Украденный свет
– Нефи-кто?
– Нефилимы. Все здесь произошли от союза человеческих женщин и ангелов тьмы.
– Стоп… Вы думаете, что мой отец – ангел? То есть ангел тьмы? – Слова кажутся мне неуклюжими и неуместными. – Кто это вообще такие?
– Ты уже готова присесть? – спрашивает Сейбл, скрещивая руки на груди.
Я киваю.
Ага. Думаю, пора. Присесть сейчас будет очень кстати.
Смотря на нее во все глаза и превратившись в слух, я опускаюсь на мягкую постель и жестом прошу ее продолжать.
Сейбл качает головой, и шелковистые волосы рассыпаются по ее плечам.
– Первые связи изгнанных ангелов с людьми только положили начало нашему роду. Крайне маловероятно, что твой отец был падшим ангелом – или просто Падшим. Первые метисы родились несколько тысячелетий назад. Мы не слышали о детях от Падших и человеческих женщин больше двух тысяч лет. Наши современники – потомки первых метисов.
Она садится рядом со мной – кровать слегка прогибается под дополнительным весом.
– Такие академии, как эта, разбросаны по всему миру. Наше младшее поколение учится и тренируется в них, пока не повзрослеет достаточно, чтобы сражаться самостоятельно. Мы привезли тебя в одно из самых безопасных мест для нашего рода. И для твоей защиты, и для того, чтобы узнать, кто ты и на что способна. Вообще-то мне нужно многое тебе рассказать. Потребуется некоторое время, чтобы ты вошла в курс дела, – а пока тебе нужно знать, что идет война. Война и в мире духов, и в мире смертных, между ангелами света и ангелами тьмы – Падшими. Знала ты об этом или нет, но ты родилась в ней – и не ты одна. Все здесь, в Академии Серафимов, такие же, как ты – дети ангелов.
У меня все еще болит голова. Она вывалила на меня целую кучу информации.
Я подношу руку ко лбу и провожу ладонью по лицу. Если бы меня саму столько раз не обвиняли в безумии, я бы назвала ее или сумасшедшей, или лгуньей.
Достаточно ли безумна ее история для того, чтобы быть правдой?
И… война? Этот день и без того было непросто пережить. Не хочу, чтобы меня втягивали в какую-то древнюю вражду между добром и злом.
– Итак, вы хотите, чтобы я поверила, что я не… человек? – Последнее слово дается мне с некоторым трудом. Я никогда не чувствовала себя в своей тарелке, но не человек? Еще лучше.
– Именно.
– И что где-то в моем генеалогическом древе затесался падший ангел?
– Да.
Я считаю до шестидесяти, все это время мы с Сейбл смотрим друг другу в глаза. Я жду, когда она сломается. Крикнет: «Шучу!» или начнет смеяться как чокнутая. Но не дожидаюсь. Она даже не вздрагивает, и я начинаю нервничать.
– Не буду врать. Я понятия не имею, как мне на это реагировать.
– Могу лишь представить. – Выразительный взгляд Сейбл смягчается, и она успокаивающе кладет руку мне на плечо. – Большинство наших детей растут, точно зная, кто они такие. Очень редко случается так, что маленького нефилима воспитывают смертные. До этого дня твоя жизнь, должно быть, была очень сложной… и запутанной.
Я невесело усмехаюсь. Она понятия не имеет насколько.
– Буду с тобой откровенна.
Надеюсь – она так долго мне врала. Я выжидающе склоняю голову набок.
– Мы много лет следили за тобой. Просто не понимали, что ты одна из нас. Очень небольшой процент людей может видеть сквозь завесу мира духов. У нас есть подразделение, занимающееся выявлением таких людей и наблюдением за ними, хоть и поверхностно. Мы редко вмешиваемся в человеческие жизни – только тогда, когда считаем, что они представляют опасность для себя или других.
Подождите-ка.
– Вы… знали обо мне? И дали всем поверить, что я сумасшедшая? Дали мне поверить, что я сумасшедшая? Что за хрень?
Я отодвигаюсь от нее, пока не касаюсь плечом изголовья кровати и не могу двигаться дальше. Я уверена, на моем лице ясно читается отвращение. Сейбл бросает взгляд на пустое пространство между нами, затем поднимает голову и встречается со мной глазами.
