Живой лес

– Мама! Семейное счастье строится не на внешнем виде, а на внутреннем единении и душевном спокойствии! – с умным видом изрекла я, хоть и считала, что единственное внутреннее единение с тем парнем у меня может быть в обоюдном признании нелепой кутерьму с гаданием. И, я надеялась, в разумном желании откатить абсурдное происшествие назад: тихо, мирно и с улыбкой – то есть, не испортив отношения с родственниками. Подход у меня был чисто деловой, не подразумевающий такие вольности, как ажурные чулки, от одного вида которых мои глаза неумолимо косили в сторону, подальше от этого безобразия.

Визельда, так зовут мою матушку, посмотрела на меня как на неоперившегося воробья, ни в какую не желающего осваивать летное дело:

– Алёна, мужчиной надо управлять, а к словам они не всегда прислушиваются…

Да уж, яркий пример – дед. К словам не прислушивается, а вот управляет им Карга отменно! Каким образом предлагалось управлять мужчиной, используя кружевные чулки, – мне даже представить стыдно. Но в голове почему-то сразу нарисовались срамные картинки девицы ведьминской наружности и непристойного вида, скачущей верхом на мужике, потягивающей чулки, перекинутые через его шею.

– Тьфу ты, – выругалась я вслух.

– Мой тебе совет, – продолжала матушка курс экстренного обучения меня жизни, – прими свою судьбу! Не противься! Будет легче на душе. Найди выгодные стороны, быть может этот… Ратмир не так уж плох. Есть что-то, чем он хорош для тебя. – Она запнулась и заговорщицки прошептала. – И есть то место, в котором он непременно проявит слабость и будет зависеть от тебя. – Надеюсь, матушка говорила не о физических местах. Она глянула исподлобья пронизывающим взглядом, словно намереваясь выжечь эти важные жизненные истины прямо внутри моей головы. – Отпусти сомнения, приспосабливайся к обстоятельствам. Используя любые способы! В любви и на войне все средства хороши! – теперь уже мама выпалила книжную банальность, а я зачесала голову.

По правде говоря, впервые за все это время его имя было произнесено вслух. И мама сказала это так мягко, что я невольно успокоилась. Кем бы не был этот Ратмир, пожалуй, стоит прислушаться к ее словам. С детства я не отличаюсь любовью к общению (самое любимое мое занятие с малых лет было изучение грунтовых артефактов, проще говоря, камешков под ногами) и не всегда понимаю, что люди хотят друг от друга. И если кружевное белье добавит мне дополнительный аргумент в общении с Ратмиром, даже если я и не почувствую всей подоплеки происходящих процессов, лучше я буду вооружена…

Следующее место, куда мы отправились, следовало бы назвать «Изощренной Пыточной для девушек, страдающих комплексом неполноценности», проще говоря, «Красовальня». Это то место, которому, по моим подсчетам, посвящено не менее половины разговоров на наших общих встречах подруг и сестер. Раньше мне подобные беседы казались скучными, теперь же я на собственной шкуре ощутила все "прелести" испытания преображением красоты.

Я бы сбежала, не раздумывая, после того, как с моего нетронутого ранее тела был садистски выдран первый волосок. Но разговор с мамой настроил меня на серьезный боевой дух! Поэтому я мужественно выносила издевательства по лишению меня ненужного оволосения, которое я ранее на себе не замечала, вылеживание в кремах с подозрительными запахами, обтирание скребущими средствами и другие способы повысить силу моего влияния и военную готовность в общении с будущим супругом.

Когда меня полностью поскребли и оттерли, мне предстояло еще одно не менее серьезное мероприятие – «Раскраска лиц». Я не противилась, зная из любовных романов, что героиня должна быть сказочно красива и непременно поразить героя глубиной взгляда (достигавшейся, по сообщению матушки, грамотно наложенными тенями). Да и подруги давно меня зовут в свое общество, демонстрируя на встречах невообразимое количество флакончиков, пудрениц, чернильниц и помад. Теперь мне тоже придется встать на эту разноцветную дорогу…

А, что? В голос все твердили, что если не прибегать к любовной магии для окучивания суженого, то уловки с помощью «Раскраски лиц» могут существенно поправить ситуацию. Поэтому я с любопытством наблюдала за созданием зрительных иллюзий на своем лице, в результате которых глаза стали казаться больше, губы сочнее, а присущая мне наивность переросла в роковое выражение, готовое сразить любого представителя мужской наружности наповал. Теперь я была подготовлена к участию в переговорах с будущим супругом. Матушка, не скупясь, собрала для меня "деловой портфель" по этому случаю – внушительных размеров косметичку.

