Криминалист шустро подскочил и поднял его.
– Я возьму нож на экспертизу? – спросил от майора.
– Конечно. Возможно, именно он окажется орудием убийства.
– Но тела ведь не нашли.
– Да знаю я. Будем искать. Не исключено, что пропавший сам через время объявится.
– Ну и ну, – произнес эксперт. – Знать бы, как он выбрался из квартиры. Да и вообще, как вынесли тело. Замок отмычкой не открывали. Ключи находились в кармане куртки пропавшего, которая спокойно висела в шкафу, а сама дверь была закрыта изнутри. Из окна наружу тоже не попадешь: седьмой этаж не позволяет. Вот и получается какая-то чертовщина. Ни тела, ни потерпевшего. Не могли же они дематериализоваться. Но это уже не моя забота. Я могу идти?
– Можешь, – разрешил Звягинцев. – Увидишь внизу Кузмина, пришли ко мне. Он там организовывает опрос соседей и поиск свидетелей.
Когда эксперт-криминалист ушел, он повернулся к Тамиле и сказал:
– А теперь давайте признавайтесь, что произошло в квартире этой ночью.
– Я не знаю, что здесь произошло! – воскликнула Мила возмущенно. – И уже говорила вам об этом.
– Позвольте вам не поверить. Вы можете отказываться сколько вам угодно, но факты против вас.
– Какие факты? Я спала и ничего не слышала.
Звягинцев устало потер пальцами лоб и, пристально посмотрев на женщину, сказал:
– Тогда объясните мне, как ваш раненый супруг или убийца с его телом покинули квартиру, если она была закрыта изнутри ключом? Кроме вас или вашего сообщника, после которого вы сами закрыли дверь, никто этого сделать не мог.
– Я не знаю, что вам на это ответить. Но точно знаю другое: я своего мужа не убивала и никакого сообщника у меня не было.
– Упрямство вам не поможет. Наоборот, оно усугубит вашу вину. Поэтому примите мой добрый совет: добровольно признайтесь в содеянном, и я поспособствую, чтобы вам смягчили приговор. Добровольное признание и помощь следствию вам зачтутся как смягчающие обстоятельства.
– Мне не в чем признаваться. Я любила своего мужа.
– Любила? – уточнил следователь с улыбкой. – Вы уже точно знаете, что вашего мужа нет на этом свете? Тогда и со мной поделитесь, где искать его тело.
– Не цепляйтесь к словам, – вспылила Тамила. – Случайно употребила неправильный глагол. И не запугивайте меня. Не на ту ставку упор делаете. Лучше ищите настоящего убийцу, если мой муж действительно мертв. Не теряйте времени зря на меня.
– А это уж я буду сам решать, на кого мне тратить свое время.
Дальше продлить разговор им не удалось, так как в кухню вошел лейтенант Кузмин.
– Ну что, Женя, накопал чего – нибудь стоящего?
– К сожалению, ничего, Роман Сергеевич. В двух квартирах на этой лестничной площадке никто ничего не видел, поскольку ночью все спали. В третьей никто не проживает. Во дворе тоже свидетелей не нашлось. Поскольку дом новый, входы в подъезды оборудованы камерами видеонаблюдения.
– Ты просмотрел запись за прошлую ночь?
– Да, за предыдущую и сегодняшнюю тоже. Гражданка Луговская ни в одну из ночей из подъезда не выходила и не заходила в него. Её пропавший супруг вошел в подъезд в двадцать три сорок и больше ни на одной из записей не появился.
– А был кто-то, кто ночью вышел из подъезда?
– Нет. Только утром. Их личности установили: все они проживают в этом доме, кроме одного человека.
– Кто он? Мужчина или женщина?
– Трудно сказать. Одет в джинсы и куртку с капюшоном. На ногах кроссовки. Лица увидеть не удалось, поскольку камера захватила только затылок.
– А через крышу можно попасть в другой подъезд и спокойно выйти из него?
– Никак нет, товарищ майор. Входы на крышу закрыты на замки, а ключи находятся у старшего по дому. Никто у него их не брал.
– Тогда ничего не понимаю. Действительно, какая-то необъяснимая чертовщина. Ни человек, ни труп, ни убийца не могли бесследно исчезнуть. Не инопланетяне же их забрали?
– Ну уж точно не они, – рассмеялся лейтенант.
– Чего ржешь? Плакать надо от собственной бездарности.
– И что мне прикажете с вами делать? – вдруг обратился Звягинцев к Тамиле.
– Не знаю, – устало ответила она, сев на стул. – Что надо, то и делайте.
– Опять не знаете, – сказал следователь, что-то дописывая в протоколе. – К сожалению, и я тоже. Распишитесь – и на время расстанемся. Вот вам подписка о невыезде.
– А квартиру я могу покинуть? Поживу у подруги, пока что-то не прояснится с мужем. А то я боюсь оставаться здесь одна.
– Запишите вот здесь адрес своего местопребывания, чтобы мы знали, где вас найти. И являйтесь в следственный комитет по первому требования. А сейчас я вас покидаю.
– В кабинете я могу убраться?
– Нет, – резко ответил следователь. – Я совсем забыл о нем. Кузмин, привези срочно криминалиста, чтоб снял там все имеющиеся отпечатки и поискал возможные зацепки по поводу того, кто там устроил весь этот беспорядок.
– Уйдете после того, как эксперт-криминалист закончит свою работу, – бросил он через плечо хозяйке квартиры, покидая кухню.
Тамила ничего не ответила, только кивнула, глядя вслед уходящему майору.
Глава 3
Где-то через час приехал лейтенант и вместе с ним неулыбчивый мужчина. Заросшее темной щетиной лицо и тонкие нити седых волос заметно старили его, хотя кожа возле глубоко посаженых карих глаз и вокруг носа с горбинкой выглядела молодой. Взгляд исподлобья добавлял ему мрачности и не вызывал расположения. Да и резкий голос, которым он обратился к Тамиле, заставил ее вздрогнуть.
– Боярских Николай Николаевич, – представился он. – У вас имеются в квартире тайники? Если есть, лучше покажите их сами.
– Даже если они и есть, я о них ничего не знаю, поскольку живу здесь неполных два года. Муж тоже никогда о них не упоминал.
Кивнув головой и бросив на хозяйку испытывающий мрачный взгляд, мужчина посмотрел на Кузмина и недовольным голосом сказал:
– Приступай к осмотру, пока я буду заниматься кабинетом. Простучи стены, в том числе внутри шкафов. Особенно осмотри платяной шкаф. За одеждой может быть замаскирована дверь. Словом, проверь всё тщательно. И приведи на всякий случай понятых. Пусть присутствуют. От них не убудет.
И, повернувшись к хозяйке квартиры, спросил, словно выстрелил:
