– Ваша Светлость, давайте я вам поверю на слово и вы не станете утруждать себя, пытаясь дезавуировать мои убеждения и доказать их ошибочность и несостоятельность. У меня и так сегодня был достаточно насыщенный день, я вся в смятенных чувствах, не надо усугублять ещё более моё непростое состояние. Проявите милосердие и снисходительность к неразумной и уставшей супруге.
– Ты в монастыре, что ли, долго жила?
– Я разве похожа на монахиню?
– Да, что-то есть… Нахваталась латинских терминов и определений и того и гляди вообще молитвами заговоришь.
– Между философией и теологией не так много общего, милорд. И богослов из меня никудышный. Поскольку именно в теологии я не сильна, даже заучить наизусть молитву для меня непосильный труд.
– Ты намекаешь, что сильна именно в философии?
– Любой человек, хоть немного интересующийся познанием мира, законов общества и изучением нравственных категорий и ценностей, уже философ, милорд. Поэтому любого более-менее образованного человека можно смело считать философом.
– И где же ты получила образование?
– Я его не получала, милорд. Я нахваталась поверхностных знаний, как вы справедливо заметили некоторое время назад, и пытаюсь их использовать в беседах с образованными людьми, чтобы произвести на них неизгладимое впечатление.
– Ах, чертовка! – в интонации герцога впервые за весь разговор явно послышалось восхищение. – Ты знаешь, что не по-женски умна и по-женски хитра одновременно?
– Это комплимент или намёк, что в связи с гендерной принадлежностью я если что умное и скажу, то только с подсказки лукавого? – улыбнувшись, иронично осведомилась она.
– Комплимент, комплимент, – не смог сдержать ответной улыбки герцог. – Мне не с руки собственную супругу в связях с лукавым обвинять. Но в связи с гендерной принадлежностью тебе придётся сейчас помолчать некоторое время…
После чего порывисто прижал её к себе и вновь жадно впился губами в её губы.
Он ласкал её долго и умело, не давая опомниться и хоть что-то начать возражать. Столь долго, что Миранда утомлённо расслабилась в его объятиях и перестала контролировать ситуацию, наконец, позволяя телу то, что длительное время находилось под запретом.
– Что ты там мне про свою фригидность вещала? – иронично осведомился он, чуть отстранившись и глядя на блуждающую на её губах улыбку.
В её глазах заискрилась нежность, и, чуть подавшись вперёд, она сама притянула его к себе и, коснувшись губами щеки, тихо выдохнула:
– Благодарю…
При этом на герцога волной обрушилось состояние такой искромётной радости и разрывающего сердце счастья, что, сдавленно охнув, он непроизвольно сначала крепко сжал её в объятиях, а потом начал неистово целовать всё её тело, разрывая остатки одежды, которую не успел снять до этого. А потом овладел ею в очередной раз и, уткнувшись в плечо и не разжимая объятий, уснул.
Глава 20
Удостоверившись, что герцог уснул, Миранда осторожно высвободилась из его объятий и, стараясь не разбудить, встала с кровати.
Подняла с пола отброшенное им в самом начале платье и разодранные части нижнего белья. Порадовавшись, что хотя бы платье не пострадало, начала одеваться. Потом подошла к окну, осторожно, чтобы не скрипнули, распахнула створки и выглянула вниз, оценивая высоту.
Её спальня находилась на втором этаже, и вдоль окна шёл неширокий карниз, по которому можно было пройти до угла, где росло высокое дерево. Побег стал казаться вполне возможным делом.
Миранда задумчиво подняла взгляд к небесам, продумывая, что станет делать потом, когда выберется из замка герцога. Тихо прошептала: «Помоги, Творец!», и, вскинув руки вверх, прикрыла глаза, ожидая привычной обратной волны.
Ответа долго не было, а потом вместо него на её плечи легли чьи-то руки.
– Первый раз вижу, чтобы вот так молились у окна… О чём просишь? – раздался над самым ухом негромкий голос герцога.
