Понимая, что здесь, на нашей даче, руководящие идеи должны исходить от меня, я не нашёл ничего более разумного, как предложить продолжить наши разговоры на веранде за пивом.
Первоначально речь зашла о наших родителях, затем о формировании наших взглядов на жизнь и наших убеждениях, и на конец мы коснулись темы наших детей и внуков. И оказалось так, что не у одного из нас, дети не пошли по нашим стопам, а стали выбирать новомодные специальности.
– А кому же мы будем предавать свой профессиональный опыт? – спросил Николай.
– А что, у тебя есть личный буровой станок, или вот бензозаправки как у Юры, или какие то производственные активы, что ты собрался передавать своим детям? Сейчас передают права на имущество, недвижимость, квартиры, а о передаче опыта никто даже не говорит и ни кому это уже давно не нужно. – Пылко прервал его Борис. – Вот даже мои торговые точки, мои ларьки на базаре, не нужны моим детям. Они сейчас мечтают только об одном, побыстрее получить любое образование и уехать куда ни будь за границу. Все поголовно учат иностранные языки. У нас там в Преднестровье вообще всё безвыходно, может быть у Вас тут, в России, по другому, но я думаю, что одно и тоже. Как у Вас, так и у нас, всё одинаково. А на Украине ещё хуже и я это знаю не по на слышке, мы же с ними бок о бок живём.
Для меня это не было новостью, что дети многих моих друзей, уехав учиться за границу, в итоге остаются там на всегда, и не помышляют о возвращении на родину. Это стало настоящей эпидемией, грозящей перерасти в национальную катастрофу. Если это начало касаться уже наших детей, которых мы с малолетства сами все воспитывали патриотизму, то об этом стоило не только задуматься, но уже искать выход, и не только для себя, а для всего нашего многострадального народа. Сколько раз нас обманывали и продолжают это делать. А дети, они видят и понимают всё происходящее лучше нас, больше общаются между собой, информация между ними распространяется гораздо быстрее, чем мы об этом думаем, и решения, они научились принимать более кардинальные, чем мы. Кто в этом виноват? Но отнють, не дети.
Нас всех волновал вопрос, а что собственно происходит с нашей страной. Почему не выстроена нормальная система собственников, почему люди не трудоустроены достойно, согласно преобретённой профессии. Почему учителя и научные работники ушли в торговлю. Но при этом, нам каждый день из телевизора говорят, что в стране катастрофически не хватает профессиональных кадров, что стало вдруг необходимостью их начинать готовить чуть ли не с самого начала. Но кто будет их готовить и где? А почему нельзя воспользоваться возрастными специалистами, которых повышвыривали ото всюду новые хозяева жизни. Армия скрытой безработицы у нас просто колоссальна. Люди, уважающие себя, никогда не пойдут вставать в очередь на биржу труда. На ней числятся только все бывшие лентяи, которых у нас всегда было в достатке. Но честный человек туда не пойдёт, он лучше будет голодать и сам искать себе рабочее место.
– Мужики, мы конечно с Вами не последняя инстанция, и не нам с Вами принимать решение: – Опять прервал наши раздумья Николай. – Но я вот смотрю на мой Лениногорск и вижу следующую картину. У нас повсеместно законсервировано много старой техники, которая ещё вполне работоспособна. Её вполне можно взять в аренду, я даже многих владельцев знаю и смогу с ними договориться. Но есть вопрос, а где бурить? Я и людей найду, причём можно собрать даже опытных, сидящих по своим домам без дела. За месяц, я могу сколотить не мене десяти бригад, и это вполне серьёзно. Но дальше своего Лениногорска я ничего не видел, и тут моя компетенция кончается. Если бы мы все вместе подумали, может быть что то стоящее и получилось бы у нас. Как Вы на это предложение смотрите?
Я всё мог ожидать от Николая, но только не это. Да никакой он не забулдыга, как мне раньше многие старались представить, а совершенно такой же, как и мы. И голова у него работает в правильном направлении, и руки целы и здоровы, и мысли просветлённые, и ни чуть не атрофированные. Он то и подвинул нашу беседу в совершенно верном направлении течения наших мыслей. Не будь его тогда вместе с нами, наша бы общая история, не стала бы развиваться столь стремительно. Именно в тот день, он был похож на своего отца, как никогда. Его речь воодушевила не только меня, но и всех нас без исключения. В нас заиграла молодость, причём молодость не удовлетворённая достигнутым. И я понял, что мне пора им сказать о самом главном.
