Мир в пузыре. Том 4. Иллюзия истины

Глава 2

Сверхтело никогда не будет подвластно обычному разуму. Для контроля над ним нужен сверхразум. И только сверхразум способен к трансформации обычного тела в сверх. Но, для достижения этой цели следует учесть все факторы и неспешно переходить в сверхсостояние. Генетически предрасположенные к гипнозу люди лучше подойду для эксперимента. Если сверхразум сможет регенерировать своё тело, он будет бессмертным. Но тогда способен ли он к расширению своего тела?

заметки в ходе эксперимента,

„Сверхчеловек“

старший офицер СС „Аненербе“ при замке Вевельсбург, доктор

Людвиг Шульц

1944 год н.э.

Глава 2. Эксперимент (часть 1)

– Профессор Рауш, – раздался голос в переговорном устройстве.

– Сколько, – спросил Бернард.

– Сейчас уже привели… Так… Ага вот. Двадцать один человек.

– Игнат, а где остальные четыре человека. У нас по плану двадцать пять всего должно быть на площадке, – возмутился профессор.

После чего он взял рацию и сильно сжал её. И у него сразу же затряслись руки.

– Доктор Калох, где мои четыре человека? – озлобленно спросил он. – Где мои четыре человека? Условились же на двадцать пять! Мне нужна четверть сотни!

– Профессор… – запнулся голос по рации. – Я не знаю, как Вам это сказать.

– Что?

– Они отказались.

– Как это отказались? – слюни освирепевшего учёного разлетелись в разные стороны.

– Дай сюда рацию, – подошел Дмитрий.

Бернард тут же передал рацию и тяжело вздыхая, облокотился локтем в стол. Пенкин протер её о нагрудный карман и прибавил громкости.

– Игнат, что произошло?

– Они пытались бежать, – прозвучал ответ по рации. – Неразбериха началась.

– Ну, прекрасно! – оскалился Рауш, хватаясь за голову.

– Погоди, – Дмитрий махнул рукой, пытаясь успокоить коллегу. – И, где они сейчас?

– Они убили двух охранников, завладели их оружием. Устроили побег. В результате убили ещё троих учёных. Охране пришлось открыть по ним огонь.

– О, боже, нет! – Бернард взъерошил волосы на голове. – Чёрт дери, эту охрану. Где я теперь возьму четверых?

– Будем работать с тем, что есть, – положив руку на плече коллеги.

– Теперь ты понимаешь, что это нелюди, – вздыхал густобровый.

– Сейчас отдел безопасности проводит проверку, – продолжал говорить голос по рации. – Я пока больше ничем помочь не могу. Простите, профессор Рауш.

– Я могу попросить Климова отпустить четверых задержанных журналистов, – вскочил Бернард со стула. – Они все равно сидят здесь без дела, – выхватывая рацию. – Но гарантии нет, – смотря в глаза Алексеевича. – Много бумажной волокиты будет. Но цель оправдывает всё остальное!

– Ты в своем уме? – удивился Дмитрий. – Это не заключенные.

– Уважаемые профессора, что вы там говорите? – раздался голос по рации. – Я не понимаю вас.

– Так Калох, слушай меня внимательно! – начал говорить профессор Рауш. – Ведите сюда этих четырёх задержанных журналистов. Давай их сюда. Мне нужно двадцать пять человек для эксперимента. Четверть сотни, чёрт тебя дери! Или я позабочусь, что бы ты здесь больше не работал.

– Профессор Рауш не давите на меня. У меня свое начальство, а у Вас свое. Я не могу привести их просто так. Закон о правах каждой…

– ДА МНЕ НАЧХАТЬ, КАЛОХ! – обрывая коллегу на срыве голоса. – Веди этих ублюдков сюда! Прерогатива 313А.

– Вы в своем уме? Успокойтесь, профессор. Вы понимаете, что ей Вы можете воспользоваться лишь один раз?

– Калох выполняй! ИЛИ БОГОМ КЛЯНУСЬ ЗАВТРА ТЫ ЛЕШИШЬСЯ РАБОТЫ. А там, кто знает, может и сядешь. Ты меня понял?

– Да доктор, – встревожено вздохнул голос по рации. – Подтвердите команду.

