Криабал. Апофеоз
Подробности же… они оставались за кулисами.
– У нас не любят выливать помои из окон, – кисло заметил Танзен, смотревший на тот же стенд. – В этом музее часто бывают дети и иностранцы. Не нужно им знать, как иногда заканчивают волшебники. Ябудаг, Аристинда, даже Лиадонни… заметьте, как изящно в их биографиях обойдены неудобные моменты.
– До недавнего времени я даже не подозревал о том, что Антикатисто когда-то существовал, – согласился Массено. – Хотя, кажется, это не тайна. Мэтр Мазетти выдал мне множество книг о нем…
– Не тайна, конечно, – отвел взгляд Танзен. – Просто мы это не афишируем. Не хочется вспоминать лишний раз, знаете ли. Наверняка и в истории церкви есть эпизоды, которые вы предпочитаете не ворошить…
Массено ничего не ответил, но его молчание было красноречивей любых слов.
– Вот видите, – криво усмехнулся Танзен. – Мы не такие уж разные.
– Я никогда и не утверждал, что мы разные, мэтр.
– Конкретно вы, может, и не утверждали…
Мимо прошла группа школьников, и Танзен смолк. Дети остановились у соседнего стенда – Уль-Шаама, великого волшебника-дракона. Его статуя и впрямь была зрелищней всех – почти до потолка, с лазурной чешуей, ветвистыми рогами и длиннющими сомовьими усами. Бывший волшебник Радож Токхабаяж рядом с ней совершенно терялся.
– Пойдемте, – негромко предложил Танзен. – Вряд ли мы здесь что-нибудь почерпнем.
– Одну минуточку, – попросил Массено, опуская точку зрения и немного поворачивая угол. – Вот эти украшения… что это?
– Где?.. – переспросил Танзен. – А, это просто медальоны, которые вручают лауреатам премии Бриара. Медный и серебряный – за третью и вторую степени. Золотой пропал, когда Токхабаяж стал Антикатисто.
– То есть он носил только золотой?
– А все три никто не носит. Лауреаты второй степени ограничиваются серебряным, первой – золотым.
– Это просто памятные знаки или в них есть что-то особенное?
– Сейчас – просто украшения. Если в этих медальонах и есть какая-то магия, она исчезает после смерти владельца или получения им более высокой премии. Возможно, в них и изначально нет никакой магии, возможно, это просто памятный знак. Что-то вроде вашего кулона нунция.
Массено невольно коснулся священной пайцзы под рясой.
– Любопытно, – произнес он. – А нет ли какого-нибудь способа найти этот пропавший золотой медальон? Или хотя бы узнать, цел ли он все еще?
– Нету, – усмехнулся Танзен. – Наши историки из Тезароквадики за эти медальоны готовы собственные уши отдать. Даже за медные. А уж за золотые… если когда-нибудь найдете один из пропавших золотых медальонов, получите кучу орбов, святой отец.
– А что, их много пропало?
– Три. Еще пять по-прежнему носят владельцы и шесть здесь, в музее.
– А пятнадцатый? – быстро сосчитал Массено.
– Медальон Аристинды у Темного Властелина. Она же была его женой, вы знаете? После ее смерти он забрал его и отказался отдавать. Агенты Тезароквадики несколько раз пытались его выкрасть, но тщетно.
– Удивительное дело, – задумчиво кивнул Массено. – Выходит, Бельзедору тоже не чужды человеческие чувства.
– Не чужды… когда он не пытается разрушить Клеверный Ансамбль, – передернуло Танзена. – Я же вам рассказывал, святой отец? Кстати, его стенд здесь тоже есть, хотите взглянуть?
– Почту за великое удовольствие, мэтр.
Стенд Бельзедора располагался в другой секции… собственно, носящей его имя. Она была посвящена всей Империи Зла, ее истории, но называлась: «Бельзедор. Как с ним бороться».
Конечно, сюда Массено зашел уже из чистого любопытства. В Империи Зла он до недавнего времени не бывал, но знать о ней знал многое. Чрезвычайно богатая нечистой силой, эта страна всегда привлекала внимание солнцеглядов. Собратьев Массено там встретить не в диковину.
Но самого Бельзедора солнечные монахи истребить не пытаются. Ранее пытались, Массено о том знал, но не преуспели. Темный Властелин по природе своей не оказался созданием Тьмы, и Солнечное Зрение его не сразило.
