Бандероль с секретом
Этот вопрос возник в ее сознании неожиданно, и Мила тотчас поняла, что ответ на него нужно искать здесь. И если криминалист сейф не нашел, это не значит, что его нет.
И она начала планомерно обыскивать комнату. Но, к ее разочарованию, поиски успехом не увенчались. На своем месте остались только два предмета.
Сначала Тамила отодвинула диван и осмотрела его со всех сторон. Даже ткань снизу подпорола. Ничего. Тяжело вздохнув, она подошла к столу и попыталась сдвинуть его с места. Не удалось: он был неимоверно тяжелым.
Тогда она уперлась руками в правую тумбочку и на пределе своих возможностей надавила на нее. И, о, чудо… она сдвинулась. Мила попыталась проделать то же с левой тумбой, но она не поддалась ей ни на миллиметр. Пришлось опять вернуться к правой. С каждым усилием тумба отодвигалась, причем не прямо, а по кругу, что очень удивило Тамилу. При этом левая оставалась на месте, но углы ее также смещались по окружности.
Затаив дыхание, она приложила все свои силы, и место под тумбой открылось ее взору. Она ахнула и присела на корточки перед дверцей, которая на полсантиметра утопала в паркете. По всей видимости, под ней внизу был сам сейф.
Перебрав известные ей комбинации цифр, связанные с днями рождения и другими значимыми датами в жизни Артема и их семьи, она не смогла открыть его и задумалась, что делать с ним дальше.
Рассказать о нем майору Звягинцеву? Возможно, у них в следственном комитете есть специалист, который справится с этой трудной задачей. Но поскольку Мила не имела ни малейшего представления, что в нем находится, от этой мысли она отказалась.
Поставив стол на место, она засунула в него ящики, перевернула вниз вспоротые диванные подушки, чтобы они не мозолили ей глаза своими внутренностями, вышла из кабинета и закрыла его на ключ.
Раздался звонок в дверь. Тамила непроизвольно вздрогнула, не понимая, кто бы это мог быть. На носочках подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке стояла Элина. Облегченно выдохнув, она открыла дверь – и в нее, словно фурия, влетела подруга.
– Ты почему не отвечаешь на звонки? Я телефон оборвала, пытаясь к тебе дозвониться. Пришлось после работы ехать сюда, чтобы узнать, что с тобой.
– Не кричи, – попросила Мила, скривившись. – И без твоего крика голова раскалывается. Сегодня был такой трудный день! У меня все в квартире перевернули, пытаясь найти скрытую комнату или тайник. Вот только сейчас закончила убираться. А телефон, наверное, разрядился.
Пока она все это говорила, Лина уже успела раздеться и направилась в кухню.
– Я голодная, как волк зимой. У тебя что-нибудь есть в холодильнике? – перескочила она на другую тему.
– Что-нибудь есть. Мой руки, а я сейчас поставлю на стол все, что имеется в наличии.
Когда Элина вернулась, на столе уже лежали в тарелках бутерброды и разрезанные пополам свежие огурцы, а также стояли открытые банки со шпротами и крабовым мясом.
– О, да мы шикуем! А бутылочки вина у тебя не найдется? Грех без него переводить такую вкуснятину.
– Конечно, найдется. Сходи в гостиную и выбери в баре то, которое больше понравится. Лично мне все равно, какое пить.
Элина выбрала Пино гриджио и, откупорив, налила понемногу в бокалы. Когда первый голод был утолен, она посмотрела на Тамилу и тоном, не терпящим возражения, сказала:
– Рассказывай!
– Да нечего, в принципе, рассказывать. Большую часть дня наблюдала, как обстукивают и придирчиво осматривают мою квартиру, потом все вынутые из шкафов вещи раскладывала по местам, долго возилась с пятном крови на ковре.
– А майор Звягинцев что говорит?
– Подозревает меня в убийстве Артема. Так прямо мне об этом и сказал после того, как среди моих ножей на кухне нашелся нож со следами крови. Его взяли на экспертизу, а майор пообещал мне на суде снисхождение, если добровольно признаюсь в содеянном.
– Значит, нож всё же нашли. Надо было нам самим до вызова полиции забрать его и выбросить.
– Так ведь я не знала, что он там!
