– Таков закон, установленный в Сэпилсе. Ни тебе, ни мне его не изменить даже если бы мы этого очень-очень захотели и имели все необходимые средства для изменения сложившегося положения дел. Наша с тобой задача – не вмешиваться в происходящее или вмешиваться крайне незначительной мерой лишь тогда, когда это действительно будет нужно.
– А как мне понять, когда нужно, а когда нет?
– Себя слушай, – подумав, произнес Ваух. – Кодекс законов, соблюдаемых на Туирне, а также в других местах, куда, возможно, мы попадем, есть у тебя на нокутле (планшет с расширенными функциями). Изучай. Дополнительную информацию я тебе уже записал.
– Ты был раньше в Сэпилсе? – спросил я и сразу же замолчал, понимая, что копия Вауха, которую создал Таниг, там точно не была.
– Был, – сразу же уверенно заявил Ваух. – Помню происходящее со мной там предельно ясно и точно, иной раз до мельчайших деталей.
– И что же тебе запомнилось больше всего? – не отступал я, рассчитывая поймать Вауха на незнании, но воспоминания, списанные один к одному с настоящего Вауха, его копия воспроизводила словесно и через видимые изображения безукоризненно.
«Таниг и его группа, конечно, мастера, раз они такое совершили», – подумал я, косясь на отца, но мысль свою от Вауха не скрыл.
«Ты отдавай отчет, о чем думаешь, умник, – телепатировал мне в ответ Ваух, а сам при этом сделал вид, что занят чем-то другим, – если не хочешь, чтобы тебя разобрали на молекулы. Это здесь мы еще можем переговорить, а на Туирне будут прослушиваться и просматриваться все без исключения наши действия. Защита твоих мыслей недостаточна. Я их читаю. Что говорить тогда о средствах, которые будут предприниматься для чтения наших мыслей дальше? Об этом ты не подумал?»
«Здесь же только мы с тобой», – возразил я.
«Не только мы. Нас еще слушают. Ты, где бы ты ни появлялся, вызываешь возмущение жизненного поля. С чем это связано, я пока не знаю, но с этими твоими особенностями следует считаться».
Я не стал спрашивать тогда Вауха, почему так происходит. Другой вопрос состоял в том, что нужно делать, чтобы себя не выдавать. Об этом мне и Ваух, и Нэя обстоятельно рассказывали. Впрочем, кое-какую информацию на этот же счет содержал и нокутл. Визарк записал ее для меня, видимо, точно зная, что она мне пригодится.
– Нам в любом случае придется посетить Эйнаф, – после паузы заметил Ваух. – Раньше мне доводилось бывать в тех местах… но, с тех пор миры претерпели значительные изменения. Будет интересно посмотреть, к чему пришли флэбы (защитники природного ресурса миров Эйнафа). Когда-то их вождем был Анарсис. Ему удалось приостановить разработку ажеркана (продукт, схожий с воздухом, который вырабатывали фолны и оуцулы – гигантские растительные существа в виде деревьев, направляя его в межзвездное пространство, образуя в нем жизненную среду). Добрые тогда были времена…
– А сейчас что, ажеркан снова добывают?
– Во все увеличивающихся масштабах.
– Как можно, понимая, что, поступая так, ты убиваешь себя, все-таки производить добычу? Почему бы даэнам не прекратить этот промысел? Они ведь могут это сделать.
– Теоретически могут, но фактически не хотят. Для многих даэнов на первом месте стоит доход. А добыча ажеркана и его переработка в специальные субстанции, поддерживающие жизнь, по доходности после производства специальной материи и зажигания солнц стоит на третьем месте. Да, никто не знает, насколько хватит ажеркана для того, чтобы поддерживать жизнь в зоне Эйнафа. По прикидкам некоторых специалистов при нынешнем уровне его добычи, если она идет с незначительным увеличением, миры Эйнафа протянут еще около пятидесяти тысяч эргов, после чего распадутся, а натии (планеты особого вида, где росли фолны и оуцулы), на которых находится уникальное природное богатство, засохнут или рассыплются в труху.
– Перспектива, конечно, не радужная, – заметил я. – Чего вообще даэны обращаются к нам с просьбой помочь им, но по факту ничего не делают для того, чтобы улучшить свое положение? Почему они не могут отказаться от того, чтобы получать прибыль от незаконной добычи ажеркана? Почему мы должны вообще помогать даэнам?