– Антикатисто победил Бельзедора, – произнес Массено. – Убил его. Причем неоднократно, если верить словам Темного Властелина. Однако он по-прежнему жив и здоров. Какими же средствами с ним борются волшебники?
– О, всевозможными, – ухмыльнулся Танзен. – Вы знаете, одно время в Кустодиане был целый отдел по борьбе с ним. Потом его сократили за явной безрезультатностью, но просуществовал он долго.
– И что же, они не нашли способа его убить?
– Почему, нашли. Множество. Целую картотеку составили. В общем-то, это совсем не сложно сделать, если предварительно уничтожить его Артефакт Силы. Без него Бельзедор ослабевает и становится уязвим. Его класс опасности ПОСС снижается с двадцатого до… до весьма умеренного. После этого его неоднократно убивали самые обычные люди, иногда не особо-то и хорошие бойцы. Крестьяне, пастухи… даже дети пару раз. Школяры. Главная проблема в том, что спустя какое-то время он возрождается из мертвых. Каждый раз. Возрождается – и очень быстро обзаводится новым Артефактом Силы.
– И ничего нельзя сделать?
– Мы так и не сумели расшифровать механизм его возрождения, – честно признался Танзен. – И принципы действия Артефакта Силы тоже. Мы даже не выяснили, сам он возвращается к жизни или его оживляют приспешники. Его управляющий сказал, что они воскресили его кровью слуги, плотью отца… не помню, чем еще, но он явно врал.
– Почему вы так уверены, мэтр?
– А вы ему верите?
– Не слишком сильно, но должна же быть какая-то причина, чтобы обвинять индивида во лжи. Нельзя делать это просто руководствуясь той логикой, что раз он служит злу, то обязан лгать каждой своей фразой.
– Справедливо, – согласился Танзен. – Я… не знаю, просто чутье. Я же агент Кустодиана, я умею распознавать ложь… хотя не с такими существами, конечно… Вы вот поняли, кто этот управляющий?
– Печати Тьмы на нем не было, – сказал Массено. – Я бы заметил. Он либо человек, либо нечто, с чем я раньше не сталкивался.
– Вот и я тоже не понял. Но он очень древний, так что точно не обычный человек. Возможно, именно в нем и кроется секрет возрождения Бельзедора… раньше я даже подозревал, что этот управляющий – и есть подлинный Темный Властелин, а тот, кого им считают, просто подставная фигура, которую меняют после каждой «гибели». Какой-нибудь тролль в черных доспехах.
– Больше вы так не думаете?
– Нет, я понял ошибку, как только увидел Бельзедора своими глазами, – слабо улыбнулся Танзен. – Он настоящий. Не знаю уж, что творится внутри его черепа, но он настоящий. И тоже очень-очень древний.
– Он ведь волшебник, верно? – спросил Массено. – Черный чародей?
– Он отлично умеет колдовать, это бесспорно. Но вообще он не волшебник… не в первую очередь. Или, по крайней мере, волшебник домистерийский. Собственно, без Бельзедора Мистерия и вовсе могла не возникнуть…
– В самом деле? – удивился Массено. – Почему же?
– А вы не знаете эту историю, святой отец? – обернулся Танзен. – Ну как же. Две с половиной тысячи лет назад Бельзедор пытался захватить весь мир. Не слышали?
– Насколько я знаю, он все время пытается это сделать, – вежливо заметил Массено.
– Да, но в тот раз он был особенно к этому близок. Ну вы же знаете, нет?..
– Кажется, это было на уроках древней истории, но детали из моей памяти истерлись. Не освежите ли?
– С удовольствием. Бельзедор хотел завоевать мир. Весь. И начал он с того же, чем сейчас занимается Антикатисто – с истребления волшебников. Они были единственными, кто мог ему противостоять. Но в те времена волшебники были разобщены. Их было гораздо меньше, чем сейчас, они были рассеяны по всему миру, многие были весьма могущественны, некоторые правили целыми странами и народами… но они были разобщены. Более того – они сами постоянно воевали друг с другом. И Бельзедор стал расправляться с ними поодиночке. Убивал одного за другим – и поодиночке они ничего не могли ему сделать. Да и мелкими группами тоже.
– И они объединились? – предположил Массено.
