Орочьи сказки. Том 1

© Артем Балиев, 2023

ISBN 978-5-0060-3822-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0060-3823-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие настоящего автора, у которого я выиграл в карты эти самые книги

Белки его глаз были черными, будто свежедобытый гномгардский уголь, а вот зрачки, наоборот, сияли белизной, как и у всех орков, которых я встречал. В остальном же, за исключением, пожалуй, темно-серой кожи и какой-то первобытной силы в чертах морщинистого лица, он мало чем отличался от людей. Волосы у орка были белыми, под стать зрачкам, но только потому, что орк был очень-очень стар, хотя (не чета нашим старикам, привыкшим всячески демонстрировать собственную немощь) спину держал прямо, а его могучим плечам и крепким рукам позавидовали бы лучшие атлеты из мира людей.

Дом старого орка располагался на окраине, в тех районах, которые еще помнят гужевой транспорт, разносчиков газет, фонарщиков, трубочистов и соседей, которые все про тебя знают. И пусть из окон были отлично видны многоэтажные башни, рядом с которыми курсировали орочьи дирижабли, в самом доме ощущалось присутствие древней старины, какое в наших краях еще можно уловить разве что в музее или сельской библиотеке.

Помимо меня и этого старика в комнате было много-много маленьких орков и орчи. Орчата сидели на полу вокруг нас, то с почтением глядя на моего старого собеседника, то с любопытством разглядывая меня. Я был первым человеком, которого они когда-либо видели. Пожалуй, орчата были разочарованы. Потому что я ни капли не походил на тех страшных рыцарей, о которых они так много слышали в историях о бесконечных орко-людских войнах. Я же находил их милыми, красивыми детьми, немного иными, чем дети людей или эльфов, но не менее очаровательными.

В соседних комнатах протекала самая обычная жизнь большой орочьей семьи. Несмотря на небогатое убранство и скромную мебель, дом старого орка был весьма просторным для того, чтобы в нем комфортно и без стеснения жили два его младших брата, три дочери вместе с мужьями и огромное количество внуков самого разного возраста. Орки испокон веков любили жить большими семьями, прирастающими новыми браками и союзами, однако в последнее время, по словам самих орков, стали как люди: разъезжаются по собственным домам и квартирам, чтобы вести отдельное от родственников хозяйство. Но в этом доме все было так, как и сотни лет назад, пускай и облагороженное достижениями современной цивилизации.

Солнце между тем неуклонно катилось к закату, отчего силуэт большого города за окном чернел на фоне пылающего неба и выглядел настолько резким, что казался не настоящим, а нарисованным. В этом странном краю все выглядело немного иначе, даже привычное нам солнце казалось мне каким-то другим. Но это лишь подогревало мое любопытство, нетерпение и желание скорее прикоснуться к той мистерии, о которой остальные люди знали лишь понаслышке либо в искаженном пересказе наших немногочисленных исследователей Дормора.

– Орконорлоин? – переспросил я.

– Орконорлоин, – кивнул старик. – Это слово сложно перевести на ваш язык. Это и «орочьи легенды», и «орочьи хроники», и «орочьи сказки», так сказать. Наш язык и образ мыслей немного отличается от того, к чему вы привыкли, а я, в свою очередь, слишком стар, чтобы выдумывать для вас новые слова.

– Я подумаю, как лучше перевести это слово на человеческий язык. Люди нынче не любят вдаваться в глубокий смысл чужих слов, тем более орочьих. Им нужно что-то попроще и попривычнее, иначе они делают вид, что совершенно не понимают, о чем идет речь. Хотя на самом деле им просто лень думать.

Старый орк понимающе кивнул. На меня, простого историка и переводчика, он смотрел без злобы или презрения, о котором так любят писать эльфийские газеты. Просто старый и мудрый смотрел на молодого и любопытного.

Орчата на полу притихли, ожидая порции дедушкиных рассказов. Я расценил это как хороший знак. Старый орк осушил пару чашек душистого чая, прочистил горло и начал рассказывать так уверенно и неожиданно складно, что я едва не забыл включить магический самописец.