И я начал. – Друзья мои, я Вам всем безмерно рад, что мы наконец то собрались, и ещё раз подтвердили, что мы можем по прежнему слушать друг друга не перебивая, как это всегда было в прежние годы. Я вас не останавливал, поэтому, прошу Вас выслушать меня внимательно. – При этом я увидел, как они все насторожились и я понимал что, мы в этот раз преблизились к той черте, когда пора подводить итоги нашей первой встречи, состоявшейся успешно, после многолетнего перерыва. И мне необходимо было, до расставания с ними, высказаться и изложить им созревший во мне план. При этом, я их попросил не в коем случае меня не перебивать.
– Так вот, вчера вечером я попытался Вам рассказать о своей давнишней мечте, точнее идее, которая торчит во мне, как заноза, уже длительное время. Я вам не буду ничего демонстрировать, просто постараюсь всё изложить доступными словами. А Вы уж потом решайте сами. Я всю жизнь думал о том, как создать принципиально новую буровую установку, которая будет выглядеть абсолютно не привычно для всех и работать на совершенно иных принципах. Пока у меня в голове лишь её шаблон, который нужно дорабатывать, и в одиночку я его не осилю. Мне нужны единомышленники, которые будут вместе со мной разрабатывать её отдельные компоненты. Я её назвал – «Буровой куб», по тому, что по моей идее, она действительно должна быть похожа на куб, причём очень малогабаритный, но очень производительный и легко перемещаемый с одной точки бурения на другую. В этом кубе, точнее в его начинке, должно быть всё полностью автоматизировано и подача труб, и запитка его водой, и самое главное управление её энергетической составляющей. Мне пришлость пересмотреть много доступной технической литературы, и новой, и прежде всего старой, докопаться до патентной информации, и переварить это всё в своей голове. Вы первые слышите об этом. И более того, кроме Вас я об этом, ни кому, ни когда, ни чего не скажу, иначе меня примут за сумасшедшего.
– Хорошо, мы тебя выслушаем, но объясни нам, для чего она тебе нужна, ты потратищь на её разработку все оставшиеся годы, допустим, даже если ты её и создашь, кому она будет нужна? Я же Вам только что говорил, что на промыслах, лежит и гниёт масса не востребованного оборудования, а ты взялся изобретать что то новое? Объясни нам, для чего? Я например тебя совершенно не понимаю. Хочешь потратить своё личное время, так поезжай лучше на любой пруд, и лови там целыми днями своих любимых карасей, ты же у нас рыбак, насколько я помню? Ещё раз тебе говорю, что мне всё это не понятно и я даже не хочу вникать в твою идею. – Всё таки перебил мою речь Николай.
Все остальные одновременно набросились на него с претензиями к его нетерпеливости и призвали его всё таки выслушать меня до конца. В конце концов он хозяин нашей встречи и мы должны уважать его мысли и мнения. Увидев в отдельных глазах друзей заинтересованность всё таки дослушать мой рассказ до конца, я стал продолжать своё повествование.
– Как ни странно, Николай наверное прав, что он ставит на первое место вопрос востребованности этого «Бурового куба, и я не только с ним соглашусь, но и буду крайне признателен ему за то, что он меня перебил, своевременно задав, именно этот самый важный вопрос, и тем самым приблизил к развязке моего рассказа. Поэтому прошу Вас успокоиться и набраться терпения, осталось не так уж долго до конца моего рассказа, и Вы поймёте всё сами.
– Этот куб, всего лишь инструмент, который позволит реализовать мой план, а суть его в следующем. Вы же все хорошо знаете как достались наши недра современным олигархам, совершенно верно, за дорма, бесплатно. Все эти залоговые аукционы – просто миф. Да, они сейчас многое сделали, этого не отнять, но в старые времена всё выглядело просто шулерством. Все рвались к недрам, лицензиям, запасам, сбыту добытой нефти. Что мы с Вами не умели добывать нефть без них? Что наше государство было таким немощным, что раздавало всё подряд самое ценное? На мой взгляд ситуация была создана совершенно искусственно и работала в угоду исключительных личностей, назначенных сверху. Я многое и видел и знаю. Лишь две компании «Лукойл» и «Сургутнефтегаз» создавались вопреки общеустановленных новых законов. Там изначально во главе были сильные, волевые люди, и они не дали развалить свои предприятия, не смотря на то, что на них оказывалось неимоверное давление. Только опора на собственные коллективы позволила им выжить, и перед этими людьми, как говорят, я снимаю шляпу. В остальных случаях, везде прошёл современный Мамай, и всё разорил. Там нам действительно делать нечего, там нас никто не поймёт и даже слушать не будут. Нам нужен новый, совершенно не тронутый и никому не известный плацдарм. И Вы меня сейчас начнёте вновь преребивать и спрашивать, а где его найти? Так вот мои дорогие друзья, я Вам скажу, что такое место есть. И я Вас прошу поверить мне на слово, что это крайне перспективный объект. На сегодняшний момент о нём знают только два человек, один из них сидит перед Вами, а второй, тут я задумался, возможно его уже нет в живых, но это пока не достоверно, мне необходимо всё перепроверить.
