой Земли[45].
На подкомиссии были рассмотрены программы различных учреждений, работающих в сфере исследования Новой Земли и омывающих ее вод. Сюда вошли: Главное гидрографическое управление, Российский гидрологический институт с двумя отрядами – гидробиологическим и геологическим, Северная научно-промысловая экспедиция, Геологический комитет, Микробиологическая лаборатория при Главном ботаническом саде, Главная физическая обсерватория, База радиостанции в Маточкином Шаре. Отдельными отрядами проводился сбор зоологических и ботанических коллекций и экологические наблюдения.
Смету на 1924 г. Госплан утвердил, но последующие годы предложил финансировать отдельно. Однако за отсутствием определенных средств планы по всем отраслям пришлось сократить. Могли вестись лишь летние работы разными специалистами[46].
Тем не менее, в конце 1924 г. П.В. Виттенбург подал в Постоянную комиссию по научным экспедициям (ПКНЭ) дополнительно к сводному плану экспедиционных работ Академии наук на 1925 г. план геологических работ Новоземельской экспедиции с соответствующей сметой[47]. В плане излагалась история исследования Новой Земли, а затем предлагалось: «Принимая во внимание неполноту обследования Новой Земли для уяснения ее геологической истории, в деле котором Академия наук в лице своих членов: Бэра, Миддендорфа, Чернышева и Голицына уже и так много натрудилась, является необходимым продолжить ранее начатые исследования. В программу планомерных работ входит изучение отложений, развитых в Крестовой губе на Западном берегу Н.З. вплоть до губы Незнаемой на Восточном берегу, составление геологического разреза поперек Северного о-ва Н.З. в той части, где проходит южная граница материкового льда. Заснятый геологический профиль даст возможность уяснить состояние острова, вскрыв нам соотношение серий палеозойских отложений силура до верхнекаменноугольных на протяжении почти 100 км от мысов Смирнова и Прокофьева до залива Незнаемого. Кроме того, геологический профиль даст возможность осветить и тектонику Новой Земли, о которой у нас не имеется полного представления»[48].
При рассмотрении 21 октября 1924 г. Комиссией научных экспедиций планов новых экспедиционных исследований С.Ф. Ольденбург указал, что выполнению программы работ Новоземельской экспедиции АН придает большое значение и поручает профессору П.В. Виттенбургу организовать исследование[49].
Экспедиция предполагалась в 1925 г. из 6 человек: начальник П.В. Виттенбург, заместитель М.А. Лаврова – геолог, Б.Ф. Земляков – геолог, Ю.Д. Чирихин и Г.Е. Ратманов – топографы-геодезисты (студенты ЛГУ), коллектор-геолог А.К. Шенкман. Возвращаясь с Новой Земли, экспедиция остановилась в бухте Варнека на о. Вайгаче, где А.А. Шенкманом была открыта рудная свинцово-цинковая жила[50]. На Новую Землю П.В. Виттенбург поехать не смог в связи с празднованием 200-летия Академии наук. Экспедиция под начальством М.А. Лавровой прошла благополучно. Была проведена первая часть исследования геологического профиля в р-не губы Крестовой с пересечением о-ва от Баренцева до Карского моря. Предполагалось в 1926 г. провести следующий этап работ согласно утвержденному плану. Но обстоятельства кардинально изменились. Виттенбургу больше не пришлось самому исследовать Новую Землю, но структура ее и открытия на ней по-прежнему очень его интересовали, что выразилось в написанном им труде «Геология Новой Земли», как и в созданной позже «Геологии Новосибирских островов», оставшихся неизданными, так как они были конфискованы при аресте и погибли в недрах ГПУ[51].
Финансирование Новоземельской экспедиции АН продолжало оставаться нерегулярным.
Идея Новоземельской подкомиссии в результате растворилась в заботах Полярной комиссии, тем более, что в 1925 г. П.В. Виттенбург был избран ученым секретарем Комиссии экспедиции по комплексному изучению Якутской республики (но об этом позже).
