Родина ариев. Мифы Древней Руси

Надо сказать, действительность меня крайне удручила. Та сказка о победном шествии немецкого вермахта, которую мы сами и сочинили, оказалась абсолютно несопоставима с той кровавой реальностью, с которой приходилось сталкиваться на фронте ежедневно. Молох войны перемалывал миллионы людей. Страшно было даже думать о той великой цели, к которой мы стремились. А цель ли это вообще? Может быть, в конце всех нас ожидает нечто непоправимо ужасное?

Один из моих близких друзей, коллега по отделу, человек совестливый и настоящий медиум, попросту застрелился. Наверное, он увидел такое, что жизнь его потеряла какой-либо смысл. Я ничего такого не видел, ибо по «наитивным» способностям значительно ему уступал. Да и мыслил прагматичнее, не принимая всё так близко к сердцу. Этому меня научила Гражданская война в России. Именно после её завершения я тоже потерял веру в будущее и какой-либо смысл в продолжении жизни. Так что прививку от самоубийства я получил ещё в 1920 году, когда уплывал из Севастополя с остатками разбитой белой армии. И разве один я был такой?

Кстати, о Севастополе. После того как армия Манштейна сумела взять эту крепость, мне удалось там побывать. Город был разрушен очень сильно. Я бродил по набережной, которая называлась Приморским бульваром, и долго смотрел на море. Так провожали в 1920 году уходящие в Турцию корабли те, кто не смог на них попасть. Говорят, большевики расстреляли остатки белой армии, не сумевшие покинуть Севастополь и уплыть в Европу.

И вот ситуация повторилась с точностью до наоборот. Только теперь немецкая армия взяла Севастополь. А остатки сил большевиков в огромном числе оказались прижаты к морю и в конечном итоге попали в плен либо были перебиты. Это что, такое возмездие?

Забегая вперёд, скажу, что ещё через два года ситуация вновь повторилась. Только теперь Красная армия взяла Севастополь, зажав наши части у кромки воды. И вновь множество смертей и плен. Только теперь участь русских постигла немцев. И что за место такое этот Севастополь! Может быть, и в самом деле здесь живёт кровожадный Молох, который не знает пощады и требует для себя всё новых и новых жертв?

Кажется, мой товарищ застрелился вовремя. Хотя тогда, в жаркие дни 1942 года, я этого ещё не понимал. Для меня экскурсия по Приморскому бульвару была лишь данью воспоминаний о юности и моих боевых товарищах, навсегда покинувших родину.

Теперь о главном. В Крыму мой отдел интересовало несколько конкретных точек. Одна из них находилась в Новом Свете, где когда-то располагался винзавод князя Льва Голицына. Ещё одна – в районе мыса Айя. Кроме того, нас интересовал Мангуп и пещерные города юго-западного Крыма. Лично я со своей командой находился в селе Коккозы, где располагалось бывшее имение князя Юсупова. Это место мне хорошо было известно по прошлой жизни. Именно здесь когда-то работал в качестве садовника мой дядя Карл. И я не раз гостил у него. Так что мои детские воспоминания наложились на впечатления сегодняшнего дня. Юсуповский замок, или, как его называли, «дом охотника», был цел и невредим. Большевики его пощадили, не разрушив и не осквернив, как святыню. Впрочем, о втором назначении замка они вряд ли догадывались. Сия информация была от них надёжно скрыта.

Собственно, о необычности юсуповского замка даже я сам узнал абсолютно случайно. И не в свои молодые годы, когда я приезжал сюда к дяде Карлу, а гораздо позже, уже после начала Второй мировой войны. Можно сказать, что я был главным специалистом по юсуповскому имению. Хотя, если честно, не единственным. Были и другие. По крайней мере, один такой человек мне был известен лично.

Однажды меня вызывал к себе генерал Краузер и сообщил, что создана «Группа 124», которую он возглавил, а я включён в её состав. Мой покровитель не упускал меня из виду все эти годы. У Карла Краузера на юсуповское имение в Коккозах были свои виды. И он очень хотел, чтобы в составе этой группы были люди преданные и проверенные. Мозговой центр группы и располагался в охотничьем замке князя Юсупова.