– Это было единственным выходом. На острове Мистерия в то время уже существовало что-то вроде общины волшебников. Здесь же когда-то располагался магический центр Парифатской империи, вы знаете? Сам остров получил название от какой-то древней волшебной школы. Поэтому именно здесь стоит один из трех улучшенных порталов, которым не нужна точка выхода. И поэтому именно сюда стали стекаться волшебники со всего мира. Сбиваться вокруг единственного тогда университета – Мистегральда. Кстати, и Бурый Криабал попал в Мистерию именно тогда – его принес один из беглецов. Мистерия в кратчайшие сроки превратилась в настоящую магическую крепость – волшебники собирали все силы в кулак, готовясь держать оборону против Бельзедора.
– И тот напал?
– Нет, – довольно ухмыльнулся Танзен. – Он совершил ошибку. Не заметил вовремя, что волшебники создают союз, продолжал истреблять тех, кто не присоединился. Поодиночке. А к тому моменту, когда неприсоединившиеся закончились, Мистерия уже накопила такую силу, что Бельзедор просто не посмел на нас нападать. Понял, что ему не победить. Так волшебники поняли, что в единстве – сила.
– Верно ли я понимаю, что в Мистерии эту историю знают даже маленькие дети? – уточнил Массено.
– Да, она одна из первых в «Хрестоматии для юных волшебников». Я, конечно, изложил только краткое содержание, вы понимаете. Но это реальное историческое событие. И с тех самых пор в день Медного Осьминога Мистерия отмечает День Волшебного Единства. Общенародный праздник, между прочим.
– Непременно поздравлю вас с ним, если к тому времени мы еще будем действовать вместе. Но что же, собравшиеся в Мистерии волшебники так здесь и остались?
– Поначалу они сидели здесь, как в осажденной крепости, со дня на день ожидая прихода Бельзедора. Но это ожидание нападения так затянулось, что успело смениться целое поколение. Для детей беглецов Мистерия была уже родным домом, они не собирались никуда уезжать. Со временем волшебники перестали ждать войны и начали просто жить. Установилось что-то вроде негласного соглашения: Бельзедор не трогает Мистерию – волшебники не трогают Империю Зла.
– Но волшебники по-прежнему часто встревают в дела Империи Зла, – напомнил Массено. – Добрый волшебник Медариэн…
– Бельзедор тоже встревает, – перебил Танзен. – Он постоянно засылает к нам своих агентов Зла, а изредка является и лично. Его Легионы Страха стабильно раз в столетие пробуют нас на прочность. Он все надеется, что мы ослабнем.
– Но сейчас мы союзники с этим чудовищем.
– Временные. И ненадежные. Антикатисто – враг более страшный, поэтому мы примем помощь темного лорда. Но я бы на вашем месте ни на миг не терял бдительности, святой отец. Это все-таки Бельзедор.
Просветившись насчет основания Мистерии, брат Массено стал как-то по-новому смотреть на эту страну. Конечно, он всегда знал, что остров волшебников – место особенное, во многом даже уникальное, но прежде это знание было несколько отвлеченным. А теперь, выйдя из музея, он смотрел на здания, на прохожих и понимал: вот, предки этих людей когда-то сбились в кучку, ища убежище, но из великой беды выросла великая держава.
Странная она, конечно, Мистерия. Необычная. Даже экономическая система здесь словно перевернута с ног на голову. Во всем мире большая часть населения – трудники. Пахари, пастухи, рыбари, мастеровые. Простые индивиды, что растят хлеб, пасут скот, ловят рыбу, кладут кирпичи. Всякое войско состоит в основном из рядовых воинов.
А здесь наоборот. Все завязано на волшебстве. Один-единственный великий маг заменяет целое крестьянское село, целую артель каменщиков, целую рать копейщиков. Один-единственный великий маг способен прокормить, одеть и защитить множество ртов. Всякую черную работу здесь делают вообще не люди, а нежить, големы, разные духи и тому подобные волшебные существа.
Поэтому Мистерия издревле привлекала любителей пожить за чужой счет. Многим кажется, что здесь можно существовать на всем готовом, под боком у добрых чародеев. Но это не так. Мистерия не любит прихлебателей и бездельников. Их монеты, орбы – это самые тяжелые и дорогие монеты в мире. Потому что и цены тут самые высокие в мире. Даже многие волшебники предпочитают покидать Мистерию и искать счастья в чужедальних королевствах – поскольку не могут заработать здесь на жизнь.
Что уж говорить о тех, кто колдовать не умеет?