– Вы наверное уже стали догадываться, зачем мне нужна малогобаритная, компактная буровая установка. Если нет, то я Вам скажу, исключительно только для того, чтобы не заметно для посторонних глаз, при её помощи, перепроверить имеющуюся у меня информацию. – Продолжил я им объяснять свою идею.
– Ты что, собираешься бурить втихаря от всех? – На этот раз вмешался, не вытерпев, в разговор уже Юрий.
Я смотрел на всех на них и видел, что они не только начали заряжаться совершенно новой энергией, но и были готовы разорвать меня на части своими вопросами, и я решил их не останавливать, пусть скажут мне всё, что захотят, и о чём думают. В этот момент, для меня, прежде всего, была важна именно их первая реакция. Я знал о том, всё что будет сказано в первом порыве страстей, будет самым правильным и самым важным, ну а если их мнение ещё совпадёт и с моим, то это будет предельно обнадёживающим для меня ответом, на все мои вопросы, которые я задавал прежде всего самому себе, неоднократно.
Все стали говорить одновременно, перебивая друг друга, но при этом все об одном. Если правильно обобщить и сформулировать их вопрос ко мне, то он звучал примерно так.
– Ну ты авантюрист, батенька? Такого мы от тебя не ожидали! Может ты приоткроешь нам свои карты, а то как то не укладывается в голове то, что ты задумал, и причём тут мы?
Именно этого я и ожидал от них, а конкретно, обвинения меня в авантюризме. И тут наши мысли срастались. Я прекрасно понимал, что моя идея находилась за гранью разумного, но я прекрасно знал, что миром правят авантюры, а если точнее, люди, являющиеся носителями этих самых идей. Мне приходилось встречаться с таким персонажами на первых этапах перестройки. Это были исключительно иностранцы, при чём богатые и обладающие, совершенно не стандартными решениями. В эпоху СССР, для того чтобы протолкнуть какую то идею от её зарождения до превращения в реальный продукт, необходимо было написать сотни докладных записок и пройти десятки бюрократических кабинетов. А эти заграничные варяги имели совершенно отличный от нас образ мышления. Почти все их действия были направлены на получение наискорейшего результата, как технического, так и коммерческого. Я учился у них созидать, и практически всегда проводил параллель для их сравнения с нашими советскими управленцами, всех в одинаковых серых костюмах, которые любили употреблять любимое ими слово, – «нет», или в лучшем случае, – «приходите завтра». Именно, только работая с ним, я научился принимать быстрые и правильные решения, предполагающие только прогресс в развитии любой идеи. А самое главное, я научился от них, как правильно считать деньги, так как они все, без исключения, были предельно жадными, и никогда личной выгоды не упускали и никогда не делились ей со своим окружением. Платили только то, что положено за твой труд, но не копейкой больше.
– Мне кажется, что я начал улавливать смысл твоего плана. Тебе нужна буровая установка – неведимка, и у тебя есть какая то геологическая карта, которую тебе удалось перекупить у продажных геологов, и тебе там нужно пробурить скважину, чтобы проверить предположения о нефтегазаносности данной структуры? – Опять начал меня терзать Николай.
