Карты Судьбы

– Я принялся размышлять, – продолжил после короткой паузы Люк. – Может быть, ты намереваешься совершить сделку – создать собственную компанию, например, или ищешь покупателя, чтобы продать ему то, что у тебя есть. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Значит, ты решил, будто я кое-что сделал – абсолютно новое, – и в мои планы не входит делиться с «Большим Проектом»?

Люк с удовольствием стукнул ладонью по сиденью:

– Я всегда знал, что ты не дурак! Сейчас ты просто тянешь время, дожидаясь, пока твое изобретение дозреет. А потом найдешь покупателя, который сможет выложить больше остальных.

– Твои рассуждения можно было бы назвать весьма разумными, – заметил я, – если бы дело обстояло именно так. Но ты ошибся.

Люк рассмеялся.

– Все в порядке, – проговорил он. – Я работаю на «Большой П», но это вовсе не значит, что я стану на них шпионить. Тебе бы следовало это знать.

– Я знаю.

– И спрашиваю я не из праздного любопытства. Как раз наоборот. Мне бы хотелось, чтобы ты провернул удачную сделку.

– Благодарю.

– Могу даже посодействовать.

– Понимаю, к чему ты клонишь, Люк, но…

– Выслушай меня, ладно? Только сначала ответь на один вопрос: ты еще не подписывал никаких бумаг?

– Нет.

– Я так и думал. Это было бы преждевременно.

Деревья, растущие вдоль дороги, стали заметно выше, ночной ветер – холоднее. И луна казалась больше и ярче, чем в оставшемся внизу городе. Мы сделали еще несколько крутых поворотов, шоссе, поднимаясь вверх, шло зигзагами. Несколько раз я видел, как слева от нас возникал обрыв. Защитных барьеров не было.

– Знаешь, – не унимался Люк, – я не прошу включить меня в сделку просто так. Или ради старой дружбы. Дружба одно, а бизнес – совсем другое, хотя никогда не помешает иметь дело с тем, в ком ты уверен. Позволь, я напомню тебе о реальности. Если ты действительно изобрел великолепный компьютер, его можно продать огромному количеству деловых людей – но необходимо соблюдать дьявольскую осторожность. Все дело именно в этом. А не то моментально лишишься своего золотого шанса. Если хочешь разбогатеть по-настоящему, необходимо создать собственный бизнес. Например, «Apple»[15]. Как только они станут на тебя активно наседать, ты ликвидируешь дело, зато получишь несравнимо больше, чем за голую идею. Ты, конечно, виртуоз по части конструирования, но я знаю рынок. И нужных людей – по всей стране – людей, которые доверяют мне и согласятся финансировать производство до тех пор, пока мы не встанем на ноги. Дерьмо! Я не собираюсь всю жизнь прозябать в «Большом П». Возьми меня в долю, и мы заработаем кучу денег. Ты будешь заниматься компьютерами, а я – организационными вопросами. Только так можно добиться серьезных результатов.

– О, господи, – вздохнул я. – Дружище, все это звучит чертовски привлекательно. Но ты пошел по ложному следу. Мне нечего продавать.

– Да брось! – рассердился Люк. – Ты же прекрасно понимаешь, что я человек надежный. Даже если ты наотрез откажешься следовать моим советам, я никому не скажу ни слова. Я не предаю друзей. Просто считаю, что ты совершишь ошибку, если не попытаешься сам довести дело до конца.

– Люк, я не шутил.

Он немного помолчал. Потом я почувствовал, что он на меня смотрит. Я поднял на него глаза и увидел, что он улыбается.

– Ну, – поинтересовался я, – каким будет следующий вопрос?

– Что такое «Призрачное Колесо»?

– О чем ты?

– Совершенно секретно, никто ничего не знает, проект Мерля Кори. «Призрачное Колесо»… Компьютер, равного которому никто не видывал. Жидкие полупроводники, криогенные связи, плазма…

Я расхохотался:

– Боже мой! Это же была шутка, не более того. Дурацкое хобби. Игра обезумевшего конструктора – попытка создать компьютер, который невозможно построить на Земле. Ну, может быть, часть идеи и удастся реализовать, но работать машина все равно не будет. Напоминает рисунки Эшера – на бумаге выглядит впечатляюще, а в жизни не бывает. – Потом, после короткого размышления, я поинтересовался: – А откуда ты об этом узнал? Я никогда никому не говорил о своем проекте.

Заложив очередной вираж, Люк прочистил горло. Луна скрылась за кронами деревьев. На ветровом стекле появились капельки влаги.

– Ну, ты не делал из него секрета, – ответил он. – Всякий раз, когда я проходил мимо твоего рабочего стола или кульмана, мне на глаза попадались чертежи, графики и какие-то записи. Я не мог их не заметить. Почти на всех стояла пометка – «Призрачное Колесо». В «Большом П» ни о чем подобном речи не велось, поэтому я сделал вывод, что ты занялся чем-то лично для себя, ну чтобы обеспечить безбедное будущее. Ты никогда не производил впечатление мечтателя, витающего в облаках. Может быть, ты все-таки что-то от меня утаил?

– Если бы мы, не сходя с места, попытались построить то, что реально здесь построить, – честно ответил я, – получилась бы чертовски странная на вид и совершенно не работающая машина.

Люк покачал головой.

– Какой-то идиотизм, да и только, – заявил он. – На тебя это не похоже, Мерль. Зачем, черт побери, ты потратил силы на изобретение абсолютно бесполезной штуки?

– Я хотел проверить одну теорию…

– Извини, но это звучит как чушь собачья, – перебил меня он. – Ты хочешь сказать, что во всей Вселенной не существует места, где твоя машина могла бы функционировать?

– А вот этого я не говорил. Пойми: я сконструировал ее так, чтобы она действовала в необычных, гипотетических условиях.

– Ага. Иными словами, если мне удастся найти такое место, то мы договоримся?

– Ну, пожалуй, да.

– Мерль, тебе известно, что ты самый настоящий извращенец?

– Угу.

– Еще одна мечта повергнута в прах. Ну ладно… Послушай, у тебя попутно не возникло какой-нибудь стоящей мыслишки, которую можно применить здесь и сейчас?

– Нет. Здесь ничего не получится.

– А что такого особенного умеет делать твоя машина?

– Ну, я мог бы пуститься в заумные рассуждения о пространстве и времени… Я использовал идеи двух толковых парней – Эверетта и Уилера. Разобраться можно только с привлечением математики.

– Ты уверен?

– А какое это имеет значение? У меня нет готовой продукции, следовательно, откуда быть компании? Извини. Скажи Мартинесу и его коллегам, что они забрели в тупик.

– Что? А кто такой Мартинес?

– Один из твоих потенциальных инвесторов в компанию «Кори и Рейнард», – ответил я. – Дэн Мартинес – среднего возраста, невысокий, солидного вида, кусочек переднего зуба отколот…

Люк наморщил лоб:

– Черт подери, Мерль, я не знаю, о ком ты говоришь!

– Он подошел, когда я дожидался тебя в баре. Мне показалось, что ему многое о тебе известно. Начал задавать вопросы о том, как я себе представляю ситуацию, которую ты минуту назад столь красочно описал. У меня сложилось впечатление, что ты уже обращался к нему и предлагал вложить деньги в сделку.

– Ах вот оно что, – проговорил Люк. – Первый раз про него слышу. Почему ты не рассказал мне об этом раньше?

– Он быстро слинял, а ты не хотел говорить о делах во время обеда. К тому же мне это не кажется важным. Да, Мартинес просил меня передать, что он наводит о тебе справки.

– А что именно его интересовало?

– Сможешь ли ты поставить ему новые разработки по компьютерам и избавить инвесторов от необходимости таскаться по судам – так я понял.

Люк хлопнул ладонью по рулю:

– Какой-то абсурд! Ничего не понимаю.

– Может быть, его кто-то нанял, чтобы он провел расследование, – видимо, те самые люди, с которыми ты поделился своими идеями о проекте.

– Мерль, неужели ты думаешь, что я такой болван и стану тратить время на привлечение серьезных людей в сомнительное предприятие? Как я могу предлагать кому-нибудь вкладывать деньги в то, о чем сам толком ничего не знаю? Я еще ни с кем не говорил об этом, кроме тебя, а теперь и подавно не намерен. Как ты думаешь, кто он такой? Что ему от нас нужно?

Я покачал головой, но вспомнил слова, которые Мартинес произнес на тари.

Почему бы и нет?

– А еще он спрашивал, не упоминал ли ты о месте, которое называется Амбер.

Люк смотрел в зеркало заднего вида, когда я произнес эти слова, и резко дернул руль, чтобы вписаться в поворот.

– Амбер? Ты шутишь?

– Нет.

– Чудно. Должно быть, совпадение…

– Что?

– На прошлой неделе я действительно слышал об удивительном месте под названием Амбер. Но никому о нем не говорил. Это была пьяная болтовня.

– Кто? Кто рассказывал про Амбер?

– Один знакомый художник. Совершенно тронутый, но с большим талантом. Мелман. Мне нравятся его картины, я даже пару штук купил. На днях я зашел к нему, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь новенького. Он не смог ничем похвастаться, но я у него долго просидел. Мы пили и курили травку, которой он меня угостил. Мелман уже был сильно навеселе, когда заговорил о волшебстве. Не какие-нибудь карточные фокусы, а ритуальная магия, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Да.

– А через некоторое время он начал мне кое-что показывать. Знаешь, я и сам хорошенько накурился, иначе мог бы поклясться, что у него получалось – Мелман левитировал, вызывал стены огня и невероятных чудищ и тут же их уничтожал. Должно быть, он подсыпал мне ЛСД в спиртное. Но черт побери! Все казалось таким реальным!..

– Угу.

– Мелман упомянул какой-то изначальный мифический город. Не знаю, на что это больше похоже – на Содом и Гоморру или на Камелот, но ты бы слышал, как он его описывал! Он назвал его Амбер и заявил, будто им управляет полубезумная семейка, а сам город заселен их незаконнорожденными отпрысками и людьми, чьих предков они вывезли из разных мест несколько столетий назад. Он заявил, что Тени этой семейки, да и самого Амбера фигурируют во всех знаменитых легендах и мифах – интересно, что это значит? Я не понял. Может быть, Мелман рассуждал метафорически – он это делает достаточно часто, – а если нет, то что, дьявол его побери, он вообще имел в виду?.. Про Амбер я слышал именно от него.

– Занятная получается картина, – заметил я. – Мелман мертв. Его дом сгорел дотла несколько дней назад.

– Да? – Люк снова посмотрел в зеркало. – Ты его знал?

– Мы познакомились после того, как ты улетел в Альбукерке. Кински сказал мне, что Джулия с ним встречалась, и я зашел к Мелману, чтобы поговорить о ней. Видишь ли, Джулия тоже мертва.

– Как это произошло? Я видел ее на прошлой неделе.

– Ее смерть была очень необычной. Джулию убило странное животное.

– Господи!

Люк резко затормозил и съехал с дороги на широкую обочину. Дальше виднелся круто уходящий вниз склон, поросший деревьями. Над кронами мерцали огни далекого города.

Люк выключил двигатель и фары. Вытащил из кармана кисет и принялся свертывать сигарету. Я заметил, что он поглядывает вперед и вверх.

– По-моему, ты слишком часто смотришь в зеркало заднего вида, – сказал я.

– Да, – не стал отпираться Люк. – Я почти уверен, что от стоянки возле «Хилтона» за нами следовала машина. Она отставала на несколько поворотов, не больше. Вроде бы сейчас ее не видно.

Он закурил сигарету и распахнул дверцу.

– Давай немного подышим воздухом.

Я последовал за ним, и мы постояли, глядя на огромные открытые пространства, озаренные таким ярким лунным светом, что некоторые деревья даже отбрасывали тени.

Люк сердито швырнул сигарету на землю и затоптал ее каблуком.

– Дерьмо! – сказал он. – Дело становится все более запутанным! Я знал, что Джулия встречается с Мелманом, так? Я зашел к ней на следующий вечер после того, как виделся с ним, так? Я даже принес Джулии пакет, который Мелман просил ей передать, так?

– Карты, – подсказал я.

Он кивнул.

Я вытащил из кармана колоду и протянул Люку. Он бросил на них мимолетный взгляд и снова кивнул.

– Да, эти карты, – задумчиво проговорил он, а потом добавил: – Она по-прежнему тебе нравилась?

– Да, пожалуй.

– Дьявольщина… Ладно. Придется кое-что рассказать, старина. Далеко не все тебе придется по душе. Дай мне минутку, чтобы собраться с мыслями. Ты только что поставил передо мной серьезную проблему – точнее, я сам ее перед собой поставил, поскольку принял важное решение.

Он пнул камешек, и тот со стуком покатился вниз по склону.

– Хорошо, – наконец заговорил Люк. – Во-первых, отдай мне карты.

– Почему?

– Я собираюсь разорвать их на мелкие кусочки.

– Черта с два! Почему?

– Они опасны.

– Я и так об этом знаю. Мне не хочется с ними расставаться.

– Ты не понимаешь.

– Тогда объясни.

– Это не так-то просто. Сначала я должен сообразить, что говорить, а о чем умолчать.

– А почему бы не рассказать все?

– Я не могу. Поверь мне…

Я упал на землю в тот момент, когда прозвучал первый выстрел, пуля отрикошетила от валуна справа. Однако Люк остался на ногах. Петляя, он бросился бежать в сторону рощицы, расположенной слева от нас, откуда один за другим донеслось еще два выстрела. Люк поднял руку, в которой что-то держал.

Потом трижды нажал на курок. Нападавший выпустил в ответ лишь одну пулю. После второго выстрела Люка кто-то вскрикнул. В следующее мгновение я уже был на ногах и мчался в его сторону с камнем в руке. После третьего я услышал звук упавшего тела.

Я подскочил к Люку в тот момент, когда он переворачивал тело, и успел заметить, как из открытого рта вылетело облачко серо-голубого дыма.

– А это еще что за дьявольщина? – спросил Люк, когда облачко медленно растворилось в воздухе.

– Ты тоже видел? Я не знаю.

Он посмотрел на обмякшее тело – на белой рубашке расплывалось кровавое пятно, правая рука все еще сжимала револьвер тридцать восьмого калибра.

– Вот уж не догадывался, что ты носишь с собой оружие, – сказал я.

– Когда проводишь столько времени в дороге, приходится заботиться о собственной безопасности, – ответил он мне. – Я покупаю новый револьвер в каждом городе, в который попадаю, а перед отъездом – продаю. В самолет ведь с оружием не пускают. Похоже, на сей раз придется искать другой способ с ним расстаться… В жизни не видел этого типа, Мерль. А ты?

Я кивнул:

– Это Дэн Мартинес, я о нем тебе рассказывал.

– О, господи, – проворчал Люк. – Еще одно проклятое осложнение. Может быть, мне следует уйти в монастырь дзэн[16] и попытаться убедить себя, что все происшедшее не имеет ни малейшего значения. Я…

Неожиданно он поднес пальцы левой руки ко лбу.

– Так! – воскликнул он. – Мерль, я оставил ключи в зажигании. Садись в машину и возвращайся в отель. Оставь меня здесь. И поторопись!

– Что происходит? Что…

Он поднял свое оружие и навел на меня.

– Немедленно! Заткнись и уходи!

– Но…

Люк опустил дуло и влепил пулю в землю у меня под ногами. А потом направил револьвер мне в живот.

– Мерлин, сын Корвина, – проговорил он сквозь зубы, – если ты немедленно не унесешь отсюда ноги, ты мертвец!

Я последовал его совету, подняв тучи пыли и гравия и оставив следы сгоревшей резины на том месте, где мне пришлось развернуть пикап. Машина с ревом понеслась вниз. Я сделал крутой поворот направо, потом налево и притормозил.