Конечно, многие все-таки находят тут себе место. Занимаются торговлей, обслуживают и развлекают. Есть целая организация магохранителей – элитных воинов, охраняющих тех чародеев, что не уделяли внимания защитному волшебству. Универсальных магов не бывает – многим нужны лакеи, повара, возницы. Их дети нуждаются в нянях, учителях. Жалованья в Мистерии такие же высокие, как и цены, и если ты владеешь полезным здесь навыком – прокормиться сможешь.
Но лодыри тут долго не протягивают.
Поэтому Массено особенно удивился, увидев шествие «двадцать седьмых». Предвестники этого нерожденного божества шагали по улице, улыбаясь прохожим – а те хоть и смотрели без приязни, но не тревожились, стражу не звали.
– Это же культ Двадцать Седьмого, мэтр, – с недоумением произнес Массено.
– Они, верочумцы, – рассеянно ответил Танзен, изучая вывески. – Я уверен, что она была где-то здесь…
– Но разве у вас им позволено проповедовать свое учение?
– Позволено, – без энтузиазма ответил Танзен. – У нас разрешены любые культы, в том числе и ваш.
– Это несколько…
– Простите, не хотел обидеть, – спохватился Танзен. – Я просто имею в виду, что мы не придаем этому значения. Пока вы не причиняете никому вреда – можете поклоняться кому хотите.
– Но «двадцать седьмые»…
– От них много хлопот, – признал Танзен. – Я сам с ними дела не имел, но вообще для Кустодиана они головная боль. Все время творят какую-то кирню. Но сама принадлежность к «двадцать седьмым» не противозаконна, наказываем только виновных в чем-то конкретном. Говорят, даже их лидер проживает где-то в Мистерии, но это неподтвержденные слухи… а, вот она!
Массено и Танзен стояли перед темно-фиолетовым зданием в форме причудливого конуса. Как будто расплывшийся цилиндр увенчали высокой ведьминской шляпой. Зажатый с двух сторон более высокими зданиями, он действительно не сразу бросался в глаза, да и вывески на дверях не было – висел только странный знак, похожий на дымящийся череп.
– Зайдем, святой отец? – предложил Танзен. – Ненадолго.
– А что это за место?
– Духоводческая контора. Хочу побеседовать со старыми друзьями.
– Называйся это место как-то иначе, я бы предположил, что они тут работают, но в данном случае… они мертвы, не так ли?
– К сожалению, – мрачно ответил Танзен. – Их убил Антикатисто.
Глава 12
Плацента, насвистывая, шагал по улице. В городе Бриарогене ему почти что нравилось. Конечно, тут полно всяких мразей и нужно постоянно приглядывать за кошельком, зато дышится как-то… вольготнее. Нечего опасаться, что если тебя застукают за честным мастерством щипача, то отправят на виселицу. Схватят за руку – будешь иметь дело с тем, кому залез в карман. И тут уж на чьей стороне удача – ты его или он тебя.
Так гораздо правильнее. Справедливее. Кто ловчее, тот и живет дальше. А если неуклюжий дурак – ну кто тебе виноват-то? Не будь таким.
Еще Плаценте очень нравилось, что в Бриарогене почти нет растений. Он не видел никакой нужды в этих бесполезных штуках, торчащих из земли. Дома, в убогом городишке Пайнк, их норовили воткнуть на каждый свободный пятачок, хотя большую часть года они даже не были одеты в листву. В Эрдезии холодно.
Но нет же. Отец Суйм, прозванный Бешеным Святошей, никому не позволял рубить эти кировы деревья. Даже когда люди мерзли, даже когда не имели дров, чтобы приготовить похлебку, – запрещал. Деревья были ему дороже людей. Этому гнойному ублюдскому старику с его гнойными ублюдскими проповедями.
Хотя кое-что все-таки и в Бриарогене тоже росло. Какое-то уродское дерьмо с шипами. Но его, кажется, никто не сажал и даже пытались вырубать – хотя и без особого успеха. Дерьмо шипело, извивалось и отнимало топоры.
Плацента с интересом остановился поодаль и стал смотреть на одного такого дровосека. Похоже, шипастое дерьмо выросло прямо рядом с его домом – и либо оно сделало это очень быстро, либо дровосек был редким чечпоком и не обращал ни на что внимания, пока ему не постучали в окно. Теперь он наскакивал на шипастое дерьмо, махал топором, орал… потом лишился топора и пугливо отскочил.
Но далеко не ушел. Чуток поразмыслив, бедолага набрал камней и принялся кидаться ими… но тоже зря. Дерьмо ловко ловило их на лету и бросало обратно – причем куда точнее. Второй же камень угодил дровосеку точно в лоб, и тот упал без сознания.
