Это за то, что не молитесь
Ближе к вечеру, когда солнце уже не так беспощадно припекало, Ксения вернулась за своим подопечным.
– Ты, наверное, проголодался? – с заботой спросила она.
Велеслав кивнул, а сам думал о том, что его все-таки наказали, раз он остался без обеда.
– Твоя мама хочет с тобой поговорить?
– Правда? – От резкого скачка упал стул, но никто не обратил на это внимания. – Она приехала?
– Нет, она позвонила.
Девушка передала Велеславу телефон, а сама осталась стоять, даже не пытаясь сделать вид, что не собирается подслушивать.
– Солнце мое. – Мама плакала. Услышав всхлипы, на ум пришла одна мысль: папа умер. – Я так рада. Мы с папой гордимся тобой. – Сквозь поток слез нельзя было определить, чему она обрадовалась. – Конечно, если бы мы знали, то приехали бы, но, увы, столько дел, столько дел.
– Можно мне поговорить с папой?
– Ох, солнце, нет, он…эээ.. занят, да. Занят. Работа у него.
– Работа? – Велеслав почему-то вопросительно посмотрел на Ксению. – Я думал, что вам достаточно денег перечисляют, чтобы вы могли не работать. – Легкий испуг отразился на его лице. – Я что-то не так сделал, что сократили выплаты?
– Нет, конечно, нет. Ты самый лучший. – Мама продолжала нахваливать сына, не позволяя ему хоть что-то сказать. – Не подведи нас. Сделай все, как требует твоя община. Только тогда..эээ..Создатель начнет присматривать за тобой.
– Хорошо, мам. Я никого не подведу.
– Вот и славно.
– Как вы там поживаете?
– Передай трубочку Ксении.
– Мам, как вы…
– Передай трубку сестре, мой золотой. Хорошо?
– Да, мам.
Велеслав не стал спорить. Он отреченным взглядом провожал Ксению, которая обещала его родителям сначала перевести аванс, а потом остальную сумму, когда все закончится.
Захлопнув книгу и вернув ее на место, парень поспешил в столовую. Только сейчас пришло понимание, что грядут какие-то перемены.
Старая машина, пережившая бесполезный тюнинг, подпрыгивала по бездорожью, сотрясая свое содержимое, как орехи в коробке. Охотник один раз ударился и хотел было пристегнуться, но ремня безопасности тут не было. Женщина, которую звали Принцесса, не походила на особу королевских кровей. Пожелтевшие зубы скалились каждый раз, когда она выпаливала очередную несмешную шутку в адрес своего напарника. Засаленные волосы липкими прядями падали вдоль лица и ложились на плечи. Немного свисающий живот выпирал из-под облегающего платья, которое явно ей не по размеру. И кроссовки, грязные, покрытые зелеными разводами от травы и серыми от дорожной пыли. Напарник Принцессы, не особо умный юноша, назвал себя Граф. Велеслав еле сдержал смех, представив, что он один тут простолюдин, которого благородная кровь взяла с собой в поездку, как бесплатного шута. Граф выглядел, как подросток, но сказал, что ему уже под тридцать. Его уложенные назад волосы блестели от огромного количества геля, а ногти, аккуратно подпиленные и вычищенные от грязи, не оставались без внимания хозяина: он при каждом удобном случае любовался ими, как будто на пальцах у него располагались бриллианты. И одежда. Чистая, как после химчистки, без единого пятнышка желтая рубашка и синие джинсы. Охотник не собирался обращаться к ним по их нелепым кличкам, но мысленно прозвал «Зубатка» и «Ванилька».
– Так что ты забыл в городе? – спросила женщина. – Думаешь, что там есть место для отбросов?
– Как-нибудь выживу, – ответил Велеслав. Дерзить не стал. Еще перед отъездом он сцепился с Зубаткой так, что она достала нож, собираясь прирезать попутчика, а охотник направил на нее пистолет. Ванилька в свою очередь запаниковал и, поджав ноги, скрылся в бараках, предположительно его мочевой пузырь не выдержал, потому что парень вернулся в новых штанах. Интересно, зачем его отправили на поиски добровольцев, если он будет при каждом моменте сбегать?