Съехал с дороги у подножия утеса, густо поросшего кустарником, заглушив двигатель и погасив фары, поставил машину на ручной тормоз. Осторожно приоткрыв дверь, выскользнул наружу и бесшумно закрыл ее. В таких местах звуки разносятся далеко. Стараясь держаться правой, более темной стороны дороги, пошел назад.

Было очень тихо. Я миновал первый поворот и подходил ко второму. Что-то перелетело с одного дерева на другое. «Филин, наверное», – подумал я. Я двигался гораздо медленнее, чем мне бы хотелось.

Последний поворот я преодолел на четвереньках, под прикрытием скал и густой листвы, и, остановившись, внимательно осмотрел место, на котором мы стояли. Пусто. Начал медленно приближаться, готовый в любую секунду замереть в неподвижности, отпрыгнуть в сторону или броситься бежать, если того потребует ситуация.

Тишина, лишь ветки слегка шевелятся на ветру. Никого нет.

Я слегка приподнялся и продолжал красться вперед, используя для прикрытия каждый выступ.

Люка нет. Он куда-то исчез. Я замер и прислушивался по меньшей мере минуту. Ни единого шороха, который мог бы выдать его присутствие.

Я стоял на том самом месте, где упал Мартинес. Тела нигде не видно. Я огляделся по сторонам, но мне не удалось определить, что здесь произошло после моего отъезда. Звать Люка никакого резона не было.

Когда я возвращался к машине, не случилось ничего примечательного. Я уселся за руль и поехал в город. Что, черт возьми, все это значит? У меня не было ни одной, даже самой завалящей идейки на этот счет.

Я оставил пикап на стоянке возле отеля, рядом с тем местом, где он был припаркован, когда мы поехали на прогулку. Потом подошел к номеру Люка и постучал. Я не надеялся, что кто-нибудь мне откроет, но полагал, что должен это сделать, прежде чем вломиться в номер.

Я постарался вскрыть замок, не испортив дверь, потому что мистер Бразда произвел на меня приятное впечатление. Это заняло некоторое время; к счастью, никого поблизости не было. Я осторожно заглянул внутрь, включил свет, проверил, не заметил ли меня кто, и только после этого проскользнул в номер. Постоял немного, прислушиваясь, не доносится ли из холла подозрительных звуков… Все было спокойно.

Маленькая, тесная комнатка. Пустой чемодан на полке. В шкафу развешана одежда, в карманах ничего нет, если не считать двух коробков спичек, ручки и карандаша. Нижнее белье и другие вещи. Бритвенные принадлежности аккуратно разложены под зеркалом. Ничего примечательного. Книга Б. Х. Лидделла Харта «Стратегия» с закладкой примерно в четверти от конца на тумбочке у постели.

На стуле валялся костюм, в котором Люк ходил в горы, рядом стояли пыльные ботинки с носками. В ботинках я нашел лишь шнурки. Я проверил карманы рубашки, которые поначалу показались мне пустыми, но потом в одном из них кончиками пальцев нащупал несколько маленьких бумажных катышков. Удивился, расправил пару штук. Таинственные послания? Нет… Зачем придумывать всякие бредни, когда маленькие коричневые частички все объясняют. Табак. Папиросная бумага. Очевидно, во время прогулок по горам Люк не выбрасывал даже окурки. По-моему, прежде он не был столь аккуратным.

Затем я старательно изучил брюки. Влажный платок и расческа в одном кармане, а в другом – одинокая пуля. Повинуясь импульсу, я засунул ее к себе в карман, а потом наклонился, чтобы заглянуть под матрас и за полки. Даже проверил туалет. Ничего. Никаких объяснений столь странного поведения.

Оставив ключи от машины на тумбочке, я отправился в свой номер. Меня не беспокоило, что Люк узнает о вторжении. На самом деле даже радовало. Мне совсем не понравилось, что он рылся в моих бумагах, касающихся Призрачного Колеса. А кроме того, Люк был обязан представить мне чертовски убедительные объяснения того, что произошло в горах.

Я разделся, принял душ, забрался в постель и выключил свет. Я бы написал ему записку, но не хотелось оставлять вещественные доказательства, не говоря уже о том, что у меня возникло предчувствие: Люк не вернется.