Первая кровь

– Виктор!– не сдерживая себя, закричал Викензо. – Тронешь ее хоть пальцем и я…

– У меня нет времени выслушивать угрозы, – прервал его Терехов. – Если хочешь, чтобы твоя сестра все еще оставалась невинным ангелочком, то верни мою невесту. Даю тебе двадцать четыре часа.

– Какого черта ты несешь? Я не имею никакого отношения к твоей невесте!

– Успокойся, Викензо. Крики тебе не помогут, – все также спокойно продолжил Виктор, еще больше выводя его из себя. – Твой брат сбежал из города, прихватив с собой мою невесту. Я всего лишь хочу вернуть свое. Если завтра к этому времени Эвелин не будет у меня, то я по славной традиции своего клуба, продам твою сестру тому, кто больше заплатит. Уверен, многие выстроятся в очередь, чтобы попробовать сестру самого Дона Гвидиче.

– Ты сукин…

У уха раздались короткие гудки. Ублюдок просто бросил трубку!

Викензо захлестывало отчаяние. Он знал, что Терехов исполнит угрозу. И также понимал, что Виви пройдет не через одни руки, если он не найдет Тео до истечения срока.

Клубом «Бурлеск» русская Братва владела уже около века и это место, маскирующееся под клуб с экзотическими танцами, на деле было лишь элитным борделем, в котором танцовшицы, выступающие на сцене, продавались на ночь тому, кто больше заплатит. Также, это место считалось нейтральной территорией для сбора сомнительных личностей. Ты мог быть злейшим врагом Братвы, но в этом клубе тебя не трогали и не отказывали в приеме. Если Виктор выставит Вивиану на сцене, за нее будут драться немало врагов Викензо, знающие, как он привязан к сестре, которую вырастил практически сам.

Виви не было и восемнадцати лет. Она была невинной девочкой, в которой не было ни капли зла, несмотря на обстановку, в которой она родилась и выросла. Его малышка не должна была расплачиваться за ошибки своих братьев. Если ранее, Викензо принял решение дать шанс Тео сбежать, то теперь, брат своим глупым и безответственным поступком привел его в не меньшую ярость, чем Виктор Терехов. Дон собирался достать этого предателя из-под земли и заставить его заплатить за каждую минуту, которую их сестра была вынуждена провести в плену у русских. Никакого милосердия для того, кто думал только о себе, наплевав на семью и тех, кто его любит.

***

К концу ночи он так ничего и не выяснил. Терехов не привозил Виви в свой дом, в клубе ее также не было. Викензо понятия не имел, где ее могут держать. Он привлек к поискам Тео людей со всех Штатов, надеясь, что они успеют. Также допросил несколько человек, предположительно являющихся шпионами его брата. Тео никогда не подпускал к себе кого-то близко, но любой человек, с которым он в последнее время говорил и контактировал, подвергся подозрениям. Никаких результатов.

В попытке взять под контроль свои эмоции, Дон поехал к единственному человеку, способному успокоить его – своей жене.

Бьянка Гвидиче находилась в больнице уже три месяца. Она была в коме и врачи не могли ничего сделать, чтобы вывести ее из этого состояния. В семь утра, Викензо уже сидел у ее постели, гладя нежную белую ручку и едва сдерживая слезы бессилия и ярости. Никогда в жизни он не чувствовал такую беспомощность. Он не мог помочь Бьянке и не мог помочь своей сестре. Две женщины, которых он любил сильнее всех, попали в опасную для жизни ситуацию из-за того, что он не смог держать в узде своих людей. Даже собственного брата, которого давно уже подозревал в измене, но не предпринимал значительных шагов из-за глупой сентиментальности. Тео было плевать на всех, кроме себя. Он не был таким, как они. Его брат не любил никого, просто потому что не был на это способен. Викензо следовало прислушаться к совету отца и убить его, пока он не погубил их всех. Теперь, слишком поздно.

– Я не знаю, что делать, Бьянка, – хриплым от эмоций, голосом, заговорил он, глядя на безжизненное лицо своей красавицы. – Я беспомощен, как ребенок. Если бы только знала, что происходит… Впрочем, не хочу тебя расстраивать. Возможно, даже лучше, что ты всего этого не видишь. Когда ты проснешься, все будет уже в порядке. Я не собираюсь сдаваться, просто момент слабости. Я люблю тебя, дорогая. Завтра привезу нашего сына. Ему нужно хоть иногда чувствовать свою маму. Ты ведь тоже чувствуешь его? Надеюсь, что так, потому что если ты не собираешься просыпаться, это меня очень разозлит. Я не разрешаю тебе умирать, Бьянка. Ты нужна мне, слышишь?

Но она выглядела так, словно уже мертва и это просто убивало его.

***

Эвелин проснулась в постели. Она немного полежала с закрытыми глазами, пытаясь уловить признаки другого человека рядом, но ее интуиция молчала, а слух не уловил ничего, кроме звуков воды за бортом. По легкой качке, девушка уже определила, что вероятнее всего, находится на какой-то лодке.

Переждав пять минут, Эвелин открыла глаза и осмотрелась. Каюта была шикарной. Как самая роскошная спальня в доме ее отца. Неужели, яхта? Странно, что Гвидиче выбрал что-то столь заметное.

Встав с кровати, она подошла к двери и, убедившись, что та закрыта, посетила ванную. Девушка чувствовала себя ужасно грязной и то, что у нее не было элементарных средств для женской гигиены сводило ее с ума. Подавив искушение принять душ, так как времени было мало и она должна была еще взломать дверь, чтобы выбраться до появления Тео, девушка быстро обмылась, и, найдя в шкафчике под раковиной коробку тампонов, чуть не взвизгнула от радости. Ну, хоть что-то хорошее за последние пару суток!

Вернувшись в каюту, Эвелин тщательно обыскала ее и смогла выудить кусочек проволоки из декоративной вазы. Открыть замок было нелегко, но через десять минут она с этим справилась. Только оказавшись в коридоре, девушка поняла, насколько большой может быть эта яхта. Тут было шесть дверей.  Если за каждой из них каюта…

«Нет, Гвидиче точно идиот! Такая посудина не может остаться незамеченной»

Но это ей только на руку. К сожалению, выбравшись на палубу и осмотревшись, Эвелин поняла, что все куда сложнее, чем она думала. Кругом не было ничего, кроме воды. Даже намека на сушу.

– Берег слишком далеко, на случай, если ты решила добраться до него вплавь, – раздался за ее спиной голос Тео.

Она обернулась, щуря глаза от слепящего солнца.

– Где мы? – невозмутимо спросила Эвелин, отводя взгляд от его блестящей от пота, обнаженной груди.

«Насколько извращенной нужно быть, чтобы все еще считать его привлекательным?»

У Тео было идеально мускулистое тело, ничуть не уступающее прекрасному лицу.

– Недалеко от Флориды, – ответил мужчина.

– Не может быть! Я не могла спать так долго!

– Я немного переборщил с дозой, – пожал плечами Гвидиче. – Ты просыпалась три часа назад, но через несколько минут снова заснула.

Она этого не помнила. Эвелин снова начала осматриваться.

– Эта яхта не слишком заметная для кого-то, кто хочет скрыться?

Тео усмехнулся.

– Говоря, что мы недалеко от Флориды, я имел в виду Мексику.

Она не смогла скрыть свою реакцию, удивленно вскрикнув.

– Как долго я находилась в отключке? И как ты смог проникнуть на территорию Умберто Рамиреса?

– Договорился, – пожал плечами Тео. – Не хочешь принять душ? От тебя воняет.

Замечание задело, хотя и не должно было. Эвелин отбросила чувство смущения и уже собиралась задать следующий вопрос, но поняла, что он не ответит. Тео ставил точку в этом разговоре. Он не хотел делиться своими планами.

Девушка молча развернулась и направилась к той каюте, где ранее проснулась. В шкафу обнаружилась женская одежда в трех размерах, один из которых был ее. Ничего практичного, легкие наряды для веселого времяпровождения на яхте. Найдя единственную пару джинсовых шорт и красный топ из плотной ткани, она направилась с ними в ванную и заперевшись, стянула с себя воняющую одежду. Сколько она в ней пробыла? Тео не дал точную информацию, но они не могли доехать до Мексики на машине меньше, чем за сутки. От Нью-Йорка не менее тридцати пяти часов езды, но они были не в Нью-Йорке. Где именно находился тот дом в лесу? Эвелин потеряла ощущение времени и такая потеря контроля рождала тревогу.