Одна из основных моих разработок имела к охотничьему замку самое непосредственное отношение. Именно поэтому основной задачей группы 124 и было продолжение этой темы, которая теперь называлась проект «Замок». О нём был хорошо информирован рейхсфюрер СС Гиммлер, которому генерал Краузер докладывал о нашей работе лично. У Гиммлера, когда-то создавшего «Аненербе», было достаточное число всевозможных проектов, и наш, возможно, затерялся бы в их числе. Но позже рейхсфюрер СС понял его значимость и стал проявлять к нам большой интерес.

Состав нашего «мозгового центра» постоянно менялся. Одни люди уходили, другие приходили. Если же брать всех, кто так или иначе был задействован в проекте «Замок», начиная от внешней охраны и заканчивая магами и контактёрами, то в пиковые моменты число людей доходило до 500 исполнителей. Это немало.

Конечно, почти половину из них составляли охрана и служба нашей безопасности. В Крымских горах орудовали партизаны, и их число было значительно. А в сёлах жило немало людей, им сочувствующих. Это были их глаза и уши. Так что нам нужно было быть сверхосторожными, чтобы не нарваться на засаду. Приходилось всячески маскировать свои действия, чтобы местное население не обнаружило наш интерес к тем или иным местам в горном Крыму. Глупо было бы погибнуть от партизанской пули в момент, когда ты находишься на пороге великого открытия.

Именно поэтому наша форма даже по внешнему виду ничем не отличались от формы тех спецотрядов, которые занимались уничтожением партизан. Нередко местные жители принимали «Группу 124» за обычных карателей (как они называли наши подразделения). Но и командиры этих спецотрядов ничего не знали о наших целях. Считалось, что мы призваны координировать их же деятельность. Что же касается проекта «Замок», то о его наличии даже среди членов «Группы 124» знали лишь немногие.

В чём же его суть? Сейчас об этом можно сказать не таясь. Мы исходили из концепции, что в Крыму имеется несколько мест с очень насыщенной духовной силой. Все эти точки, как правило, природного происхождения и связаны с необычной геологией крымских горных массивов. Но в древности кто-то уже вычислил эти места и устроил на их основе очень мощные духовные системы. Другого термина для обозначения этого явления я пока не нашёл. Можно назвать их порталами, местом выхода в иные миры, точками контакта с высшей силой или же капищами древних богов. Это суть единое понятие.

Назначение у этих мест может быть различным, а суть одна. Это древние корни человечества. Та первооснова, откуда произошёл наш род и развился наш дух. Впрочем, с последним многие мои оппоненты из «Нашего наследия» не соглашались, считая, что такие корни следует искать не в Крыму, а в других местах.

Из-за этого недоверия ко мне «Группа 124» потеряла слишком много драгоценного времени, которого и так у нас было очень мало. Но об этом я ещё скажу.

По моему глубокому убеждению, юсуповский охотничий замок в Коккозах находился в точке проявления таких духовных сил. И построен он был здесь вовсе не случайно. Князья точно знали, где следует возводить подобное сооружение и для чего оно предназначалось. Скорее всего, они были из числа посвящённых в тайны Крыма. По крайней мере, в какую-то часть из них. В любом случае, их действиями руководило Провидение, и с этим поспорить было нельзя.

Я уже говорил, что «мозговой центр» нашей группы часто меняли. Одни люди приходили, другие покидали нас. Как правило, новички, попадавшие к нам, были из числа медиумов. Некоторых я знал ещё по довоенной жизни, с другими виделся впервые. Их задача заключалась в том, чтобы проверить правильность тех действий, которые мы совершали, либо найти на местности свидетельства того, что в древности здесь было что-то величественное, возможно, имевшее божественное происхождение.

Далеко не все справлялись с такой задачей. На некоторых медиумов наваливалась какая-то непонятная потусторонняя сила, и у них иссякал талант предвидения. Из чего мы делали вывод, что здесь присутствует сильнейшая защита, кем-то установленная, чтобы любопытные не смогли проникнуть в суть сохранения здесь тайн. Это только раззадоривало нас, заставляя действовать с удвоенной энергией. Поиск путей для преодоления этой защиты продолжался ежедневно.

Однажды к нам доставили человека по имени Веймер. Точнее сказать, его называли «маг из Веймера». Настоящего имени его никто не знал. Держался он всегда особняком, ни с кем не разговаривал и производил впечатление человека не от мира сего. Прежде в «Аненербе» я его не встречал, а Карл Краузер не распространялся о прошлом этой загадочной личности.