Самое больше испытание перед поездкой меня ждало на Девичнике, когда мы, пару дней спустя (к этому времени все припухшие после «Красовальни» места стали возвращаться к своему привычному виду), собрались тесной компанией из моих сестер Элины и Волли и белокурой подруги-красавицы Джит в моей комнате. Начали мы встречу со ставшего в последние дни привычным рыдания. Усевшись вокруг журнального столика и обнявшись, мы дружно удобряли слезами цветок на столе и учебник горных элементов. Подозреваю, что цветку это даже нравилось. А вот Джит с сестрами переживали не на шутку – мне предстояло уехать в такую тьму, что о привычных посиделках придется забыть навсегда. Подруги, безусловно, продолжат встречаться, живо обсуждая нашумевшие истории, но… без меня.

– И все-таки, – решила прервать наш коллективный вой младшенькая Элина, – это так романтично! Почти что принц в замке!

– Ага, какой-то отшельник в дремучем лесу, романтичней не придумаешь! – парировала я.

– А вдруг он толстый карлик, поэтому боится показаться на глаза людям?.. – подлила масла в огонь средняя Волли, вынуждая нас дружно замычать от негодования.

– Говорят, карлики – самые активные в супружеских делах, так что с лица воду не пить! – попыталась успокоить меня Джит, единственная опытная среди нас в «этом» деле (Джит даже успела поменять одного супруга на другого из-за расхождений «слишком близкого», как сказала сама Джит, характера), однако явно перестаралась. Я представила себе чрезмерно активного в кровати карлика-отшельника, и мне поплохело, живот закрутило в качестве протеста. Я потянулась за стаканом с водой, словно она могла помочь смыть наваждение.

– Но не беспокойся, – продолжала гнуть свою линию Джит, – лучше настойчивый, чем мраморный! Уж я-то знаю после жизни с деревянным Осведом! А если лысый, то, считай, точно повезло – мужской силы много! – подмигнула мне подруга и хитро улыбнулась, пока я бледнела и холодела от «завидной» перспективы. Остановив порыв запустить в нее заплаканным цветком или учебником, я прокричала ей в лицо:

– Послушай, Джит. Ты понимаешь, – стала чеканить я слова. – Я. Не. Собираюсь. Замуж. Я не планирую жить неизвестно с кем! Гарольд… он! Он просто ошибся!

– Успокойся, Алёна, я тебя хорошо понимаю. Вся эта затея заставляет тебя изрядно нервничать. Ты просто плохо знаешь, в чем соль и перец брака с мужчиной. Да я бы на твоем месте рада была такой экзотике!

Я потерла краснеющие щеки. Про перец и остальные приправы в семейной жизни, очевидно, Джит знала все. Ее бывший супруг Освед оказался не готов к подобному напору и с позором капитулировал, растеряв мужскую самоуверенность. Сестры с любопытством прислушивались – не за горами день, когда они выпорхнут замуж за любимых женихов – хорошо знакомых и выбранных собственноручно. Из всех троих я оказалась самой "везучей".

– Свадьбы не будет, Джит, – покачала я головой. – Я сделаю все для того, чтобы брак не состоялся. Даже если мне придется для этого стать ведьмой и подсыпать земляных червяков ему в суп, а потом огреть метлой! (Признаться, огреть отшельника тяжелой шваброй из подсобки тетки Неи я готова была прямо сейчас за его легкомысленное согласие на близкую связь с незнакомой девицей!)

– Кстати, Алёна… – кучерявая Волли на мгновение задумалась, – есть и у меня знакомая знахарка, которая, по слухам, прекрасно делает любовные привороты и отвороты. Давай сделаем отворот! – радостно подпрыгнула она.