Так начинался один из многочисленных вечеров, в течение которых я слушал «Орконорлоин» (который я решил переводить не иначе как «Орочьи сказки», хоть это и не совсем верно). Я слушал истории о древних богах и чудовищах, колдунах и шаманах, святых и грешниках, полузабытых героях и легендарных правителях. Были веселые истории, были грустные, смешные и страшные, собранные по всем уголкам этой необъятной земли, такой чарующей, манящей и ни на что не похожей. Вряд ли мой перевод с орочьего передаст хоть толику богатства и поэтики этого языка, но я смею надеяться, что в моей небольшой обработке «Орочьи сказки» найдут своего читателя. Кто знает, может быть, люди, эльфы и гномы сочтут их не только занятными, но и весьма поучительными. В конце концов, после трех столетий бесконечных войн нам всем будет полезно хоть раз взглянуть на мир орков их собственными глазами.

Царь-Сновидец

Давно это было. Задолго до появления электрических лампочек и двигателей внутреннего сгорания. Жил наш народ тогда понятно и просто. Орки кочевали по великим степям со своими кибитками, вечерами собирались у костра, жарили мясо, дымили трубками в бесконечное синее небо и рассказывали друг другу разные истории. Когда становилось скучно, – устраивали набеги. То на земли эльфов, то на земли гномов, иногда доходили и до людских королевств, а награбленное добро обменивали на хорошую сталь, одежду и упряжь. Так жили в старину орки.

Правил ими в ту сказочную пору царь по имени Харрас, и однажды ночью приснился ему дивный сон. Снилось ему, будто сила неведомая подняла его над степными просторами, и увидел Харрас, как с неба упала звезда и орки построили вокруг нее огромный город, будто у гномов или эльфов. Город рос, улицы ширились, дома стали такими высокими, что уперлись крышами в небо. Орки, населявшие тот город, сменили меха и кольчуги на странного покроя одежду, и то здесь, то там по дорогам ездили невиданные железные повозки совсем без лошадей, а над городом летали огромные серебряные птицы.

Проснулся Харрас со странным чувством внутри, будто скоро что-то должно произойти. Вышел он из своего шатра, посмотрел в небо и остолбенел. Усеянное звездами черное полотно небосвода разделяла надвое полоса ослепительного света, уходящая за горизонт. Внезапно земля вздрогнула, словно сотня великанов разом ударила по ней огромными дубинами. Заходили ходуном кибитки, лошади заржали в диком испуге. Разбуженные орки и орчи выскакивали из палаток, хватаясь за оружие, не понимая, что происходит. Через мгновение все успокоилось, и тогда раздался дикий грохот далеко на западе, там, где полоска таинственного света касалась земли.

– Сворачиваем лагерь! – крикнул Харрас, указывая в ту сторону. – Мы должны выяснить, что там.

Возможно, он этого и не говорил, а, может быть, говорил совсем другое, но в ту ночь орки всем кочевьем двинулись на запад, и на рассвете увидели они огромный камень высотой в триста тридцать орков, сверкающий серебром среди поваленных деревьев и обугленной земли.

– Он упал с неба, мой царь, – сказал один из шаманов, желая продемонстрировать свою наблюдательность.

– Это я и сам понял, – снисходительно ответил Харрас. – Ты лучше скажи, шаман, почему он упал?

– Или это боги послали его нам как подарок, или же это знак, что бесконечное небо со всеми звездами скоро упадет на землю.

Подумал царь над словами шамана, собрал лучших воинов и ремесленников и отправился осматривать таинственный Небесный камень. А тот был даже не камнем, а целой скалой из неизвестного серебристого металла, прекраснее которого не видали даже опытные орочьи кузнецы. Прикоснулся царь к Небесному камню, ощутил рукою его тепло, и в тот миг такая сила и уверенность наполнили Харраса, что он крикнул:

– Разбирайте кибитки, рубите деревья! Мы построим здесь город, прямо вокруг Небесного камня.

Засомневались орки, огляделись вокруг. В краю, где они оказались, не было привычного им простора. Куда ни глянь, – сплошь горы с пещерами, населенными неведомыми существами, да леса дремучие, в которых хозяйничали древние духи и зеленокожие дриады. Даже бесконечное синее небо выглядело здесь низким и грустным, будто тоскующим по простору великих степей. Поглядел на орков царь Харрас и сказал тогда:

– Небесный камень указал нам путь, но тот, кому он не по нраву, может идти. Я же останусь здесь и буду строить на этих землях настоящее орочье царство, которое боги показали мне во снах.