Плацента подбежал и сделал то, что сделал бы на его месте любой – принялся шарить по карманам. Но не успел он еще ничего там найти, как раздались крики, свист, звон колокольчика.
– А ну, стоять, ворюга! – донесся гневный рев. – Ах ты!..
Плацента вскинулся, выхватил двуручный кинжал – но ему в лицо уже летела тяжелая дубинка. Тролль в медных доспехах накинулся на полугоблина – и тот едва успел отпрыгнуть назад. Там его чуть было не схватило шипастое дерьмо – но и от него Плацента ускользнул.
Тем временем тролль наклонился и сам стал обшаривать карманы дровосека. Плацента попытался его пырнуть, но тролль резко обернулся и погрозил огромным кулачищем. Оценив мозоли на его костяшках, полугоблин решил не искушать судьбу.
Тем более, что его не за этим послали. Жирный жрец и остальные придурки попросили его сходить к условленному месту. Сами-то испугались соваться в трущобы Бриарогена. Решили, что глупо лезть в кадушку с помоями, если можно макнуть туда полугоблина.
Ну и пошли они в анналы. Плацента даже и не возражал – его только порадовало, что он хоть пару часов не будет видеть их тупых рож. Он бы вообще предпочел свалить куда-нибудь подальше, но его заинтересовала награда, обещанная лордом Бельзедором. Сумму не назвали, правда, но Плацента лучше всех знал, что если сумму не называют – она точно не разочарует.
Ну или лорд Бельзедор вообще не собирается им платить, а просто убьет потом всех четверых. Плацента бы на его месте так и поступил. Но то Плацента, а то Темный Властелин. Ему служат блеваные миллионы таких, как Плацента. И если он содержит такую тьму никчемных уродов – почему бы ему не содержать и еще нескольких?
Придя к такому умозаключению, Плацента свернул за угол и медленно пошел вдоль биржи уличных извозчиков. Десятки их скучали здесь на козлах, а еще несколько карет просто стояли пусты. Из одной выволакивали труп.
Но вообще-то оставлять в Бриарогене карету без присмотра – не очень умно. Конокрады не дремлют. Прямо на глазах Плаценты к еще одной карете подкрался подозрительный тип в маске и с приклеенными усами, уселся на облучок, взялся за вожжи… и лошади обернулись к нему с кровожадным оскалом.
А карета тут же исказилась, вытянулась… и как будто сглотнула конокрада. Просто слизнула деревянным языком. Тот не успел даже вскрикнуть.
– Хе-хе, – произнес Плацента, подходя к вехоту. – Хе-хе.
– Какие новости? – спросил демон-возница. – Вас долго не было. Я уже думал, что вы сгинули.
– Не, мы живые пока что. Все. Ты хорошо, что нас не бросил.
– Да вообще-то, я тут просто кормлюсь, – равнодушно ответил вехот. – Это большой город, где много сомнительных личностей, которых никто не хватится. Это уже третий конокрад за сегодня.
– Смотри не разжирей, тля, – сплюнул Плацента. – А то летать не сможешь.
Что конокрады пытались украсть именно вехота – полугоблин не удивился. Демон замаскировался под дорогую карету, золоченую. Коней соорудил породистых, холеных. И даже как-то соблазнительно поскрипывал дверцей. Вот, мол, забыли растяпы запереть, только и ждет добыча нового хозяина.
Возможно, ему попадались не только конокрады, но и просто воры. Те, что залезали в карету в поисках оставленных вещей. Но Плацента не стал расспрашивать. Только сделал мысленно отметку – впредь заговаривать с лошадьми перед тем, как залезать в чужие повозки.
Вехот без особого удивления принял известие о том, что теперь они работают на Темного Властелина. Но сразу же задал резонный вопрос – а как изменится его вознаграждение? Он вступил в концессию на равных правах с остальными, ожидая получить двадцать процентов от добычи – полностью собранного Криабала. Что он получит теперь?
– Если все пройдет гладко – то же самое и получишь, – пообещал Плацента, мерзко ухмыляясь. – Мы со святошей и Джи-Джи обкашляли. Они там пусть дерутся с этой черной кирней, если им хочется, а мы под шумок приберем Криабалы, тля.
– А если не удастся?
– А у нас с самого начала не браакх торргхе прогулка была! – окрысился Плацента. – Не хочешь дальше нас возить – вали на кир и в норку, кишка блеваная!