– Большинство людей сами как-то объясняют свои видения, поэтому мы позволяем им верить в то, во что они хотят. Может быть, звучит жестоко, но забрать их в наш мир было бы гораздо опаснее. До недавнего времени мы предполагали, что ты одна из таких людей.
– А если так и есть? – Может, в моей жизни и царит бардак, но, думаю, лучше уж быть непутевым человеком, чем нефи-кем-то-там.
– Исключено. – Она качает головой, водопад волос слегка колышется от движения. – Люди не могут прыгать по мирам, как ты. Самое большее – видеть их проблески.
– Если вы столько лет знали обо мне, почему объявились только сейчас?
Сейбл ерзает и поднимает ногу, чтобы опереться на кровать и повернуться ко мне лицом.
– Когда ты сбежала, одна из наших следовательниц решила проверить информацию. Чуть углубившись в твои файлы, она обратила внимание на твои приступы. Люди могут только видеть мир духов – но не взаимодействовать с ним. Описания твоих ранений совпадали с ранами, которые получали наши воины. Студенты этой академии, даже потенциальные, в конечном счете под моей полной ответственностью. Кто-то сообщил, что ты спишь за кафе «У Аниты». Ты подходила под описание девушки, которую мы искали, поэтому меня послали наладить с тобой контакт. Если не углубляться в детали, могу сказать, что ты для нас в каком-то смысле загадка. Ты очень осторожно делилась со мной любой информацией. Думаю, тебе пришлось стать осмотрительной. Когда я так и не получила ответы, которые меня бы устроили, мы все-таки решили тебя забрать. И только когда ты вошла в фазу, мы узнали точно, что ты одна из нас.
Опять это слово. Фаза. Что оно вообще значит?
– Ничего не понимаю, – признаюсь я.
Она улыбается одними губами.
– Как я уже сказала, я могу только представить, через что тебе приходится проходить. Но, уверяю тебя, твое место здесь. Ты принадлежишь к нефилимам. Ты больше никогда не будешь одна.
Она хочет приободрить меня, но ее слова производят противоположный эффект. Мои ладони становятся липкими, а сердцебиение учащается.
Принадлежать кому-то.
Найти место среди остальных.
Не чувствовать себя все время такой одинокой.
Раньше это были мои самые сокровенные желания, но годы трудностей и лишений вырвали с корнем эту тоску. Эта жажда исчезла.
Я всю свою жизнь работала над тем, чтобы довольствоваться одиночеством. Теперь я хочу лишь этого – чтобы меня оставили в покое. Жить своей жизнью на собственных условиях.
Я не стану полагаться на других. Люди всегда уходят. Всегда подводят.
Тьма, наводняющая спектральный мир… я избегаю не только ее созданий. Люди могут ранить так же глубоко, как острые когти теневых тварей.
– Я в плену?
Сейбл приподнимает идеальную бровь и поджимает губы.
– В плену? Конечно нет. Мы лишь хотим помочь.
– Тогда почему вы меня похитили?
Она выглядит смущенной и… разочарованной? Она опускает руки, наклоняется вперед и подпирает ладонями подбородок.
– Мы тебя не похищали. Мы забрали тебя в свою обитель. В безопасную гавань.
– Я и сама справлялась, пока вы со своими громилами не объявились. Я не просила меня спасать. – Она вздрагивает, когда я выплевываю это слово. Это удар ниже пояса, но мне все равно. – Если я не пленница, я бы хотела уйти.
Секунды текут, а мы с Сейбл все смотрим друг другу в глаза. Наконец она откидывается назад и настороженно смотрит на меня.
– Уйти куда? Вернуться к жизни на улице?
Я выпячиваю челюсть, прежде чем ответить.
– Да, если нужно.
– Тебе небезопасно…
– Это вы так говорите. Но вы пытаетесь втянуть меня в войну! Вот уж где небезопасно.
– Ты и так часть этого конфликта, даже если не знала об этом. Мы даже не уверены, как ты так долго прожила в одиночку. Это был только вопрос времени…
– Я уже сказала, что у меня все было хорошо до того, как появились вы с друзьями.
Сейбл поджимает губы, явно расстроенная тем, что я ее все время перебиваю.
– Я понимаю, ты веришь в это, но ты знаешь не все. – Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, не отводя взгляда. – Давай так: мы с тобой заключим сделку.
Я прищуриваюсь. Я по натуре отношусь к сделкам с подозрением.
– Какую сделку?
– Ты останешься здесь на шесть месяцев, до своего восемнадцатого дня рождения… – Она поднимает руку, когда я открываю рот, чтобы возразить. – Ты останешься здесь на это время. И ни днем меньше. Позволишь рассказать тебе о нашем мире. О странных вещах, происходящих за этими стенами. О том, как работает твоя сила. Как ей пользоваться…
– Подождите, у меня есть сила? – Если это правда, то все довольно радужно.
– И когда тебе исполнится восемнадцать, – продолжает она, не обращая на меня внимания, – ты сможешь идти куда захочешь.
– Откуда вы знаете, когда у меня день рождения? – спрашиваю я. Записка с датой моего рождения и именем и желтое детское одеяло были единственными вещами, оставшимися после того, как меня бросили на ступенях пожарной станции шестнадцать с половиной лет назад. Сейчас записка спрятана в картотеке какого-то социального работника. Одеяло, скорее всего, лежит в куче мусора на свалке. Не думаю, что увижу их снова.
– Мы читали твои файлы.
– Держу пари, это было интересное чтиво. – Я втягиваю нижнюю губу в рот и жую ее. – В чем подвох?
– Его нет. Единственное, что ты теряешь, – эти несколько месяцев. Зато получишь – помимо постоянного питания и места для сна – знания, которых тебя до этого лишали. Понимаю, ты едва знаешь меня – и совсем не знаешь остальных, – но клянусь, что мы лишь хотим тебе помочь.
Я прокручиваю ее слова в голове. За годы я твердо научилась опасаться людей, но крыша над головой – довольно ощутимый бонус. Эта кровать потрясающая. И если Сейбл говорит правду, если есть и другие, похожие на меня, – вне зависимости от того, врет она насчет ангелов или нет, – было бы неплохо побольше узнать о безумии, которое я зову жизнью.
С другой стороны, вдруг это культ, который хочет принести меня в жертву какому-нибудь языческому богу?
Боже, а это еще что за мысль?
По спине пробегает дрожь.
Пока я не получу доказательств, что это культ, разумнее всего будет узнать как можно больше, а потом свалить отсюда, как только мне исполнится восемнадцать.
Если я соглашусь на сделку, то следующие полгода меня будут кормить, я буду нормально спать и, надеюсь, научусь должным образом защищаться. В конце концов, отряд, сражавшийся с теневыми тварями, держался неплохо. И я на семьдесят шесть процентов уверена, что один из них – кто-то вроде оборотня.
О-о-о-о… а вдруг и я тоже так могу?
– Так, для начала расскажите мне об этих магических силах.
На лице Сейбл медленно проступает улыбка. Ее глаза искрятся теплом, и она протягивает мне руку.
– Сначала прими ванну. А когда поешь, я отвечу на все твои вопросы.
Я подношу руку к голове и вздрагиваю, прикасаясь к своим грязных волосам. Слишком давно я как следует мылась.
Я приму ее условия. Приведу себя в порядок, поем и получу ответы. Как-нибудь переживу это.
Я прикасаюсь к ее протянутой руке и дважды ее пожимаю.
– Добро пожаловать в Академию Серафимов. Думаю, тебе здесь понравится.
Глава 5
Как. Много. Людей.
Спустившись на лифте на несколько этажей вниз – видимо, половина академии расположена под землей, – мы проходим всего два шага по гигантской комнате без окон, и в нашу сторону поворачивается целое море темноволосых голов со светлыми глазами.
Или, скорее, в мою сторону. Видеть Сейбл им не в новинку.
Я чувствую на себе взгляд каждой пары глаз, будто клеймо.
Это один из моих оживших ночных кошмаров. После жизни, проведенной в одиночестве, от внимания целого зала подростков у меня мурашки по коже бегут.
Здесь так тихо, что я слышу собственное прерывистое дыхание. По шее поднимается и заливает лицо жар.
– Это просто столовая, – напоминает Сейбл, кладя руку мне на плечо.
– Почему они все пялятся? – спрашиваю я громким шепотом.
Она поднимает на них глаза и оглядывает комнату, как будто в первый раз.
Ей меня не провести. Она явно заметила, как все переменилось, когда мы вошли. Я слышала шум через закрытую дверь. А теперь все, что я слышу, – как у них у всех в унисон гудят мозги.
О нет – это правда культ.
Вот почему они все выглядят одинаково. Они придут в бешенство, когда узнают, что я не могу покрасить волосы в тот же цвет, что у них.