– Я профессор, урод.

– Извините. Профессор Рауш. Больше это не повториться.

На дисплее рации появилось сообщение: „Прерогатива 313А. Решение экстренного порядка.“, а ещё ниже „Подтвердите ввод тройным нажатием“. И Бернард клацнул три раза. Устройство пикнуло и на экране появилось новое сообщение: „Команда принята успешно“.

– Я приведу их, – вновь прозвучал голос по рации.

– Конец связи, – оскалено сказал профессор и бросил переговорное устройство на стол. – Сука!

– Зря ты так. Он злопамятный. Ты думаешь, смог на него надавить? А завтра выясниться, что ты виноват во всех грехах.

– Ну, так это хорошо, знаешь, сколько грешников мне скажет спасибо.

– Погоди, ты решил заменить четверых смертников на заключенных журналистов? Их вина не доказано! И вообще они не преступники. Это совсем другое.

– Вот же урод, этот Игнат, и ещё спорит со мной, – злился Бернард, рассматривая что-то на дисплее монитора компьютера.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Демитрий, чёрт тебя дери! Я лишь вынес своё предложение в приоритет. Теперь мой запрос он передаст вышестоящему начальству. А там пусть принимают решение, что в итоге будет, точнее, кто. Было же заявлено, что будет двадцать пять человек! И за эти слова нужно отвечать! Есть чёткий регламент. Есть же ответственные, за поставку этих людей. Я что какой-то замороченный учёный, который должен мириться с непрофессионализмом коллег? Вот смотри, – тыча пальцем в экран монитора. – Ты хочешь проблем потом?

– Нет. Не хочу. Но ты воспользовался прерогативой.

– И что? Заработаю очки вновь на неё. Хватит уже. Так мой запрос будет в приоритете. Ты что, не согласен, чтоб решали наши проблемы вышестоящие?

– Ну, конечно согласен, пусть решают. Только я почему-то уверен, не дадут их тебе.

– Вот и славно, ожидаем! К тому же, мой авторитет играет важную роль, ко мне прислушиваются.

– Бернард, ты главное не суетись.

– Не люблю я этого Калоха. Он постоянно лижет задницу нашему начальству и считает себя выше остальных. Но, у него статус ниже моего.

– А ты уверен, что он лижет задницу?

– Я не понял о чем ты?

Дмитрий улыбнулся.

– Ты свечку держал? Так говорят у нас.

– Ха, знаю смысл твоего посыла. Не дурак,– улыбаясь. – Мне кажется, что он не из наших. Он наблюдатель, уверен он всё сдает руководству. Так мне иногда кажется.

– А ты имел дело с охраной вообще?

– Климов с придурью, вот что я тебе скажу, – смотря в экран монитора, сказал Рауш.

– Эй, Бернард, это не официальная программа эксперимента? – сказал коллега, внимательно рассматривая экран монитора.

Профессор Рауш в тот же миг свернул все с экрана.

– Этого тебе не следовало видеть.

– Ты что задумал?

– Ничего.

– Бернард, так это что получается, мы сейчас проводим эксперимент в обход разрешения Корпорации? Так вот что ты имел ввиду, когда говорил про камеры. Почему я сразу не понял этого? Ты меня втягиваешь в сомнительную авантюру!

– Мне бы не дали добро. А если все пройдет гладко, нас расцелуют.

– Решил поиграть с огнем? Инициатива наказуема! Чёрт, ещё тогда хотел тебе сказать об этом.

– Демитрий! Ну, чего ты опять заладил. Играем с огнём, играем с огнём. Да всё нормально будет. Я сделаю это! Нажму кнопку, если пойдёт что-то не так, то…

– Зря! – обрывая коллегу, сказал Пенкин. – Зря я согласился. Чёрт!

– Что? Пойдёшь и настучишь на меня?

– Заткнись Бернард! Не нужно делать меня виноватым.

Глава 2. Эксперимент (часть 2)

– Ну, хватит уже! – ответил Рауш. – Электронные ключи уже зарезервированы. Давай начинать!

– Так, а что с камерами, потому как я сейчас уже ничего не понимаю.

– А они до сих пор не работают с того ещё эксперимента. Хватит тянуть резину!