Вскоре мы пошли на вершину горного массива Бойко, который примыкал к селу Коккозы. И маг из Веймера устроил там настоящее цирковое представление. Это я так назвал то, что видел своими глазами. Глубокой ночью мы разложили в разных местах огромные костры и зажгли их. Пламя бушевало нешуточное. Прекрасная цель для партизан! Если бы у них имелись хорошие миномёты или гаубицы, они бы смогли накрыть нас мгновенно. Впрочем, всё обошлось.

Я спросил, зачем это представление? Но наш веймерский глашатай молчал, лишь вглядывался в эти яркие языки пламени. Не сумасшедший ли он? Впрочем, утром всё разъяснилось.

Веймер заявил, что он видел древний град, который был очень похож на крепость. И в нём жили люди царского рода, можно сказать, имели в себе божественное происхождение. Как это «имели в себе»? Но я не стал уточнять такие мелочи. Маг говорил быстро и сбивчиво, как будто бы боялся, что его остановят, не дав сказать главного. Но Веймера никто не перебивал. Дали ему высказаться.

А костры он возжёг специально. Ибо в его видении всплыла такая картина. Крепость имела башни, а на башнях возжигалось пламя. За счёт какой-то силы языки пламени поднимались очень высоко, при этом закручивались по спирали, как вода в водовороте. Получался настоящий огненный вихрь. А башни со стороны напоминали огненные, устремлённые в небо остроконечные завихрения. Они внешне были похожи на башни Московского кремля. Сама же крепость и называлась кремлём… Или, как тогда говорили – кром.

Я подумал: «Как похоже на „Крым“». Не отсюда ли возникло и название самого полуострова? Своими размышлениями я позже поделился с моим шефом. И они его заинтересовали. А спустя время он меня поздравил, мол, молодец, догадался о главном. Наверное, Карл Краузер с кем-то предварительно консультировался.

После этого генерал забрал мага из Веймера и отбыл с ним в Берлин. У меня сложилось впечатление, что этот провидец сказал нам не всё. Имелась и другая информация, которую он мог поведать лишь тем людям, которым доверял лично.

Отъезд Карла Краузера привёл к переменам в наших рядах. Теперь «Группу 124» возглавил полковник Эрнст Шуберт. Я хорошо его знал. Прежде он считался заместителем Краузера по проекту «Замок». Худощавый, подтянутый, высокого роста, с рыжими волосами. Ему бы ещё и глаза голубые добавить – и тогда можно портрет писать, как с настоящего арийца. Но у Эрнста глаза были тёмные, я бы сказал, потухшие. Живостью и энтузиазмом они никогда не светились. Это был настоящий служака, хороший организатор, но человек далёкий от науки и тонких наблюдений. Как он вообще к нам попал, не понимаю… Впрочем, у моего нового патрона имелось одно очень хорошее качество. Он своих не предавал. А в нашем деле это было немаловажно.

Через какое-то время из Берлина прибыл курьер от Краузера с предписанием для полковника Шуберта. Привёз он личное послание и для меня. Мой шеф хвалил меня, говоря, что все мои предположения относительно охотничьего замка Юсупова подтвердились. Я действительно был прав. И в большом, и в малом. Вывод напрашивался явный. За этим должны последовать конкретные действия. Карл Краузер не любил долго размышлять, отличаясь решительностью и быстротой.

И такие действия последовали немедленно. К нам прибыло большое пополнение. Целое спецподразделение! Здесь были и инженеры, и люди всевозможных, самых разных специальностей, и медиумы. Да не один-два, а целый коллектив. Они что там, в Берлине, научились их штамповать, как боеприпасы?

Кстати, были они одеты в одинаковую форму с особыми нашивными знаками. Таких я прежде не видел. Не знаю, как это может нам помочь. Говорю о знаках, а не о людях. Увлечение избыточной атрибутикой вопреки здравому смыслу никогда не приносило ожидаемого результата. Но высказать своё мнение куда-то «наверх» я не мог. Оставалось лишь следовать в общем фарватере и подчиняться воле Берлина.