Машина подпрыгнула на очередном ухабе, и охотник, схватившись за сиденье, что располагалось перед ним, ударился головой об крышу. Стоит отдать должное Лютому Псу: он сдержал слово, хотя мог пристрелить дерзкого гостя. Сделано это не во благо и мир во всем мире, а, скорее всего, за Лютым и его компанией действительно закрепилась подгнившая репутация, а ее надо как-то «подлечить». Вот и помилование сыграло на руку. И деньги. У Пса они имелись, и в том количество, которое не снилось его товарищам. Чтобы его ненароком не ограбили свои же люди, главарь разыграл слезливую сцену, в которой отдал последние монеты оборванцу с улицы.
– Эй, Дана успела раздвинуть перед тобой ноги? – поинтересовалась Зубатка.
– Нет, – коротко бросил Велеслав.
– А предлагала? – Женщина оскалилась, выдвигая нижнюю челюсть вперед.
– Нет, – повторился ответ. – А могла? – Охотник не знал, почему ляпнул этот вопрос.
– Перед тобой да. – Неожиданно прозвучало. – Как раз ты в ее вкусе. И в моем тоже. Кто не любит, когда трепещущее тело придавливают гибкие мышцы?
Велеслав хмыкнул. С Зубаткой спать он не стал бы, даже если ему заплатят.
– Вот этот сохнет по Дане, только она его отшивает. Так и умрет девственником.
– Умолкни, – пропищал Ванилька и уставился на свои ногти.
Женщина перехватила его руку и развернула ладонью вверх.
– Смотри, даже мозолей нет. Как ты спасаешься, если прижмёт?
Охотник подавил желание достать наушники и погрузиться в музыку. Надо экономить заряд на телефоне, мало ли в какой ситуации он понадобится. Но слушать второсортные шутки было выше его сил.
– Ты все это время жил на улице? – Ванилька решил сменить тему.
– Ага, погода позволяла, – ответил охотник. Обычно он не поддерживает диалог с незнакомцами, но, если не начнет отвечать, в голове водителя родится очередная шутка.
– Это опасно, – заметил парень. – Как ты выживал?
– Вокруг места ночлега установил ловушки. Обычно туда никто не попадал, звери обходили меня стороной.
– А люди? – спросила Зубатка.
– Нет, – солгал охотник. – Только паровые лисы. Стало опасно находиться под открытым небом, вот и перебрался поближе к цивилизации.
Женщина засмеялась. Велеслав прикрыл глаза. Как же невозможно терпеть эту компанию. Все же, если вернуть время назад, он поступил бы так же: оставил Дану, приняв сторону Пса. Проверять были ли деньги у девушки, он не хотел, а возможность без происшествий добраться до города звучала соблазнительно.
И, словно услышав жалобы пассажира, разрывая песок, выскочил на дорогу бронированный шар, размером с легковую машину. Чешуйки, покрывающие тело, отливали бронзой. Вылезли еще несколько существ, только поменьше. Набирая скорость, шары бросились в разные стороны, чтобы заключить в кольцо путешественников.
Зубатка прокричала «держитесь!» и помчалась навстречу. Ее голос утонул в металлическом шуме, издаваемом пластинами при трении об асфальт. Машина резко вильнула в сторону, заставив шары столкнуться друг с другом. Тот, что был больше, выпустил шипы, пронзая своего товарища. Визг, что издала тварь, был слышен даже сквозь закрытое окно.
Шары, на секунду затормозив, развернулись и бросились в погоню. Велеслав впервые видел этих существ, но скорость, которую они развивали, внушала ужас. Машина не способна так передвигаться.
Зубатка выкручивала руль, петляя, подобно зайцу. Неизвестно, от чего они погибли бы: аварии или бронированных существ, но в какой-то момент твари отстали, и водителю пришлось сбавить скорость. Шары крутились на месте, как будто попали в вязкую жидкость. Что-то было не так, Велеслав понимал, что чудес не бывает.
– Эй. – Охотник хлопнул по сиденью, чтобы привлечь внимание Ванильки. – Их что-то держит.
Лицо парня выразило внушительный спектр эмоций, начиная от радости и заканчивая ужасом. В нос ударил запах мочи. Зубатка бросила презрительный взгляд на напарника, а потом посмотрела в зеркало.
– Нам конец, – прошипела она.
Велеслав оглянулся и на секунду подумал о том, что небеса решили их покарать. Туча, занимающая несколько сотен метров, отвоевала себе часть пространства, и заливала бронированные шары бирюзовыми каплями. Вода собиралась на земле, как в коробке с невидимыми стенами. Туча, наполнив свой аквариум, перестала поливать и запустила морских гадов: разноцветных рыбок, вызывающих трепет в груди. Отливая блестящими спинками, они подплывали к заключенным в их мире жертвам и кружили, не зная с какой стороны атаковать. Рыбьи рты не могли справиться с крепкими пластинами и, разгоняя мелочовку, появились три акулы. Они вгрызались в бронированных существ, мотали головой, откусывая панцири, чтобы добраться до мяса. Кровь окрасила прозрачную воду, будто наступил антракт, и хозяин представления не хотел демонстрировать дальнейшие действия, закрыв их плотной шторой.