– Так получается, что ты сейчас всем командуешь? Ты хоть понимаешь, что тебе за это влетит? И твой авторитет мало как тебя спасёт. Я ты подумал, что будет со мной?

– А тебе Демитрий, есть что терять? А вот мне есть! Я должен довести дело до конца.

– В смысле? Бернард, я тебя не понял.

– У меня семья. Сыну уже шестой годик, как исполнился. Анжеле я сообщил, что временно еду к бабушке. Соврал ей, а я ей, никогда не врал. И после этого прошло уже пять лет. Если у нас всё получится, я смогу получить увольнительный. Смогу к семье поехать.

– А что можно так? Ты контракт заключил на сколько лет?

– Как и ты, на десять лет. Стандартная процедура. Но, если мы ничего не добьёмся, они могут продлить его. В чем смысл им рисковать, отпускать нас с секретными знаниями, а мы в свою очередь за эти риски ничего не вложили.

– Или оборвать! Они могут и оборвать нам сроки.

– Демитрий, сплюнь!

– Может ты и прав, – выдохнул коллега.

– Да когда я был не прав?

– Хорошо, Бернард. Давай за дело.

– Кстати вот они, – указал густобровый на мониторы с изображением камер. – Самые ближайшие, это коридор перед лабораторией.

– Это те журналисты?

– Ага, сопротивляются ублюдки, – оскалился Бернард.

– Может, обойдемся без них?

– У меня всё рассчитано на двадцать пять человек. И не человеком меньше! И вообще, они виновны в том, что проникли сюда без разрешения. Копают и копают. Ведут свои блоги в интернете. Достали уже. Меня разводили на переписку.

– Но, они же люди. Не преступники.

– Демитрий, хватит уже! Сейчас и так будут проблемы, их нужно ещё усадить и подключить все датчики. Уверен я, они будут сопротивляться.

– Бернард, будто заключенные так не делали!

– Все, они в ангаре, – продолжал коллега, следя за происходящим на экранах мониторов наблюдения. – Открывай створки.

Пенкин нажал пару кнопок на клавиатуре и створки одной из стен провернулись на 90 градусов. В тот же момент стал доноситься какой-то гул и мычание. Впереди простирался огромный ангар с креслами на двадцать пять человек. Двадцать одно уже было занято. Туго пристегнутые ремнями с масками на лицах сидели люди, они что есть сил, ещё крутились в разные стороны. На головах торчали датчики с проводами.

– Вопят, суки, – вздохнул густобровый. – Им же голову никто не сверлил. Могли бы и потерпеть.

– Они, что там всё пытаются вырваться? – спросил Дмитрий.

– Это сталь. Закаленная сталь! Ничего не выйдет.

– Ну, – рассматривая. – Да, – ответил Пенкин. – Они напуганы. Бернард, их связали и надели маски. Они в шоке. Им же никто не рассказывал, как будет проходить эксперимент. Да, наверно и не рассказали, что это вообще будет экспериментом.

– Ай, плевать, мне насильников и убийц не жалко.

– Допустим, это отбросы общества и это уже официальное решение суда. А как быть с теми четырьмя? Они не такие!

– Ты мне что, предлагаешь всё отменить? – развернулся Рауш. – Да, чего они дергаются, – высматривая последних человек, которых усаживают в кресла. – Руками машут. Я на волоске от триумфального результата!

– Только шокерами их не бейте, мне в сознании они нужны, – сказал учёный в рацию. – Каждому введите по два кубика доподеплерина2. Не больше и не меньше. Эти ребята хилые, ещё убьете.

– Это не правильно! – оскалился Алексеевич. – Они всего лишь проникли на частную территорию. Ты даешь им дозировку, рассчитанную на комплекцию заключенных. Выбирали-то одной комплекции всех. Эти журналисты не такие огромные.

– Да чёрт тебя дери! – оскалился густобровый. – Послушай меня Пенкин, или мы делаем это, или я сдам тебя врачу. Ты меня достал уже!

– Врачу? Ты это о чём?

– Скажу, что тебе стало плохо. Я это проведу, тыча пальцем в сторону ангара с людьми. Все зарезервировано на меня и на тебя. Ты сейчас готов сдать назад? Ты мне нужен, друг!