Новую Землю в эти же годы (1921–1927 с перерывами) исследовал и Р.Л. Самойлович, будучи руководителем Северной научно-промысловой экспедиции, а затем директором Института по изучению Севера (с 1924 г.), которого всячески поддерживало государство. «Под его руководством был ликвидирован целый ряд “белых пятен” на карте архипелага и собран обширный геологический материал, не получивший, однако самостоятельного теоретического завершения из-за загруженности Р.Л. научно-организационной работой»[52].
В последующие годы молодые ученые продолжили исследования Новой Земли.
Осуществляя деятельность секретаря Комиссии по научным экспедициям, П.В. Виттенбург с интересом находил возможность организации комплексных экспедиций с широким привлечением разных специалистов, что требовало, однако, многочисленных переговоров и согласований, переписки с учреждениями в целях координации и организации работ, а также контактов с экспедициями местных ученых, посвятивших себя краеведческой деятельности. Внешние связи осуществлялись через Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. Они заключались в обмене печатными изданиями, рефератами неопубликованных трудов и перспективных планов[53].
С весны 1925 г. Комиссией по научным экспедициям было организовано регулярное чтение популярных лекций с демонстрацией диапозитивов в Большом конференц-зале Академии наук с целью широкого осведомления населения об экспедиционной деятельности академических учреждений как внутри Советского Союза, так и за рубежом[54].
В целях унификации отчетности в 1926–1927 гг. Комиссией была выработана инструкция по финансированию и отчетности научных экспедиций АН СССР, а также путевая тетрадь расходов отрядов во время полевых работ.
За истекшее шестилетие со времени основания Комиссии по научным экспедициям ученый секретарь представил С.Ф. Ольденбургу краткий отчет по организованным и осуществленным экспедициям за каждый год:
В 1922 г. 3 естественноисторических экспедиции и 2 естественноисторических командировки.
В 1922/1923 г. 8 естественноисторических экспедиций и 8 командировок того же характера.
В 1923/1924 г. 5 естественноисторических экспедиций и 40 командировок, из них 30 естественноисторических и 10 гуманитарных.
В 1924/1925 г. 19 естественноисторических экспедиций, 3 гуманитарных и 1 комплексная экспедиция на север Урала, а также 38 командировок, из них 30 естественноисторических и 8 гуманитарных.
В 1925/1926 г. 33 естественноисторических, 15 гуманитарных экспедиций и 1 командировка на север Урала. Всего 49 экспедиций и 6 командировок.
В 1926/1927 г. 35 естественноисторических, 15 гуманитарных и 1 комплексная в Гыданскую тундру. Всего 51 экспедиция и также 6 командировок, из них 2 гуманитарные и 4 естественноисторические.
Всего в 1922–1927 гг. состоялось 140 экспедиций и 101 командировка ученых[55].
Обращение в АН Председателя Правительства ЯАССР. Создание Якутской комиссии
Весной 1924 г. председатель Комиссии по научным экспедициям С.Ф. Ольденбург получил письмо от представителя правительства одной из автономных республик – Якутской, М.К. Аммосова[56], с вопросом, возможно ли для Академии наук организовать экспедицию с целью комплексного изучения естественно-производительных сил республики. М.К. Аммосов понимал, что его народу может помочь только наука. С.Ф. Ольденбург пригласил разных ученых для совместного обсуждения этого сложного запроса, так как Якутия представляла собой совершенно неизученную территорию размером в 3 827 613 кв. км, равную по площади Англии, Германии, Италии, Швеции, Швейцарии, Норвегии, Франции, Австрии, Венгрии, Испании и Греции вместе взятым, находящуюся в основном в зоне вечной мерзлоты[57].
Ученых давно интересовала природа и люди этого края, присутствующие выразили полную готовность приступить к его изучению.