– В твоем вопросе заключен ответ. Мы им ничего не должны. Но со временем тот беспредел и хаос, которые постепенно утверждаются в Сэпилсе, приобретая характер безумия и эпидемии, становясь нормой жизни, проявятся и в Эночене. Вот чего нельзя допускать ни при каких условиях. Совет Эночена это знает. Не помочь мы не можем. Это недальновидно, но только помочь необходимо на наших условиях.
– Обогай на них согласился?
Лицо Вауха приобрело веселое выражение. Он несколько лукаво посмотрел на меня.
– Есть ситуации, в которых нет смысла отказываться от предложений. В данном случае Обогай был поставлен в такие условия, что ему пришлось дать добро, но его согласие совсем не значит, что на месте, когда миссия начнет свою работу по разворачиванию некоторых технологий, нас не постараются, как бы это сказать, мягко оттереть от нашей помощи. Все делается для того, чтобы взять некоторые устройства и все наши предложения под свой полный контроль. Обогай-то ведь – всего лишь сюзерен Абулая, пока что не больше. Абулаю выгодно, чтобы мы поставили его помощнику и генераторы, и искусственные планетарные тела, и существ, вырабатывающих ойфил и уфицил, расположили в космическом пространстве звездной системы, где находится Туирн. Он на первых порах не будет этому мешать.
– Почему ты говоришь с едва заметной иронией?
– Потому что наперед знаю, чем наша помощь закончится.
– Если знаешь ты, значит ашэнулы должны быть еще больше в курсе дела. Тогда почему же они, несмотря на очевидные последствия наших действий, все-таки разрешили Обогаю и вобугам (одна из ведущих рас в Сэпилсе) оказать помощь?
– Потому что в перспективе наше бездействие будет еще большей ошибкой. Так многие вобуги и даэны из команды Обогая и не только, будут за нас. Или будут хотя бы делать вид, что они нас поддерживают, что немаловажно. В таком случае есть хоть какая-то альтернатива беспределу и наращиванию влияния геводов (незаконная раса-паразит, выращенная с целью захвата планет, звездных систем и галактик) в Сэпилсе. Предводители геводов хотят тихо и незаметно окончательно завершить захват Сэпилса и установить на нем правление только определенных цивилизаций, что приведет к уничтожению всех ведущих рас Сэпилса. Под удар в таком случае попадут и вобуги, и аофаги, и тэлхи, и другие расы, не принадлежащие к роду геводов, но они еще послужат геводам питательной средой, на основе которой возникнет их новая модификация.
– И что, нет возможности противостоять геводам?
– Ты же видел, как в лесу распространяется и охватывает все сорная трава или ивер (вьющееся растение-паразит, питающееся за счет остальной растительности). Геводы действуют точно также. Только это незаметно, поскольку происходит на протяжении десятков и сотен тысяч эргов. К тому же жертвы геводов не видят в них опасности. Вместо воздержания от браков и половых связей с геводами они усиленно в них вступают. Появившееся потомство от таких браков постепенно все больше становится подотчетно геводам. Но основная проблема не в геводах или в других захватчиках, а в тех, кого они захватывают, в частности в нас. Усвой эту простую истину. Причину нужно искать в себе, а не видеть ее в других, хотя такое утверждение тоже не совсем верное.
– Почему?
– Потому что причина как в тебе, так и в тех основополагающих законах и тенденциях, которые выработал мир, планеты и звезды, пространство и время, а также то, что было до него. Мы с тобой, обладая личностным началом, можем многое изменить, начав с себя, но приходит время, когда только изменений в себе и вокруг себя мало. Ведь мы – всего лишь частичка в бесконечном океане космоса. Следовательно, если меняемся мы, но не меняется космос, рано или поздно возникает противоречие, которое, если мы не принимаем мер, разворачивает нас в сторону противоположную той, куда мы идем. Ты, если войдешь в бурную реку, сбегающую с гор, и будешь идти против течения, вряд ли справишься с рекой, чтобы повернуть ее течение вспять.
