Рождённые Заново
хлам, униженный и обречённый. «Неаполитанская ночь» превра-
тилась в последний день Помпеи. Из машины вышла Люся. Про-
шла вдоль толпы, наслаждаясь произведённым эффектом, и, как
ни в чём не бывало, проследовала в ресторан.
–
Купить меня решил? Я тебе не девка из сауны! – бросила она,
проходя мимо онемевшего Паши.
КОКС
Когда он появился? Павел, когда боксировал, не думал даже о
бутылке пива. А тут кокс. Откуда?! Люська. Она первая угостила до-
рожкой. И пошло-поехало! Бухло ― совсем отжило. Только кокс!
Порошок был везде. В машине, кабинете, в ресторане, дома. Ну и
конечно, во всех заведениях, которые контролировал Павел.
Но калейдоскоп жизни провернулся в очередной раз. Сначала
убили Серёгу, потом ещё троих, потом менты закрыли три лучшие
точки. Потом Казанские забили стрелку. Павел не понимал, что
происходит, всё шло своим чередом, а тут проблема за проблемой.
На стрелку Павел решил ехать сам. Давно забытый холодок пробе-
жал по спине, как перед боем.
–
–
Стволы возьмите, парни!
Зачем?
2
3
–
Там ребята с ишаков на мерседесы только пересели ― поня-
тий могут не догонять. Возьмите на всякий случай. Мало ли что?
Невелика ноша.
Паша принял три дорожки. Без этого он дела уже не решал. Да
и дела были все ― на серьёзном нерве. Разговор не заладился сра-
зу. Это был просто тупой наезд. По беспределу. Типа, мы заехали в
город, нам нужна поляна. Нужно делиться.
Павлу нравилось ломать соперника. И чем жёстче был сопер-
ник, тем приятней была победа. В кармане был ствол. Концентра-
ция была полная. Мозг работал, как часовой механизм. Павел по-
трогал куртку. Всегда успею, подумал он.
Павел никогда не стрелял в человека. В тире или по бутылкам
это сколько угодно. Но, в человека?! Стрелять первыми нача-
–
ли Казанские. Всё было как в тумане. Павел выхватил пистолет и
стрелял куда-то туда, в сторону противников. Обожгло правый бок.
–
Валим!
В машине ехали молча, но все были живы.
–
–
Как ты, Паша?
Так, ерунда, царапина. Но, бывало и лучше!
Дальше события развивались стремительно. Во всех заведени-
ях прошли обыски с СОБРом и ОМОНом. Все точки и заведения
были опечатаны. В офисах проходили следственные действия. Со-
трудников опрашивали, грозили уголовными делами. Всю валюту
и порошок ― изъяли. Паша схоронился на даче у Люсиного брата.
Приехал Борис ― один из близких.
–
Там на месте нашей вчерашней стрелки два трупа. Оба, как
ты знаешь ― не наши. Казанских. Говорят, что ты там какого-то
крутого авторитета завалил. Сейчас разбираемся.
–
–
–
–
Я?
Да, Паша ― ты! Из наших ― только ты стрелял. Извини.
Но как, так? Я же даже ствол брать не хотел!
Как-то так, Паша. Короче, сейчас весь город на ушах. Кипишь
–
страшный. Все тебя ищут.
–
–
–
–
И что делать?
Валить тебе нужно.
Куда?
Чем дальше ― тем лучше. И на дно лечь. Есть кое-какие мыс-
ли. Деньги на первое время соберём. А дальше видно будет. Нужно,
чтоб всё утихло.
Ещё три дня Паша сидел на даче. Без телефона, без вестей, нику-
да не выходя. «Вот и я, как зверь в берлоге, которого обложили охот
2
4
ники. И шансов почти нет.» Ещё вчера был матёрым хищником,
для которого лес ― его территория. И в этом зверином царстве ему
не было соперников. Его интуиция давала возможность чуять добы-
чу, вольготно жить и избегать опасности ― звериный инстинкт. Са-
мые дикие волчицы покорялись ему. А что теперь? В его лесу пожар,
а он сидит в своей берлоге и не может выйти. А где его волчица?
Люська! Сука! Как началась эта заваруха ― она передала ему ключи
от дачи, и с тех пор он её не видел. Павла затрясло. Быстро сделал
две дорожки. Заправился ― полегчало. Кокса было много. На за-
втрак, обед и ужин. К вечеру неожиданно появился Борис.