– Почему вода не бирюзовая? – спросил Велеслав.
– Тебя только это волнует? – рявкнула Зубатка. – Я никогда этого не видела, но мало кому удавалось убежать от волны.
– Волны?
– Ты был на море во время шторма? Вот представь, что вода теперь может покинуть свои пределы без ограничений.
Кровь растворилась, продемонстрировав то, что скрывала. Бронированные шары разорваны в клочья, их панцири плавали, подгоняемые косяком разноцветных рыбок. Несколько акул тоже погибло, но на их смену пришли новые. Теперь «аквариум» двинулся вперед, догоняя путешественников. Все это произошло настолько быстро, что новый враг уже настигал очередную жертву.
Машине не хватало скорости, потому Велеслав крикнул:
– Остановись!
– Ни за что!
– Надо броситься в рассыпную, иначе нам всем конец.
Зубатка не стала слушаться. Вместо этого она вдавила педаль в пол и вцепилась в руль, выпучив глаза. Охотник не знал, сколько времени потребовалось «аквариуму» для того, чтобы их догнать. Велеслав, проигнорировав крик Ванильки, открыл окно, прежде чем вода заблокирует эту возможность. Колеса бешено крутились, пока жидкость не остановила их ход. Салон за секунды наполнился, и охотник, задержав дыхание, попытался открыть дверь. Ее заклинило. Пришлось выбираться через окно. Успокоиться не получалось, но спасало то, что акулы гоняли мелких рыб, отбирая и разгрызая бесполезные панцири в надежде на остатки мяса.
У Зубатки получилось открыть дверь, и она вместе с Ванилькой выбралась наружу. Женщина не умела плавать. Это было видно по ее движениям, потому она пыталась передвигать пешком по дну. Парень оказался хитрее. Бросив напарницу, так как акулы были ближе к ним, чем к Велеславу, он подплыл к охотнику.
Хищники зашевелились, обнаружив новую добычу. Не пытаясь разделиться, они первой выбрали ту, что была ближе всех. Зубатка достала пистолет и выстрелила. Пуля, как в замедленной съемке, преодолела расстояние и почти угодила в глаз. Замотав головой, акула, как дым, разогнала кровь, привлекая своих сородичей. Одна из них, разинув пасть, вцепилась в раненую и, как собака, замотала головой. Красная пелена размывала обзор, что сыграло не в пользу Зубатки. Расслабившись, она упустила момент, когда на месте погибшей акулы появилась новая. Хищник атаковал вытянутую руку с пистолетом, перегрызая кости. Женщина раскрыла рот, заглатывая воду и выпуская пузыри. Вторая акула вцепилась в талию и потащила добычу в сторону.
Велеслав этого не видел, но кое-что о морских хищниках помнил. Пытаясь добраться до стены «аквариума», чтобы выбраться на сушу, он незаметно достал из-за пояса нож. Ванилька вырвался вперед и иногда оглядывался. По его лицу можно было понять, что на них надвигаются акулы. Охотник схватил парня за ногу и потянул к себе. Добравшись до спины, Велеслав рубанул бок, а потому пронзил ногу. Лезвие застряло, но, пошевелив, его удалось вытащить.
Ванилька согнулся, как креветка, прижимая ладонь к ране. В его глазах читалось недоумение, будто мозг принял только что произошедшее за ошибку. Охотник выплыл вперед и пнул парня. Акулы, почувствовав кровь, уже мчались навстречу. Мелкие рыбки тянулись следом. Велеслав, не дожидаясь, чем все закончится, плыл со всей силы. Можно было рискнуть и выбраться вдвоем, но шанс был практически нереальным.
И вот долгожданная стена. Только бы «аквариум» отпустил своего заключенного. Пальцы ощутили жаркое солнце, когда вырвались из воды. Это оказалось равносильно тому, как выбираешься из моря. Велеслав рухнул на землю, встал и, спотыкаясь, побежал. Только оказавшись на безопасном расстоянии, он позволил себе оглянуться. Одну акулу и несколько мелких рыбешек выбросило на сушу. Вяло шевеля телами, они испускали пар, а потом растаяли, как мороженое. «Аквариум» тоже заметно уменьшился. Видимо, он не переносит палящее солнце. Но, решив не тратить свое время на одного человека, двинулся в противоположную сторону – к деревне, что виднелась за пару километров.