– Когда я подумала об этом вчера вечером и озвучила, надо было не полениться, а приехать и внимательно осмотреть все ножи. Выходит, что тот, кто ранил или убил Артема, решил подставить тебя.
– Выходит, что так, – обреченно согласилась с подругой Мила. – Но и это еще не всё. Обнаружилось, что кто-то открыл той ночью кабинет Артема, разворотил там все в поисках чего-то для себя важного, а потом закрыл его на ключ и положил связку с ним в карман его куртки.
– С ума сойти! – воскликнула Элина. – Больше ничего нового?
– Ну, ключи от машины пропали. А еще я обнаружила, что в шкафу нет другой коричневой куртки Артема и его портмоне с документами. Да еще непонятная путаница с ключами вышла, из-за чего меня чуть в следственный изолятор не забрали.
– Какая путаница?
– Понимаешь, с этими ключами вообще какая-то странность. Вечером я всегда вынимаю из замка свой нижний ключ, чтобы Артем мог открыть дверь своими ключами, один из которых он оставляет в замке, чтобы с наружной стороны к нему не было доступа. А утром, когда уходит на работу, забирает свои ключи с собой. В течение дня я пользуюсь своими.
Ночью, когда исчез Артем, его ключи остались лежать в его куртке, а мой на общей связке был вставлен в замок.
– Получается, что ты закрыла своим ключом дверь после того, как исчез Артем и легла спать?
– Ты с ума сошла, что ли? – возмутилась Тамила. – Что за чушь ты несешь?
– Но ведь так получается?
– Так да не так. Я ни за кем дверь не закрывала.
– Тогда кто закрыл?
– Если бы я знала, то и проблемы бы не существовало.
– Однако, как ни крути, кроме тебя в квартире никого не было, кто мог бы закрыть ключом дверь. Может, ты под своими транквилизаторами не помнишь, что делаешь ночью?
– Всё. Ты меня достала своими умозаключениями. Одевайся и уходи, – вспылила Тамила. – Мне еще не хватало, чтобы меня подозревала в преступлении ещё и ты.
– Да успокойся. Я просто вслух рассуждаю. Если не согласна, попробуй выдвинуть встречные контраргументы. Пойми, к тебе еще дотошнее будут допытываться менты. Однако вместо благодарности ты меня выгоняешь.
И Элина обиженно встала из-за стола.
– Сядь, – коротко бросила Мила. – Прости, я была не права. Но войди в моё положение… целый день на нервах не мог пройти для меня бесследно.
– Сочувствую. Но при любом раскладе ты должна представить следствию внятные объяснения всему случившемуся.
– Если бы они у меня были, – со стоном произнесла Тамила и уронила голову на руки, лежавшие на столе. – Кто-то меня весьма продуманно подставил. Все, сволочь, рассчитал. Вот только куда тело Артема дел?
– Следователь все-таки считает, что его убили? – встрепенулась Лина.
– А других вариантов и нет. Камера видеонаблюдения показала, что Артем вошел в подъезд в двадцать три сорок. Сам. И больше из него не выходил ни в ту ночь, ни утром, ни в течение последующего времени. Зашел в подъезд, а затем в квартиру, о чем свидетельствуют оставшиеся ключи, и исчез в ней, как в бермудском треугольнике, оставив кровавое пятно на ковре. Вот такой расклад на сегодняшний день. А в квартире была я одна, которая ничего не видела, не слышала и не знает. Слабая отговорка, не так ли? Словом, я по уши в дерьме.
– И кто тебя мог так продуманно и мастерски подставить? У тебя есть враги?
– Хм, я не Бог, чтобы знать это. Да и откуда они у меня? Однако факт остается фактом, и, как выпутаться из этого клубка подозрений, я не знаю.
– Что и говорить, вляпалась ты не по-детски. Но будем надеяться, что наши доблестные органы во всем разберутся. Мотива ведь у тебя убить Артема нет. А без него как тебя могут привлечь к ответственности?
– Мотив можно состряпать ради раскрытия преступления. За висяки их по головкам не гладят. Знаешь, сколько безвинных отбывают свои сроки в тюрьмах? Боюсь, что и мне не миновать этой участи.
– Фу на тебя, фу! Сплюнь три раза. Не верю, что из тебя сделают козла отпущения. Ты на камере в ту ночь засветилась?
– Нет.
– Вот видишь, это козырь в твою пользу.
