(ТАНЯ и РЕЙ, сидят в зале отдыха боулинг-центра. Иногда слышится звук катящихся шаров и падения кеглей).
ТАНЯ. Знаешь, что я люблю? Кинотеатр «Фокс». Такое прекрасное огромное, старое здание, словно кафедральный собор, со всей этой витиеватой резьбой по камню на потолке. Потолок в кинотеатре «Фокс» – какие-то удивительные сосуды, или чаши, или еще что-то. Просто каменный небосвод. И когда сидишь на балконе кинотеатра «Фокс», ты словно переносишься туда, как котенок в чрево кошки. И смотреть фильм с балкона кинотеатра «Фокс», какую-нибудь цветную, глупую эпическую драму, или мрачный, дождливый, черно-белый городской кошмар, все равно, что умереть, вознестись на небеса и смотреть истории в голове Бога. Такими должны быть небеса, думаю я, когда смотрю «Завтрак у Тиффани», «Рио Браво», «Высшее общество» или «Психо» с балкона кинотеатра «Фокс» в Финиксе, штат Аризона, с кем-то, кто держит меня за руку, и вокруг запах попкорна и шоколада. Я даже разрешаю ему пощупать мои груди.
РЕЙ. Правда?
ТАНЯ. Да.
РЕЙ. Значит, ты хочешь пойти в кино?
ТАНЯ. Нет, благодарю. Этим вечером я занята.
(Пауза. Они просто сидят).
РЕЙ. Понятно.
(Падающий на них свет меркнет).
4
(ЛИА и НЕД в их спальне).
ЛИА. Я видела, что ты делал.
НЕД. Где? Когда?
ЛИА. На озере. Я видела. Все видели.
НЕД. Ты видела, что? Что я делал? Мочился в воду?
ЛИА. Я видела, как ты гонялся за ней, а она была в крошечном купальнике.
НЕД. Таня? Ты тревожишься из-за Тани? Она же ребенок.
ЛИА. Ей девятнадцать, и ты гонялся за ней среди деревьев у воды, как какой-то сатир с картины. И какие это вызывало у меня чувства, Нед?
НЕД. Откуда мне знать, что ты чувствовала? Я мысли не читаю. Мы всего лишь бегали под деревьями. Дурачились, как маленькие дети.
ЛИА. И что ты сделал после того, как поймал ее, Нед? В какие игры вы играли тогда?
НЕД. Я ее не поймал. Ладно, поймал, но она снова вырвалась. Господи, парни флиртуют с тобой и таращатся на тебя, когда ты ходишь по боулинг-центру. Спроси Рея. Он таращится. Это ничего не значит.
ЛИА. Рей не бегает за мной полуголой.
НЕД. Вероятно, бегает в снах. Если я буду расстраиваться всякий раз, когда кто-то таращится на тебя, мне придется убить половину парней, которые приходят в боулинг-центр. Раньше ты смотрела на многое проще, Лиа.
ЛИА. Правда? И когда это было? Когда ты хоть иногда смотрел на меня?
НЕД. Я смотрю на тебя. Я все время смотрю на тебя. Послушай, не можешь ты ожидать…
ЛИА. Чего? Что ты поведешь себя, как мой муж?
НЕД. Ничего же не произошло.
ЛИА. Что-то произошло.
НЕД. Я бегал за девчушкой под деревьями. Вот что произошло.
ЛИА. Она была практически голой. Это выглядело отвратительно.
НЕД. Если ты думаешь, что я такой отвратительный, тогда почему вышла за меня?
ЛИА. Я не знала, что ты станешь таким. Не думала, что ты так поведешь себя по отношению ко мне.
НЕД. По отношению к тебе я веду себя хорошо. Даже очень хорошо. Но тебе всегда мало.
ЛИА. Не вешай мне лапшу на уши.
НЕД. Это правда. Ты вечно недовольна. Что бы я ни сделал, тебе всегда хочется чего-то еще. Думаю, ты даже сама не знаешь, чего хочешь. Ты знаешь, чего ты хочешь?
ЛИА (поворачивается к нему спиной). Да, я хочу умереть.
НЕД. Что ж, я знаю в Нью-Джерси пару парней, которые тебе это устроят.
(Пауза. Он подходит и обнимает ее сзади. Она пытается вырваться. Он целует ее в шею. Целует снова. Она не вырывается. Он обхватывает ладонями ее груди. Падающий на них свет меркнет).
5
(РУТГЕР и ДОРИС пьют на своем заднем дворике. С ними КЕРМИТ, МОНА и МИККИ).
РУТГЕР. Ницше спрашивает, к примеру, допустим правда – это женщина. Что тогда? Что за этим последует?
МОНА. Тогда Кермит никогда ее не поймет.
РУТГЕР. Но если бы правда была женщиной, даже если бы мы не могли ее полностью осознать, то, по меньшей мере, изваляли бы в грязи, изнасиловали, растоптали. Так что версия вполне здравая. Именно так мы обычно и ведем себя с правдой. Проводим всю жизнь, насилуя и оскорбляя правду, а в итоге, полагаю, будь правда женщиной, нам приходится ее убить. Да, склонен думать, это неизбежное завершение этого предположения.
(Пауза).
ДОРИС. Кто-нибудь хочет соуса?
КЕРМИТ. Но это уничтожит место, откуда мы пришли. Выпачкает наше собственное гнездо. Сожжет наши мосты. Лишит прошлого. Это не будет правдой. Это будет ложь.
ДОРИС. Потому что немного осталось, из авакадо.
РУТГЕР. Это достаточно глубокий философский вопрос. Каким образом что-то может вырасти из своей противоположности? Если правда – женщина, как она может стать источником лжи? Но, с другой стороны, как что-то может вырасти не из своей противоположности? Правда – из ошибки. Доброта – из жестокости. Жизнь – из смерти.
ДОРИС. Я предпочитаю фасолевый соус, но Рутгер любит из авокадо.
РУТГЕР. В итоге, думаю, человек должен признать неправду основой жизни и единственным путем, ведущим к правде.