Велеслава била истерика. Он упал в песок, поджал ноги и закрыл лицо руками. В горле пересохло, прерывистое дыхание не желало восстанавливаться, вылетая хрипами из груди. Охотник сделал все правильно. Только так можно спастись. В приоритете всегда он сам, а остальное по обстоятельствам. Душевное равновесие дало трещину. Ближе к городу тварей должно быть меньше, но, как выяснилось, никто и никому ничего не должен.
Водонепроницаемый рюкзак, повидавший многое на своем пути, в очередной раз не подвел. Все его содержимое целое и даже не намокло. Перекинув лямку через плечо, Велеслав на полусогнутых ногах направился дальше. Если верить карте, скаченной на телефон, до города предстоит долгий путь.
Глава 5
Брат, который выглядел, как пожёванный жизнью старик, сложил руки перед собой и потер ладони. Кожа собралась складками, как перчатки, и грозилась вот-вот лопнуть, если Лев не прекратит мучить свои конечности. Старые раны открылись, демонстрируя скопившуюся жидкость, похожую на гной.
– И он должен сопровождать Избранного? – шепотом спросила Ксения.
Арсений вздрогнул и заглянул в бумаги. «Бордовые» дали четкое указание: найти самого опытного из братьев, кто способен преодолеть долгий путь.
– Он не развалится по дороге? – Девушка старалась придать своему голосу нейтральный оттенок, но ее собеседник слышал язвительные нотки.
Зубы сжались до скрипа. От этой развалюхи, именуемой «человеком», она не ожидала успеха.
«А если что-то случится с Избранным по дороге? Кто защитит его, если им попадутся твари»? – Эмоции читались на лице сестры, как открытая книга.
И только Велеслав с любопытством рассматривал нового знакомого, который эти утром прибыл в сопровождении двух «бордовых»: мужчины и женщины. Сам старик тоже носил одежды высшего ранга, только в этом особняке встретил недопонимание, вместо уважения. Ноги, обутые в сандалии, демонстрировали потрескавшиеся пятки с мозолями, а ногти, скрюченные и посеревшие, вызывали у окружающих отвращение. Покрытые струпьями руки прятались в широких рукавах балахона, затертого до дыр. Поредевшие волосы, завязанные в хвост, оказались чистыми. Те, кто видел старика, испытывали смешанные чувства: все, кто был ниже рангом, тщательно следили за свои внешним видом, чтобы Создатель мог смотреть на них и радоваться. Но «бордовые» позволяли себе своевольничать, начиная от замысловатых стрижек и заканчивая другими оттенками, выделяющимися на ранговом цвете.
Ксения, чтобы как-то совладать с эмоциями, поправила светлые волосы своего подопечного и крепко сжала плечо. От этих двух зависело ее будущее. Если с Избранным что-то случится, то она навсегда застрянет в «голубой» одежде. И то на непродолжительное время. Арсений тоже нервничал, ведь ему, скорее всего, тоже обещали повышение.
– Я впервые общаюсь с человеком в бордовом, – прошептал Велеслав. – Я очень рад.
Учитывая, что Лев молчал, сложно было назвать это диалогом.
Сестра сначала удивилась, а потом погладила парня по голове, приговаривая «какой хороший мальчик». Иногда она забывала, что между ними разница всего в десять лет. Ее подопечный иногда вел себя, как послушный щенок или ребенок, вызывая умиление.
– Прошу прощения, – промямлил Арсений, – но Тимур хотел бы поговорить с тобой.
Велеслав перестал дышать.
«Это человек, которого я видел той ночью».
Вытянувшись, как струна, он сложил руки по швам, готовясь к дальнейшим указаниям.
Арсений издал смешок, откашлялся, когда поймал злой взгляд сестры, и добавил:
– Тебя не наказывают. А, наоборот, считай, что ты станешь на ранг выше всех нас.
Велеслав догадывался, что что-то здесь не так, когда окружающие стали шептаться и называть его «Избранный», но он решил дождаться, когда ему старшие все объяснят. И парень никак не мог принять мысль, что «бордовый», тот самый «бордовый» сейчас здесь, разделяемый всего лишь парой этажей. Человек, которого он по каким-то причинам уважал и мечтал с ним встретиться.
