– Ты меня завербовал.
5
Мы подошли к зданию Имперской Канцелярии. Фрондеры, уставшие митинговать, спали на матрасах и в спальных мешках прямо на брусчатке бульвара Фьюзенмо. Флаги и транспаранты стояли рядом, прислонённые к переносным ограждениям. Над спящими реял бес-пилот, словно бы тоже сонный.
– Ну, шагай, шагай! – Алёна ударила меня в шею.
Так как мои руки были в наручниках и закручены за спину, то я чуть не упал лицом в ступени здания Имперской Канцелярии.
Шум разбудил парочку фрондеров. Завидев, что в здание кого-то ведут, они растолкали товарищей. Позёвывая, все подхватили транспаранты и начали скандировать:
– Прекратите незаконные аресты!
– Империя – тюрьма народа!
– Берегись канцелярита!
– Свободу политзаключённым!
К нам вышел охранник и недовольно произнёс:
– Не могла через потайные двери доставить? Горлопанов разбудила. Кто такой?
– Политзаключённый, – ответила Алёна. – Патрик Паск у себя?
– Три часа ночи. Он дома давно.
Охранник проверил гражданский чип Алёны и хотел взять за мой, но она остановила:
– Нельзя. У гада инфицированный криптовзломщиками гражданский чип. Поэтому его будут проверять сетевики.
Охранник открыл дверь, пропуская нас внутрь. Повернулся к митингующим:
– Заткнитесь! Вас днём никто не слушает, а ночью тем более.
Только на этаже кабинета Патрика Паска Алёна сняла с меня наручники. Использовав какое-то устройство, которое тщательно прятала от меня в кулаке, она открыла замок, и мы прошли в тёмный кабинет. Император смотрел с портрета, а дирижабль над Ля Кремлё время от времени посылал в кабинет цветной луч прожектора, окрашивая интерьер то в тревожный красный, то в успокаивающий зелёный.
Алёна подошла к столу и присела над системным блоком ординатёра. Достала второе устройство, так же пряча от моих глаз, и вставила в порт. На экране появилось окошко ввода пароля. Алёна набрала на клавиатуре явно случайное слово. Устройство в порту быстро замигало, и открылись файлы репозитория.
– Технологии канцеляритов против канцеляритов, – шепнул я.
Алёна быстро открывала и закрывала документы:
– Нашла… Операция ПВК «Эскадрон Клода», Белый Китель, пятое ноября тысяча семнадцатого года.
Замелькали фотографии разрушенной фермы. Потом пошли обрывки синемазаписей. Какой-то негрянин снимал горелые трупы, приговаривая: «Отличное ратное портфолио будет у меня!». Когда попались снимки трупов мамы и сестрёнки, я попятился от экрана, отвернувшись от него.
– Не время раскисать, Бориска, – зашипела Алёна. – Смотри дальше.
Я вывел список участников операции со стороны ПВК «Эскадрон Клода». Первым шло досье с фотографией красивой черноволосой девушки.
– «Жизель Яхина, – прочитал я, – синтезан». Это она командовала резнёй! Кто такие синтезаны?
– Она твой враг. Какая разница, синтезан или брюхоног? Про Жизель я слышала. Она вообще-то герой Империи. Яхины – прославленная фамилия. Умеешь ты выбирать себе врагов, Борис.
Я достал наладонник и сфотографировал список участников операции, их домашние адреса и номера чипов.
– Можно идти.
– Погоди, – остановила Алёна. – Теперь и я кое-что поищу.
– Так и знал, что ты пошла на это дело не ради меня!
– Конечно. Если нас поймают, скажу, что ты меня подговорил.
6
Я заглянул Алёне через плечо. На экране мелькали фотографии механиклов, времён войны с Австралией. Многие засняты на поле боя в те моменты, когда разрывали пополам ханаатский танк или расстреливали имперский авион. Попадались механиклы таких странных форм, что я удивился, зачем австралийцы делали их такими смешными, словно на карнавал отправляли. Одни в виде ящерицы, другие в виде овцебыка с ненужными в бою, но грозными рогами. Другие напоминали смешного толстого человека с кувалдой в одной механической руке и… поварёшкой в другой.
После механиклов возникло знакомое морщинистое лицо ханаатца. Того, что был на «Сестрёнке».
– Мерде, – громко сказала Алёна. – Та часть досье, что открыта, свидетельствует: он работал на Империю, тогда как Ханаат полагал, что работает на них! Он наш, канцелярит, двойной агент. Его звали Тен Гиз Лотфулла.
– Агент Канцелярии вёз украденную у ханаатцев технологию австралийцев, но вы же, канцеляриты, пытались поймать его и не дать провезти технологию?
– А знаешь, кто приказал поймать якобы ханаатского шпиона? Патрик Паск!
– Ваш бригадный генерал – предатель?
– Или идёт какая-то другая игра, которой я помешала, поймав агента, которого не должны были поймать. Или должны были, но не я. Вот почему меня не допустили к материалам дела. Теперь всё ясно.
– Хорошо, что тебе ясно. Мне ничего не ясно.
Алёна листала дальше:
– Остатки разбившегося механикла отвезли в провинцию Кунград. Место назначения – завод Артемия Герье.
– Тот самый сумасшедший миллионер-изобретатель, который предлагал взорвать Луну, чтобы обломки упали в Океан-море и залили Неудобь?
– Герье не сумасшедший, а гений. Не слушай новости по радио. Итак, австралийская технология, вместо того, чтобы стать достоянием Империи, перешла в единоличное владение Герье. А это значит…
В коридоре послышались шаги. Алёна упала на колени и вытащила устройство из порта.
Я и девушка заползли под стол, кое-как уместившись вдвоём. Оба стояли на четвереньках, Алёна, на локтях, отставив гипсованную руку, а я сзади неё, стараясь не думать об этой позиции, и о том, что волосы канцеляритки щекотали мои ноздри.
– Мосье Паск? Мой генерал, вы тут?
Перед нами появились ноги охранника. Потоптавшись, он выключил ординатёр и вышел, притворив за собой дверь.
