– Да, Китай в науке впереди планеты всей, – одобрительно прокомментировал Иван. – Вот только кушать перестали бы все подряд.
– Это точно.
Они сели в кабину, и Сэм, включив радио и вывернув руль, тронулся в путь, к «Анатоличу». А на радиоволне на русском языке уже вещал ведущий одной из популярных просветительских станций Канады, весьма уважаемой Сэмом:
– И снова здравствуйте, наши дорогие слушатели! Мы возвращаемся в студию прямого эфира, я, ведущий передачи «Доступно о сложном» Ник Пензиас, и наш гость, Арно Браун, заведующий кафедрой астрофизики и звездной астрономии Гарвардского университета, штат Массачусетс. Мы продолжаем разговор на тему «Основные задачи и трудности ГПР-передачи». Напоминаю, что реклама нас прервала на интереснейшей теме – получение энергии на Меркурии. Помнится, в первой части программы вы упомянули электромагнитные пояса вокруг планеты.
– Да, вы совершенно правы. Но прежде всего хотелось напомнить слушателям о том, что такое ГПР-передача. ГПР на самом деле – это простое сокращение гиперпространства.
– А вы можете дать определение гиперпространству? Мне часто приходится слышать это слово, но, если честно, я не совсем в теме. Что же значит «гиперпространство»? Слушателям, я думаю, будет интересно, особенно тем, кто не знает, что это за «овощ» такой. А тем, кто знает, вдруг получится услышать что-то новое.
– Хорошо. Наше пространство трехмерно, это все прекрасно знают. В этом пространстве человек хорошо ориентируется и передвигается: влево, вправо, вперед, назад и вверх, вниз. Есть еще четвертое измерение, это время. Оно линейно и не подлежит изменению.
– К сожалению.
– Согласен, к большому. Но. Гиперпространство – это особая форма всех известных нам измерений, оно свертывает и сжимает до точки все доступные нашему пониманию системы отсчета. Гиперпространство из четырех измерений создает свое, пятое.
– Ого! Вот это интересно!
– Весьма. Благодаря такой технологии можно перемещаться в пространстве в разы быстрее света, почти мгновенно. Гипотетически.
– До последнего «гипотетически» все звучало очень даже обнадеживающе. Что же, теперь нам не ждать чуда?
– Я бы так не торопился с выводами, так сказать – время покажет.
– Ну хорошо, давайте вернемся к нашей теме – электромагнитные пояса вокруг Меркурия.
– Это не совсем пояса. – Сэму пришлось отвлечься и совершить несколько маневров, объезжая зазевавшихся автомобилистов. – Наши ученые предположили, что энергия, накапливаемая скалистыми новообразованиями, кроется в двух причинах. Первая и самая очевидная – явление магнитных вихрей, так называемый эффект «Косы Вероники» – сплетенных узлов магнитного поля, которое захватывает заряженные частицы солнечного света, при этом образовывает низкоэнергетическую плазму. И вторая, косвенная причина – эффект «динамо», формируемый жидким металлическим ядром планеты, которое, к слову сказать, имеет диаметр три четверти планеты. Особенно сильным эффект «Косы Вероники» стал около четырех лет назад, достигнув рекордных тысячи шестисот километров в поперечнике.
– Скажите, Арно, а вот этот эффект «Косы Вероники» – это нормальное явление для Меркурия?
– Не совсем. Обычно для планеты свойственно иметь относительно ровное магнитное поле, с редкими включениями одного – двух вихрей, достигающих в поперечнике четырехсот – шестисот километров. А тут мы имеем дело с объединением нескольких магнитных вихрей, отличных друг от друга размером и структурой. Такая аномалия и стала причиной негативных последствий.
– Ого. И каких же?
– По Меркурию в первые два года с начала эффекта прокатилась череда землетрясений, впрочем не достаточно сильных, чтобы существенно изменить ландшафт планеты. Но все же пара неприятных извержений произошла, вызвав смещение пород на дне Рахманиновского бассейна, с выходом лавы и новообразованиями как раз тех самых скальных пород. Вот там, на глубине почти пяти с половиной километров, в вечной тьме и засверкали электричеством первые ВЕ-феномены. Извините за излишнюю литературность, пришлось сказать ради красного словца, надеюсь, что радиослушатели меня простят за это.
