Та, широко зевая, в длинной ночнушке, сидела на постели, поглаживая сатров. Ни страха, ни удивления, ни раздражения – ничего подобного на лице Дарий не заметил.
– Ушла уже? – лениво уточнила жена, скользнув равнодушным взглядом по мускулистому телу Дария. – Голос у нее. Как у пилы.
– Что вы не поделили? – нахмурился задетый подобным пренебрежением к собственной персоне Дарий.
– Она появилась с утра пораньше, начала права качать, заявила, что я занимаю почетное место вашей грелки, – дернула плечом жена, – ну, котята и зашипели на нее.
Дарий понял, что скоро освоит весь словарный запас и троллей, и гоблинов, и даже людей, так как впредь начнет выражаться исключительно руганью. Сатры почувствовали его настрой, распушили длинные усы и предупреждающе зашипели. Дарий заставил себя глубоко вздохнуть.
– Через час – завтрак, поедим вместе, заодно и пообщаемся, – сообщил он и вышел широким шагом из комнаты.
Света пожала плечами, дотянулась до кнопки и вызвала служанку. Надо было вымыться. А в местных условиях, без ванны, купаться в чане одна Света не умела. Его ведь, этот чан, еще наполнить надо. А канализация, судя по всему, тут присутствовала на начальном уровне.
Служанки, испуганно косясь в сторону котят, помогли ей помыться в соседней комнате, купальне, принесли сменную одежду, домашнее платье серо-голубого цвета, простое и плотное, и сообщили, что ненаглядный супруг будет ждать ее в своей комнате уже через полчаса. Идти не хотелось. Но поговорить было необходимо.
Глава 7
Длинна, как мост, черна, как вакса,
Идет, покачиваясь, такса.
За ней шагает, хмур и строг,
Законный муж ее, бульдог.
Но вот, пронзенный в грудь с налета
Стрелой собачьего Эрота,
Вдруг загорелся, словно кокс,
От страсти к таксе встречный фокс.
И был скандал! Ах, знать должны вы —
Бульдоги дьявольски ревнивы!
И молвил некий нуделъ: «Так-с,
Не соблазняй семейных такс!»
Николай Агнивцев. «Собачий вальс»
В том же домашнем платье, которое принесла служанка, Света появилась в комнате мужа, по обстановке похожей на ту, в которой она спала. Единственное различие – накрытый к завтраку стол посередине и два кресла по бокам.
– Где ты взяла это уродство, – муж смерил наряд презрительным взглядом. – Не позорь свое новое звание.
– Не буду, – пожала плечами Света, садясь за стол, – вы сейчас мне подробно расскажете правила жизни в этом мире, заодно и портниху вызовете, правда?
Муж скривился, словно от жуткой зубной боли.
– Ты слишком дерзкая для моей жены.
– Сочувствую, – Света положила с фарфорового блюда на свою тарелку небольшую тарталетку с запеченными овощами, – ничем помочь не могу. Характер не исправить. Так вы расскажете попаданке, что здесь и как?
– Герман расскажет, когда вернется, – отрезал недовольно муж и начал активно жевать кусок хорошо прожаренного мяса, – пока привыкай жить по нашим законам.
– Это как? – тарталетка оказалась вкусной, Света, съев первую, потянулась за второй. – Ноги вам мыть и воду пить? Не получится. Воспитание не позволяет. И уймите, пожалуйста, своих любовниц.
Муж посмотрел на нее, как на врага народа, отставил тарелку с мясом в сторону и резко ответил:
– Все мои любовницы уже вне стен дворца. Та дура, что появилась у тебя в спальне, никогда ею не была.
– Бедная женщина, – притворно вздохнула Света, делая пару глотков янтарного сока из высокого бокала, – она к вам со всем, гм, телом, а вы ее отшиваете. Нехорошо.
Муж выматерился, правда, на не знакомом Свете языке, в глазах загорелся нехороший огонь. Рядом со столом мгновенно материализовались оба котенка, вздыбили шерсть, выгнули спины. Огонь погас.
– Не причиню я ей вред, – огрызнулся муж.
Котята недоверчиво на него посмотрели, стащили со стола по куску мяса и исчезли.
– Милая живность, – задумчиво проговорила Света. – Их при мне покормили, довольно плотно, полчаса назад.
– Сатры питаются много и часто, – с тоской в голосе ответил муж, – боги и предки, за что? Что я вам сделал?
У Светы был готов ответ на этот риторический вопрос, но она промолчала.
– Чем тут занимаются ваши женщины? – третья тарталетка отправилась в рот.
– Наслаждаются жизнью, – ответил муж, принимаясь за последний из оставшихся «в живых» кусок мяса.
– То есть ленятся. Библиотека здесь есть?
– Зачем тебе… – начал было муж, осекся и кивнул. – Служанка проводит. Но сначала вызови швею, – кивок на платье, – и выброси эту гадость.
– Слушаю и повинуюсь, о мой повелитель, – ядовито ответила Света.
Муж закашлялся.
– О чем еще вы хотели пообщаться?
– Ты в своем мире, наверное, никогда замужем не была, – угрюмо проворчал муж, – кто ж такую язву в жены возьмет.
– В моем мире мне было двадцать пять, я училась и работала, замуж не спешила, – просветила его Света.
– Двадцать пять? – удивленно переспросил муж. – Старая дева? Тогда все ясно. Здесь замуж выходят в двадцать-двадцать два, иначе на семью ложится позор.
– Оно и видно по этому телу, – фыркнула ничуть не впечатленная Света, – какой позор лег на семью. Затюкали девчонку.
