– Австры отключили Поток Сознания, чтобы не попасть в ментальное рабство. Вся техника, все механиклы управлялась через твины. Из Потока австры брали жизненный опыт, помогающий воевать с нами. Без него – стали детьми, не способными сварить себе суп. Ведь рецепты тоже были в Потоке. Конечно, у многих сохранились ранее закаченные навыки. Австралия оставалась грозной военной силой, но сами австралийцы поняли, что шутки закончились и сами предложили капитуляцию.
Я усмехнулся:
– Вот почему боевые машины носили карнавальную внешность ящериц и пауков? Для австров война с нами была шуткой и развлечением!
– Вот именно. Но тебе лучше верить нашей пропаганде, в которой австры хитрые и злобные враги, которые только и ждут, чтобы напасть на нашу светлую Империю.
– Раз техника австров не работает без Потока, то почему включился механикл на аэронефе?
Алёна подошла к шкафу и достала постельное бельё:
– В этом и загвоздка. Что если австры смогли частично восстановить управление своей техникой? Или ещё хуже – ханаатцы нашли способ активировать технику австров. И то, и то беда для Империи Ру?сси.
Девушка бросила бельё мне на колени:
– Ничего, что будешь спать на диване?
– А мы уже всё?
– Ты рассчитывал на что-то ещё? Спокойной ночи, Борис. Повторю – ты смелый парень. Если бы не ты, я не полезла бы в ординатёр Паска, и не узнала бы кое-что.
8
Конечно же, я не мог уснуть. Ворочался на простынях, прислушиваясь к звукам из спальни Алёны. По её словам я «смелый, но не решительный». Что это значило? Намекала, чтобы я сделал первый шаг?
Поднявшись, я сел на диване.
Возникла дилемма: одеться или нет? Приду к Алёне голым – можно будет понять меня без слов… С этими мыслями я натянул брюки. Заявиться в нижнем белье было бы слишком нагло. Если Алёна ни на что не намекала, то могу сказать, что ошибся дверью.
По тёмному коридору, изредка освещаемому светом луны, прорывавшейся сквозь пелену облаков, я дошёл до дверей её спальни. Прислушался. Развернулся и пошлёпал обратно. Остановился. Вернулся с намерением решительно распахнуть створки двери. Тут меня обдало порывом ветра – в той комнате, где я спал, открылось окно! В него проникла тёмная фигура с торчащим в руке пистолетом. Нарушитель уверенно направился к дверям спальни. Я успел спрятаться за этажерку.
Вот так ночное рандеву!
Наблюдая, за нарушителем, я спешно размышлял, что делать. Просто закричать? Но тогда меня застрелят первым. Молча ждать, когда он убьёт Алёну и примется за меня? Или плюнуть на всё, да сбежать, как хотел ещё на авиадроме?
Сунув руку в карман, нащупал коробочку пудры. Далее я не размышлял.
– Алёна, атас! – закричал я.
Выступив из укрытия, высыпал пудру в лицо нарушителю и вдобавок обрушил на него этажерку. Тяжёлая конструкция ударила злодея по шее, придавив к полу. Осколки статуэток разлетелись в стороны.
Вспыхнул свет, дверь спальни с грохотом распахнулась. На пороге – Алёна в красном кружевном белье. Я не разбирался в женщинах, но даже я понял, в таком белье не спят… В таком – ждут.
В левой руке канцеляритки – огромный пистолет:
– Не дёргайся!
Лицо нарушителя было белым от пудры, а глаза слезились. Он тоже поднял пистолет и выстрелил. Алёна спряталась за стеной.
Оттолкнув ногами этажерку, злодей перебежал за диван. Алёна сопроводила его серией выстрелов. Пули чиркали по полу, застревая в стенах. Я наконец догадался спрятаться за поворотом коридора. А в голове у меня вспыхнула идиотская мысль: что если канцеляриты специально покупали себе большие квартиры, чтобы было где побегать и пострелять?
Алёна и злодей обменивались выстрелами, каждый оставаясь в своём укрытии и выставив руку с оружием. Стреляли не глядя, но пули точно ложились в то место, где мог оказаться противник.
Неизвестно, сколько бы это длилось, если бы ночной визитёр вдруг не начал хрюкать от смеха. Его пистолет задрожал, а стрельба потеряла точность. Я не разбирался, не только в женщинах, но и в пудре, но даже я знал, от такого количества, что я высыпал ему в лицо, должен начаться нехилый приход.
От удивления Алёна перестала стрелять. Воспользовавшись затишьем, злодей поднялся во весь рост и побежал к окну, покачиваясь на ходу. Стукнувшись плечом в оконную раму, он вывалился наружу и ухватился за верёвку.
– Уходит! Уходит же, – закричал я.
– По-твоему, я запасные обоймы в трусиках храню? – ответила Алёна.
Пока она шарила в тумбочке у кровати, я подбежал к окну и с опаской выглянул. Злоумышленник, выписывая кренделя и похохатывая, подбежал к пежо-фургону. Дверь кабины открылась, и он упал в салон в неё. Машина резко выехала со двора.
К окну подбежала Алёна и сделала несколько выстрелов по отъезжающему фургону. Потом обернулась ко мне, из пистолетного дула вился дымок:
– За меня взялись всерьёз. Тебе надо сматываться из Моску, Борис.
9
Из окна такси я смотрел на утренние улицы Моску. Кое-где вышли на работу дворники, они катили за собой телеги с моющей жидкостью. Возле закрытых ворот станций метро стояли хмурые гуляки, возвращающиеся из кабаре. Девушки в вульгарных нарядах, мужчины в ещё более вульгарных нарядах. Все они хотели спать. Никто не опасался, что на них выскочит убийца с пистолетом.
Мой наладонный ординатёр пискнул. Я получил голосовое сообщение от папаши:
«Салют, Бориска. Я не в Моску. Решил пожить в санатории Национального Заповедника имени Володимара Первого. Роскошное место, леса, озёра, горы… Разрешена охота по древним обычаям, то есть с арбалетом или пороховым ружьём. Связь ловит не везде. Пардон, что не увиделись. Далее, что касается аэронефа: полностью тебе доверяю. Ты капитан. Ремонт, так ремонт. Передавай привет новой подружке. Иметь связи с канцеляритами опасно, но выгодно. До свидания, сынок».
Я тронул таксиста за плечо:
– Здесь сверните на авеню Поколения Умных.
– Но на авиадром лучше ехать по авеню Лемуль.
– Мне надо в Форт-Блю, знаете где?
– Кто ж не знает? Там базируется ПВК «Эскадрон Жизель». Единственная ПВК, которая владеет территориями в пределах столицы.
Алёна сидела рядом со мной. Здоровую руку всё время держала в кармане куртки, сжимая пистолет:
– Что ты задумал, Борис? Из-за меня ты и так в опасности.
– Я всё время из-за кого-то в опасности.
Такси встало у обочины дороги. Я вышел, а таксист моментально врубил радио «Шансон» и закурил, выставив босые ноги в окно.
Как всегда под утро тонкая полоса облаков, которая покрывала небо жилых земель, ненадолго рассеялась. Громада «Форт-Блю» возвышалась в синем предрассветном небе: столетнее здание, облепленное радарными антеннами, ложементами боевых бес-пилотов и вздутыми венами проводов и труб.
От Форт-Блю меня отделял высокий решётчатый забор и пространство взлётного поля, на котором стояли с десяток эликоптеров и парочка реактивных авионов. Я не разбирался в ПВК, но даже я понимал, что «Эскадрон Жизель» – мощная военная организация.
Алёна встала рядом со мной:
