Вадим развернулся и поехал к своему приятелю Интегралу, по паспорту Северцеву Илье Сергеевичу. Его так прозвали ещё со студенческой скамьи за недюжинные способности в теоретической физике и математике. Интеграл был чудаковат, как в понятии многих и любой другой ученый, но чудаковат, надо заметить, в меру.
Трехкомнатную квартиру Северцевых населяли сам Илья, его жена Марина и сынишка Толик, двенадцати лет. Илья практически всегда работал дома. По его собственному утверждению, физику-теоретику ничего кроме карандаша и бумаги не нужно, так как всё остальное находится в голове. В представлении Вадима, подобная научная деятельность должна была сопровождаться постоянными манипуляциями со сверхмощными ЭВМ, сложнейшими установками и прочими приборами. Жила семья достаточно обеспеченно. Сам хозяин имел очень ограниченные бытовые потребности, был непритязателен в одежде, пище и многом другом, кроме книг и хороших сигарет. Курил и читал он очень много.
Интеграл обрадовался приходу Вадима, предложил чаю и сказал, что сам собирался искать приятеля, так как соскучился.
– Вадим, ты в эти выходные временем располагаешь?
– Ты же знаешь, что сада, огорода и семьи не имею, предоставлен сам себе.
– Везёт тебе, иногда завидую! Но только иногда, ибо семья – великая вещь! В отношении сада-огорода согласен.
– Есть какое-то предложение?
– Не составишь мне компанию в поездке за город? Интересные люди соберутся.
– Я их знаю?
– Думаю, что нет. Хотя, при твоей работе есть много тайного, что ты не делаешь для окружающих явным – Интеграл хитро прищурился.
– Да ладно тебе, работа как работа, – Вадим с течением времени привык к нюансам своей трудовой деятельности и забыл, как в начале службы долго вживался в специфику ремесла.
– В общем, тебя там никто представлять не будет, впрочем, как и других. Можешь назваться кем хочешь или сохранить инкогнито. Вести себя можно и нужно раскованно, в душу лучше ни к кому не лезть. Таковы правила поведения.
– А что, есть специальные правила?
– Да. Публика соберётся разношёрстная, – от нищих до аристократов. люди приедут отдохнуть от официоза, хамства, лизоблюдства, необходимости соблюдать субординацию.
– Это, случаем, не тайное общество или секта какая?
– Не смеши! Это просто новая мода проведения досуга. Хотя, всё новое – это хорошо забытое старое.
– Ты меня заинтриговал. Сам давно так расслабляешься?
– Один раз был, меня наш спонсор пригласил.
– Уговорил.
– Уговорил! – Передразнил Интеграл. – Туда не так-то просто попасть. Это тебе не к тёще на блины!
– Когда отъезжаем?
– В пятницу вечером, часиков в шесть.
Марина очень кстати принесла им домашних пирожков. Сама же компанию мужчинам не составила, сославшись на обилие домашних хлопот. Затем они с Интегралом решили сыграть несколько партий в шахматы и за этим занятием просидели до полуночи.
* * *
В пятницу после работы Вадим заехал за Интегралом, который вышел из дома умытый, в новом спортивном костюме и с дорожной сумкой. Они тронулись в путь.
– А Марина не захотела поехать? – спросил Вадим, выруливая из двора.
– Нет. Она предпочитает проводить субботу со своими подругами. Не представляю, о чём они могут трепаться день напролёт?
– Вот-вот! И она, наверное, не представляет, какое удовольствие тащиться за город на сомнительное мероприятие!
Проехав загазованными городскими улицами, они, наконец, выбрались на пригородное шоссе.
Через пятьдесят километров Интеграл велел Вадиму свернуть на асфальтированную дорогу, отходящую от основного шоссе. Проехав по ней километров десять, путники въехали в лес. Здесь началась дорога, самая, что ни есть проселочная, где свойства вадимова внедорожника очень даже пригодились. лес скоро закончился, началось поле, посреди которого расположилась деревушка домов в двадцать. “Купшино” – прочитал Вадим на табличке. За “Купшино” снова следовал лес, а дорога была ещё хуже. Вадим откинул верх, и приятели во всю грудь вдыхали пьянящие ароматы леса. Было самое начало лета. Наконец, въехали в село под названием “Затокино”. Село располагалось на высоком берегу речки. Небольшая церковь, обнесённая лесами. Десятка три бревенчатых крепких домов. Резко контрастирующий с ними, огромный дом за высоким забором. Сельмаг и новёхонькая водонапорная башня. Посреди села вокруг постамента без памятника свободное пространство, по-видимому, центральная площадь.