– Так… Кого отворачивать будем? – брови и правая щека Джит скептически поползли в сторону. – Алёну вроде отворачивать не надо… она… кх-м-м, уже.. на всю голову отвернутая.

– А мы жениха отвернем, чтоб он на Алёнку нашу не позарился! – воскликнула Волли.

– Ага, отвернем мы жениха, а он все равно жениться будет обязан. И как в таком браке нашей Алёнке будет? Лучше пусть он влюбится в нее! Тогда она… – тут Джит почему-то картинно повертела головой на изящной шее, – сможет им руководить! – изрекла она дельную мысль.

Так… уже второй раз я слышала о необходимости научиться командовать мужчиной. Джит и матушка подсказывали, что это делается не прямым, а опосредованным методом. Необходимо завладеть инстинктивным мужским вниманием, а дальше выдвигать требования или… нанести сокрушительный удар в момент наибольшей мужеской слабости (и что б не очухался! – злобно подумала я).

– А давайте приворожим Алёну! – не на шутку разошлась Волли. – Тогда она сама влюбится, и все будут счастливы!

– Не надо никого привораживать и отвораживать, – устало вздохнула я. —Ведьм на сегодня достаточно. Сама справлюсь.

– А пособие по семейному укладу я тебе все же принесу. Вдруг пригодится, – резюмировала Джит.

Я еще раз прокрутила в голове недавние события, стараясь не обращать внимание на тряску кареты, от которой нижняя часть спины норовила превратиться в отбивную. Стучали копыта, травяные запахи пленительно забирались в приоткрытое окно. Жалобно мяукнул Ку-ку. Я достала теплый урчащий комок из корзинки и прижала к себе. Сейчас я наиболее остро ощущала наше сходство. Мы оба были немного не так слеплены… У скульптора случился обеденный перерыв и, торопясь успеть к раздаче наваристого бульона, про нас он забыл. В результате, глаза Ку-ку безбожно косили, как будто к ним был приделан механизм, отвечающий за их максимальное расхождение. Меня же всю жизнь называли чудачкой, я испытывала больше тяги к камням и разным веществам, чем к людям. Вот и теперь мне выпал необычный жребий, судьба словно играла со мной, забавляясь необычной безделушкой.

Что ж, раз я не так сильна в общении, придется действовать привычными методами. Я достала из сумки толстую тетрадь для записи свойств элементов, открыла новую страницу и с ученической серьезностью начала заполнять таблицу.

* Элемент – брючный.

* Особое название – Ратмир.

* Форма существования – затворничество в лесу.

* Основные свойства – корысть (согласился на брак за что-то), нелюдимость, безэмоциональность (кто ж женится без чувств?).

* Вещества и предметы, воздействующие на элемент (тут я всецело полагалась на мнение мамы и Джит) – платья с рюшами, белье «что есть, что нет», краски лица… женщина (дописала я, ведь все остальные предметы без этого компонента не действовали).

* Реакции, в которые вступает элемент (э-э-э… кх-м-м… тут мое воображение нарисовало картинки, которые стыдно было записывать в тетради. Но наверняка же есть и другие реакции?) – забвение мышления в результате действия вышеуказанных предметов, добавила я.

* Опасности, исходящие от элемента – сила, непредсказуемость, коварство (к гадалке не ходи, но без скелета в шкафу дело не обошлось!)

* Нейтрализация действий элемента (сюда я запишу то, что сделает отношения между нами невозможными) – дефект физический, дефект умственный, взаимодействие с другим элементом (измена).

Итак, мне предстояло продумать, как действовать дальше. Четкого плана до сих пор не было, в голове обнаружилась странная пустота. Мысли кружили беспорядочным хороводом, словно листья в осеннем ветру, я пыталась во всем этом хаосе отыскать рациональное зерно. Нужно ли мне приваживать жениха или, наоборот, отвернуть его от себя? Привадишь – прилипнет как банный лист и не отвяжется. А отвадишь – попробуй потом выйти замуж с подкошенной репутацией брошенной невесты!