Вздрогнув от неожиданности, она опустила руки и медленно повернулась к нему, окидывая взглядом уже полностью одетого герцога:
– Вы снова напугали меня, Ваша Светлость… Я не слышала, как вы встали.
– Немудрено, ты была слишком поглощена своей молитвой, да и я постарался не шуметь… Так о чём просила?
– О чём мне просить, с таким супругом, как вы, Ваша Светлость? Вы подарили мне чувства, которых я абсолютно не ждала. Я благодарила и желала вам долгих лет и процветания дому вашему.
– Хочется верить… – задумчиво проговорил он, – Только больно уж ты напряжена была. Обычно так просят о чём-то. Будь на небе луна, вообще бы за ведьму тебя принял…
– Какая взаимосвязь между ведьмами и луной? – удивлённо поинтересовалась она, внутренне досадуя, что не озадачилась глубоким погружением герцога в сон, понадеявшись на обычную физиологию.
– Говорят, они при луне летать могут и молятся на неё.
– Молятся на луну? Зачем? Это же всего лишь небесное тело. Что оно может им дать? Да и летать люди по определению не могут.
– Ведьмы, говорят, летают. На мётлах летают и при луне.
– Вы видели?
– Я нет. Но я и ведьм не видел. Инквизиция работает хорошо.
– Это да, – не стала она спорить и, чуть отстранив рукой герцога, шагнула прочь от окна.
Он закрыл створки и повернулся к ней:
– Я как-то замотался сегодня и даже не удосужился тебе сказать. Тут в комнатах много вещей моей покойной супруги, они теперь все твои. Одежда должна подойти, у неё похожая на твою фигура была. Я потом ещё тебе закажу, но пока тем, что есть, пользуйся.
– Мне ничего не нужно.
– Что не нужно? Одежда? Ты что намерена эту тряпку и впредь носить? – герцог в раздражении дёрнул за рукав её платья. – С ума сошла? Ты моя супруга! Чтобы больше не видел на тебе подобных вещей!
– Кто-то сегодня утром говорил мне, что ему всё равно, в каком я платье… – с усмешкой проговорила она.
– Тогда ты ещё не была моей супругой, и это было неактуально, – раздосадованно бросил он ей в ответ. – А с завтрашнего дня чтобы приличную одежду носила!
– Чем неприлично это платье? – отступив от него в глубину комнаты, в свою очередь, нахмурилась Миранда, поскольку слова герцога её зацепили. – Выбирайте выражения, ваша светлость. Да, оно скромное, но не неприличное. Я никогда не одевалась неприлично! Не надо оскорблять мою одежду. Этим вы оскорбляете и меня! Вы осознанно взяли в супруги простолюдинку, так имейте мужество это не скрывать! Я не собираюсь изображать из себя знатную особу, не являясь ею по сути.
Шагнув к ней ближе, герцог схватился за ворот её платья и сильным рывком разорвал плечо и всю шнуровку, потом разодрал пояс юбки и отбросил разодранное на части платье в сторону, со злостью рявкнув:
– Теперь ты моя супруга! И знатной особой являешься по определению! Не смей меня позорить! Ясно тебе?!
Стоя напротив него абсолютно раздетая, Миранда гордо развела плечи и небрежным жестом отбросила за спину растрепавшиеся волосы:
– Вы можете заставить меня хоть в таком виде ходить, Ваша Светлость. Это в вашем праве… Только зачем оскорблять ту одежду, которую я привыкла носить, и называть её неприличной, если таковой она не является?
Пристально глядя на неё, герцог постепенно начал меняться в лице, злые складки начали разглаживаться, а в глазах появилось выражение явного восхищения, и он с чувством выдохнул:
– Кто бы мог подумать… Вы, моя дорогая, умеете выглядеть с достоинством даже раздетая… Никогда такого не видел. Ладно, я погорячился. Это платье не было неприличным, только теперь оно вам не по статусу, миледи, и видеть что-то подобное на вас я не желаю… Поэтому оденьтесь завтра во что-то более подобающее вашему положению. Служанки помогут вам с выбором. Вы можете меня порадовать подобным обещанием?