– А орудие убийства? Ведь на нем будут сплошь мои отпечатки пальцев.
– Но, поскольку нет тела, нет и дела. Так что успокойся и не рисуй себе мрачное будущее.
– На это только и надежда. А если его найдут?
– Не накручивай себя. Больше мне тебе сказать нечего. Я останусь ночевать у тебя, так как ехать ко мне далеко, да и поздно. Ты не против?
– Конечно, нет. Гостевая комната свободна. Да, тебе велено завтра явиться в следственный комитет для того, чтобы снять твои отпечатки пальцев, и майор жаждет еще с тобой побеседовать для протокола. Так что можем завтра поехать вдвоем.
– Согласна. Так и сделаем. А сейчас я пойду в душ – и спать. Ты тоже после меня долго не задерживайся.
И Элина легкой походкой вышла.
Глава 4
Тамила убрала кухню и, заглянув в гостевую комнату по пути в спальню, пожелала подруге спокойного сна. Раздевшись, отправилась в ванную. Стояла под горячими струями до тех пор, пока не почувствовала, как усталость нехотя покинула ее тело, и оно почувствовало прилив сил.
– Не к месту, – подумала она. – Впереди ночь, и надо было бы отдохнуть после трудного дня.
Однако эта мысль была вытеснена другой: как мог Артём допустить такое? Все произошло так неожиданно, что у нее не было времени осмыслить произошедшее. Приходилось ежеминутно бороться за себя, чтобы не стать подозреваемой. Впрочем, в глазах следователей она таковой и являлась, но, к счастью, им пока предъявить ей было нечего. Поэтому они в отношении её проявляли столь не свойственную им терпимость. Но это пока. На начальном этапе. А что ждет её в будущем?
На этот вопрос Тамиле отвечать не хотелось, и она, выйдя из душевой кабины и завернувшись в махровый халат, стала пристально разглядывать себя в зеркало.
Два прошедших дня оставили заметный след на ее лице. И хотя все знакомые считали ее красивой, сейчас она мало походила на ту жизнерадостную молодую женщину, которой она была раньше. Однако несмотря на все переживания, глаза её остались такими же бездонно голубыми. Вот только пропал в них обычный блеск. Да и темные полукружья появились под ними, особенно выделяющиеся на фоне персикового цвета кожи.
Её темно-каштановая грива волнистых волос мокрыми прядями облепила шею и плечи, еще более подчеркивая заострившиеся черты лица, напоминавшего сердечко. Даже обычно небольшой аккуратный носик сейчас казался более крупным…
Мила провела пальцем по своим чувственно- пухлым губам, которые так нравились Артему, но они показались ей напряженными и бледными. Может, потому что без привычной помады? Однако, она не стала задумываться над этим, почувствовав, как в глазах защипало. Изнутри стало наплывать отчаяние – и она расплакалась.
Сначала тихо, обреченно глотая соленые слезы, потом все громче и громче. В этом плаче соединилось всё: и скорбь по Артему, и жалость к себе, и страх, вызванный неизвестностью, связанной с расследованием, и боязнь будущего, которое пугало своей неопределенностью и сложностями, которые ее ожидали.
Плакала долго, сетуя на свою несчастную судьбу. Потом не менее долго лежала на кровати с открытыми глазами, бесцельно глядя в темный потолок. В какой-то момент поймала себя на том, что не чувствует отчаяния и горя, которые должна была бы испытывать как жена, потерявшая мужа. Её больше волновала собственная судьба.
Тамила знала, почему, но признаваться себе в том, что вышла замуж без любви ради материального благополучия, не хотелось. Она старалась думать о себе лучше, но не получалось: трудно было врать самой себе, помня истинные мотивы, которыми руководствовалась, приняв предложение руки и сердца Артёма. Тогда она предала любовь, а теперь расплачивалась за это. Правильно говорят, что все возвращается. Вот и ей вернулось.
И память перенесла ее в то время, когда она была студенткой четвертого курса университета. Прекрасное, беззаботное и беспечное время… Именно тогда она познакомилась на одной из дискотек с Андреем. Высокий, черноволосый, смуглый, он сразу же захватил ее в плен своей очаровательной улыбкой, и она, не думая ни о чем, без страха утонула в омуте его темных глаз, в которых постоянно светилось веселье.