– Тимур ждет тебя, – сказал Арсений, словно подслушал заветное желание. – Он сам все объяснит, а я тебя провожу к нему. – Брат как-то по-отечески обнял Велеслава и прошептал: – Поздравляю.
Ксения встрепенулась. Девушка провожала взглядом Арсения и Избранного и, когда они скрылись на ступеньках, поняла, что осталась один на один со Львом.
– Может, вы проголодались? – спросила сестра. – У нас скоро обед.
– Обед? – бойким голосом переспросил старик. – Это хорошо.
И дряхлое на вид тело бодро зашагало следом за Ксенией.
Велеслав поднимался по ступенькам, прикусив от напряжения губу. Ссутулившаяся спина Арсения была своего рода маяком, пока разум витал где-то в облаках.
Раз, два, три…
Нога ударилась об ступеньку и Избранный, пошатнувшись, еле успел схватиться за перила. Брат, услышав за спиной возню, оглянулся и тут же побледнел.
– Осторожнее! – воскликнул Арсений и представил, как этот неуклюжий парень сворачивает себе шею.
Двустворчатая дубовая дверь блестела от толстого слоя лака. Резные завитушки складывались в некое подобие картины, смысл которой был понятен только создателю. Разные цвета пытались добавить оригинальности, только это больше напоминало воздушные шары, которые и оставались шарами, не смотря на оттенки. Так и тут: уродливую резьбу не могла исправить никакая краска, если только плотным слоем не сравнять поверхность.
Арсений постучал и сбежал, когда по ту сторону раздалось «войдите». Велеслав опустил золотистую ручку, гладкую на ощупь, и вошел.
Тимур, с хмурым лицом, изучающий какие-то бумаги, поднял голову. Его лицо тут же преобразилось, одарив новоприбывшего улыбкой. Мужчина встал, пригладил волосы на виске и жестом указал на свободный стул.
– Присаживайся.
Парень послушно сел и сложил руки на коленях. Настенные часы тикали, отмеряя время. Секундная стрелка будто замерла, превращая все измерение в желе. Велеслав без угрызений совести рассматривал человека, которого уважал. Сегодня на нем снова был бордовый костюм, только в этот раз иного кроя. Черную рубашку заменила белая, а галстук оказался синим.
– Избранный, да? – нарушил тишину Тимур. – Мне не нравится это слово. Оно слишком пафосное, ты так не считаешь?
– Если честно, то я об этом не думал.
– Вот как! – Мужчина почему-то удивился. – Если бы было возможно, то я бы назвал тебя «верный», считаю, что это уместно. Ты как считаешь?
– Никак на самом деле. Я пока не понимаю, о чем идет речь.
– Действительно, ты не умеешь лгать. – «Бордовый» хлопнул в ладоши и тут же сделал серьезный вид. – Они тебе ничего не рассказали, да? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Как всегда, вроде община придерживается правил, а обязанности перекладывают на вышестоящих. Ох, если честно, то я устал. Что ты по этому поводу думаешь?
– Может, они вас уважают и считают, что лучше вас никто не справится.
Тимур присел на край стола и, сложив руки в замок, спросил:
– С чего вдруг? Нет, нет, не отвечай. Другой вопрос: это ведь ТЫ меня уважаешь по непонятным причинам и считаешь, что у других такое же отношение?
Велеслав задумался. На самом деле у него давно подготовлен ответ на этот вопрос, просто сейчас он подбирал правильные слова, чтобы не прозвучало так, что «бордовый» для него стоит выше Создателя.
– Вы отличаетесь от других, – был ответ. – От вас идет какая-то сила, как у героев со страниц книг. У жителей этого особняка такого нет.
– Книги, значит. Думаю, мы должны расширить библиотеку. – Тимур хлопнул себя по ногам. – Что ж, на обед мы все равно не успеваем, потому тебе придется выслушать все, что я тебе расскажу. И обязательно в это поверить.
В истории не описываются события, что произошли четыре сотни лет назад. И события, что были после. Человечество предпочло не думать, забыть или хотя бы размыть образы, что поселились в подсознании, оставив только пару томов и блокнотов, которые надежно хранились, как драгоценная реликвия. И слухи, которые воспринимаются, как страшные сказки. Почему же? Тяжкое бремя они скинули на плечи нескольких людей, которые несли свой груз, передавая из века в век, пока семья из шести человек не осела на этих землях, чтобы создать общину.