–
–
–
Ну, что, пионер? Готов?
К чему?
Сейчас поедем на границу. Там договорились. Потом до аэро-
порта и в Лондон.
–
–
Куда?!
В Лондон, Паша, в Лондон. Там есть свои ребята. Помнишь
Виталика? Сейчас он там обосновался. На первых порах помогут.
Ну, там хата и так далее. Задница, Паша. Ищут тебя. И менты и
Казанские. В офисах ― разгром, точки ― опечатаны. Пока так.
–
–
Люсю видел?
Нет. Ну, присядем на дорожку.
2
5
ЛОНДОН
«
Первое время» затянулось. Виталик уехал в командировку за
товаром в Марокко. Паша остался один. Таких близких знакомых,
как Виталик у него в Лондоне больше не было. Правда, кокс нашёл-
ся быстро и его было много. Братва подгоняла регулярно. Так, что
зверь, который давно поселился в душе у Павла, был накормлен.
Расклады в Лондоне были не такие лихие, и Пашины навыки тут
были не особо нужны. Братва тут занималась финансовыми афера-
ми, оформлением левых документов, сделками с недвижимостью.
Паша вообще не понимал, о чём они разговаривают. Это был дру-
гой мир. Плюс язык. Точнее, минус. Без знания языка Паша чув-
ствовал себя маленьким ребёнком. Купить себе еды он, конечно,
мог, но всё остальное, а тем более какие-то дела, были совершенно
недоступны. Павел жил на привезённые с собой деньги. Прежнюю
роскошную жизнь Павел забывал с большим трудом. А деньги
имеют подлое свойство быстро заканчиваться, особенно, когда ты
не плывёшь по денежному морю, а сел на мель возле пустынного
берега, где нет ни воды, ни тени. Из родных мест известия при-
ходили редко. Телефоны не отвечали. Деньги никто не присылал.
Через общих знакомых удавалось узнавать отрывочные сведения.
Странные приходили известия. Насколько понимал Павел, его
империи наступил полный крах. Сначала свирепствовали менты.
Всё изъяли, арестовали, конфисковали и опечатали. Братва раз-
бежалась – кто куда. Многих закрыли. Остальные ушли под Ри-
ната, главного конкурента Павла. Позже Ринат занял и все точки,
которые раньше работали на Павла. Новый, хитрый и хищный,
зверь стал хозяином территории. А в этих каменных джунглях Па-
вел уже не был тем хищником, которого боялись и уважали. Здесь
не было для него добычи. Это были чужие, абсолютно непонят-
ные его натуре места. Такие здесь не жили. Калейдоскоп жизни
совершил очередное вращение, и старый рисунок исчез. Его уже
невозможно было восстановить, начиналась другая история, и
Павел впервые почувствовал себя незащищённым, и в его сердце
пробрался страх. «Ничего, справимся, не таких обламывали!» —
бодрил себя Павел. После порции порошка страх почти исчезал, и
жизнь не казалась такой тоскливой. Но вот через три месяца мест-
ная братва, которая поначалу помогала и предоставила квартиру
в центре города, попросила съехать. Первое, оговорённое, время
2
6
пошло, а квартира в Лондоне – это как нефтяная скважина. Вхо-
лостую работать не должна.
От ребят вестей не было, деньги заканчивались, назад дорога
была отрезана. Павел переехал в район похуже, потом ещё. Вещей
почти не было, потому переезды проходили не утомительно, легко.
Но, то были отдельные, нормальные квартиры. Английские, конеч-
но, но жить можно. Павел переехал в третий раз. На этот раз он
снимал квартиру с каким-то индусом. Тут подвернулась халтурка,
и он помог местной братве в одной афере. Потом ещё раз. Но денег
катастрофически не хватало. Белый порошок, который питал вну-
треннего зверя, стоил дорого. Павел пробовал перейти на водку, но
не пошло. Привык.
А зверюга разошёлся – требовал всё больше и больше. Павел
чувствовал себя загнанным в угол. Теперь он был жертвой, а лю-
тый хищник ходил кругами и выжидал удобного момента для смер-
тельного броска. А Павел был один, в чужом городе, без денег, без
работы, без языка, без будущего. Своё отчаяние он глушил, но это
давало временное облегчение, только иллюзию. Отчаяние росло, и
в минуты просветления Павлу становилось очень страшно.
