– Ты что, Люся, охренела?! Зачем я в собственном доме буду убивать своего друга?!
– Бывшего друга, – напомнила ему Людмила, – последний раз мы по-настоящему дружили, когда учились в универе.
– Но зачем, скажи на милость, мне понадобилось его убивать?! Зачем?!
– Вот именно, зачем? – задумчиво произнесла Людмила, не сводя с Борецкого глаз.
– С таким же успехом и Генка мог убить. Насколько я знаю, его тоже не было с вами в столовой.
– Чего? – округлил глаза Чудин. – Ты, Гера, говори, да не заговаривайся.
– Между прочим, – продолжал Борецкий, даже не взглянув в его сторону, – и у тебя, Люсенька, с алиби дело обстоит неважно. Ведь, если я не ошибаюсь, последней, ты Веньку видела живым. Так?
– Не ошибаешься. Именно так, – спокойно подтвердила Людмила.
– Хорош собачиться! – вмешался Митрич. – Не пойман, не вор. Любое обвинение требует доказательств. И доказательства эти должен добывать профессионал, а не вы. В общем так – сидите здесь и ждите меня. Я за участковым.
– А если его нет дома? – спросила Людмила.
– Тогда жена подскажет, где он, – мрачно ответил Митрич, – у него жена, всегда дома, она инвалид-колясочник.
– Как же он её одну оставляет? – удивился Чудин.
– Вот так и оставляет. Работа у него такая. А она привыкла, научилась сама себя обслуживать. И то сказать, не всё время она проводит в коляске, иногда встаёт, ходит, но недолго. Ну, я пошёл. Сидите смирно, не ругайтесь. Фрося, пригляди за ними. Не ровён час, глаза друг дружке повыкалывают.
Сергей Васильевич Федорычев никогда не мечтал служить в полиции. Но так уж сложилось, что бывший десантник, отличник боевой и политической подготовки поддавшись на уговоры начальства, сразу после армии пошёл учиться в школу, тогда ещё милиции. По окончании учёбы он несколько лет проработал в Иркутске участковым, потом, там же, пару лет в угрозыске. Однако, городская жизнь не прельщала уроженца сибирской глубинки, и он стал настойчиво добиваться назначения в родные пенаты, пусть даже простым участковым. Его старания, в конце концов, увенчались успехом. Он получил-таки назначение туда, куда так стремился. Только участок у него теперь был размером куда больше городского.
Внезапный визит Митрича, удивил участкового, но не особенно. Он с улыбкой посмотрел на вечернего гостя и с лёгкой иронией в голосе спросил: – Кто кому дал по морде?
– Мне не до шуток, Сережа, – серьёзно сказал охотник, – у нас ЧП.
Участковый, жестом пригласил его пройти в дом. Митрич отрицательно покачал головой.
– Что случилось? – спросил Федорычев.
– Убийство, – коротко ответил Митрич.
Фьююю! – не удержавшись, присвистнул участковый. – Ничего себе, поворотец! Честно говоря, я ожидал от этой публики неприятностей. Но, чтобы убийство? Уверен, что это так?
– Абсолютно. Пойдём, сам всё увидишь.
– Надеюсь, вы ничего там не трогали? – спросил участковый.
– Только тело брезентом накрыл.
– Хорошо. Ты иди, Митрич. Я по рации с начальством свяжусь, вызову опергруппу…. А пока они будут сюда добираться, попробую сам разобраться в этом деле.
Охотник ушёл.
Участковый появился в доме Борецкого примерно через полчаса. Тщательно осмотрев и сфотографировав убитого и место происшествия, он разрешил убрать труп и приступил к допросу свидетелей. Закончив опрос, он сделал знак Митричу, приглашая его выйти во двор.
– Если бы убили хозяина дома, – заметил участковый, – я бы не очень удивился. В Глуши есть, по крайней мере, один человек, который мог бы это сделать.
– Ты имеешь в виду Гуню? – спросил Митрич.
– Ну, да. Ты же знаешь, он злопамятный парнишка. А когда напьётся, у него башню совсем сносит.
– Но как бы он, незамеченным, сюда попал? Ворота-то на замке.
– Через забор мог перемахнуть, за домом.
– Согласен. Но это если бы убили Германа Сергеевича. А тут, человек всего сутки назад приехал. Кому он мог насолить за столь короткий срок?
– Ну, почему же за короткий? – хитро сощурился Федорычев, – а так называемые друзья убитого? Например, Борецкий.
– Герман Сергеевич? – удивлённо приподнял брови Митрич.
– Так точно. Вдова рассказала мне, что у него с убитым были тёрки какие-то, связанные с бизнесом. Я не очень хорошо разбираюсь в подобного рода делах. Большой бизнес – это не для меня. Но одно – я знаю точно. У господина Борецкого был мотив для убийства. И потом, из подсобки, где находится винный погреб, есть выход во двор. Мангал, всего в двух шагах от него. Так, что…
– А кроме Германа Сергеевича, у других гостей, есть мотивы? – спросил Митрич.
– Да, вроде, нет. Но это пока, только первые впечатления. Вообще говоря, теоретически, его могли убить трое, – тут участковый пристально посмотрел на охотника и продолжил, – или, даже, четверо.
– Кого ты имеешь в виду? – спросил Митрич.
– Тех, кто, в момент убийства, отсутствовал на кухне. Господин Чудин, отдыхавший у себя в комнате на втором этаже. Кстати, из этой комнаты есть выход на балкон. Госпожа Зыкина, последняя, кто видела убитого живым. Хозяин дома, якобы, находившийся в винном погребе. И ты, Митрич. Насколько я знаю, у тебя есть ключ от ворот. Так?
– Не мели чепухи, Серёжа, – усмехнулся охотник, – мне-то, за что его убивать?
– Да я тебя и не подозреваю, Петр Дмитриевич. Я, пока, только рассуждаю. Так вот, если исключить тебя, то из оставшихся троих, только у Борецкого был мотив для совершения преступления. Хотя, этот, как его там…, Чудин. Тоже мне не по душе. Тихоня – интеллигентик. А в тихом омуте, как известно, кое-кто водится.
– А Людмила? – спросил Митрич.
– Её, скорее всего, придётся исключить из списка подозреваемых, – вздохнул участковый.
– Почему?
– Серебров был убит ударом – скорее всего, ножа под левую лопатку. Так?
– Так.
– Людмила слишком мала ростом, чтобы нанести удар под таким углом. И у неё нет никакого мотива для убийства. Вот если бы, на месте Сереброва был Борецкий, тогда, да.
– В смысле?
– Борецкий, в прошлом, имел с Людмилой близкие отношения, а потом бросил. Я вообще удивляюсь, зачем она сюда приехала. Странная женщина и не простая. Очень непростая, – участковый выдержал небольшую паузу и продолжил, как-будто, с сожалением, – но не убийца. Это точно.
– Что ты намерен делать дальше, Сергей?