Надо сказать, к тому времени мы подготовили несколько опытных проводников из местных жителей. Правда, и сами уже неплохо знали горы, но всё-таки…

Скажу особо о жителях тех сёл, где нам приходилось устраивать своё временное пристанище. Были там люди лояльные, были и скрытые враги. Отличить одних от других оказалось делом крайне сложным. Многие нам не доверяли. С жителями сёл требовалось установить хорошие отношения, хотя бы с частью из них. Подобным занимались те, кто мог говорить по-русски, а лучше – по-татарски. Таковых в нашей группе было двое. Кроме меня ещё и Зигмунд Липински. Он отличался знанием многих языков, к тому же внешне походил на восточного человека. Переодень такого в татарскую одежду – ни за что не отличишь от жителя Коккоз. В будущем мы это его качество использовали в нужных для нас целях.

Помню, как однажды к нам обратилась местная жительница из русских. Мол, арестовали её племянника, мальчишку лет пятнадцати. За связь с партизанами. Завтра должны расстрелять. А он ни в чём не виноват. Плачет женщина, еле оттащили её. И вдруг…

Была у нас одна мрачная личность – полковник Карл Фридрих. Он являлся личным представителем рейхсфюрера СС Гимлера в «Группе 124». Стоял он всегда особняком и внешне ни во что не вмешивался. Но обо всём был осведомлен лучше каждого из нас. Не сомневаюсь, что его донесения ложились на стол рейхсфюрера даже раньше, чем генерала Краузера. Не исключаю, что полковник Эрнст Шуберт негласно брал у него разрешение на проведение тех или иных операций.

Мы называли, конечно между собой, полковника Карла Фридриха «соколиным глазом». Дело в том, что у него не было одного глаза, а второй впивался в каждого из нас так, как будто все мы были его потенциальной добычей. Этот глаз был голубого цвета, как у настоящего сокола. А село Коккозы, где находилась наша группа, с татарского языка переводится как «голубой глаз». И в княжеском охотничьем замке имелся фонтан с изображением голубого глаза, а также оконный витраж со сходным орнаментом. Можно сказать – здесь процветал культ Глаза.

Так что назначение к нам в качестве куратора из Берлина человека с таким увечьем и вместе с тем с таким явным проявлением трактовки местности, где мы обитали, было не случайным. Но об этом я ещё скажу. Пока же я хотел остановиться на эпизоде с пятнадцатилетним парнишкой.

Наш «соколиный глаз» приказал его освободить, и благодарная женщина бухнулась ему в ноги в знак признательности за проявленное милосердие. Я был сему свидетель, так как служил полковнику переводчиком при данном разговоре. Позже я спросил у Карла Фридриха, зачем он отпустил парня. Наверняка же он связан с партизанами. Но полковник вдруг разозлился на меня и жёстко отрезал, что я ничего не смыслю, парень теперь не опасен.

Такой поступок полковника действительно повернул в нашу сторону часть жителей села. К нам стали относиться значительно лояльней. Я хорошо знаю русский и татарский языки и, конечно же, слышал их разговоры или отдельные отрывочные слова, долетавшие до моего уха, касающиеся лично нас. Могу подтвердить, что милосердный жест нашего «соколиного глаза» сделал больше, чем вся агитация и иные действия, предпринимаемые для налаживания нужных нам отношений с местными жителями.

Собственно, их лояльность требовалась на короткий промежуток времени – пока «Группа 124» не реализует до конца проект «Замок».

Хочу вернуться к личности полковника Карла Фридриха. После инцидента с мальчишкой его стали в Коккозах уважать. Впрочем, как и меня, считая, что я поспособствовал освобождению парня. Но моей заслуги здесь не было. Зато теперь появилась уверенность, что мне стало в Коккозах чуть-чуть безопаснее. А вот наши отношения с полковником разладились. Ещё раньше «соколиный глаз» невзлюбил генерала Краузера. Я же был протеже последнего. Но полковник терпел меня как знатока местности и языка жителей, где мы находились. Теперь же он посчитал, что я не понимаю чувств людей и плохо разбираюсь в нравах жителей Коккоз. Впрочем, и я после его резкого ответа не питал к «соколиному глазу» добрых чувств. К сожалению, ни его, ни меня по ряду причин заменить было нельзя, и мы вынуждены были терпеть друг друга ещё долго. Скажу сразу – эта история найдёт своё неожиданное продолжение.