Любили орки своего царя, уважали и верили ему. А потому попрощались с великими степями и начали строить первый орочий город. Назвали его Ллой, что с языка древних орков переводится просто-напросто как «столица». Плотники возвели вокруг города высокие деревянные стены, шаманы укрепили их магией. Зашумели в кузнях меха и молотки, превращающие металл Небесного камня в оружие и доспехи, прутья и гвозди, лопаты и грабли, топоры и плуги.

Орки расчищали ближайшие леса, учились вспахивать землю и сеять зерно, на берегах полноводных рек стали пасти они лошадей и скот, строили дома, прокладывали дороги. Столица орков ширилась и росла день ото дня, и казалось, что сами боги благоволят Харрасу и его народу.

Но однажды утром царь вышел прогуляться на городские стены и увидел далеко на западе три огромные армии, приближающиеся к его городу. Впереди всех воинов ехали трое: один был эльфом, второй гномом, а третий принадлежал к роду людскому.

– Трубить сбор! – крикнул царь. – Все к оружию! На стены!

Грянули трубы, и в мгновенье ока стены города ощетинились лесом копий, засверкали на солнце доспехи, встрепенулись боевые знамена орков. Увидев это, эльф, гном и человек приказали своим армиям остановиться, а сами поехали вперед под белым знаменем переговоров. Приблизившись к городским воротам, троица бросила на землю это знамя, а поверх него – три свитка пергамента. Эльф обвел орков высокомерным взглядом, гном обнажил в ухмылке заостренные зубы, человек презрительно сплюнул, и все трое, не проронив ни слова, развернули коней и галопом понеслись к своим армиям, уже разбивающим лагерь под городскими стенами.

Разведчики доставили пергаменты Харрасу.

«Орк, – было написано в первом из них замысловатым эльфийским почерком, – мы, представители Старшей Расы, приказываем вам срыть стены и навсегда оставить Небесный камень. Вы находитесь на земле Эльфов, поэтому камень принадлежит нам по праву».

Второй пергамент был исписан квадратными гномьими каракулями:

«Уважаемые господа, согласно древним законам, любой металл, упавший с неба, принадлежит царю Гномгарда. Мы будем рады, если вы отдадите ваш Небесный камень посланнику гномов и его воинам. В противном случае нам придется вырезать вас и ваши семьи».

Третий пергамент был от людей, и я не буду (да и не хочу) пересказывать здесь все, что было там написано. В ту пору люди ненавидели орков и не искали оправданий для своей ненависти. Так что им не нужен был Небесный камень – они просто пришли убивать.

Уныние и страх охватили орочью столицу. Орки совещались до самого вечера, но к единому мнению так и не пришли. Кто-то убеждал царя, что нужно сражаться, кто-то хотел бежать, кто-то принялся сеять панику, но таких быстро связывали и запирали в подвалах от греха подальше. Устав от бесконечных разговоров, Харрас приказал оркам готовиться к обороне, а сам решил немного отдохнуть перед грядущей битвой и отправился спать.

И снова древние боги послали царю орков необычный сон. В том сне увидел Харрас трех огромных слепых крыс с грязной шерстью, дерущихся между собой из-за кусочка сыра. Крысы неистово визжали, кровь и шерсть летела во все стороны. И были они так заняты истреблением друг друга, что не заметили нависшего над ними огромного молота, сверкающего серебром Небесного камня. Накрыла крыс громадная тень, раздался грохот удара, и они пропали, оставив после себя лишь дымящиеся кровавые пятна.

Царь проснулся, вытер пот со лба и стал думать. А потом приказал привести к себе трех лучших разведчиков. Те явились незамедлительно.

– Сейчас я напишу три письма, – сказал Харрас. – Эльфам, людям и гномам. Каждому по письму. Доставьте эти письма в палатки командиров их армий, но смотрите, чтобы вас не увидели. Справитесь?

Разведчики утвердительно кивнули. Тогда царь взял пергамент эльфов, перевернул и на обратной стороне написал на нем послание для гномов. Потом взял письмо от гномов и на обратной его стороне написал ответ эльфам. К посланию людей, самому длинному и грубому, он прикрепил маленький кусок свиной кожи, на котором быстро набросал несколько строк.