Это были дни сплошного удовольствия несмотря на то, что Андрей не имел возможности водить ее по дорогим ресторанам. Он после армии работал санитаром в больнице, мечтая поступить в медицинский вуз. Однако он восполнял это различными романтическими выходками: то напишет мелом под ее окном на асфальте признание в любви, то разбудит песней под гитару, то вбросит ей в открытое окно букет ромашек и васильков, то подложит в сумку приглашение на свидание под звездами…
Это были лучшие дни в ее жизни. А потом в ней появился Артем. Знающий себе цену, холеный, на престижной иномарке… Он был старше на четырнадцать лет, но это ее не смутило. Дорогие подарки, рестораны и его положение успешного бизнесмена вскружили голову: уж так сильно хотелось стать из золушки принцессой. И она сделала свой выбор в пользу Артема, предав Андрея и его чувства. Да разве только его? И свои чувства тоже.
Тем не менее, два совместно прожитых года не сделали их семьей в полном смысле этого слова. Не стали они и ближе друг другу. Любовь к Артему в ее сердце так и не появилась. А в его? Любил ли он ее? На этот вопрос Мила ответить не могла, так как не знала. Она не отрицала того, что он часто говорил ей о своих чувствах, но вот поступки говорили об обратном: Артема не интересовала её душа; ему достаточно было ее красоты, чтобы гордиться своим выбором.
И сейчас она раздевала свою душу догола, заглядывая в её самые темные уголки. И то, то она видела там, ей очень не нравилось. Но копаться в этом и разбираться, что к чему, желания не было. Да и зачем? Какой теперь в этом смысл? В настоящее время главное для нее – с минимальными потерями выпутаться из ситуации, в которой она оказалась. С этой мыслью она и погрузилась в долгожданный сон.
Утром Тамила точно бы проспала, если бы не Элина. Она ее и растолкала, словесно подгоняя к окончательному пробуждению. Не чувствуя утренней бодрости, она все же быстро собралась и, на ходу выпив по чашке черного кофе без сахара, подруги вышли из квартиры. Во дворе разделились, так как каждой предстояло ехать в своей машине.
Её KIA Picanto находилась в подземном паркинге на своем обычном месте, а место рядом, отведенное под автомобиль Артема, пустовало, так как он продолжал стоять во дворе. Мила совсем забыла о нём, а потому решила после возвращения перегнать ниссан. Но почему Артем оставил его во дворе? Этот вопрос, наверное, так и останется без ответа.
И Тамила постаралась перенаправить свои мысли: ведь сейчас ей было важнее всего продумать свой разговор со следователем. Он будет стараться подловить ее на мелочах, выискивать, за что зацепиться, чтобы обвинить в преступлении, поскольку, кроме нее, подозреваемых у него не было. Поэтому Звягинцеву надо будет вылезти из кожи вон, чтобы найти хоть какие-то доказательства ее вины, а ей – чтобы убедить его в своей невиновности. Занятая своими мыслями, она не заметила, как прошло время в дороге.
Несмотря на начало рабочего дня, на стоянке возле здания следственного комитета было несколько свободных мест. Припарковавшись, Мила подождала, когда то же самое сделает Элина, и одновременно с ней вышла из машины. Ни слова не говоря, они направились к двери.
Дежурный вручил им пропуска, которые ранее были выписаны на их имена, и указал, где находится кабинет майора Звягинцева. Тот уже ждал их и, поздоровавшись, указал на свободные стулья. Затем отослал Элину сдавать отпечатки пальцев, сказав, чтобы она ждала вызова в коридоре, и, включив диктофон, пронзил Тамилу острым взглядом.
– Ничего существенного для следствия не вспомнили? – обратился он к ней, пристально ее разглядывая.
– В принципе, ничего. Разве только заметила странность в поведении мужа, которую пока не могу объяснить.
– А если более конкретно…
– Не знаю, поможет вам мое наблюдение или нет… Словом, Артем, прежде чем зайти в квартиру после работы, ставил своего японца в подземный гараж. Поскольку по натуре он всегда был пунктуален, это правило никогда не нарушалось. Во всяком случае за мою бытность. И вдруг такое отступление от укоренившейся привычки. Да и пропажа ключей от его машины не дает мне покоя. Автомобиль ведь не угнали, воспользовавшись ими. Он по-прежнему стоит во дворе.