Где ближайшие выходы? Пришло время использовать навыки бега себе на пользу.
– Хватит, ребята. Вы уже вдоволь насмотрелись. – Меня выдернул из мыслей о побеге громкий голос Сейбл. – Вы смущаете нашу будущую ученицу.
Мое дыхание немного замедляется. Может быть, все будет не так плохо, как я думала.
Я вытираю горячие ладони о мешковатые джинсы, которые мне одолжили, и одергиваю подол футболки оверсайз. У меня потеют подмышки.
Отлично, скоро от меня вонять начнет.
– Позже у вас еще будет время познакомиться.
А вот и нет, возвращаемся в режим паники.
Ближайший выход – тот, через который мы только что вошли.
Развернувшись на каблуках, я бросаюсь обратно тем же путем. И ломлюсь в двери, несмотря на удивленный возглас Сейбл: «Эмберли, стой!»
Эксперимент окончен. Лучше спать на земле, чем общаться с такой толпой.
Торопливые шаги Сейбл настигают меня прежде, чем я успею свернуть за угол в коридоре. Она выскакивает передо мной с поднятыми вверх руками.
– Что случилось? Ты куда?
Я тычу пальцем в направлении зала, из которого только что сбежала.
– Нет. Ни за что. Вы меня не заставите.
Она в замешательстве хмурится. Когда я пытаюсь ее обойти, она шагает вместе со мной, преграждая мне путь.
– Подожди немного. Я обещаю, так будет не всегда. Просто ты новенькая.
– Я не могу красить волосы, – выпаливаю я.
– Так никто тебя и не просит… – Слова повисают в воздухе, в них чувствуется вопрос. Явный признак, что моя резкость вывела ее из себя.
Я потираю лоб. Чертова головная боль.
– Я ни за что не стану клоном, и не просите. Так что, наверное, будет лучше, если мы просто расстанемся. Уверена, вы найдете другую молодую девушку, чтобы выполнить… э-э… что бы тут у вас ни происходило. Ясно?
Глаза Сейбл немного расширяются, а потом она заливается смехом. Мелодичный звук, учитывая мое беспокойство, мне совершенно не приятен. Я постукиваю ногой, дожидаясь, пока она успокоится.
– Прости, пожалуйста, – наконец произносит она, – я смеюсь не над тобой.
Верится с трудом.
– Просто я так привыкла, что даже не обращаю внимания. Я понимаю, на первый взгляд все выглядят одинаково, но уверяю тебя, это не так. А еще могу тебя заверить, что многие с удовольствием покрасили бы волосы, если бы могли, но мы не можем – ни покрасить, ни осветлить. Цвет, с которым мы рождаемся, остается неизменным на протяжении всей нашей жизни.
У меня перехватывает дыхание. С моими волосами точно так же. Вплоть до странных кончиков, отличающихся по цвету от волос на макушке.
– Судя по твоему лицу, это тебя или невероятно удивляет, или не удивляет совсем.
Я рассеянно провожу рукой по своим длинным – и недавно вымытым – волосам. Пока я мылась, в канализацию стекали потоки скопившейся за месяцы грязи. Теперь они снова светлые, с ярко-рыжими кончиками.
– Я тоже свои покрасить не могу. Я столько раз пыталась, когда была младше, но краска просто смылась.
– Я так и думала. Это свойство уникально для нашей расы.
Она говорит это так, будто мы совершенно другой вид. О боже, может, так и есть?
Отбросив эту мысль на потом, я возвращаюсь к текущей теме.
– Но почему мои выглядят совсем по-другому? У всех в зале темные волосы. А у меня это. – Я показываю ей прядь своих волос, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Светлые волоски практически мерцают из-за ламп.
Помешкав немного, Сейбл отвечает:
– По правде говоря, мы точно не знаем. В этом смысле ты для нас загадка – но мы сделаем все возможное, чтобы в этом разобраться. И в конце концов, это всего лишь волосы.
– А еще это очень заметная деталь, которая отличает меня от всех остальных в той большой, забитой людьми комнате.
Она кивает, в ее глазах читается понимание.
– Я осознаю, что заставляю тебя выйти из зоны комфорта, но я правда верю, что это к лучшему. К лучшему для тебя. Может, хотя бы попробуешь?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в конец коридора. Из столовой снова доносится шум, будто меня там никогда и не было. А может быть, они все сейчас говорят обо мне. О странной девушке со странными волосами.