Однажды, в минуты накатившего отчаяния, Павел, набравшись
храбрости, решил поговорить с индусом. С помощью пальцев и бук-
вы «ё» Павлу удалось выяснить, что индус работал посудомойщи-
ком в хорошем ресторане. Неплохо зарабатывал, но сильно уставал
и поэтому почти всё остальное время спал. А когда спишь, то и есть
совсем не хочется.
После этого разговора Павел заперся в своей комнате. Коленки
подкашивались. Пол уплывал из-под ног. Ещё вчера, Павел был
грозой правых и виноватых, открывал ногой любую дверь в своём
городе. А завтра что? Посудомойка?! Павел достал бутылку водки,
взял стакан, сел на пол, спиной прислонился к дивану. Расправил
две дорожки. Уже лучше, но не то. Открыл бутылку. Налил полный
стакан. Залпом выпил. Начало трясти. Ещё налил. Еле запихал в
себя зелье. Через минуту вырубился. Проснулся Павел совсем один,
на заблёванном полу, в комнате на окраине вселенной. За стенкой
мирно спал индус-посудомойщик. В руках у Павла была верёвка.
На конце верёвки была петля. Верёвку эту он помнил. Купил у ме-
тро у какого-то негра. А вот когда он смастерил петлю? Не помнил.
Павел смотрел на эту петлю и понимал, что не в силах изменить ход
событий. Он, который всегда был волком, хищником, теперь сам
жертва. А жертва должна быть принесена. Павел сидел на полу с
2
7
петлёй в руках и не мог понять, как зверь, который жил в нём, с ко-
торым они были приятелями, теперь сожрёт его самого и никто не
сможет ему в этом помешать. Павел с трудом поднялся, закрепил
верёвку. Что делать дальше? Неужели это всё? Тут в голове застуча-
ло: «Пёс всегда приходит к своей блевотине, пёс всегда приходит к
своей блевотине, пёс всегда приходит к своей блевотине…»
Откуда это? Где он это слышал? Да, точно! Это тогда в ресто-
ране! Мужик такой странный и отчество у него такое…необычное.
Дивеевич. Точно, Сергей Дивеевич!
СЕРГЕЙ ДИВЕЕВИЧ
–
Понимаете, Павел – это сети лукавого. Очень прочные сети.
Проверенные временем. И те, кто в них попадает, выпутаться уже
сами не могут. Самому никому ещё не удалось. Это устройство
мира, от самого его основания. В Писании сказано: как пёс, когда
возвращается на свою блевотину, бывает мерзок, таков и неразум-
ный, возвращающийся, по своей злобе, на грех свой.
–
Если честно, то на сказки детские похоже. Слова-то мудрёные,
но обо всём и не о чём. Мне-то это зачем?!
Понимаете, множество соблазнов лукавый напридумывал, а
–
они как приманки. Вот на них и покупает души неокрепшие. И ин-
тересно человеку и хорошо поначалу в сетях этих, и кажется ему,
что это его воля сейчас исполняется, что сам он сделал выбор. И
чем дальше пребывает человек в обмане этом, тем сильнее начина-
ют одолевать его сомнения. И хочет уже человек вырваться из этих
сетей, а не может. Потому, что не знает – как! И самому ему с этим
не справится. Вот и ходит по кругу соблазнов своих, как тот пёс, а
отказаться от них не может.
–
–
А почему так происходит?
Когда человек рождается, то и душа в него входит. И вот чело-
век растёт – мальчик, юноша, мужчина – тело лелеет. Чтоб не боле-
ло, чтоб одевалось, чтоб далеко прыгало, чтоб училось хорошо, а про
душу и не вспоминает. А она, как была в младенчестве, так и осталась.
Душа – младенец. Вот её-то и соблазняет лукавый! А как младенца
соблазнить? Дай ему обёртку яркую, красивую – он уже ручки тянет.
Несложно. А что делает младенец, когда понимает, что под краси-
вой обёрткой бяка оказалась? Плачет и зовёт родителей на помощь.
2
8
Потому как сам с этой историей справится не может. Так и взрослый
человек, вроде большой, сильный, а душа у него – младенец!