Сейчас я бы хотел остановиться на нашем «соколином глазе», названии села Коккозы (голубой глаз) и культе Глаза, засвидетельствованного в архитектуре юсуповского охотничьего замка. Всё сводится к одному – к понятию по имени «Глаз». Что это такое? Самое вероятное объяснение – портал. Небесные Врата в иные пространства, миры, цивилизации. Одновременно и в прошлое, и в будущее. От подобной перспективы встречи с неведомым дух захватывало! Иные говорили: это фантазии, за которыми ничего нет. Но я в корне не был согласен с этими пессимистами. Просто с древнейших времён в понимании Крыма остались свидетельства прошлых знаний, сохранившихся от древних цивилизаций. Это не моё открытие. Об этом мне сказал ещё отец. А ему – будто бы генерал Маркс. Так что такому уважаемому исследователю древностей Крыма верить можно.

Но всё это – лишь наши догадки. Их требовалось подтвердить фактами. Но как их разыскать? В таком тонком деле нам очень пригодились люди уровня мага из Веймера. И они были у нас. Маг из Веймера одним из первых подтвердил, что в районе массива Бойко существует гигантский портал, или Звёздные Врата. Затем это подтвердили и другие.

Но портал и Глаз – суть единые понятия. Они явственно говорят о присутствии здесь в древности первых учителей человечества, которых можно назвать богами нашей цивилизации. И тогда Карл Краузер сделал гениальное предположение.

Существовало древнегерманское предание о сотворении мира и о структуре мироздания. Той его части, с которой человечество непосредственно связано. Обитаемая часть земли, где живут смертные люди, называется Мидгард. Она отгорожена от внешнего, враждебного мира (Утгарда) стеной, сделанной из ресниц великана Имира, который и является творцом этого мира.

Внутри Мидгарда находится Асгард. Это возвышенное место, где обитают боги. Оно представляет собой крепость, которая имеет прямую связь с небесами или попросту является их частью.

Почему же Мидгард отгорожен от внешнего мира ресницами Имира, а не чем-нибудь другим? Разве ресницы смогут защитить людей? Возможно, здесь дело в чём-то ином, например, неверном понимании слова «ресницы». Но мой патрон предложил следующую версию. То, что находится внутри овала и по контуру чего находятся ресницы, называется глазом.

По аналогии и ресницы Имира должны находиться вокруг Глаза. Иными словами – портала. А применительно к древнегерманскому мифу – это есть Мидгард с его центральной зоной (зрачком) под названием Асгард.

И тогда мифическая область обитания богов совпадает с местом, где находился охотничий замок князя Юсупова, включая прилегающую территорию.

Что нам известно об Асгарде? Здесь обитали боги – асы. Асгард, как крепость, находилась в Северном Причерноморье, где-то в районе реки Дон. Так что даже мифология германцев и скандинавов помещает столицу древних богов в эти же земли. Могу сказать, что именно мои знания русского и старославянского языков помогли расшифровать это название как град (гард) асов (Асгард). Очевидно, существовали в глубокой древности основы, сближавшие скандинавскую ветвь народов с древнерусской. Отсюда и общность в названии. Я сейчас размышляю о слишком опасных для меня вещах, поэтому предпочту на этом поставить точку.

Сейчас я возвращаюсь к нашей мифологии. За пределами Мидгарда существовала земля под названием Утгард. Здесь обитали великаны. А за ней – океан, в котором жил огромный Змий (Мировой змий). Асы противопоставлялись змию, как добро противопоставляется злу, и вели с ним борьбу. В частности, один из них – Тор несколько раз вступал с ним в схватку.

Чтобы добраться до пределов владений змия, Тору приходилось пересечь земли великанов, чтобы затем добраться до океана. Существует целый ряд преданий о неоднократном посещении Тором Утгарда и целые сюжетные линии его контактов с этими исполинами. По всему выходит, что месторасположение асов с их крепостью Асгард должно находиться от земель великанов не так уж далеко, если не соседствовать вовсе. Ведь нам не были известны истинные размеры их Асгарда, а также Мидгарда и Утгарда.