– У меня идея. Если я отойду на минутку, обещаешь не убегать?
Мне не хочется выполнять такое обещание. Сейбл замечает мою нерешительность.
– Доверься мне, пожалуйста.
Я неохотно киваю.
Сейбл спешит назад по коридору и заходит в эту кошмарную комнату. А всего через несколько минут возвращается – за ней по пятам идет девочка-подросток.
– Она здесь. Спасибо, что согласилась.
– Без проблем, – отвечает девушка, не отрывая от меня глаз – светло-голубых глаз. Когда они с Сейбл подходят, она просто сверлит меня взглядом. Честно говоря, мне трудно удержаться от того же.
У нее на голове грива красивых темных кудрей, которые ниспадают ниже плеч. Ее глаза кристально-голубые, почти серебряные. А у ее смуглой кожи прохладный розовый оттенок, дополняющий и подчеркивающий ее черты.
Она одна из самых красивых людей, которых я видела в жизни, и не пялиться на настолько светлые глаза, контрастирующие с ее чертами, очень сложно.
Я морщусь, понимая, как долго разглядываю ее. Она с мягкой улыбкой на лице ждет, пока я насмотрюсь.
– Эмбер, это Эш. Я подумала, тебе будет комфортнее освоиться среди других учеников, если с тобой будет одна из них.
– Это очень мило с вашей стороны, Сейбл, – говорю я тихо. Мне отчасти стыдно за то, что я отреагировала на Эш так же, как все в комнате – на меня, а отчасти – за то, насколько всем очевидна моя социальная неловкость.
– Привет, Эмберли. Очень приятно с тобой познакомиться. – Она машет мне рукой. – Я с удовольствием помогу тебе на обеде, если ты готова. Я слышала, ты довольно сильно ударилась головой. Наверное, это было ужасно. Нас не очень-то легко вырубить.
Она говорит «нас», словно я уже стала частью их мира.
Не знаю, нравится ли мне это.
Я завожу руку за голову и ощупываю шишку на затылке.
– Вообще меня ударили не один раз, – признаюсь я с улыбкой, полной досады.
Она сочувственно морщится.
– Ух.
– Да, это хорошо описывает ситуацию.
– Хочешь попытаться еще раз? – Она указывает большим пальцем на столовую позади себя. – Обещаю, там много очень хороших ребят.
Я бросаю взгляд на Сейбл. У нее на лице широкая улыбка.
Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Подстава была очевидная – и она ей только на пользу.
Робко улыбнувшись Эш, я с трудом киваю.
– Разумеется.
Она невысоко подпрыгивает и хлопает в ладоши.
– Не могу дождаться. Как представлю… уф.
Неужели Сейбл только что пихнула ее локтем?
– В смысле, с удовольствием покажу тебе, как раздобыть еду. – Она успокаивается – и улыбка у нее уже немного кривая.
– Рада, что вы поладили. Я дам вам с Эш спокойно пообедать – а потом найду тебя и расскажу чуть больше о том, как здесь все устроено.
– Подождите! – вскрикиваю я, когда Сейбл начинает пятиться прочь от нас. – Шапка.
– Что, прости? – Она склоняет голову набок.
Видимо, мои навыки общения намного хуже, чем я думала.
– Шапка. Здесь есть что-то, чтобы спрятать волосы? Что-то темное, если можно.
Взгляд Сейбл смягчается.
– Я думаю, в этом нет необходимости… – Она замолкает на полуслове, а секунду спустя кивает. – Конечно. Если подождете пару минут, я что-нибудь найду.
Она спешно уходит прочь по коридору и исчезает за углом. И только тогда я поворачиваюсь к Эш.
– Подруга, ты с ума сошла?
– Эм, что, прости? – О нет, что я наделала на этот раз?
– Если бы у меня были такие волосы, как у тебя, я бы красовалась ими при любой возможности. – Она встряхивает волосами, взбивает их и машет воображаемым поклонникам. Это так нелепо, что я искренне улыбаюсь.
– Мне просто не нравится выделяться в толпе.
Ее печальная улыбка указывает на то, что она меня понимает.
– Да, я это уважаю. Надеюсь, со временем тебе тут станет достаточно комфортно, чтобы об этом не думать. А если нет – эй, может, из-за тебя шапки станут модными. Видит бог, этому месту не помешает немного моды.
Я рада этому примирению. Надеюсь, моя благодарность читается в улыбке, потому что мне не хватает слов.