Подготовив письма, царь отправил разведчиков, а остальным приказал ждать рассвета и готовиться к бою.

– Мы будем атаковать? – спросили орки.

– Взойдет солнце, – ответил Харрас, – и вы все поймете.

Незадолго до рассвета защитники города услыхали шум со стороны осаждавших: крики людей, рык гномов, боевые кличи эльфов, звон мечей, грохот щитов, ржание лошадей и пронзительный вой боевых псов. Как только первый свет рассеял пелену утреннего тумана, орки увидели, что люди, эльфы и гномы яростно сражаются между собой, напрочь позабыв и о них, и о Небесном камне.

Тогда зазвучали орочьи горны, трубя атаку, ворота города распахнулись, и армия орков ринулась на врагов. Закованные с ног до головы в броню из небесного металла, верхом на огромных жеребцах орки налетели стальным ураганом и смяли все три армии, как железный молот сминает кусок сливочного масла.

Много людей, эльфов и гномов погибло в тот день, еще больше попало в плен. В обмен на жизни пленников эльфы признали право орков жить на этих землях, а гномы согласились, так сказать, поделиться с орками правом обрабатывать металл Небесного камня. Только люди бросили своих воинов на произвол судьбы, но Харрас, сжалившись, отпустил их безо всяких обещаний.

Царя орков потом часто спрашивали о том, что же он написал в своих письмах. Однако он никогда на такие вопросы не отвечал. Все его мысли были заняты строительством орочьего царства и политикой, которой пришлось заниматься после такой знаменательной победы.

Но однажды, через много-много лет, на хмельном пиру он все же сказал:

– Нет ничего страшнее для общего дела, чем жадность. Любая жадность. Хоть до богатства, хоть до чужой крови. В письме эльфам я согласился отдать им Небесный камень, если они помогут защитить его от гномов. В письме гномам я согласился передать Небесный камень, если они помогут вывезти его с эльфийской земли. А людям я написал, что они могут убираться за свои горы, пока еще ноги целы, потому что мы уже договорились заключить союз с эльфами и гномами и поделить с ними Небесный камень. Как я и ожидал, они просто передрались из-за жадности, зависти и злобы. Так что разбить их не составило труда.

Так это было или нет, сейчас уже неизвестно, да и неважно. Важно, что с тех пор орки живут на этих землях и называют свою страну Дормор, что в переводе с древнего орочьего наречия означает «Небесный камень».

Опл и Лилуц

Однажды два орка решили посмотреть военный парад в честь Дня Дракона. Они заранее приехали в столицу, сняли квартиру с балконом в доме напротив площади, по которой должны были маршировать войска, закупились различными продуктами и стали ждать.

Утро в День Дракона выдалось ясным и теплым. Орки (одного звали Опл, второго – Лилуц) устроились на балконе, поставили столик, достали закуску и выпивку и в ожидании скорого наступления парада принялись экспериментировать с напитками. Особенно преуспел в этом Опл, южанин, по профессии аптекарь, хорошо разбирающийся в травах, эликсирах и разных настойках. А вот урожденный северянин Лилуц, владелец маленькой лесопилки недалеко от границы с Цхутлу, оказался не так хорош в изготовлении, зато легко демонстрировал свое богатырское здоровье во время дегустации.

– Вот это ядреный нектар! – с хрипом выдавил Лилуц, когда очередной коктейль кисло-острой щеткой прочистил его горло. – Что там?

Опл поправил очки и, загибая пальцы, перечислил ингредиенты:

– Мед, лимон, настойки горечавки, перца, полыни, березовый сок. И орочья водка. Куда же без водки!

– Изумительно, – резюмировал Лилуц, допивая остатки из стакана, краснея, дыша спиртом и жаром. – Предлагаю смешать еще на пару-тройку бутылок, пока парад не начался.