– А зачем ты мне угрожаешь?

– Прости, нервничаю.

– Экспериментальное лекарство готовы были принять только смертники, журналисты ничего не подписывали. Ты себе отдаешь отчет?

– Дмитрий, хватит думать, – вновь злился Бернард. – Инъекция уже сделана. Какая теперь разница? – разводя руками.

– Ещё можно всё отмени…

– Всё! – прозвучал голос по рации, обрывая Пенкина. – Объекты с двадцать второго по двадцать пятый зафиксированы. Инъекция доподеплерина введена. Датчики установлены, проверены.

– Замечательно, – сказал Бернард, смотря в глаза Дмитрия. – Всем покинуть ангар! – и положил рацию. – А ты закрой створки.

– Хорошо, – удрученно вздохнул коллега.

– Им сделали минимальную дозу, – более спокойным голосом сказал Бернард. – Другим делали по пять кубиков.

Лопасти смотрового проема провернулись в исходное положение и створки закрылись.

– Как мы гуманны, – вздохнул Пенкин.

– Ладно тебе.

– Ай, – отмахнулся коллега. – Боюсь, потом буду жалеть.

Густобровый лишь тяжело вздохнул.

– Демитрий, мне нужно чтоб ты спустился к учёным и всё проверил, – спустя какое-то время сказал он. – Жду твоего возвращения, и начинаем по протоколу. У тебя пять минут.

Алексеевич вышел из кабины и спустился этажом ниже. Открывая двери, он оказался в нижнем помещении среди высоких стен большого ангара. По его телу пробежала дрожь, предчувствие говорило ему, что он делает что-то не так. Доносился глухой стук, он шёл с потолка, и какой-то шорох за стенами, что окружали его.

– Слишком много волн, – сказал какой-то учёный, проходя мимо. – Частота колебаний выравнивается.

– Эффективность связей должна быть не разрывной, – сказал ещё кто-то.

– Они должны быть как одно целое! – сказал ещё кто-то.

Мимо профессора прошли люди в серых халатах. Оглянувшись, Дмитрий увидел ещё больше людей в серых одеяниях, все занимались своим делом. Его взгляд остановился на собственном отражении в мутном зеркальном корпусе кофемашины. Лицо было сложно рассмотреть, но он заметил грязный бейджик на своей груди. Развернув его к себе, он протер надпись: „Профессор Пенкин Дмитрий Алексеевич“.

– Коллеги, вы готовы к эксперименту? – спросил он всех.

Все выразили своё чёткое „Да“.

Пенкин перевел взгляд в окно. За толстыми стеклами в мягких креслах, плотно привязанные с масками на лицах сидели люди. Они что есть сил, пытались вырваться, но это у них не получалось. Стёкла не пропускали звук, но вероятней всего, что они кричали. На их головах виднелись датчики, подобно тем, что цепляют на человека во время физиотерапевтической процедуры электрофореза.

Глава 2. Эксперимент (часть 3)

– Замечательно, – профессор стал возвращаться.

Вернувшись в верхнюю кабину ангара, Дмитрий махнул головой.

– Чего ты машешь? – раздраженно спросил Рауш, не отрываясь от наблюдений за виртуальными потенциометрами, что позиционировали на мониторах.

– У них всё готово! Я боюсь.

– Успокойся! Сейчас твориться история! И наступает новая…

– Да хватит уже, – обрывая коллегу. – Начинай, давай!

– Закрывайте смотровой шлюз, – сказал Бернард. – По моей команде вы выходите и не раньше. У вас десять минут до полного погружения. После окончания я прошу покинуть ангар, и как можно быстрее. Максимальный уровень гипнотического погружения! Мне нужно полное подчинение сознания!

Дмитрий нашёл несколько кнопок на соседней приборной доске.

– Ну что там Бернард?

– Фильтрую вентиляционные отсеки, – поднося рацию. – Приготовились, пять, четыре, три, два, один. Всё! Можно! Пошли! Пошли! Пошли! – напряженно говорил профессор. – Быстро!

Алексеевич бросил взгляд на соседний монитор с потенциометрами.

– Уровень стабильный, – сказал он.

– Демитрий, открой створки.

– Ты что, с ума сошёл?

