Мы медленно двинулись к площади, я указала на арку, за которой виднелся мой дом, и Аррель словно расстроился, что провожать меня придется недалеко.
– Я совсем недавно поселилась в вашем городе и не знаю, если ли здесь какие развлечения. Иногда бывает скучно, хочется выбраться в театр или на выставку, – говорила я, сама не замечая, что напрашиваюсь на еще одну встречу.
Да и Аррель оказался совсем не против.
– Не знаю, что вы имеете в виду под “выставкой”, но театр в Каане есть. Небольшой, в нем дают представления дважды в неделю для узкого круга лиц.
– Для аристократов? – блеснула я скудными знаниями.
– Вроде того. Но если вы согласитесь встретиться со мной, скажем, через два дня, то я проведу вас на спектакль.
– Вы из тех, кого туда пускают? – подозрительно прищурившись, взглянула на Арреля.
– Я из знатного рода. Вы, наверное, ранее не слышали о семье Коваль?
– Нет, никогда.
– Не подумайте, что я какой-то зазнайка, – рассмеялся мужчина. – Я вовсе не хвастаюсь.
– Что вы, я и не думала! Мы пришли, – я указала на дом.
В кузнице по обыкновению кипела работа, но стоило мне и Аррелю появиться из арки вместе, как Тиммион совсем забыл о том, что держит в руках пилу. Он проводил нас внимательным взглядом, скорее, даже настороженным.
– Я зайду за вами в Пятый день недели около семи вечера, – Аррель ласково подхватил мою руку, чмокнул в тыльную сторону ладони и ушел, улыбаясь.
Пятый день недели? Интересные у них тут названия…
Только я вошла на свою кухню, как в окне появился кузнец.
– Где вы успели познакомиться с Аррелем Ковалем?
– И вам добрый день, Тиммион. У Дома Советов, когда я приходила оформлять бумаги на дом. Кстати, дом теперь мой, – я радостно помахала стопкой бумаг перед лицом мужчины. – Не думала, что оформление займет так мало времени.
– Это же обычное оформление, – непонимающе пожал плечами Тиммион. – Но как все-таки получилось так, что вы вернулись домой с Аррелем?
– Он предложил проводить меня, я согласилась, – нахмурилась я. – Почему вы меня допрашиваете?
– Просто я его очень хорошо знаю, а вы кажетесь слишком наивной, так что…
– Вы считаете меня наивной? К слову, я уже была обручена! Так что с мужчинами обращаться умею.
Слова Тиммиона меня слегка обидели, но не настолько, чтобы ругаться с работодателем.
– Что стало с вашим женихом?
– Он для меня умер, – фыркнула я, вспоминая бывшего в постели с моей подругой. И это он мне говорил, что я бессердечная? Ну-ну.
– Мне так жаль… Примите мои соболезнования.
Я глянула на мужчину скептически, пытаясь понять, шутит ли он. Но нет, кажется, Тиммион и впрямь решил, что мой жених умер. Что ж, пусть так и будет.
– Вы сказали, что хорошо знаете Арреля? Расскажите мне о нем.
– Да ну, – замялся мужчина. – Он не стоит того, чтобы о нем говорили. Пойду я, работа не ждет.
Я больше не успела ничего спросить, Тиммион скрылся под навесом своего дома. Что-то мне подсказывало, что не просто так сосед отказался рассказывать мне об Арреле. Следовало бы выяснить почему, и желательно до того, как я пойду с ним на свидание.
Обед был готов со вчера, мне оставалось его только разогреть, переложить в миску, и с самым незаинтересованным видом отнести Тиммиону, а заодно поговорить про моего нового знакомого.
– На свежем воздухе есть очень полезно, – сказала я, оставляя миску и ложку на пеньке. Рядом положила завернутый в бумагу хлеб. – Кстати, хлеб я испекла сама, попробуйте.
Мужчина отставил в сторону нечто деревянное, напоминающее столик, и уселся у пня прямо на землю. Первым делом откусил хлеб и под моим выжидающим взглядом довольно зажмурился.
– Он восхитителен!
– Я старалась, – обрадовалась я. – Откуда поставляют хлеб в лавки? Что, совсем везде плохой?
– Он не плохой, – уклончиво ответил кузнец. – Просто безвкусный. Твердый, с комочками муки, да и на вкус как вата. Город у нас маленький, и производит хлеб одна только госпожа Белен. Она живет вон там, – Тиммион указал ложкой вправо, – в конце улицы.
– Я сегодня была на площади, проводила дегустацию, – вздохнула я. – Никто не подошел, не попробовал.
– А вы уже разрешение на торговлю получили? Надо же, как быстро осваиваетесь здесь.
– И вы туда же! Да не получила я ничего, даже не знала, что нужно какое-то разрешение.
– Тогда вам повезло, что не попались стражам.
– Я хочу продавать хлеб, булочки, пироги, – потянуло меня на откровения. – Тем более, раз в городе выпечки нормальной нет.
– Есть, но только в домах побольше. Там, где работают личные кухарки, очень даже вкусный хлеб.
– Но простые люди едят тот, что как вата? – уточнила я.
– Ну да, – пожал плечами Тиммион. – Погодите, вам недостаточно того, что я вам плачу?
– Достаточно, наверное, но всегда же хочется большего.
Мужчина задумчиво поковырялся ложкой в миске, дожевал кусочек булки и кивнул.
– Скорее, хочется не большего, а того, что приносит удовольствие. Я прав?
– Готовка приносит мне удовольствие, но когда я готовлю для вас, то не могу порадовать своими блюдами как можно больше людей.
– Вы хотите признания и славы?
Я не ответила, потому что и сама не знала. В прошлой жизни я хотела готовить в ресторанах именно для того, чтобы со временем стать известным шеф-поваром. Тогда я понимала, что мне нужно учиться, и уже когда почти убедила мать в том, что хочу получить еще одно образование, не то, которое она выберет, я заболела. Страшный диагноз сломал мои планы. Чтобы успеть сделать хоть что-то из того, что я люблю, бегала по собеседованиям. Меня не взяли ни в одно заведение. Сколько раз я слышала: “Вы нам не подходите”, столько раз умирала душой. А настоящая смерть была все ближе и ближе, и теперь, получив второй шанс, я наконец решилась еще раз попробовать.
– Хочу заниматься любимым делом, – все же ответила я и, усмехнувшись, добавила: – Жизнь всего одна, когда еще, если не сейчас?