Вместе с тем из целого ряда источников я и мои коллеги владели информацией, что в акватории, омывавшей крымские берега, действительно обитал морской змий исполинских размеров. Такие случаи были зафиксированы и в древние времена, и в наши дни, даже несколько лет назад. Достаточно вспомнить эпизод с известным русским поэтом М. Волошиным, лично видевшим это чудовище в море близ Коктебеля.

Я помню такой случай из личной жизни. Однажды мать и отец поехали со мной в Бахчисарай. Был большой христианский праздник. И тогда какой-то священник убеждал паству, что когда-то в Крыму была битва со змием. И этот монстр был якобы побеждён. И убил его Георгий Победоносец, а не Тор. Очевидно, отголосок древних событий был преобразован и переосмыслен церковниками на свой лад. Так родилось утверждение, что Георгий Победоносец победил змия в Крыму.

Многие прихожане, слушавшие священника, согласно кивали головой. Очевидно, о подобном они уже слышали, и не раз. Я же был крайне удивлён, и дома пытался выяснить у отца, неужели Георгий Победоносец жил в Крыму? На что отец ответил уклончиво, мол, он таких сведений не имеет. А вот в море надо быть осторожнее и далеко от берега не заплывать. На всякий случай. Но мы крайне редко выбирались на море, так что вскоре я позабыл наставления отца.

Самые свежие сведения о наличии змия пришли уже совсем недавно. В руки моего руководства попали бумаги, относящиеся к деятельности подводного флота СССР в пределах Чёрного моря. Среди прочего имелись свидетельские показания одного экипажа подводной лодки о встрече с огромным змием. К сожалению, пока ни один немецкий моряк его не видел. А если и видел, то пока сообщения подобного рода до меня не дошли. В любом случае, применительно к нашим исследованиям, факт наличия змея-монстра в пределах, прилегающих к Крыму, крайне важный.

Теперь я хотел бы остановиться на земле великанов под названием Утгард. В определённом смысле это пограничная земля между морскими владениями мирового змия и Мидгардом, где обитали люди. Есть предположение, что великаны владели прибрежной кромкой земли, являясь хозяевами побережья вдоль территории Мидгарда. И тогда трактовка названия Утгард – «прибрежная граница (град)». Хотя по этому поводу есть целый ряд других трактовок и целых теорий, смысла приводить которые у меня нет.

Я хотел бы сказать о самих обитателях Утгарда. Это великаны, которые называются словом «ётуны». Трактовка этого понятия крайне сложна. Но пробиться к его пониманию через древнегерманский язык ни я, ни мои коллеги, ни вообще учёные Германии не смогли. Все так называемые «расшифровки» не выдерживают критики. Зато наши маги убедительно доказали, что «ётун» – не что иное, как «колдун» или «видящий как маг». Скорее всего, речь идёт о способностях великанов к наитию и их умении проводить магические ритуалы и заниматься чародейством. Очевидно, по этим способностям они когда-то прославились и именно этим отличались от обычных людей, у которых подобные качества развиты слабо.

Зато в русском, точнее древнерусском и старославянском языках, есть слово «вед» (веды, ведун), и оно переводится как «знание», «чары», «колдовство». И вообще относится к человеку, наделённому такими качествами. Речь и о жрецах, и о колдунах, и о ведунах (ведающих людях). Не исключаю, что древнегерманское «ётун» и древнерусское «ведун» – однокоренные слова и взяты когда-то из одного источника. Они даже по созвучию близки. Но если это так, то такое сближение языков указывает на их родственную связь в прошлом. Что никак не согласуется с нашими новейшими представлениями о происхождении народов, и в первую очередь арийской расы, к которой отношу себя я.

Вместе с тем, как учёный, а не как немец, я вынужден провести исследования «линии великанов» дальше. Дело в том, что у ётунов было и другое древнее название – «турсы». Что трактовалось как «башня» («житель башни») или же «сами как башня» (то есть очень большие). Отсюда возникло слово «торс» (обладатели большого торса). Скорее всего, великаны таковыми были на самом деле. С одной стороны, огромными, как башня, и, соответственно, сильными. С другой – обладавшими магической силой и колдовством. Попробуй с такими сладь! Другое дело, иметь их в качестве союзников. Хотя бы не их лично, но их духовные способности, знания и магические ритуалы – нам бы крайне пригодились…