– Я не обладаю подобной силой, но говорят, что ашэнулы могут изменить ход вещей, в том числе и течение рек, если в этом есть надобность.
– С последствиями процессов, которые уже запущены, бесполезно бороться, если не остановить процессы и то, что их задает. И то еще неизвестно, что в таком случае будет, – тихо произнес Ваух. – Возможно, что в будущем ты дашь себе ответ на этот, интересующих всех нас вопрос.
Я, естественно, пробовал поинтересоваться, о чем это мне намекает Ваух, но отец мне больше ничего не сказал. Был он молчалив, когда мы на мадилах летели к Читлфу. Первый раз тогда отчетливо и во всех подробностях увидел я сферу-шлюз, через которую нам предстояло отправиться в Сэпилс. В этой огромной сфере, расположенные вокруг центрального нарфа – Тогная, как лепестки вокруг центра, находились остальные нарфы меньших размеров. Один из них и был нарф Читлф, через который фартары и мадилы с нами на борту прошли в Сэпилс.
В самом переходе, поверьте на слово, нет ничего необычного. Как только четыре фартара и восемь мадилов нашей миссии подошли к Читлфу и получили разрешение на вход в нарф, был введен режим подготовки к прыжку. В соответствии с правилами все без исключения члены экипажа приготовились к перемещению, заняв места в специальных креслах, а также приведя системы защиты и сопровождения перемещения каждого кресла, равно как мадилов и фартаров, в рабочее состояние. Как только системы, установленные на нарфе, просканировали нас, проверили фартары и мадилы на предмет их готовности к прыжку, нарф трансформировался. Кольцо расширилось. Оно стало напоминать цилиндр с ажурными конструкциями, который наступал на нас, намереваясь поглотить. Мы вошли в ворота нарфа, как раз по центру кольца. В данном случае вокруг нас был межзвездный вакуум без ойфила и уфицила.
В шлюзе Шеотр, куда мы вошли для перемещения, соблюдался режим, сходный с режимом в межзвездном пространстве Сэпилса. Продвижение мадилов и фартаров шло очень медленно. Они еле тащились по указанному коридору до точки, в которой должно было произойти перемещение. Происходило оно в некоей сфере, созданной полем специального рода и вида, в котором создавались для этого подходящие условия. Поэтому, когда на мадилах и фартарах включались источники энергии, позволяющие им совершить межвселенское путешествие, в сфере также происходил дополнительный толчок за счет направления из нарфа нужной для перемещения энергии. Как результат, фартары и мадилы исчезали из данной точки космического пространства, как будто их здесь никогда и не было, и появлялись в другой.
Единственное, что я запомнил перед прыжком, это свет, неумолимо прибывающий и проникающий в тебя. Ты, словно, рассыпаешься на мельчайшие частицы, после чего вновь чувствуешь свою личность и тело, но уже в другом месте космического пространства. Это миг, который сохраняется в памяти, когда ты собираешься, вновь возникая из небытия, совершенно в ином месте бескрайнего космоса. На мгновенье, если прислушаться к себе, у тебя возникает мимолетнее чувство, как будто ты заново родился. Чувства и восприятие у тебя предельно обострены. Кажется, что ничего не изменилось ни в тебе, ни вокруг, но, когда ты выглядываешь из фартара, то можешь увидеть совершенно иное построение звездных систем. Звезды вокруг тебя сплетаются вместе, образуя диковинный и ни на что не похожий ранее узор, сопровождающий тебя.
Чувства, объемлющие тебя после перемещения, сложно описать словами, особенно, когда это с тобой происходит в первый раз. Из тишины небытия возникает необычная мелодия, которая как нельзя лучше характеризует твое состояние. Так было и со мной, когда я, придя в сознательное состояние после перемещения, увидел в воздухе перед собой в зале фартара точное объемное изображение галактики Сэпилс. Мелодичный женский голос рассказывал о ней, кратко перечисляя все основные звездные системы и сектора Сэпилса. Перелет, точнее перемещение, произошло без эксцессов. Состояние всех без исключения членов экипажа было удовлетворительным. Показатели состояния моего здоровья были в относительной норме. Со мной сразу же связался Ваух.