–
–
Наивный, как чукотский юноша!
Точно, наивный! Но тело сильное, плоть играет, и кажется че-
ловеку, что это он и судия, и создатель, а гордыня его вообще выше
любого небоскрёба. А для лукавого самая лёгкая добыча – горде-
цы. Пока человек в гордыне, то столько кругов сделает вокруг сво-
ей блевотины, сколько и предположить раньше не мог. Так и ходит
этими кругами. Другого маршрута уже и не знает. И не сможет че-
ловек сам вырваться из этих кругов.
Но если душа-младенец заплачет и позовёт на помощь, обра-
тится к Отцу своему, признает немощь свою и попросит помощи, то
зверюга, уже готовый разорвать младенца, отступит. Не будет ему
сегодня принесена жертва и ходит он рядом, и рычит, но уже бес-
силен. Но если опять не заниматься душой, если не наполнится она
благодатью, то дело гибельное. Ушедший демон ещё семь с собой
приведёт. Если видит, что душа пустая. Наполнять душу нужно, тру-
дится. И тогда Отец возрадуется! Так как сказано в Писании: «Сын
мой! Если сердце твоё будет мудро, то порадуется и моё сердце».
Павел слушал. Ему было хорошо. Какой необычный человек. К
Павлу приходило много людей: и бизнесмены, и артисты, и худож-
ники, и чиновники. И все восхищались Павлом, льстили ему, а в
конце разговора обычно просили деньги. Кому-то Павел отказы-
вал, кому-то давал. А этот? Странный. Вроде, придурок какой-то, но
не придурок. Интересные вещи говорит. Как будто из другой жиз-
ни. Не из этой. Нет тут таких людей. Как он живёт? Странный. И
отчество какое-то чудно – Дивеевич. Отца его Дивей звали? Точно
из семнадцатого века!
–
Вот вы так витиевато всё рассказываете, как будто присказка-
ми какими. Да, были времена, когда нам морали в школе читали,
но прошли. Прошли те времена! Сейчас всё жёстко: или ты, или
тебя. Волчьи законы. И человек человеку волк! И если не соответ-
ствуешь, то ты лох и терпила. Иди в собес пенсию клянчить! Или
бери от жизни всё и сейчас! Если можешь, конечно. А моралью
пусть лузеры разбавляются! А у нас, извините, дела. Они ждать не
могут! Вот такой расклад, Сергей мой э-э-э-э Дивеевич, дорогой!
–
Павел, спорить с вами не стану. Людские споры это пустое.
Жизнь она сама всё по местам расставляет. Вот вы сегодня силь-
ный, не все вас любят, но уважают.
–
Я не сотка баксов, чтоб меня все любили!
2
9
–
Но хочу, чтоб вы знали, у жизни свои законы, и их определил
тот, кто всё это создал и эти законы написал. Вот, хочу подарить вам
книгу. В этой книге про все эти законы написано. Возьмите, возь-
мите. Но если вдруг наступит время отчаяния, тупика, пустоты – от-
кройте эту книгу. Вы найдёте ответ на любой вопрос. Только сердце
своё тоже откройте. Хотя, если такой момент настанет, то сердце со-
крушиться помимо воли вашей. Только книгу рядом с собой держи-
те, чтоб обратиться к ней можно было в момент важный.
Откуда взялся в его кабаке этот Сергей Дивеевич? Кто же сейчас
вспомнит! Вроде Серёга его привёл. А он где его нарыл? Но у Серёги
уже не спросишь. А может, вообще, его не было? Нет, точно был –
книга! Книга-то осталась! Несмотря на то, что Сергей Дивеевич был
очень странный, реальный чудак какой-то,и пургу нёс занятную, но
как-то всё ловко и складно у него выходило. Павел даже подумал,
что такого хорошо на разборки брать. Всех загрузит одним базаром,
что и долбить никого не нужно будет. Да, Мастер!
И Павел книгу взял. Сначала она в бардачке машины жила, по-
том Павел забрал её в кабинет. Книга лежала на углу широкого сто-
ла, а секретарша периодически вытирала с неё пыль. Перед тем как
бежать, по инерции, Павел взял книгу с собой.