– Вы хотите озадачить меня загадкой с двумя неизвестными? – сыронизировал следователь, не скрывая легкой усмешки на лице.
– Ничего я не хочу. Вы спросили – я ответила, – более резко, чем следовало, отреагировала Тамила. – Если пригласили для допроса, отвечать на ваши вопросы без адвоката повременю. Всё, что знала, я уже сказала ранее, поэтому нового мне добавить нечего. Вы еще вчера для себя решили, что я преступница, но с вашим мнением я не согласна, поскольку не причастна как к исчезновению своего мужа, так и к его убийству, если оно имело место быть. Доказать же его вы не можете, поскольку не обладаете достаточным количеством улик для моего задержания.
– Ну, да… вы же, как поставил меня в известность Боярских, имеете юридическое образование, поэтому разбираетесь во всех тонкостях следственных мероприятий. Не повезло мне, горемыке.
– Не язвите, гражданин майор. Это вам не к лицу. Да, согласна, в первое время я несколько растерялась, поэтому позволила вам и вашим коллегам меня запугать. Но, к счастью, это длилось недолго, что позволило мне взять себя в руки и проанализировать, чем вы располагаете против меня. В принципе, только ножом с остатками крови, на котором много моих отпечатков. Кстати, это кровь Артема?
– Группа крови совпадает с той, которую мы взяли с ковра. Принадлежит ли она вашему супругу, экспертиза устанавливает. Когда появится результат, будут сделаны и первые выводы.
– Какие? Тела ведь не нашли. И пока оно не появится, вы не сможете ни в чем меня обвинить.
– Вы так думаете?
– Абсолютно, потому что невозможно доказать убийство без установления самого факта смерти.
– Вы имеете в виду стереотип, существовавший многие годы в головах правоприменителей о том, что если нет тела, то нет и дела?
– Именно его, – подтвердила Тамила. – У вас иное мнение?
– Да иное, ибо подобный подход к делам «без тел» считаю пагубным и социально опасным.
– Что ж, это ваше право. Конечно, я могу согласиться, что при отсутствии трупа, но при наличии иных данных, например, останков, характерного для убийства способа, места происшествия, биологических следов, указывающих на причинение серьезных травм потерпевшему, и очевидцев возбуждение уголовного дела вполне возможно.
– Тогда почему вы считаете мое стремление расследовать это дело без «тела» неправомерным?
– Я так не считаю, а потому не передергивайте мои слова. Я не согласна с вашим методом ведения дела, построенном на косвенных уликах обвинения. В чем я убедилась вчера, когда вы уже назначили меня преступницей и, чтобы быстрее раскрыть убийство, в котором по какой-то непонятной причине абсолютно не сомневаетесь, стали принуждать меня к добровольному признанию содеянного обещанием смягчения наказания.
– А вы, гражданка Луговская, в отличие от меня, считаете, что его не было?
– Да, у меня на произошедшее в нашей квартире имеется своя точка зрения. Что касается вашей, то в настоящий момент вы не достигли того уровня доказанности, который позволил бы вам утверждать, что деяние «вне всяких сомнений» повлекло за собой смерть пострадавшего и что это деяние является преступлением.
– Ну, как я понял, меня вы не считаете профессионалом. В таком случае, изложите свою профессиональную точку зрения на то, что произошло в вашей квартире. Покажите мастер-класс логического мышления.
– Сарказм вам не к лицу. Но несмотря на него, я изложу свое мнение о ваших доказательствах моей вины. Итак, какие улики у вас есть против меня? Пятно крови на ковре. К вашему сожалению, его не причислишь к неопровержимой улике, поскольку толковый адвокат легко переквалифицирует её в косвенную, ибо вы никак и ничем не сможете доказать, каким образом и по какой причине оно там оказалось. Даже если будет установлено, что это кровь Артема.
Вторая улика – кухонный нож со следами якобы крови моего мужа. Он тоже не тянет на прямую улику. Во-первых, это нож из домашнего набора, которым я часто пользовалась, а потому на его ручке наличие моих отпечатков закономерно. Во-вторых, избавившись от тела мужа, я, наверное, по причине временного помрачения рассудка, вместо того, чтобы вместе с телом избавиться и от ножа, во вред себе положила его обратно в стол, не смыв с лезвия остатков крови. И все для того, чтобы его нашла полиция, когда я ее вызову по факту обнаружения пятна крови на ковре и исчезновения своего супруга.