Я решила начать с конца своей схемы: «нейтрализация действий элемента». Понравишься жениху – так и свадьбы не избежать! Необходимость испробовать все методы, мешающие бракосочетанию, стала очевидной. Не довести нелепую ситуацию до греха и срамного кружевного безобразия…

Я мечтательно представила, как, тихо выдохнув, мы разлетимся белокрылыми голубями по своим пенатам, незапятнанные и счастливые. По крайней мере, я уже была согласна лететь обратно домой, а вот жених… Если он решился на брак – есть неизвестная мне причина, которая отзывается спазмами в животе от паники и заставляет заедать тревогу десятком спелых яблок! Бросив взгляд на ведро, доверху набитое огрызками, я призадумалась, от чего на самом деле крутит живот – очевидно, я уже пострадала из-за лесного дикаря.

«Нейтрализацию действий элемента» я поделила на три метода: дефект физический, дефект умственный или измена. Хм-м-м… хорошие же мне роли уготованы! Поскольку измену творить было не с кем, так как меня в путешествии сопровождала лишь одна особа женского пола (не считая наемников и семейного адвоката), то этот пункт я решила отбросить. Что же мне осталось?.. Дефекты… тела и ума. Я потерла подбородок, как вдруг…

– Уродка или идиотка! – дошло до меня и принесло радость неожиданного открытия. Конечно же! Что может быть проще для отваживания ненавистного кандидата в мужья. Я с удовольствием продолжила повторять нараспев: – У-родка или И-диотка! Уро-дка и Иди-отка! Уррродка! Идддиотка!

От веселья меня отвлек кашель Клозель, строгой дамы-надзирателя. Она проснулась, пока я тренировалась в новой роли. Я слишком увлеклась.

– Алёна! Во-первых, доброе утро! Во-вторых, это хорошо, что у Вас приподнятое настроение, но без пяти минут замужняя дама должна вести себя подобающе! Что за ребячество! Вы выглядите недостойно! Нам предстоит очень важное мероприятие – знакомство с  Иль Ратмиром Оганелосским. В Вашем лице мы представляем честь Вашего рода и Вашу честь, поэтому, уж будьте так любезны, настройтесь на серьезный лад! – Клозель прищурила глаза и поджала губы, всем своим видом выражая неодобрение от моего омерзительного поведения.

Отлично! Теперь мне было понятно, что на людей я могу произвести нужное впечатление. Надеюсь, женишок посмотрит на меня со снисходительной жалостью и, испугавшись дефектной невесты, моментально отменит планы на брак. Ха, представляю я честь рода, а вот про мою, между прочим, девичью честь никто не подумал, пустив в оборот! Но с Клозелью лучше не спорить, иначе не избежать еще более длинной тирады, от которой уши завянут!

– Посмотрите на себя и приведите свой вид в порядок! – продолжала нравоученье тетка. – Вам следует научиться проводить утренний туалет до того, как Вы предстали перед чьим-то взором!

Клозель сама после сна выглядела не идеально, строгий пучок растрепался, напоминая птичье гнездо! Но ведь невеста-то не она! Я поспешно схватила зеркало и всмотрелась в свое отражение. На меня смотрело слегка усталое и немного грустное, но все же вполне симпатичное лицо. Красные глаза указывали на проблему со сном, но сами они были большие и миндалевидные, с серыми, испещренными темными прожилкам, зрачками. Русые, ничем не примечательные волосы растрепались, отдельные пряди жили своей жизнью, спадая на лицо. Нос блестел, на лбу почему-то засох маленький кусочек яблока. Вид, словно я немного залежалась, как кочан прошлогодней капусты, неожиданно найденный в подсобке. Я взяла расческу и бутыль с водой чтобы исправить замеченные дефекты.

К счастью, есть большой шанс, что жениху я не понравлюсь внешне. Как можно полюбить первого встречного незнакомца! Незнакомку… И внешность у меня обычная, заурядная, а красавицей с натяжкой меня назовешь лишь после использования заветных красок из чемоданчика с секретным оружием, которым снабдила матушка.