– Можешь перевести кресло в нужный режим и отключить систему сопровождения. Мы на месте. Перед тобой сектор Цоулн. В него входят чуть больше сотни звезд. Общее количество планетарных тел составляет чуть больше двух тысяч планет средней величины. С остальным разберешься сам. Да, приведи себя в порядок. Нас, пока ты витал в бессознательном состоянии, уже проверили и дали разрешение на дальнейший путь с последующей посадкой на платформу От-фарк, находящуюся возле Туирна. Вскоре наша миссия прибудет в созвездие Гвалх к звезде Сайларн, вокруг которой вращается Туирн.
Информация, которую мне передал Ваух, не вдохновила меня. Здешний космос был пуст и непривлекателен. Звезды, насыщавшие светом бездонный космос, виднелись в нем светлыми точками на фоне непривычного мне темного, даже черного пространства. Только кое-где среди звезд я видел дымку, окутывающую светила и планетарные тела. Я встал из кресла, слегка размялся, почувствовав привычную мне гравитацию Уода, прошелся по фартару. Остальные участники экспедиции уже давно размялись и занимались каждый своими обязанностями.
Естественно, что в нашей экспедиции было сразу несколько групп, каждая из которых должна была заниматься порученным ей делом. Я знал всех присутствующих. Как-никак, Ваух предоставил мне такую возможность – ознакомиться с анкетами всех членов экипажа. Излишне будет говорить, что я был среди них самым молодым участником. Хотя, как говорил Таниг в беседе с Дауситом: «Ваух и остальные летят в Сэпилс лишь потому, что Абулаю и тем, кого мы пока еще не знаем, нужен Мадор. Причем нужен так сильно, что они готовы пойти на любые нарушения неписаных правил, лишь бы заполучить его в гости. Мы рискуем, отправляя Мадора в Сэпилс, не только им, но поступить по-другому в сложившейся ситуации я не могу».
Почему так говорил Таниг, я узнал спустя десятилетия, когда вернулся из Сэпилса и повзрослел почти что вдвое. Во многом этот перелет стал возможен благодаря участию Танига, его группы и помощников Визарка, которые скрыто проводили необходимую работу по его обеспечению. В какой-то мере я играл роль приманки или наживки, на которую должна была клюнуть большая рыба. Вот только что во мне такого, что я был так нужен невидимым участникам действа, которые издалека наблюдали за мной и участниками экспедиции? Ответ на этот вопрос я получаю до сих пор, когда прожил ни много, ни мало больше двух миллионов эргов.
Подходит время менять, как одежду, физическое тело, а я все еще до конца не ответил себе на интересующие меня вопросы. Вынужден констатировать тот простой факт, что охват моим сознанием процессов и их последствий слишком ничтожен и мал в сравнении с тем, каким он должен был бы быть для того, чтобы изменить сложившуюся ситуацию к лучшему, остановить распоясавшуюся инволюцию, представители которой шаг за шагом медленно, но планомерно усиливают позиции. Если даже на время их и удается отвадить или отбить у них ранее занятые позиции, то проходит время, и они возвращаются вновь, но на этот раз в своих действиях уже не допускают прежних ошибок.
Я еще жил в то время, когда можно было серьезно потеснить зарвавшихся паразитов, медленно, но уверенно уничтожающих космос и духовные субстанции, божественную природу, являющуюся основой бытия и существования. Чем дальше в будущее идет время, тем меньше шансов у потомков одержать даже временные победы. Впрочем, я немного отклонился от темы рассказа.
Платформа От-фарк, расположенная в звездной системе Гвалх возле солнца Сайларн, где располагался Туирн, представляла собой универсальный приемник для самого различного рода фартаров и мадилов. Я называю ее платформой потому, что вам, далекие потомки, такое название больше понятно. На самом деле в космосе было собрано кольцо гигантских размеров, чем-то похожее на карусель-колесо, которое вы называете чертовым. Вот только размеры этого колеса были чуть больше диаметра Земли. Естественно, что колесо было широким, если оно служило базовой многоуровневой платформой, на которую приземлялись тысячи фартаров и других космических судов самого разного размера и формы.
Для нашей миссии на От-фарке были специально заранее забронированы места. Все члены нашей экспедиции, фартары и мадилы обязаны были пройти строгий досмотр, а также адаптацию к местным условиям. Несмотря на то, что условный срок адаптации был не таким уже и длительным, нам пришлось провести на платформе без малого сто уодийских дней. Меня подобное времяпрепровождение и обстановка не очень-то и радовали, но таков был порядок.