– Открой! У нас ещё есть время.

Створки в тот же момент, после манипуляции Пенкина, провернулись на девяносто градусов. Бернард вновь посмотрел на людей в ангаре.

– Эх, было бы их пятьдесят.

– А тебе всё мало? – возмутился Алексеевич.

– Ладно. И так еле-еле нашёл. На каждого человека по одно гипнологу, – вздохнул Бернард. Слава медицине!

– Чёрт. Я надеюсь, у нас всё получится, – тяжело, с волнением в голосе, произнёс Пенкин. – Надеюсь, что гордыня не погубит тебя.

– А почему это только меня? – обернулся Рауш.

– Ну, нас тогда…

– Гордыня, – усмехаясь. – Дмитрий, я тебе уже говорил, что ты не думал. Сколько там ещё?

– Пять минут.

– Прекрасно. Пять минут до новой Эры. ПЯТЬ! – с восторгом выкатывая глаза из своих орбит.

– Бернард, мне не по себе.

– Да ты достал уже!

– Я лишь делюсь с тобой своими мыслями.

– Я ценю это, Демитрий. Мне тоже боязно, но такова встреча с новым и неизведанным. А что если индусы были правы? Что если перед рождением душа человека пролетает через все время и получает информацию обо всём? Но при рождении забывает об этом! Что если мы породим нечто прекрасное? И оно будет или владеть всеми знаниями или я не знаю, – задумчиво говорил Пенкин. – Оно сможешь взять всё из Источника.

– А что если, нам не дано овладеть этими знаниями. Что тогда?

– Тогда это не честно.

– В смысле не честно?

– Со стороны Творца.

– Пятьдесят секунд, – прозвучал синтезированный голос.

– Прекрасно, – произнес Бернард, подходя к створкам.

– Сорок секунд.

– Новая эра через полминуты, я предвкушаю, – с восторгом произнес он. – Вау!

– Тридцать секунд.

– Профессор Пенкин, закрывай створки.

– Есть.

Лопасти схлопнулись.

– Двадцать секунд.

– Извини, Дима, но я волнуюсь!

Бернард сел в кресло и стал слушать.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один.

Оба профессора притаились. Наступила тишина. Экраны потухли.

– Так должно быть? – прошептал Дмитрий.

– Не знаю, – ответил Бернард. – Навер…

– Профессор Рауш, у нас проблема, – обрывая шепот густобрового, прозвучал голос по рации.

– Чёрт! Что такое? Где?

– Снаружи, у нас тут военные.

– Чего? Какие ещё военные. Наши что ли? В чём дело?

– Это Калох, – усмехнулся Дмитрий. – А я говорил тебе, с ним не ссориться.

– Нет, нет, они… – голос перебила автоматная очередь.

– Что? – удивился Бернард.

– Чёрт! – вскочил Пенкин. – Что происходит? Это всё из-за твоего несанкционированного эксперимента. Ты изменил требования протокола!

– Демитрий, заткнись! Они не могут поступить так с нами. Мы ценные сотрудники!

– Всё цену себе не сложишь.

– Да иди ты в жопу!

– Что нам делать теперь?

– Работаем! – вскочил профессор Рауш.

– Работаем? – встревожился коллега.

– Демитрий! Они сейчас поднимутся, – подбегая к двери. – Так, пока она закрыта изнутри, мы продолжаем работать.

– Думаю, эксперимент наш уже прерван. Успокойся.

– Я должен увидеть это, – сказал себе под нос Бернард.

Экраны с видео изображением камер наблюдений включились.

– НЕТ! – прокричал Пенкин. – Вооруженные люди окружают вход.

– Я должен! – продолжал Рауш.

– Смотри на мониторы, Бернард. Они сейчас заработают! У нас не должно быть какого-либо контакта с экспериментом. ПРОТОКОЛ! – повышая голос на коллегу. – Ты что, забыл?

Изображение появилось позади густобрового.

– Ну, хорошо, Демитрий! – сказал коллега, сидя к экрану спиной.

Увидев нечто на экране, Пенкин выпучил глаза, но Рауш не успел развернуться. Внезапно погас свет.