Внизу же, на площади, уже вовсю собирался народ. Шли родители с орчатами, держащими в руках разноцветные флажки. Шли торговцы с лотками, набитыми сувенирами, сладостями и прочим товаром. Шли стражники в синих мундирах и тарелкообразных шлемах, следящие за порядком и высматривающие непорядочных орков, решивших под шумок что-нибудь украсть или срезать несколько кошельков. Спешащие на праздник горожане сбивались у ограждений, обсуждая самые разные темы: кому в этом году выпадет честь отправиться на битву с Драконом, как и чем в этом году мыли брусчатку, по которой вот-вот маршем пройдут войска, с какой орчи на прошлой неделе застукали столичного градоначальника и какую гадость опять написали про орков эльфийские газеты.

Зазвучали трубы, и бурлящее на площади орочье море притихло, разговоры сменились шушуканьем и цыканьем друг на друга. В сопровождении охраны вышел герольд и, придерживая чрезмерно огромные оленьи рога на парадном шлеме, громким поставленным голосом объявил:

– Сегодня, – и эхо пронеслось над площадью: «одня-одня-одня», – мы поздравляем каждого орка, каждую орчи и каждого орчонка с долгожданным Днем Дракона.

Толпа одобрительно загудела, а Опл и Лилуц достали первую бутылку приготовленного коктейля, разлили выпивку по стаканам и осушили их.

– В этот день, – продолжал герольд, – мы, как и наши предки, заключившие договор с древним Драконом, собираемся на главной площади, чтобы посмотреть на героев предстоящей великой битвы. Перед вами маршем пройдут лучшие из лучших: воины, солдаты, бойцы! Жребий укажет, кто из них сегодня сразится с древним Драконом до первой крови. Если победит Дракон, то царская казна осыплет его золотом в качестве ежегодной дани. Если победят орки, то Дракон выдаст каждому воину золота и драгоценностей из своей пещеры. Да начнется парад!

Опл и Лилуц торжественно заулюлюкали, выпили еще по стакану, отдышались как следует и достали бинокли, чтобы лучше рассмотреть то, что будет происходить внизу.

Первыми по традиции шли воины церкви Нерэ – нерэиты – в ярко-алых мантиях поверх кольчуг, с цветастыми хоругвями, чем-то похожими на цхутланские ковры. Орки давно уже не отличались особой религиозностью, но к Нерэ относились с почтением, поэтому разрешали нерэитам идти впереди всех. Возглавлял нерэитов капеллан в серебряной броне, вооруженный громадным двуручным молотом.

– На этих не ставлю, – буркнул Лилуц, – у них уже счет 5:2 в пользу Дракона.

За нерэитами шли солдаты бригады «Ольгер», вооруженные мушкетами и кривыми саблями, в кожаных куртках с разноцветными рукавами и тяжелых шлемах, полностью закрывающих лица. Бригада «Ольгер» уже лет сто не вылезала с гномьего пограничья, но известна была прежде всего тем, что ни разу в День Дракона ей не выпадал жребий на битву.

– За неудачников! – Опл и Лилуц выпили, спрятали пустую бутылку под стол и достали еще одну.

Третьим шел отряд шаманов-охотников, героев Первой войны с вампирами, в кожаных плащах и широкополых шляпах. За ними ехали повозки дивизии «Карбаш» с установленными на них тяжелыми арбалетами. А за повозками, цокая копытами породистых лошадей, ехали копейщики Паучьей гвардии, сверкая красно-серыми доспехами с черными крыльями за спиной.

– Чую, – сказал Опл, – сегодня их черед будет. Мне про это сон приснился.

– Тебе всегда перед праздниками снится какая-то нелепость, – усмехнулся Лилуц.

Замыкали парад лучшие из лучших – панцирная дивизия «Мардук». Отборные орки-гиганты, закованные в вороненую броню, с ростовыми щитами северной работы и тяжелыми пиками в руках маршем прошлись по площади, и каждый их шаг отзывался в толпе одобрительными криками и радостными возгласами.

– Мардук! – заорал уже захмелевший Лилуц и чуть не опрокинул со стола третью, последнюю бутылку приготовленного Оплом коктейля.

Все участники парада пересекли площадь, выстроились в шеренги перед герольдом и громогласно прокричали: «Дракон! Дракон! Дракон!» Приближался самый волнительный момент парада – жеребьевка. Сейчас герольд достанет из золоченой шапки бумажку, прочтет ее и все собравшиеся узнают, кто отправится за городские стены на бой с Драконом. А потом, как помнили Опл и Лилуц, на площади начнется грандиозный концерт в ожидании результатов боя. Как любили повторять орки: «Кто бы ни победил в схватке с Драконом, всем будет весело». Так было уже сотни лет, должно было быть и сегодня. И тут что-то пошло не так.