Ваух говорил, что нам и так повезло, потому что мы быстро прошли проверку в отличие от судов, которые прибывают с Эночена в здешние края, и могут годами стоять в специальных карманах, пока не будет получено разрешение на свободную продажу груза. Впрочем, наша экспедиция была вполне легальной в отличие от тысяч различного рода незаконных и полузаконных проникновений в Сэпилс со стороны пограничных миров Эночена с самыми различными целями, будь то торговля, шпионаж или продажа секретов нашим врагам. Естественно, что при таком проникновении нарушители все риски брали на себя, хотя даже между контрабандистами и авантюристами была принята система обязательной проверки и досмотра при межвселенских путешествиях. Даже опытные капитаны фартаров и мадилов их соблюдали. Все равно, как бы то ни было, разница и ощутимая была между условиями в пограничных мирах Эночена и Сэпилсом.
Объем незаконной и полузаконной торговли между Сэпилсом и Эноченом постоянно увеличивался, принимая порой недюжинные обороты. Из Эночена, несравненно более богатого ресурсами, везли в Сэпилс все, что только можно было добыть. Предприимчивые инсигуны (существа, которые по причине того, что творцами стать не могли, становились на путь развития силовых способностей) и грахи (ведущие представители рас и цивилизаций, сошедшие с пути становления творцами, становившиеся на путь магии и неосознанного применения силы) умудрялись через нарфы перебросить в Сэпилс небольшие планетарные тела. Правда, соответствующие службы Эночена тоже не зевали, но кое-что инсигунам и грахам удавалось осуществить.
В последнее время почти все каналы поставок в Сэпилс незаконного сырья и материалов из Эночена были перекрыты, что внушало определенный оптимизм, но пока есть лица, платящие за чужие секреты и сырье, какими бы сложными не были условия, незаконная торговля и обмен будут существовать, а местами и процветать. Как не перекрывай границы, все равно найдутся желающие рискнуть.
Риск у грахов и инсигунов, различного рода путешественников во времени, которым надо было как-то зарабатывать на жизнь, был, что называется, в крови. Спокойная жизнь их не прельщала, несмотря на то, что они, владея определенными способностями, не только знали, на что идут, но и в большинстве случаев предвидели в общих чертах исход таких своих действий. Тем не менее, таких отчаянных личностей, не очень-то дороживших физическим телом, становилось все больше. Их философия была проста. Суть ее можно выразить следующей фразой: несоизмеримо лучше прожить, пусть и короткое время, свободным, обеспеченным существом, нарушая предопределение, чем тысячи эргов уныло влачить жалкое существование в отведенном для тебя русле судьбы.
Причем особенность большего числа контрабандистов и авантюристов, орудующих в пограничных мирах Эночена, состояла в том, что они принадлежали к представителям галактик и созвездий, находящих за пределами Эночена. Именно выходцы из других звездных систем и галактик, их внуки и правнуки со временем обживались на новом месте, составляя две третьих населения в пограничных с Сэпилсом мирах Эночена. Как ни старался Совет Эночена, тэуги (главы) вселенных и галактик, анарсионы (правители) планет, а принудить или побудить эту разношерстную братию к тому, чтобы она соблюдала установленные законы, было фактически невозможно.
Большинство мигрантов не считали нужным работать на новых местах в дозволенных пределах, предпочитая незаконный промысел. Поэтому соответствующие службы не особо церемонились с нарушителями, которые занимались примерно тем, чем габы в мирах Эйнафа. Правда, в пограничных мирах Эночена все-таки благодаря усилиям спецслужб разбазаривание природного ресурса не имело такого размаха, да и среда была богаче, что позволяло ей быстро восстанавливаться. Тем не менее, за такой же проступок, как в мирах Эйнафа, к примеру, за добычу ойфила и его последующее сгущение для продажи в Сэпилс или еще куда-нибудь, если нарушителей ловили третий раз и идентифицировали, как ранее попадавшихся, их утилизировали, распыляя на молекулы без особых разбирательств. Уговоры и распекания в данном случае не применялись.