– Я думаю, что слушатели нас поймут. Вы говорили о феномене, и я хочу спросить о его интересном названии. Что оно значит?
– ВЕ на маори значит «плазма». В составе научной экспедиции, первой спустившейся на дно бассейна, был маори Моана. Ему не повезло – он попал под разряд плазмы. В честь погибшего сотрудника все научное сообщество единогласно решило назвать этот феномен ВЕ.
– Теперь понятно. Мои соболезнования семье погибшего героя. Скажите, Арно, эти ВЕ-феномены как-то связаны с новообразованиями?
– Мы до конца не уверены, но думаем, что да.
– У вас есть какая-то теория?
– Да. Ученые исследовательского центра базы «Маринер» предположили, что «Косы Вероники» аккумулируют плазму индукционным способом с помощью жидкого металлического ядра планеты и так заряжают скалы на дне Рахманинова. А еще не так давно стало известно, что эти скалы полые внутри и, когда наполняются энергией, начинают низкочастотно вибрировать. Это можно почувствовать, если прислонить руку к породе.
– Но это, наверное, опасно?
– Весьма. В начале «знакомства» с этими скалами мы ничего не знали об этом «эффекте», и группа, которая доставила исследовательское оборудование, первой попала под удар. Люди просто ходили и прикасались перчатками скафандров к породе, кстати, именно тогда стало понятно, что если скала вибрирует, то она заряжена по самую макушку и оттого смертельно опасна, если ничего не ощущается, то емкость, скорее всего, недавно разрядилась. Именно тогда случилась первая серьезная трагедия, которую потом назовут в СМИ «Убийство в подвале мира».
– Да, я что-то слышал. Это, наверное, вы говорите о «Серебряных джетах»?
– Печально известные «Джеты», – подтвердил Браун. – Они унесли жизни сразу трех космодесантников.
– Жаль, что нам приходится такой ценой учиться на своих ошибках.
– Полностью присоединяюсь.
– Скажите, Арно, а есть ли еще что-то столь же необычное, связанное с этим кратером и самой планетой?
– Да, конечно. После вышеупомянутой серии землетрясений нашими сотрудниками были обнаружены импактные зоны, которые окружили новообразования, причем сформированные не аллогенной брекчией, а вытесненными гранитными породами с необычными геохимическими свойствами. Эти породы в своем составе содержали ряд элементов, еще неизвестных науке, в том числе и с сильными магнитными свойствами. Мы элементы изучили, смогли расшифровать их свойства и уже потом на их основе создали сплавы и материалы, с применением которых создали инструменты перемещения в пространстве.
– Да, да! Именно этого я ждал, ждал этого припасенного вами сюрприза! Вы хотите рассказать нам о барокамерах?
– Ну, раз все уже знают…
– Пока только слухи.
– Хорошо, тогда только по секрету. Вы же умеете хранить тайны?
– О, безусловно!
– Тогда ладно. Сейчас как раз проводятся опыты с барокамерой трансляционной станции телепортации живых организмов. Если можно так сказать – ГПР-передача.
– И как вы думаете, каковы шансы на успех в деле ГПР-передачи, скажем, человека на орбиту Юпитера?
– О телепортации человека говорить еще рано, но, скажем, лабораторное животное уже пробовали и добились некоторых результатов.
– О каких результатах вы говорите?
– Скажем так, мышь переместилась сквозь пространство.
– Надеюсь, что мышь живой переместилась.
– Не все еще, к большому сожалению, у нас пока получается, и не каждый раз опыт заканчивается удачно…
– Вы о «вывертах»?
– Слухи даже об этом знают?
– Так говорят.
– Да, это так. Но в части экспериментов мы добились значительных результатов…
Дальше Сэм не стал слушать, потому что они подъехали к трактиру «У Анатолича». У них получилось синхронно выйти из пикапа и закрыть двери, и тут Иван не выдержал:
