Меня с шести лет отец брал с собой на рыбалку и по грибы, мы проходили по 10–15 километров, с передышками, конечно, и у меня не было никаких истерик. Этому уже семь, он первоклассник.
В данном случае мы не преодолели даже 1/10 запланированного пути. О непринуждённой прогулке не могло быть и речи. Кое-как мы доковыляли до выставочного павильона, в котором проходила выставка раритетных советских машин. Заплатили за билеты, прошли внутрь. Осмотр экспонатов прошёл более менее спокойно. ЗИМы и ЗИСы, Волги и Чайки, Москвичи и Жигули, РАФы и ЗИЛы немного развлекли Диму, к тому же, мать купила ему сувенирную машинку, плюс к нескольким сотням, оставшимся дома, так что он на какое-то время успокоился.
Однако, стоило нам выйти на улицу, всё началось сначала. Завидев Луна-Парк, я предложил пойти туда, с условием, что они пойдут без меня… но Ирину такой вариант не устроил: «Мы семья и должны везде ходить вместе!»
Дима затянул свою песенку: «Я устал! Я больше не могу идти! Я хочу пить! Я хочу мороженое!»
Такие заявления меня тоже весьма и весьма удивляли. Что, по его мнению, должны были сделать окружающие? Усадить в кресло, побежать за водой и мороженым, найти требуемое чёрт знает где, купить, вернуться и подать ему угощения?
Ему объясняли, что, мол, сейчас найдём кафе, купим тебе воды, пообедаем, закажем мороженое, но всё без толку. На территории не было заведений общепита, не было ларьков, открытым оказался только сувенирный магазин. У моих спутников встал вопрос: куда идти? У моря должно быть много заведений, но где оно?
У меня таких вопросов не было. Любой нормальный человек, впервые оказавшийся в этом месте, сразу бы сообразил, что море должно находиться в стороне, противоположной горам. Ирина, Дима и Яна встали в ступор, как лебедь, рак и щука. Все показывали в разные стороны, и все эти направления были неправильными.
В итоге они все между собой переругались, Дима впал в психоз и стал бросаться с кулаками на мать с сестрой. Меня это вывело из себя и я заорал:
– Заткнись, сука!..
Это было самое вежливое из длинной тирады в его адрес. Он испуганно примолк, Яна в страхе отскочила в сторону, а Ирина попыталась меня урезонить, выбрав для этого самые неподходящие доводы:
– А своего сына ты бы так приложил?
Я рассвирепел окончательно:
– Чо ты сказала?!! При чём тут мой сын?! Разве это мой сын мне тут полдня мозги выносит??! Хули ты везде моего сына приплетаешь?!
Опять же, это было самое вежливое, что я в тот момент произнёс. Смысл моего высказывания заключался в том, что, если она ещё хоть раз упомянет моего сына, в любом контексте, то я снесу ей пустой жбан, который она по недоразумению называет своей головой.
Высказавшись, я направился в сторону моря. Трое неадекватов последовали за мной. Догнав меня, Ирина спросила: «С чего ты взял, что море там?»
– Иди молча! – огрызнулся я.
Мы прошли достаточно для того, чтобы Дима снова заскулил, а его сестра начала роптать: «Мы неправильно идём, надо было идти туда, куда Я показывала!» Мы как раз переходили дорогу, и впереди сквозь заросли виднелся бескрайний простор, который и являлся, собственно, морем. Какой же надо быть тупицей, чтобы не видеть очевидного! Видя мой настрой, Ирина цыкнула на дочь, чтоб та шла молча.
Через пару минут уже ни у кого не было сомнений в том, что мы на верном пути. Ирина принялась стыдить детей, мол, зачем устроили ссору, когда можно было спокойно, дойти.
– Можно было нормально объяснить, – буркнула Яна.
Я промолчал, но про себя подумал: «Нормально объясняют нормальным людям. Таким, как вы, дают пинка и жёстко приказывают».
Выбрать заведение получилось не сразу. Ирина включила режим разборчивого гурмана, который не станет есть где попало. Она не была похожа на человека, который проголодался сам и хочет поскорее накормить своих проголодавшихся детей. В итоге она выбрала заведение а ля карт, и нам пришлось около полутора часов ждать, пока нам приготовят. Вместо того, чтобы съесть не менее качественную еду гораздо быстрее и дешевле в бистро.
Дима устроил свой традиционный спектакль с кривляньем и ломкой, не стал ничего есть, Ирине не удалось его накормить даже из ложечки (школьника мать кормит в ресторане из ложки!!!), мать с сестрой поделили между собой его порцию.
Остаток дня прошёл более менее мирно, мы прогулялись вдоль моря, взяли напрокат велосипеды, покатались, потом на автобусе вернулись в Сочи.
Вечер ознаменовался истерикой, которую на сей раз закатила Яна. Во время прогулки она спросила, в каком месяце в Сочи белые ночи. Я ответил, что в Сочи не бывает белых ночей, они бывают только в северных городах, в Санкт-Петербурге, например.
– В Сочи тоже есть белые ночи, даже песня есть про это, – с непрошибаемой уверенностью заявила Яна.
– Песня как раз про ЧЁРНЫЕ ночи, – парировал я и стал гуглить «белые ночи».
И показал ей результаты поиска:
– Вот, смотри, если ты мне не веришь – материал Википедии, список росийских городов, в которых есть белые ночи. Южнее Петербурга белых ночей нет.
Из широко распахнутых глаз Яны брызнули слёзы, он побежала вперёд, вопя на всю улицу: «Всё равно! В Сочи есть белые ночи!!!»
В тот вечер Ирина не удосужилась мне что-то пообещать в плане интима, демонстративно осталась спать с детьми на диване в зале. Пришлось мне в одного пить водку в спальне, чтобы спокойно заснуть, ни о чём не думая и не анализируя события этого дня.
* * *
На следующий день, 3 января, Ирина решила показать детям ещё одну достопримечательность – горнолыжный курорт Роза Хутор (старое название – Красная Поляна). Мы выехали на такси на вокзал, чтобы уехать на скоростном поезде «Ласточка», но таксист, узнав о цели нашей поездки, развёл нас на свои услуги. И мы доехали до места на моторе.
Мы побродили по улочкам горнолыжного курорта, сфотографировались в разных местах, зашли в кафе, перекусили… а на выходе Ирина закатила мне истерику – я не подал ей руку, чтобы помочь спуститься с двух ступенек.
– Я чуть не упала! Совсем не обращаешь на меня внимание! Я могла убиться, здесь голый лёд!!!
Я внимательно осмотрел «голый лёд» на ступеньках, тротуар, а заодно и всё вокруг. Дорогое место, пятизвёздные отели, идеальная чистота, всё убрано, где эта истеричка увидела снег и лёд!? Я пытался что-то объяснить, но… с таким же успехом можно было пытаться остановить снежную лавину. Взвинтила меня она изрядно, но я нашёл в себе силы не реагировать и молча выслушивал её попрёки, какой я неотёсанный мужлан.
Следующим пунктом нашей программы был подъём на вершину горы на фуникулёре. Мы взяли билеты и стали подниматься вверх. Под нами проносились верхушки деревьев, горные склоны.
Когда мы выходили из кабины фуникулёра на самом верхнем уровне, Ирина обнаружила исчезновение своей сумочки, в которой, среди прочего, был её паспорт. Возникла паника, разбирательство, кто где её видел последний раз. Выяснилось, что сумочка была у Яны, та лазила в ней, что-то искала. Ирина наорала на неё, та, по обыкновению, надерзила в ответ. По всему выходило, что сумочку забыли на предыдущем уровне, при пересадке с одного фуникулёра на другой – в кабине того, предыдущего фуникулёра.
Мы бросились к фуникулёрному смотрящему, объяснили ситуацию. Он стал звонить своим коллегам вниз, просить, чтобы они взяли сумочку и держали при себе, за ней сейчас спустятся.
Мы договорились, что я останусь наверху, а Ирина с детьми спустится вниз, заберёт сумочку и вернётся наверх. Проводив их взглядом, я огляделся. Вокруг было на что посмотреть – сверкающие заснеженные вершины, лыжники, спускавшиеся по склонам на большой скорости.
Я немного спустился с горы, и, по дороге, проложенной трактором, поднялся на соседнюю вершину. Сделал селфи и вернулся назад. Фуникулёрная станция была пристроена к ресторану, по периметру которого тянулся балкон.
Я взял в ресторане глинтвейн и стал прогуливаться по балкону, любуясь красотами. Допив, взял ещё один… полистал меню, побродил по залу, поднялся на второй этаж – там был VIP-зал, спустился обратно, вышел на улицу.
Прошло достаточно времени, для того, чтобы найти сумочку и вернуться, но Ирины всё не было. Я попытался позвонить – сбой связи. Оставалось только гадать, что там внизу происходит, и размышлять, что же мне дальше делать – спускаться или ждать здесь. Этим размышлениям я предавался за вторым глинтвейном, и за третьим, и за четвёртым… Я изрядно проголодался и уже подумывал о том, чтобы перекусить в ресторане, как вдруг раздался звонок. Это была Яна, она сказала, что они уезжают на электричке обратно в Сочи.
– Что!?? – вскричал я. – Но мы же… собирались провести время… пообедать… поужинать…
…Сбой связи…
Я запрыгнул в очередной фуникулёр и стал спускаться вниз. Принялся звонить Ирине, – связь уже была нормальной, – но она не отвечала на звонки. Наконец, на 10-й или 15-й мой звонок она ответила. На мой вопрос: «Что происходит?» она отрывисто проговорила, что паспорт ей помог найти некий мужчина, которому «не всё равно», теперь она уезжает, ей «ничего не надо» и ей «всё надоело».
– А зачем мы вообще сюда ехали? – я чуть было не сказал «а какого хрена я отвалил за это путешествие столько денег?!»
Но ответа я не получил. Разумнее всего было бы на промежуточном уровне пересаживаться не на идущий вниз фуникулёр, а на идущий вверх, чтобы вернуться на вершину, пообедать, выпить вкусных напитков, ещё раз прогуляться по горам, потом спуститься вниз, но не для того, чтобы тотчас сесть в электричку и ехать в город, а для того, чтобы продолжить веселье в каком-нибудь баре. В кои-то веки я выбрался в такое шикарное место, где чистейший горный воздух, красоты неописуемые, и что, вот так вот взять и уехать из-за какой-то истерички!!? Пускай она уезжает с «мужчиной, которому не всё равно» (вообще как-то не верилось в его существование), я буду только рад, и даже готов заплатить, чтобы он увёз её куда подальше…
Но я всё-таки продолжил спуск. Меня всё ещё грызли сомнения, когда я прошёл через турникеты, и для возврата на вершину уже надо было брать новый билет. В конце концов, я мог бы погулять по Роза Хутор, здесь тоже красиво, отобедать в приличном ресторане. До отправления электрички оставались считанные минуты, надо было срочно принимать решение…
И я, как дурак набитый, побежал изо всех сил, взял билет и запрыгнул в последнюю секунду в вагон… пошёл по вагонам, чтобы найти Ирину с детьми… но так я их и не нашёл. Позвонил ей, – попросил, чтобы она сообщила, в каком она вагоне, поднялась с места, чтобы подать мне знак, а то народу полным полно, – но она грубо мне ответила, типа, тусуйся один, и прервала разговор.
И тут я стал жалеть о том, что не остался в Роза Хутор. Сначала я озлился на неё за то, что испортила такую замечательную поездку. Но, после недолгих размышлений, стал злиться на себя. Это я, идиот, получил кошмарный стресс за свои же деньги. Когда я ещё выберусь в горы?! Да чёрт его знает! У меня появилась мысль доехать до Сочи и на следующей электричке вернуться в Роза Хутор, зависнуть там до утра, а там уже решать, что дальше делать, и куда ехать, то ли в Сочи, то ли прямиком домой. А истеричку пускай развлекает «мужчина, которому не всё равно».