И сейчас, сидя на заблёванном полу, глядя на верёвку с пет-
лёй на конце, убитый коксом, раздавленный водоворотом жиз-
ни, Павел плакал.
В голове застучало: «Книга! Книга!» Павел бросился к чемодану.
Тряпки, тряпки, тряпки, а вот и она! Нашёл! Так, что делать даль-
ше? Павел, развернулся к дивану. Он, стоя на коленях, положил
книгу на диван. Слёзы душили его. Он всхлипывал, хватал воздух
ртом, как рыба, выброшенная на берег. Он весь дрожал, руки его
тряслись, в глазах всё плыло. Он никак не мог открыть книгу. Но
всё-таки развернул её на первой попавшейся странице. И зашептал.
–
Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл! Савл!
Что ж ты гонишь меня? Он сказал: Кто ты, Господи? Господь же ска-
зал: Иисус, которого ты гонишь. Трудно идти тебе против рожна!
АРНОЛЬД
–
–
Капитан, я вообще не при делах! Это беспредел какой-то!
Предъявите документы и назовите свои фамилию, имя и отчество.
–
Кибровский Арнольд Максимович. А в чём дело
3
0
Задержанный стоял перед патрульной машиной. Руки его были
застёгнуты за спиной наручниками.
–
Не имеете права применять спецсредства! Немедленно рас-
стегните! Я домой еду! К маме!
Капитан выложил на капот машины три пакетика.
–
Арнольд Максимович, смотрите и слушайте очень внима-
тельно, от этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Расклад
такой: в первом пакетике веса на личное потребление; во втором
пакетике – чуть больше – хранение, перевозка с целью сбыта; в
третьем – то же самое, но в особо крупном размере. Так что выбор
за вами… Не томите, Арнольд Максимович, а то я сам выберу!
–
Капитан, я вообще не въезжаю! Ты понятно скажи, что тебе
нужно! Зачем сразу грузишь, по беспределу?!
Скажу конкретно! Слушай и вникай, два раза повторять не
–
буду! То, что барыжишь зельем на нашей земле это серьёзный ко-
сяк! Смекаешь?
–
–
Угу…
Ну вот, значит за тобой уже должок. А долги нужно воз-
вращать! Я бы мог тебя закрыть лет на восемь и орден получить
за разгром шайки наркодилеров. И парням бы премию выписа-
ли! Но, сегодня мне не до орденов и славы. Дело нужно делать!
Дело! Сегодня у меня деловое настроение, конструктивное! Го-
тов к сотрудничеству?
–
–
Что делать-то?
Делать? Делать будешь то же самое, что и делал – торговать
зельем, но под нашим чутким контролем. А продавать будешь не
то говно, которое ты варишь, а нормальный, европейский товар.
Брать будешь там, где я скажу. Вот такое предложение, Арнольд
Максимович.
–
–
Я так понимаю, что возражения не принимаются?
Что ты, дорогой! Мы люди свободной воли! Можешь отка-
заться. Орден мне то же – не помешает!
–
–
Я согласен.
Ну, вот и хорошо, вот и договорились. Вздумаешь обмануть
или соскочить, разговора больше не будет. Судьба твоя будет тра-
гична и незавидна. Понял?
–
–
Да, понял я, понял.
Сержант, сними с него наручники.
3
1
СЕРГЕЙ ДИВЕЕВИЧ
–
–
–
И до каких чинов ты дослужился, сынок?
Капитаном уволился.
А я, судя по твоим подвигам, подумал, что не меньше, как ге-
нералом! Уж больно много ты дел натворил, сынок.
Да, это точно! На две жизни хватит, а то и на три! И что теперь
с этим делать?
–
–
Что делать? Жить! Но жить по-другому! Пойми, как мило-
стив Господь к тебе! Как не дал сожрать зверю лютому! Дал тебе
всё, что ты чуть не утратил! Вот и благодари! Живи и благодари!
Запомни, святой человек – это грешник, который на путь прямой
встал. Вот в этой святости живи и благодари! Много тебе милости
дано – много и сделать нужно! Для других сделать! Через это и
спасёшься! И вокруг тебя спасутся! Сам обрети мир в своей душе,
и вокруг тебя тысячи спасутся!
–
Понимаете, я совсем запутался! Совсем нет покоя. Иной раз
всю ночь не сплю – думаю, как так случилось, что стал страшнее
зверя лютого? И вроде ничего такого не делал, а вон как вышло.