С.Ф. Ольденбург предложил М.К. Аммосову прислать официальный запрос в академию. Через несколько дней он был получен. В нем четко обозначались экспедиционные задачи: 1) изучение населения со стороны смертности и прироста, 2) скотоводство, включая собаководство и оленеводство, 3) земледелие, 4) пушной и рыбный промысел, 5) кустарная промышленность (последнее не было принято Академией, как не соответствующее ее профилю).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Виттенбург П.В. Геологическое описание полуострова Муравьёва-Амурского и архипелага Императрицы Евгении. – Пг.: Тип. М. Стасюлевича, 1916. С. 8.
2
Там же.
3
Виттенбург П.В. Автобиография [Машинопись]. 1964. С. 1. (Из архива автора.)
4
Там же. С. 4.
5
Там же. С. 4.
6
Там же. С. 6.
7
См. Труды Геол. муз. ИАН. 1910, 1911 и Изв. ИАН 1910, 1912.
8
Письмо П.В. Виттенбурга к Б.Г. Масленникову от 16.10.1967 // АРГО. Ф. 132.
9
Буссе Фёдор Фёдорович (1838–1896) – этнограф, историк, краевед, один из учредителей ОИАК и первый его председатель.
10
Виттенбург П.В. Отчет о поездке на Шпицберген // Труды Геологического музея. 1914. Т. 7.
11
Гидрометеорологический очерк устья р. Енисей и Енисейского залива. Пг.,1917. 190 с. 30 табл.
12
Виттенбург П.В. Автобиография [машинопись.] 1964. С. 11. Из архива автора.
13
Виттенбург П.В. Геологические исследования в заливе Петра Великого //.Новые данные о геологии Дальнего Востока. Изв. РАН. 1918. С. 1237–1244.
14
Академия Наук за 10 лет: 1917–1927. Л., 1927. С. 1.
15
СПб ФАРАН. Ф. 128. Оп. 2. Д. 9. Л. 6.
16
Перчёнок Ф.Ф. Академия наук на великом переломе // Звенья. М., 1991. Т. 1. С. 165.
17
Полянский И.И. Опыт новой организации экскурсионного дела в школе // Экскурсионное дело. (Пг.), 1921. С. 1–20.
18
Северное побережье Невской губы в свете естествознания и истории. Сб. 1. Пг., 1923.
19
О школе см. Михайлов Н.В. Лахта. Пять веков истории. 1500–2000. СПб., 2013.
20
СПб ФАРАН. Ф. 75. Оп. 7. Д. 17. Л. 64–66.
21
Труды Сев. научн. промысл. эксп. 1920. Вып. 4. С. 1–70, карт.
22
СПб ФАРАН. Ф. 75. Оп. 1. Д. 385. Л. 2–4.
23
Каталог картин худ. Альберта Бенуа, исполненных во время работ Мурманского геологического отряда Севэкспедиции, под началом П.В.В. // Там же. Л. 13–14.
24
К.А. Воллосович (1869–1919) – белорусский природовед, геолог, географ и химик, исследователь Арктики, участник полярной экспедиции 1900–1902 гг. под руководством Э.В. Толля. Известен как основатель четвертичной геологии и палеографии севера Европы. (Источник: http://hetman.by/volosovich-konstantin-adamovich.html).
25
Белов М.И. Советское арктическое мореплавание 1917–1932 гг. (История открытия и освоения Северного Морского пути. Т. 3.) Л., 1959. С. 125.
26
СПб ФАРАН. Ф. 75. Оп. 7. Д. 17. Л. 1.
27
Там же. Л. 21.
28
Там же. Л. 8.
29
СПб ФАРАН. Ф. 75. Оп. 1. Д. 385. Л. 7.
30
СПб ФАРАН. Ф. 75. Оп. 1. Д. 385. Л. 8.
31
С организацией Российского гидрологического института как научного учреждения Наркомпроса П.В. Виттенбург в 1920 г. был избран старшим гидрологом и назначен начальником отдела изучения морских берегов (по совместительству) // Там же. Д. 61. Л. 16.