– Со всем не так как ты думаешь, но близко. Не видимую буровую установку мы никогда не создадим, а вот вполне реальную и малогобаритную, которую можно было бы спрятать во внутрь не привлекающего внимание, небольшого строения, типа сарая для сельскохозяйственных животных, ну допустим овец, вполне реально создать. Теперь учтите, я никогда, ни кому не платил за геологические карты, ни каким геологам, и стараюсь с ними уже давно не иметь никаких отношений. То, что многие из них продажны, я с этим соглушусь. Но в моём случае информация не из их кругов. Вы же знаете, то что знает один геолог, об этом знают все. В моём случае, нет никаких карт, никаких отчётов или просто служебных записей, всё было зачищено уже очень давно, а я об этом узнал совсем не давно. Доверяю ли я этой информации полностью? Это очень сложный вопрос. Человек, который поведал мне эту историю, был по жизни негодяем и предателем. Но перед смертью ему нужно было излить свою душу, и именно только мне, и больше ни кому. Он искал прощения за все свои прегрешения. А в таком порыве, который он испытывал в ту минуту, даже последнии мерзавцы врать не будут. Поэтому я Вам отвечу так, я больше ему верю, чем не верю. Но всё что он мне рассказал, необходимо перепроверить, даже если не будет у нас этого куба. В конце концов, я буду искать способ как обойтись и без него. Для меня, подтверждение его рассказа, является самой первичной и основной задачей.
– И что у тебя есть основание считать, что там есть нефть? – Вновь продолжил Николай.
– Могу сказать Вам лишь одно, там нефть есть, и дебиты могут быть не просто промышленными, а даже относящиеся к признаку уникального нефтяного месторождения. На этом, прошу Вас, по части геологической структуры больше вопросов не задавайте. Я дал Вам предельно допустимую информацию для этой стадии нашего разговора. Об остальном я просто пока обязан молчать. Наступит время и Вы всё узнаете первыми. Но мне кажется, что игра, которую я хочу затеять, надеюсь что с Вашим участием, стоит свеч.
У меня было ощущение, что я их окончательно заинтриговал своим рассказом и что они просто сидят в расстерянности от услышанного.
Но, Николай, продолжал не сдаваться, и стал засыпать меня всё новыми и более настойчивыми вопросами. – Ты хочешь сказать, что кто то когда то сделал открытие, и об этом утаил? Да такого быть никогда не могло, на буровых работают бригады по 30–40 человек и там ничего не спрячешь.
– А с чего ты взял, что это дел рук буровиков, вернее, что этот человек был буровиком! Это могли быть, совершенно случайные, проходящие мимо люди. – Попытался я увести его мысли в сторону.
– Да ты сам только что об этом сказал, именно ты сообщил нам, что там есть нефть. И ты прекрасно это понимаешь, что уверенно может сказать о наличии или отсутствии нефти на предполагаемом геологическом объекте, только буровик, только они видят нефть на кончике долота! А ты слишком уверенно говорил о нефти, а не о её признаках!
Это он, Николай, догадался, только он мог так быстро соображать, и именно он на сегодня в одном лице был для меня и лучший мой аппонент и эксперт по не допущению нами возможных ошибок. Пусть он остаётся въедливым, не уступчивым, и даже резким в своих вопросах и ответах, все эти его качества нам только пригодятся. Но именно в то мгновение я понял, что делясь этой информацией, даже с самыми близкими мне друзьями, мне нужно было быть предельно внимательным в каждом произносимом мною слове. Это мне в будущем обязательно пригодится. Я человек не суеверный, но мне в тот момент лучше было находиться подальше от всех случайностей. В то же время, как говорят, мне нужно было дожать ситуацию и склонить их окончательно на свою сторону. Всё что я уже успел им сказать, должно было уложиться в их умах, и я не в коем случае не хотел их впутывать в эту историю. Если они и примут решение начать развивать мою идею, то пусть они сделают это сами, без всякого моего давления.
Мои предположения, что они возьмут паузу и будут переваривать всё услышанное ими, каждый по своему, но я ошибался. Вопросы от них в мой адрес сыпались и сыпались, и преобретали всё более острый оттенок. Наконец, Юрий, который из всех нас имел самый большой опыт работы с администрированием своего бизнеса, спросил:
– А ты знаешь, что без лецензии мы не имеем права проводить какие либо работы, как геологоразведочные, так и чисто буровые, так как они отнесены к опасным видам деятельности. А лицензии мы вряд ли получим, и это будет уже не техническое, а административное предкновение. Чиновники как пиявки вцепятся в эту идею и всё подгребут под себя. И ради чего нам будет нужно такое напряжение, а в итоге остаться за бортом. Тут нам нужно хорошо подумать, как обойти возможные препятствия. Что то нарушать придётся, но так, что бы никто не докопался до истины. Может нам стоит купить для прекрытия какую-нибудь простаивающую буровую компанию с действующими не просроченными лецензиями?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
