– Мне довелось на своем веку повидать такие, – с благоговением произнес Макарыч. – Это же британские Викерсы. Калибр сто пятьдесят два миллиметра, скорострельность – два снаряда в минуту, управляется расчетом из восьми человек…
– Макарыч, давай без теории! Бери под свое крыло ребят и командуй что им делать. Мне нужно хотя бы четыре пушки, которые будут бить в упор.
– Будет тебе даже пять, дай только минут десять, быстрее не выйдет!
– Это уже если поляк соизволит дать нам время!
Похоже, звезды пошлись на небосводе, потому как мы получили даже больше времени и приготовились встречать врага. Правда, никак не ожидали увидеть с дюжину разведывательных мехов, которые выскочили из-за холма.
– Ребята, это британский Райордан! – выпалил Клим, который уже взял первого меха на мушку.
– Британский, польский… Какая разница? Бить все равно надо! – отозвался Макарыч. – Батарея, пли!
Пять выстрелов громыхнули, разнося в клочья маленьких мехов. Да, такая пушка могла легко порвать и витязя, если стрелять в упор, а тут разведывательные мехи со слабенькой броней. Буквально через минуту поляки поняли, что атаковать нас с наскока было не самой лучшей идеей. Четыре Райордана разорвало на части, еще три валялись подбитыми нашими мехобоями, а остальные додумались отступить.
– Надо же, сдюжили! – выдохнул Макарыч. – Интересная картина получается. Пушки британские, мехи тоже с Туманного Альбиона. Не удивлюсь, если Великобритания активно сплавляла полякам оружие, натравливая на нас.
– Это ты еще не слышал о британских линкорах, блокирующих порт в Санкт-Петербурге, – ляпнул я, вспоминая старенькую новость. – Братцы, а ведь тут есть выжившие!
Моя ментальная сеть безошибочно показывала, что в останках меха копошится человек. Выхватил кортик и помчался к меху, стараясь особо не высовываться.
В кабине подбитого Райордана действительно находился человек – парень лет восемнадцати на вид. Его голова была в крови – похоже, здорово приложился при падении, а одна рука безвольно свисала вдоль туловища.
– Как звать? – оперся одной ногой на корпус поверженного меха и играл кортиком, демонстрируя спокойствие и готовность в любой момент прикончить парня, если вытворит глупость. На самом деле, сейчас я полагался только на дар, которым мог вывести из строя парня за считанные секунды.
– Вацлав.
– Вот что, Вацлав. Сейчас ты поднимаешься и топаешь с нами. А в штабе расскажешь откуда у вас взялись британские пушки, мехи и как вам удалось пройти через мост в Селезнях.
– Да я…
– Не мне будешь рассказывать, парень, так что побереги силы. И советую хорошо подготовить речь, чтобы дознавателям не пришлось на тебя тратиться.
Связали парня веревками, которые были под рукой и бросили позади. Если повезет, приведет языка в штаб. Не повезет – значит, парень родился в рубахе. Убивать его безоружного рука не поднялась.
Через пару минут к нам снова пожаловали гости. На этот раз мехи были уже польскими. Я с легкостью узнал их модели – Змия и Базилевса. Залп из пяти пушек лишь ненадолго остановил самых нетерпеливых, а мехобои наперебой стреляли, пытаясь задержать врага. После очередного выстрела Клим выругался и отбросил ружье в сторону.
– Чего, опять патрон заклинило? – тут же накинулся на него Макарыч.
– Хуже, – Клим виновато потупил взгляд. – Патроны кончились.
Что могла пехота без гранат против огромных стальных машин? Нам оставалось лишь умереть в бою. Я старался попасть в кабину, зацепив оператора, но с меткостью у меня были проблемы. Да и попробуй попади в узкую щель шагающего меха.
– Парни еще минутку, чтобы перезарядиться! – взмолился Макарыч.
Не дали. Мехи ворвались в ряды пушек и устроили там настоящий хаос. Я кинулся было под ноги меху, уходя от крутящихся дисков, но тут же получил выстрел в ногу. Шлепнулся в землю и едва успел увернуться, когда мех прошелся мимо. Поляк понял, что пропустил меня и развернулся, рассчитывая растоптать механическими ногами.