– ЧЁРТ! – занервничал Рауш. – Они вырубили электричество! Что там ты увидел на мониторе? ГОВОРИ! – нервозно повысив голос. – ЧТО!

Сразу же зажглись красные фонари. Бернард поднялся со стула и подошел к створкам.

– Что ты увидел на мониторе? Говори, Демитрий!

– Это была лишь секунда.

– Что ты увидел?

– Они, ну их кто-то отстегнул, но они не сняли маски. И датчики по-прежнему были на них.

– Открой, я должен это увидеть?

– По протоколу этого делать нельзя! Если мы создали коллективное сознание, не факт, что оно не начнет разрастаться. Французы писали, что…

– МАЛО ЛИ, ЧТО ОНИ ПИСАЛИ! – закричал опять густобровый. – Нет. Я должен. ОТКРОЙ!

– Бернард, что с тобой? Ты сам не свой?

– Открой, мать твою, эти створки! – скалясь в сторону Дмитрия.

– Ты сошёл с ума. Оно изолированно экраном. А материал камеры и створок сейчас это единое целое, всё сомкнуто, они не должны иметь разрывов! К тому же все системы обесточены. В таком случаи протокол безопасности гласит: „Следует уничтожить объект!“.

– ТЫ СОШЁЛ С УМА! – прокричал Бернард. – Уничтожить? Только через мой труп! Это моё детище! Моё!

– Мы должны действовать по протоколу! Это единственное, что сейчас работает. Если мы смогли это создать, но сейчас обесточены, мы не сможем удаленно вести контакт и управлять процессом. По протоколу мы должны это уничтожить!

– НЕТ, – Рауш сдвинул дополнительную панель у стены.

– Бернард, перестань!

– Ладно, – вздыхая. – Я уничтожу все в этом ангаре, но мне нужно убедиться, – доставая из кармана пульт с красной кнопкой. – Я должен увидеть это! И после нажму на кнопку, – сказал коллега и опустил руку на запечатанный клапан.

– Вспомогательный клапан для управления затворками? Не нужно Рауш! Это не по протоколу! Прошу тебя! УНИЧТОЖЬ ОБЪЕКТ! – нервничал Алексеевич.

– То, что мы сегодня сделали и так не по протоколу. Я не мог иначе, мне пришлось подменить людей! Этот пульт, всё закончит, – сжимая в руке коробку с единственной кнопкой. – Но, я должен вначале всё увидеть!

– СТОЙ! – прокричал коллега, и автоматная очередь прострелила двери за ним.

Дмитрий на мгновенье бросил взгляд на дверь, и рухнул к полу.

– Что ты делаешь, Бернард? – лежа, прижимаясь к ножке стола.

Учёный вновь вернулся к панели. Сорвав клапан, он вырвал пломбу и открыл крышку, далее следовало вращать ручку. Провернув немного, он заглянул внутрь, и замер на месте.

– Бернард, – стал подползать Пенкин. – Бернард, что там? Чего ты стоишь?

Рауш разжал руку, и пульт вывалился на пол.

– Они смотрят на меня, – прошептал учёный. – Все двадцать пять человек. Они все сорвали ремни и крепления. Как это у них вышло. Скобы из закаленной стали.

– Кто ты? – прозвучал голос в голове Дмитрия, но он звучал так, странно, что вески профессора начали болеть. – Что ты? Ты это я? Или ты часть меня? Что я? Кто я? Я это ты? Или я часть тебя? Почему я не полностью тебя чувствую.

Пенкин подполз ещё ближе к створкам, но оставался ещё на полу. Схватив пульт, он ногой стал отталкивать коллегу. Головные боли нарастали с каждой секундой. Голоса своими вопросами продолжали донимать его. Это было похоже на заевшую пластинку в патефоне3, где звучали одни и те же слова – вопросы.

– Боже! – Алексеевич схватился за голову. – Оно гипнотизирует меня. Чёрт!

В комнату забежали военные, и, взгляд их прошёлся сквозь сворки, они увидели подопытных. Люди в мгновенье остолбенели. Профессор, сжимая пульт с красной кнопкой, перебрался под стол. Он уже плохо, что понимал, голова гудела. Глаза слипались.

– Уничтожить объект! – проскочила мысль в его голове, и он нажал на кнопку.