–
Когда человек приимет что-либо божественное, то сердце
радуется, а когда диавольское, то смущается. Вот поэтому ты и но-
чами не спишь. Душу ты свою раскрыл, но не добру, а злу. Вот зло
это и проросло в душе твоей. Медленно росло, но верно. Что сеял,
то и пожинаешь, чему служишь, то и прорастает. Если хочешь
очиститься от скверны, измениться, то должно в душе твоей злое
умереть, и ты старый вместе с ним. А потом родится заново, но
уже не по плоти, а по духу, родится для нового светлого и уже это
в душе лелеять. Вот ребёночек рождается ― душа у него чистая,
светлая, мягкая. Все его любят, и он всех любит. Вот и тебе снова
таким ребёночком стать нужно.
–
–
Что? Опять умереть? А когда жить-то?
Без этого никак! Старое должно отмереть. Так во всей приро-
де устроено. Старое опадает, превращается в прах, а на его месте
прорастает новое. Вот новое и должно возродиться в душе твоей и
прорасти! Сказано же в Писании: Истинно говорю, только тот, кто
заново родится, сможет попасть в Царствие Божие. А раз написа-
но, то и закон там и Дух! Всё, что с Духом святым исходит – при-
нять должен! Но сперва – покаяние! Отречься от старого, греховно-
го, признать слабость и немощь свою. И просить о милосердии! И
жить! Но, уже для добра!
3
2
–
Но, как жить для добра, если зло кругом! Хожу по улицам и
думаю, вот здесь мы это сделали, а здесь – то! И никуда мне от этого
не спрятаться, и наедине с собой не остаться.
–
Да, непросто это – наедине с самим собой остаться. Господь
Пророка Иону во чрево кита заточил и держал там три дня, чтоб тот
наедине с собой побыл и гордыню свою смирил. Так то – Пророк!
Тебе я кита не обещаю, а в деревню могу отправить, там рабочие
руки нужны. Люди там добрые, душевные, да и посоветоваться есть
с кем, если сомнения терзать начнут. А они начнут! Поверь мне! Ну,
что? Поедешь?
–
Убегаю, значит? Наделал дел и в кусты?! В деревню, на све-
жий воздух?!
–
От себя не убежишь, как не старайся. И ни за какими высоки-
ми горами не спрячешься. Ты не на курорт едешь и не в дом отды-
ха. В душе своей ты сам должен разобраться, посеять там любовь и
милосердие, а это только вдали от мирской суеты сделать можно.
Господь это даёт, но, чтобы услышал он тебя, надо смириться перед
волей Его. Через покаяние это даётся, а не через терзания. Понял?
–
–
Пока, наверное, не понял. Но очень хочу верить вам! Поеду!
Ну, вот и хорошо. С Богом!
3
3
КАПИТАН
–
–
–
–
Да, товарищ капитан! Слушаю!
Сержант, нарколыгу по кличке Вшивый знаете?
Да, наша земля!
Так вот, этот негодяй ведёт асоциальный образ жизни: туне-
ядствует, торгует наркотическими веществами. И никак не хочет
вставать на путь исправления. Необходимо провести жёсткую про-
филактическую беседу. Понятно?
–
–
Насколько жёсткую, товарищ капитан?
Максимально.
МАКС
Ссутулившаяся тень Макса скользила по вечернему парку. Сре-
ди серых островков снега кляксами чернели лужи. Ни души. То ли
весна, то ли осень. Да какая разница! Макс уже давно не обращал на
это внимания. И не потому, что был всё время чем-то занят. Он про-
сто забыл, он не помнил, зачем они нужны, эти времена года. Что-
то из детской сказки. Или из оперы, или балета? Не помню, вооб-
ще! Тепло немного лучше, чем холод, но особой разницы Макс уже
не замечал. То, что понимал даже ребёнок, было навсегда скрыто от
Макса. Как будто кто-то злой, но очень могущественный, украл всё
это. Макс, иногда хотел вспомнить – из какой это сказки, но не мог.
И он привык жить без этих земных радостей и забот.
Смеркалось. Фонари тускло светили. На тропинке, по которой
шёл Макс, стояли четверо. Макс приблизился.