Нужный сундук стоял на своем месте.
Сашка присел и постучал по крышке три раза.
Изнутри послышалось радостное урчание.
– Собачка, ты тут? Это я…
Внутри гавкнули и поскулили.
– Я сейчас открою крышку и выпущу тебя, слышишь?
Шоколадная собака разразилась восторженным лаем.
– Нет! Тихо! Нельзя так громко, иначе нас услышат и поймают. Ты меня поняла?
Последовал одинокий «тяв».
– Вот так-то лучше.
Только Сашка чуть-чуть приподнял крышку, как его облизали.
– Фу! Собачка! Отстань!
Радостные глазки блестели во тьме сундука.
– Внимание, выпускаю.
Крышка откинулась.
Собачка не смогла сдержаться и, выпрыгнув наружу, понеслась между сундуками.
– Стой! А ну, стой, глупая!
Лапки с мягкими подушечками забарабанили по всему чердаку. Совершив несколько кругов с высунутым от счастья языком, шоколадная собака хорошенько оттолкнулась и прыгнула Сашке на грудь. Оба повалились на пол.
– Да хватит! Приди уже, наконец, в себя, Собачка! Я тут не для игр.
Та лизнула мальчика еще раз и села на полу.
– Спасибо, – Сашка вытер заслюнявленное лицо шарфом. – Ты понимаешь, что меня тут не должно быть? Я сюда пролез без разрешения. И если нас поймают, то будет очень и очень нехорошо.
Собачка облизнулась и вопросительно поменяла положение головы.
– Рад, что ты меня поняла. А теперь посиди тихо. Мне нужно слетать к папе с мамой.
Собачка навострила ушки, как бы спрашивая, не ослышалась ли она.
– Ты все правильно поняла. Дедушка чего-то недоговаривает, и я должен разобраться, в чем дело.
Сашка перевалился через стенку сундука.
– Ну, была не была…
Он нащупал болт.
…
На большом участке земли строился дом. Кругом лежали бревна, строительные материалы, инструменты, шурупы, болты, гвозди. Повзрослевший и обзаведшийся бородой папа сидел на перекладине, на которую потом будет крепиться крыша, и прикручивал крепления. Мама ему помогала, и ее было не узнать. Никаких несуразных тонов в ее образе не осталось. Сейчас это была красивая молодая женщина в синей спецовке и с милой вязаной шапочкой на голове. Она вынула из коробки новый пакет с болтами, положила его в ведро, к ручке которого была привязана веревка, и подергала.
– Готово! – крикнула она.
Папа быстро поднял это ведро и повесил рядом с собой. Достав пакет с болтами, он положил его в удобное место у ног.
Стояла пасмурная осень, с кленов на участок сыпалась листва, дул довольно прохладный ветерок.
– Тут ничего интересного, – решил Сашка. – В этом событии они уже строят дом, а это надолго.
Он нажал на шляпку шурупа и вернулся на чердак. Собачка заурчала, но сообразив, что это Сашка, успокоилась.
– Там мои папа и мама уже взрослая пара. И все у них хорошо, – пояснил он шоколадной собаке. – А значит, скоро у них родимся мы с Настькой.
Собачка одобрительно облизнулась.
– Надо еще куда-нибудь слетать, – сказал мальчик.
Он опустил руку в сундук и вытащил… зонт.
…
За окном университетской аудитории поливал дождь. Студенты рассаживались за парты.
Совсем юная мама вбежала в тоненькой темно-синей курточке, черной юбочке и в новеньких белоснежных кроссовках, которые она, пока добиралась, каким-то непостижимым образом умудрилась сохранить сухими. Она села за парту, а на стул, стоявший рядом, положила мокрый зонт. Одежда в этот раз не кричала о том, что мама на одной ноге с волшебными лесными существами, но вот ушки у нее все так же были продолговатыми и заостренными к небу, отчего по классу немедленно прокатился шепот и обсуждение ее однокурсниками.
Папа вошел в класс все с теми же наушниками. Должно быть, он не расставался с ними никогда. Он не обратил на маму никакого внимания, сел за другую парту с какой-то красоткой-блондинкой. Сняв сначала куртку, а потом наушники, он поздоровался с той девчонкой и с парнишкой, сидящим впереди, наверно приятелем, затем достал из рюкзака учебник и тетрадь.
Сашка заметил, что мама смотрит на папу с выражением лица, как у щеночка, с которым никто не хочет играть. Он сел на свободный стул в сторонке так, чтобы было видно обоих.
Вошел преподаватель, лекция началась.
Блондинка все время терлась плечом о папино плечо.
С одной стороны, Сашка негодовал, но с другой – был заинтригован, ведь он знал, что все однажды закончится в пользу мамы. А вот мама этого пока не знала, и на ее прекрасном пухленьком личике было изображено самое настоящее эльфийское страдание.
Папа хихикал над комментариями блондинки в сторону усатого преподавателя, и терпению мамы настал конец. Она вырвала из своего учебника аж две страницы, скомкала их в твердый шарик и запустила папе в голову.
Папа повернулся, готовый наказать обидчика, но увидев, что это девчонка, да еще и эльф, улыбнулся. Мама смотрела на него прямо и не отворачиваясь, подперев голову рукой и покусывая ластик на кончике карандаша. Блондинка попыталась просверлить маму недобрым взглядом, но мама показала ей какую-то интересную фигуру из пальцев, и та, ответив маме такой же замысловатой фигурой и прикусив губы, надменно отвернулась.
Все оставшееся время лекции папа посматривал на маму, а та на него. На щеках обоих играл румянец. Блондинка с папой перестала разговаривать, уткнулась в учебник.