– Почему за мной послали именно тебя? – прищурился вехот, превращаясь в ездового осла. Так он выглядел менее подозрительно рядом с грязным полугоблином.
– Потому что я ярыть какой облеванный дипломат, – сплюнул Плацента. – По мне не видно, тля?
– Что облеванный – видно. Насчет дипломата не знаю.
– Я, вообще-то, мозг нашей операции, тля, – фыркнул Плацента. – Интеллектуальный лидер.
– В самом деле?.. – с иронией спросил вехот.
– Да без меня бы всего этого вообще бы не было! Ты вот знаешь, кто уговорил тупого брыых варвара не продавать ту блеваную бумажку?! Я, тля! И с Джи-Джи его тоже свел я! И из подземелья всех спас я! Я – главный герой этой истории! Я в центре событий!
И вся награда тоже должна достаться ему. Так Плацента подумал, но вслух говорить не стал.
Остальные искатели Криабала очень обрадовались вехоту. Они на самом деле не особо-то и рассчитывали, что тот их все еще ждет – просто послали Плаценту проверить на всякий случай. Джиданна была абсолютно уверена, что вехот давно улетел, и полугоблин тоже сбежит, едва окажется наедине сам с собой… но против этого она ничуть не возражала.
Но нет, вернулись оба. Удивительно… и чуточку разочаровывает.
– О, как же мы все счастливы видеть тебя в добром здравии, благородный зверь! – раскинул объятия Дрекозиус. – Я ведь не ошибаюсь, это ведь в самом деле ты, наш старый товарищ? Это ты скрываешься под обличьем этого невзрачного, непримечательного, но по-своему милого ослика?
– Иа-а!.. – глумливо заревел вехот. – Иа-а!..
– Ты обманул?.. – навис над Плацентой Мектиг.
– Стойте, это он, это он!.. – заорал полугоблин. – Тля, да прекрати ты реветь, как осел!!!
– Это он, – хмуро произнесла Джиданна, рассматривая ауру демона.
Мектиг убрал руку.
– Я запомню, какие вы глиномесы, – скрипнул зубами Плацента. – Даже если вам просто покажется, что я ошибся, вы сразу налетаете, как стервятники. Только и ждете повода меня разорвать, тля.
Вехот издал насмешливое фырканье и превратился в самого себя – огромного мохнатого зверя о двенадцати лапах и с каретной дверцей в боку. Строго говоря, это не было его истинным обликом – у вехотов такого просто-напросто нет. Но так он выглядел, когда ни подо что не маскировался.
– Куда мне вас доставить? – спросил он.
– Благо… мудры… эм… великий лорд Бельзедор портирует нас на континент Джария, – сказал Дрекозиус. – Там нам предстоит отыскать одного кобольда… тебе известно, кто такие кобольды, о добрый зверь?
– Даже когда я нарты с ездовыми собаками, у меня нет хорошего чутья, – сказал вехот. – Если вы хотите кого-нибудь разыскать, возьмите лучше у Бельзедора паргоронского пса. У него их целый выводок, я точно знаю.
– Нет-нет, мы не ждем от тебя ничего подобного, – заверил его Дрекозиус. – К сожалению, у нас нет ничего, что хранило бы запах этого существа. Нам от тебя потребуются только крылья и острое зрение… хотя острое зрение уже необязательно. Могущественный владыка, которого лично я всегда безмерно уважал, снабдил нас всем необходимым.
Мектиг уже грузил в брюхо вехота припасы. Еду, одежду, постели, оружие. Из вещевого мешка торчало целых три подзорных трубы, причем две – зачарованные. Отдельно лежал каравай сладкого хлеба, который всучил Дрекозиусу один из приспешников Бельзедора.
Отказаться было неудобно, но есть его никто не собирался.
– Вы готовы? – подошел к искателям Криабала сам Темный Властелин. – Я буду приглядывать за вами через Всевидящее Око, так что не надейтесь сбежать с Криабалом. Помните, что предателей я отыщу где угодно, и пощады они не получают.
– О, вам не стоит беспокоиться! – только что не завилял хвостом Дрекозиус. – Верьте, верьте нам – мы и сами заинтересованы в том, чтобы точно и скоро исполнить ваше напутствие! Ведь ужас, кромешный ужас настигнет весь Парифат, если мы потерпим неудачу, и Антикатисто победит! Кто останется в стороне от такого, кто отвернется, не протянет руку помощи?! Не мы, Властелин, только не мы!