Четыреста лет назад впервые раскололась земля, обнажив красный рот, из которого шел пар и глухой звук, похожий на приглушенный волчий вой. Тонкая трещина, рассекающая деревню, разрушила несколько домов. Местные жители решили, что это наказание за их грехи. День и ночь они молились, приносили подаяния и ждали чуда. Только Создатель от них отвернулся. Трещина увеличилась, поглотив хлипкие домики и людей, что спали в своих кроватях, а к утру вылезли первые твари. Сначала это были мелкие змеи, хвост которых угрожающе покачивался от смертоносного жала. Они забирались и жалили скот, пока люди не видели. Затем, осмелев, твари стали нападать по ночам на детей. Следом за змеями выползали насекомые, гигантские кроты, волки с металлическими зубами. Список огромен, не все существа были занесены в летопись. Встречи с некоторыми люди не пережили, чтобы передать информацию потомкам.
Существа разбежались по земле, истребляя деревню за деревней, пять лет терроризируя людей. Развитие мира остановилось. Грехи, что бурлили в душе, вылезли наружу. Приняв хаос, как не отменную часть жизни, люди стали убивать людей. Грабеж, разбой, жадность, вперемешку с тварями раскинулись по земле, пытаясь запустить свои гнилые корни глубоко в почву. Еще пара-тройка лет и мир бы рухнул, оставив только существ, поедающих друг друга.
Тимур замолчал.
– На самом деле из меня плохой рассказчик, – признался он. – Надо было все-таки взять дневники наших предшественников.
Велеслав молча слушал. Это все не могло казаться правдой. Ему будто пересказывали историю из книги, в которой вот-вот должен появиться герой.
Так и произошло. Как бы хаос не правил в сердцах людей, всегда есть те, кого не сломать. И ей оказалась девушка Кима. На самом деле ее так звали или записи врут, сейчас не важно. С Кимой заговорил Дух. Он пробивался к ней сквозь сон, еще на заре разрушения, но она к утру все забывала. Он приходил в отражении воды, расползаясь вместе с кругами, шептал свои слова, пытаясь перебить ветер. Кима не слышала. Быть может ее заботило спасение младших братьев или сестер. Или она сама пыталась прожить очередной день, стараясь не поддаться всеобщему хаосу. В день, когда ее родную деревню покинули существа и опасные люди, когда девушка стояла посреди развалин, наступила тишина. И в этой тишине она услышала голос. Дух говорил, что знает, как избавиться от существ, как вернуть привычный порядок. Надо всего лишь провести ритуал и одолжить тело, которое сможет побороть зло.
– Одолжить? – Велеслав слишком поздно подумал о том, что перебивать рассказчика невежливо. – Это как?
Тимур нахмурился. Видимо, ему не понравилось, что его прервали. Взяв себя в руки, он продолжил.
Кима и горстка людей, что выжили в родной деревне, провели ритуал. Дух занял тело девушки и своей разрушающей силой стер всех тварей и покарал людей, которые были уже неисправимы. Он построил города, заставил деревья расти с утроенной силой, только чтобы вернуть хоть какие-то очертания тому, что было.
Теперь, когда мир переполнялся грехами, в земле открывались врата, которые выпускали существ. Грань между миром людей и темным измерением становилась тонкой, как хрупкий лед. Каждый раз, подвергаясь очередной «атаке», она истончалась, и удерживала другой мир, пока могла. Дух, сделав свое дело, покинул Киму и погрузился в сон, из которого его может вывести только ритуал. И теперь, чтобы снова истребить нежеланных гостей, нужна светлая душа, которая не подвергалась грехам.
Тимур замолчал. Велеслав боялся задавать вопросы, но, с другой стороны, в его голове кружил рой из мыслей, которые он не мог расставить по местам.
– Как видишь, мы, действуя по рекомендациям Духа, выбрали тебя, – нарушил тишину «бордовый». – Год от года мы собирали детей, воспитывали их, те, кто не подходили, отсеивались или оставались здесь, чтобы побороть свои мелкие грехи. Но даже такая мелочь, как ложь или легкая зависть, уже делали ребенка не пригодным для спасения мира. – Мужчина вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на собеседника. – Теперь, зная всю правду, ответь, только честно, на один вопрос: ты когда-нибудь проигрывал греху? Быть может, украл на кухне яблоко, намеренно обижал младших или сделал что-то страшное, о чем не хочешь говорить? Ответь «да» или «нет» и этого будет достаточно. Помни, что от этого зависит судьба мира.