А поскольку рана на теле предполагаемого трупа, которого пока нет, не идентифицирована с орудием убийства, обнаруженный нож не может выступать в качестве оного. Может, Артем резал им ветчину себе на ужин и случайно порезался. А потом в сердцах бросил его назад в открытый ящик. Разве такой сценарий развития событий не имеет права на существование? Или вы его исключили априори?
Следователь ничего на заданные ему вопросы не ответил, но плотно сжатые губы, прищуренные от злости глаза и желваки на скулах свидетельствовали о его внутреннем состоянии красноречивее любых слов. Тамила дразнила гусей и понимала это, но остановиться не могла: все внутри кипело от возмущения и требовало выплеска.
– Вы, гражданка Луговская, ссылаетесь на судебную практику, когда судьи крайне осторожно подходили к обвинению в делах, где отсутствовал труп потерпевшего. В последние же десять лет от данного подхода стали отходить и приговоры по делам без тела выносят все увереннее и чаще.
– В этом вы правы, – согласилась со Звягинцевым Тамила, – но мнение относительно законности таких приговоров сильно разнится, что неудивительно, поскольку единой позиции нет даже у Верховного Суда. Другими словами, всё не так однозначно, как вы пытаетесь мне представить. К тому же, чтобы привлечь меня к суду при отсутствии трупа моего мужа, вам необходимо убедить суд в моей виновности, основанной на совокупности исследованных в ходе судебного рассмотрения неопровержимых доказательств.
А что имеется у вас? Две косвенные улики, от которых грамотный адвокат не оставит и следа? Из дома я не выходила в ту ночь, труп на себе не выносила, свидетелей моего преступления нет, с Артемом мы жили душа в душу, поэтому никакого мотива избавляться от него у меня не было.
Наоборот, мне выгодно было, чтобы он пребывал в здравии и жил долго, поскольку я была с ним, как у Бога за пазухой. Я ведь не работала ни единого дня после универа и не горела желанием это делать. Выходит, мотива у меня не было. А как без него? Так что ищите преступника в другом месте. И, если можно, быстрее.
– Если вы жили душа в душу, как здесь утверждаете, то я что-то не вижу по вам, чтобы вы переживали в связи с предполагаемой смертью вашего супруга.
– Вы имеете в виду то, что я не рыдаю и не рву на себе волосы?
– Что-то типа того.
– Поскольку я не знаю, жив мой муж или нет, я не собираюсь его оплакивать и хоронить раньше времени. Вот когда вы мне предоставите доказательства того, что он действительно мёртв, я и предамся скорби. А пока надеюсь, что он жив, буду ждать его возвращения и молить Бога об этом.
– Такое здравомыслие и самообладание нетипично для молодой женщины в двадцать четыре года, – неприязненно заметил Звягинцев, глядя исподлобья на Тамилу.
– А я вообще нетипичная. Во всем. Поэтому Артем на мне и женился. Кстати, вы не допускаете, гражданин следователь, что мой муж инсценировал свое исчезновение с намеком на убийство? Вы бы справедливости ради порылись в его бизнесе. Гляди и накопаете что-нибудь, из-за чего он подался в бега. Не случайно ведь прихватил с собой документы и банковские карточки. Или теперь на тот свет без них не пускают?
– К своей нетипичности вы вдобавок еще и весьма циничная особа, – сказал Звягинцев, не скрывая осуждения. Впрочем, это к делу не относится.
– Конечно, не относится. В моём случае от вас требуется не только установить причины смерти и характер телесных повреждений Артема, но и провести экспертное исследование. И другого пути в этом направлении у вас нет. А поскольку отсутствие трупа делает невозможным установление причин смерти моего мужа, значит, и квалифицировать деяние как преступное вы не можете. Из этого следует, что Артема Луговского нужно искать как живого.
А тем временем Элина, уже сдавшая свои отпечатки пальцев, сидела в коридоре в ожидании, когда ее пригласит для беседы следователь. Однако шло время, а он ее никак не вызывал. Да и Тамила застряла там не на шутку. Неужели её действительно подозревают в убийстве Артема? Но ведь это абсурдно. Ей незачем было убивать курицу, несущую золотые яйца. К тому же она не сумасшедшая, не неврастеничка и не маньячка.