Это «не так» началось с неожиданного жаркого ветра, ударившего в лица со стороны северных ворот, и тяжелого гула, как будто в небе заработала гигантская водяная мельница. А потом огромная тень накрыла площадь, войска, собравшуюся толпу, Опла и Лилуца. Орки и орчи подняли вверх изумленные лица, и не успели они закричать, как огромный желтобрюхий Дракон с грохотом приземлился на один из домов около площади, сминая вековую каменную кладку, как пластилиновую поделку. Из разинутой пасти вырвалось пламя и с жаром пронеслось над головами застывшей в ужасе толпы, сжигая флаги, лопая воздушные шары, выбивая стекла в квартирах и опаляя стены домов.

– Кажется, настойка полыни была лишней, – прошептал побледневший Опл. – У меня галлюцинации.

Мгновение испуганного молчания сменилось паникой и криками. Толпа бросилась врассыпную, а Опл и Лилуц стояли на балконе как завороженные, не веря своим глазам. Только орочьи войска не растерялись. Развернув свои повозки, солдаты дивизии «Карбаш» ударили по Дракону из тяжелых арбалетов, бригада «Ольгер» поддержала их дружным мушкетным залпом, и начался бой. Орки «Мардука», подняв щиты, выставив вперед пики, сдерживали натиск разбушевавшегося зверя, не обращая внимания на удары когтистых лап и жар опаляющего пламени. Церковники-нерэиты ударили с тыла, рубя задние лапы и хвост Дракона своими мечами, выкрикивая ободряющие молитвы вперемежку с отборным матом. Шаманы-охотники чертили в воздухе защитные знаки, стараясь уберечь товарищей и мирных жителей от летящих во все стороны камней, стекла, обломков мечей и щитов. А Паучья гвардия на бесстрашных конях красно-серой волной накатывала на Дракона, разбивалась о крепчайшую чешую, откатывалась, собиралась с силами и снова била врага в копья.

– Мне очень страшно, – признался Лилуц, который и не думал уходить с балкона, застыв с биноклем в одной руке и бутылкой коктейля в другой. – Но выглядит это бесподобно!

Хмельной Опл разделял его мнение, но сказать ничего не мог, настолько он был поражен тем, что происходило на площади. Меж тем уже пал капеллан нерэитов, повозки «Карбаша» были сметены и даже дивизия «Мардук» начала отступать под натиском зверя. Дракон, почуяв скорую победу, громко заревел и принялся метаться по площади в неистовой ярости, желая как можно скорее расправиться с орками-букашками, осмелившимися бросить ему вызов. Тут он и заметил Опла и Лилуца, неподвижно стоявших на чудом уцелевшем балконе, наблюдавших за битвой с биноклями и бутылками в руках, будто они были не на поле битвы, а в оперном театре. И древний могучий зверь, очевидно, решил, что невежливо этим двум оркам вот так глазеть на него. Разинув пасть, Дракон бросился к ним с явным желанием сожрать обоих орков вместе с балконом.

– Изыди! – только и успел крикнуть Лилуц, запустив в Дракона бутылкой с выпивкой.

Возможно, это стало бы последним, что он сделал в своей жизни, но история распорядилась иначе. Пролетев несколько метров, бутылка разбилась о гигантские зубы, и выпивка, которую так старательно смешивал Опл, окропила драконий язык. Зверь выгнул могучую шею, запрокинул голову, заревел, переходя в хрип, лапы его подкосились, и огромное тело рухнуло наземь, содрогаясь в конвульсиях, молотя хвостом во все стороны. А потом все стихло, даже ветра не стало. Молчание повисло над опаленной и окровавленной площадью, на которой уже ничего не напоминало о торжественном празднике. Оставшиеся в живых солдаты и простые горожане изумленно смотрели на двух невзрачных пьяных орков, застывших на балконе и не понимающих, что они только что убили целого Дракона.

Один из солдат «Мардука» поднял вверх окровавленную пику и закричал, нарушая воцарившуюся тишину:

– Ура! Ура героям!