Вадим остановил машину перед воротами и посигналил. Ворота открыл здоровенный парень, одетый в русскую народную рубашку и просторные шаровары, заправленные в сапоги. Он подошёл к машине и прочитал протянутый Интегралом пригласительный билет, после чего вежливо поздоровался и открыл ворота. Вадим удивился помпезности организации пикника. Пригласительный билет в русской провинции – виданное ли дело?! Петров припарковал машину на специально отведённое под стоянку место в ряд с остальными удивительно разномастными средствами передвижения – от “Мерседеса” до “Запорожца”. Разминая затёкшие в пути ноги, заинтересованно оглянулся по сторонам. Двухэтажный особняк, по всей видимости, только что отстроен. Вокруг беседочки, выполненные в русском же стиле: открытый бассейн с окружавшими его шезлонгами и красочными зонтиками. Туда-сюда сновали официанты и гости, разбившиеся на группы по интересам. Среди них были танцующие, обсуждающие что-то необычайно интересное, купающиеся или просто пьющие. Двое, и это не было зрительным обманом, даже фехтовали на шпагах.
– Ничего себе! – вырвалось у Вадима.
– Хозяин этого дома человек, как ты уже догадался, небедный и очень влиятельный. У него есть практически всё, кроме двух вещей – молодости и возможности передвигаться без инвалидной коляски. У него парализованы ноги, и современная медицина бессильна ему чем-либо помочь. Поэтому он избегает выезжать отсюда куда-либо, но очень любит устраивать подобные тусовки. Он наслаждается весельем своих гостей, наблюдая за ними. Хозяин редко появляется в обществе приглашённых, но иногда знакомится с кем-нибудь лично.
– А как зовут хозяина?
– Не знаю. Если ты захочешь, то, наверное, по своим каналам сможешь это узнать!
Дородный парень в русской рубашке незаметно возник у них за спиной и, подхватив вещи новых постояльцев, повёл в дом. Он показал Вадиму и Илье комнату на втором этаже и, нарочито окая, объяснил, что можно свободно передвигаться по всей усадьбе, не рекомендуется лишь без провожатого заходить на псарню и в хозяйственные строения, о чём предупреждают соответствующие таблички, а также попросил гостей сдать их мобильные телефоны. Выходить в деревню, гулять по окрестностям разрешается без ограничений. Ужин можно заказать в номер или воспользоваться шведским столом в ресторане. Распорядок увеселительных мероприятий и план усадьбы на журнальном столике. Оставшись одни, друзья смогли внимательнее осмотреть номер. Мебель современная и удобная, в светлых тонах. Шкаф для одежды, бар, журнальный столик и две кровати. Словом, как в приличной гостинице. Окно во всю стену и балкон. Вадим отворил балконную дверь и обнаружил, что балкон тянется вдоль всей внешней стороны дома, на него выходят двери ещё из нескольких номеров.
Было около восьми часов вечера, ещё светло. Вадим окинул взглядом обширную территорию усадьбы, на которую открывался вид с балкона. По всей видимости, окно комнаты, где их разместили, выходило на противоположную от бассейна сторону дома. Высокий забор, которым была обнесена собственность гостеприимного хозяина, отстоял от дома на значительное расстояние. Непосредственно под балконом располагался теннисный корт, рядом с ним несколько спортивных снарядов и небольшая мощёная площадка с баскетбольным щитом. Справа Вадим увидел расположенную под прямым углом соседнюю стену дома, также имеющую балкон. За теннисным кортом росли редкие деревья, за которыми проступали контуры одноэтажных построек, по всей видимости, это и была небезопасная псарня с хозяйственными корпусами. Слева начинался парк с выложенными брусчаткой дорожками. Большего со своей точки обзора он рассмотреть не мог, мешали изгибы здания, и у Вадима появилось непреодолимое желание обойти это грандиозное строение кругом.
Петров вернулся в комнату, чтобы предложить Интегралу совершить вечернюю прогулку по усадьбе, но, к своему удивлению, не обнаружил приятеля. Куда же он запропастился? Вадим заглянул в ванную комнату, выглянул в коридор. Тишина и пустота. Такое впечатление, что все постояльцы находятся на улице и развлекаются, как могут. Вадим решил, что это вполне естественно и надо последовать их примеру. Он накинул куртку, спустился по широкой лестнице в холл и вышел на улицу.
Вадим, не торопясь, прошёл до угла фасада и по асфальтовой дорожке проследовал вдоль дома по направлению к хозяйственным постройкам. Скоро Петров понял, что стена, которую он видел с балкона, принадлежит основной части здания. От неё отходят в разные стороны два крыла, в одном из которых и поселили их с Интегралом. Вышел он из левого крыла, значит, сейчас обогнул правое крыло и идёт вдоль основной части дома. Каждое крыло в торце с отдельным входом. Основная часть дома имеет центральный вход напротив бассейна и один с противоположной стороны, выходящий на псарню. Дом построен из красного кирпича, двухэтажный. Над основной его частью выстроен ещё и флигель с верандой. На ней видны несколько плетёных кресел и столик. Со стороны бассейна – балкон. Вадим подумал, что во флигеле живёт, скорее всего, сам хозяин. Строение выполнено без каких-либо архитектурных излишеств. Около десятка окон с каждой стороны. На крыше, крытой черепицей, несколько печных труб и пяток антенн самых причудливых и разнообразных форм. Вадим заметил, что в заборе, отделяющем усадьбу от деревни, имеется калитка. Миновав дом, он дошёл до невысокого заборчика, огораживающего псарню. Забор состоял из редких металлических столбиков, на которых крепилась сетка рабица, не позволяющая какой-нибудь собаке или свинье, возжелавшей неформального общения с гостями, своим грязным пятачком запачкать вечернее платье или принести ещё какой-нибудь вред или неудобство. Везде, включая территорию подсобного хозяйства, поддерживались идеальные чистота и порядок. Несколько служащих в синих рабочих комбинезонах чистили клетки. Их движения были исполнены солидности и достоинства. Вадим миновал этот оазис барского благополучия и, пройдя по тропинке, вышел через давно замеченную им калитку.
За забором открывался живописный вид на реку, к которой по пологому склону вела бетонная лесенка. Речку перегораживала запруда, на берегу было сделано несколько уходящих в воду метра на два мостков. На двух мостках деревенские бабы стирали бельё. Самый длинный мосток был свободен, видимо, крестьянки избегали его занимать. К нему была привязана моторка и несколько вёсельных лодок. Вадим, пройдя несколько ступенек лесенки, размышлял, спуститься к речке или продолжить осмотр усадьбы, и в это время услышал за спиной женский голос:
– Добрый вечер! Разрешите пройти, пожалуйста!
– Добрый вечер! – Вадим обернулся и увидел позади себя женщину средних лет с короткой стрижкой густых чёрных волос. Через плечо незнакомки был перекинут ремень от квадратной кожаной сумки, в которых обычно носят фотооборудование. Вадим уступил дорогу, но очень спешившая женщина всё равно задела его сумкой.
– Извините, я очень тороплюсь! – Проносясь мимо, крикнула она.
– Ничего страшного. – Невозмутимо ответил Петров. Но женщина, похоже, его уже не слышала.
Она быстро спустилась по лесенке, энергичным шагом устремилась вдоль берега в сторону от деревни и скоро скрылась из виду. Вадим ещё некоторое время смотрел на полощущих бельё местных жительниц и игривого котёнка, путающегося у них под ногами. Подумав, он принял решение взять плавки и вернуться сюда искупаться.
В свой номер Петров решил попасть, обойдя хозяйский дом со стороны, примыкающей к парку. Здесь воздух был особенно свеж, деревья росли густо, и свет практически не проникал через густые кроны. Углубляться в парк Вадим не стал, а вышел прямиком к корту, который наблюдал с балкона своего номера. На корте в самом разгаре шла партия между пухлым мужичком в бейсбольной кепке “Найк” и рыжеволосой красоткой. За ними наблюдали ещё несколько господ различного возраста и пола. Вадим направился к себе через дверь в торце крыла. Войдя в комнату, он обнаружил в номере Интеграла и высокого чернобородого мужика, задыхавшегося в клубах дыма, выпускаемых физиком-теоретиком. Они о чём-то с интересом говорили, черкая чистые листы бумаги стройными рядами формул и безобразными по качеству рисунками, похожими больше на детские каракули. При этом они не забывали пить коньяк и закусывать его лимончиком.
– Привет честной компании! – бодро проговорил Вадим, и, вытащив сумку из шкафа, стал отыскивать плавки.
– Привет-привет! Вадим, познакомься с моим коллегой из Штатов Томом.
– Очень приятно, Том. Меня зовут Вадим.
– Глэд то мит ю, – оскалив, наверное, все зубы, восторженно приветствовал его Том.