Взрыв! Кабина оператора полыхнула, а у меня заложило а ушах, когда стального монстра разорвало на части. Неужели ребята успели? Перевел взгляд на пушки и увидел, что рядом с ними не было единого бойца, а мехи стремительно разворачиваются назад и встречают новую опасность.
Голова шла кругом, ногу я вообще не чувствовал, а из ушей текла кровь. Пусть я ничего не мог расслышать, но все же заорал от радости, когда из-за холма появились тяжелые Витязи. Наши подоспели!
Глава 4. Госпиталь
Следующие события помню с большим трудом. Перед глазами бились мехи, взрывалась земля, я несколько раз терял сознание и снова приходил в себя. В какой-то момент нащупал на поясе флягу с живой водой и вылил ее на лицо. Стало немного легче, но слух не вернулся. Только жуткая головная боль и шум в ушах.
Кто-то склонился надо мной и пытался что-то объяснить, но я совершенно ничего не понимал, а потом по телу разлилось приятное тепло, и я, наконец, уснул. Не знаю сколько прошло времени, когда я пришел в себя. Лишь снова почувствовал легкое покалывание и тепло. Поймал себя на мысли, что практически не чувствую боли. Зато явно ощущал легкие прикосновения женских рук.
– Полина? – открыл глаза и увидел перед собой девушку в черно-белых одеяниях. Ее голова была покрыта, и длинные русые волосы лишь слегка выбивались из-под платка.
– Простите, я не Полина, – смутилась девушка, и на ее щеках заиграл румянец. – Лежите неподвижно, я еще не закончила.
– А где мы находимся? Что с остальными?
– Простите, я не могу ничего знать. Вас привезли вчера вечером с большой потерей крови, простреленной ногой и контузией. С помощью дара мне удалось привести ваш слух в порядок, но вот нога… Я пока бессильна.
Девушка виновато закусила губу и бросила быстрый взгляд на ногу, которая скрывалась под одеялом. Стоп, а где моя одежда? Сейчас я был в однотонном хлопковом халате на голое тело. Надеюсь, меня не видели врачи и медсестры в неглиже.
– Простите, у меня много пациентов, нужно идти. Надеюсь, я смогла вам помочь, и вы не будете чувствовать боль. Я подойду к вам позже, но если вдруг срочно понадобится моя помощь, всегда можете позвать.
Девушка поднялась и поспешила в конец коридора.
– Простите, а как вас зовут?
– Елизавета, – отозвалась девушка и снова густо покраснела.
Девушка умчалась, а я нашел в себе силы, чтобы подняться на локтях и осмотреться. Судя по всему, я находился в госпитале. Койки, расставленные в ряды, просторная комната и высокие потолки. Идеально белые потолки, которые навевают на мрачные мысли, когда только открываешь глаза. В моей палате еще одиннадцать таких же раненых, как и я, а рядом на койке восседает Буров. Его правая рука перевязана, а сам он довольно ухмыляется.
– Очухался, наконец? Как слышно, Архипов?
– Нормально…
– О, значит, подлечили слух, а то думали, что так и останешься глухим на оба уха. Ну вы и выдали, конечно! Откуда вам только пришла идея захватить польскую батарею? Наши мехи, когда ворвались на поляну, по первой вообще не поняли что происходит.
– Тактический маневр, – ухмыльнулся краешком рта. – Что с нашими и что ты тут вообще делаешь?
– То же, что и ты! – отозвался Дима и поднял руку, забинтованную от локтя до самых кончиков пальцев. – Тимоха погиб. Прямо на моих глазах. Мы дрались с одаренными, и ратник его прикончил. Головин, Аглицкая и Елизаров живы, за остальных ничего не знаю.
Я вспомнил громадного Трегубова, который, как казалось, был создан для военного дела. А теперь его нет, и лично мне этого добродушного увальня будет не хватать.
– Кстати, ты в курсе что за парня ты в плен взял?
– Только не говори, что он польский принц.
– Ну, не принц, конечно. Сын польского сенатора, члена сейма Речи Посполитой. Одного из ста сорока, между прочим. Думаю, такую крупную рыбешку мы легко сможем на пятерых наших обменять, так что можешь рассчитывать на особую благодарность. Если повезет, даже медаль дадут.
– Да зачем мне та медаль?
– Господин Архипов, немедленно примите горизонтальное положение! Вам нельзя напрягаться и тем более, вставать! – это Елизавета увидела, что я сел на краю кровати и уже мчалась ко мне.