– Вот и я, – уже спешит к нам Сейбл. Она протягивает темно-синюю бейсболку с логотипом «Денвер Бронкос».
Денвер, серьезно? Достал меня этот город.
Я сдерживаю стон – ведь это лучше, чем ничего, и я правда ценю усилия Сейбл.
– Знаю, ты, скорее всего, надеялась на другое, но я смогла найти только это. Мы закажем для тебя несколько шапок, если решишь, что они тебе нужны.
Я не смогу спрятать под ней волосы целиком, но это уже что-то. Можно собрать волосы в низкий пучок, чтобы было не так заметно.
– Спасибо. – Я беру бейсболку, торопливо поправляю застежку сзади – очевидно, раньше ее носил парень – и надеваю, натягивая на лоб.
Эш ободряюще улыбается мне, а потом хватает за руку и тащит к дверям столовой. Она останавливается у входа и пристально на меня смотрит.
– Время быть храброй, – заявляет она и открывает двери.
Глава 6
На меня все равно смотрят, но дела уже не так плохи. Эш ведет меня через лабиринт столов к длинной стойке в задней части столовой. Она вся заставлена всевозможной едой и представляет собой самый роскошный шведский стол из тех, что я когда-либо видела.
От аромата свежеиспеченного хлеба и нарезанного ростбифа урчит желудок, хоть я уже сегодня ела. Передо мной миски с фруктами и тарелки с гамбургерами, картофелем фри, зеленой фасолью, даже целыми жареными цыплятами, от которых можно отрезать себе кусочек. Этот пир не хуже обеда в честь Дня благодарения.
Я с удивлением и легким недоверием поворачиваюсь к Эш. Она уже схватила пару пластиковых подносов из кучи перед стойкой и поставила их на металлические перила, прикрепленные к выступу. Поймав мой взгляд, она играет плечами.
– Что тут сказать? Мы любим поесть.
Без сомнения.
В этот самый момент у меня на затылке встают дыбом тонкие волоски от осознания – я на мгновение забыла о студентах академии у меня спиной. Хотя мои волосы собраны в пучок и скрыты под бейсболкой, их все равно видят все вокруг.
Я втягиваю голову в плечи и опускаю глаза, продвигаясь вслед за Эш и отвечая на ее вопросы о том, какие продукты мне нравятся – а мне в целом нравится все подряд.
Я лгу себе, говоря, что, если не смотреть по сторонам, никто не будет пялиться.
Наложив мне столько еды, сколько помещается на тарелке, Эш ведет меня к круглому столу. Устраиваясь на своем месте, я оглядываюсь вокруг достаточно долго, чтобы заметить лица нескольких студентов, сидящих неподалеку. От их любопытных взглядов мне не по себе. Не отрывая взгляда от тарелки, я проверяю, не выбились ли волосы из тугого пучка на затылке.
Я съеживаюсь так сильно, как могу, стараюсь занимать как можно меньше места. Очень хочется поерзать на месте, но это только привлечет больше внимания.
Невозможно не заметить, что, пока остальная часть комнаты гудит от разговоров, за нашим столом царит безмолвная тишина. Я ковыряюсь в еде, притворяясь, что ничего не замечаю.
– В общем, я тут подумала, – начинает Эш. – Лучше уж сорвать этот пластырь резко.
О боже. Что она делает?
– Ребята, это Эмбер. Она тут новенькая и, уверена, будет очень рада ответить на все ваши вопросы. А еще, на случай, если вы не заметили, под ее супер стильной бейсболкой – грива платиновых и рыжих волос. Да, я знаю, вы завидуете, но лучше вам просто забыть об этом, потому что она действительно классная и вы все захотите с ней дружить.
Нет. Она что, сказала это все вслух?
Я издаю низкий стон и опускаю голову. Жар поднимается по моей шее и опаляет щеки.
– Эмберли. – Эш толкает меня локтем, и я сдерживаюсь, чтобы не дать ей в нос. – Позволь представить тебе моих друзей.
Наверное, я издаю звук, напоминающий ворчливое согласие. По крайней мере, стремлюсь я именно к этому.
Я заставляю себя посмотреть вперед и бросаю короткие взгляды на людей справа, слева и передо мной. На их лицах я замечаю различные оттенки приятного изумления.
Кажется, они привыкли к дерзостям Эш.
А вот я, к сожалению, нет.