Остался один доступный метод нейтрализации. Назывался он умственный дефект. "Идиотка". А что? Наивная или совсем сумасбродная девица (что недалеко от истины) непременно опозорит высокородного Иля. Главное – выяснить, что этот зануда Ратмир категорически не приемлет и высыпать на чувствительное место не менее пуда соли! Тогда желание жениться отпадет само собой, несмотря ни на какие там обнадеживающие торговые соглашения с дедом…

Кстати, приставка Иль означает принадлежность к высшему свету. То есть – ничего особенного. У меня тоже такая имеется – Аль.

– Торжественная встреча с женихом пройдет в поместье, – мерный стук копыт был прерван скрипучим голосом Клозели, – мы должны тщательно к ней подготовиться! Выйдя из кареты, необходимо сделать реверанс и подать правую руку. После того, как жених поцелует ее, нужно снова присесть и потупить взор в ожидании дальнейших распоряжений. Все это время Вы должны улыбаться и молчать. Говорить можно лишь по делу и только в радостном расположении духа. Скрывать недовольство, не болтать лишнее, не сплетничать, не обсуждать семью – свою и жениха!

Нет, ну куда это годится?! Во мне закипела ярость, достойная, однако, понесшего поражение на поле брани воина. Все эти – присесть, потупить взор, молчать и слушать распоряжения – могут довести до припадка! Не рабовладельческий строй же у нас! Хоть такое и было в нашей истории, но наш век считается просвещенным во всех отношениях. Вот только идти мне будет некуда, родные отвернутся – для всех мой дом отныне в лесной глуши. Закопали, что называется.

– Я очень ценю Ваши замечания, – мой ответ прозвучал с издевкой. Клозель насупилась.

Остаток дня я провела в размышлениях (не считая пяти новых обличающих разговоров о моем поведении). Пару раз мы останавливались, чтобы размяться и перекусить, но мне кусок в горло не лез и я лишь с силой впивалась в яблочную кожуру, словно это было горло ненавистного жениха. Нервозность усиливалась с каждым часом.

Мы пересекли расщелину между Илийскими горами, за которыми начинались владения Иль Ратмира Оганелосского. Экипажу пришлось немного подняться в горы и спуститься вниз. Я удивилась необычайной природной красоте лесов за ущельем. Гигантские исполины – деревья, покрытые мхом и устремленные в небо, создавали ощущение нереального сказочного пространства. Свет рассеивался сквозь кроны, проникая вниз отдельными лучами и наполняя все вокруг таинственными переливами. Невысокая, но плотная трава устилала поверхность густым ковром, то тут, то там в лучах скользили крупные насекомые.

Я никогда не видела такого диковинного, поражающего громадными ровными деревьями, леса. По всей видимости, горы создавали замкнутый контур и формировали особую атмосферу. Я заметила, что весь наш экипаж и даже воины, которых отец нанял для сопровождения, застыли от неожиданной красоты. Останавливались мы редко, не зная, какие опасности могут таиться в лесу. Поговаривали, что здесь места настолько девственные, что можно столкнуться со зверями разных мастей (и даже одного из них я знаю по имени, горько пошутила я). Мы торопились к месту предполагаемой ночевки – у открытого подножия холма.

Наконец, мы остановились и вышли на свежий воздух. Мне вспомнился последний разговор со своей служанкой. Я поймала ее на крыльце за день до отъезда.

– Тена, – сказала я, отводя робкую темноволосую девушку в сторону. – А… Тебе не кажется вся эта история немного… странной?

– В нашей семье нередко девушки выходят замуж по расчёту, – только и сказала она. – Не всегда это плохо. Но я могу быть с Вами… какое-то время.

– Не стоит, – покачала я головой. – В глуши нечего делать. Ты нужна своей семье.

Я вдруг осознала, что скоро останусь совсем одна. Не сомневаюсь, Клозель сбежит первая, как только лесные комары ее покусают, даже сейчас она отказывается покидать карету.

Тена, между тем, озвучила слово, которое у меня давно вертелось на языке. Брак по расчёту. По расчёту, а не по любви, как мечтают все девушки и воплощают в жизнь героини любовных романов. По расчёту иногда случаются счастливые браки, но… все же хотелось бы иного. Свое счастье я видела там, где есть Лаборатория и обширная Библиотека. Сжав губы и настроившись на решительный лад перед предстоящей завтра битвой за счастье, я пошла в шатер, где предстояло провести последнюю свободную ночь.