Котята улеглись с обеих сторон, довольно замурчали. Под такой аккомпанемент Света и уснула.
Приснились Свете зеленые поля, густые, с травой по пояс. Она, в ночнушке, ходила босиком в этой траве, не боясь змей, вдыхала волшебный аромат свежести и никак не могла понять, где же хоть одна живая душа.
– И сюда пробралась, – рядом появился, довольно ухмыляясь, тот самый старик, которого муж называл дедом, – сильна девка, хоть и молодая еще.
Света присмотрелась: на этот раз старик был не в латах, а в штанах, рубашке и камзоле. На ногах – сапоги. Каждая вещь почему-то коричневого цвета.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Света, – сюда – это куда?
– В Долину мертвых, – весело сверкая глазами, сообщил ее собеседник, внимательно наблюдая за ее реакцией.
– И зачем я здесь? – страха не было. Света почему-то чувствовала, что с ней ничего дурного здесь случиться не может.
– Вот ты мне и скажи, зачем меня сюда вытянуло, на встречу с тобой.
– Может, потому что мне никто ничего рассказывать не хочет. Там, на Земле, я хоть понимала, что со мной происходит. А здесь… – Света помолчала, стараясь не выдать грусти, внезапно появившейся от воспоминаний о Земле, уточнила. – Родные не поймут, что со мной что-то случилось?
– Ты ж с ними год не разговариваешь.
– Восемь месяцев, – при мысли о ссоре, показавшейся теперь глупой, на глаза набежали предательские слезы. – Не могу я жить в деревне! Мне в городе привычней!
– Поздно уже, – хмыкнул собеседник. – Теперь та, другая, будет решать, где жить. А ты тут обживайся. Да внука моего воспитывай. Даю тебе на это разрешение. А то совсем мальчишка от рук отбился.
Миг – и Света проснулась в своей постели, рядом с котятами.
Несколько секунд она лежала неподвижно, затем сморгнула слезы, тяжело вздохнула и почесала за ушком одного из питомцев.
– Воспитывай, – проворчала она недовольно, – сдался он мне, внук этот. Наглый бабник.
В окно, занавешенное не полностью, заглянул первый луч солнца. Пора было вставать, а сил не осталось. Не физических сил, нет. Душевных. После разговора во сне Света хотела зарыться с головой в подушки и проплакать часа три-четыре.
– Не дождутся, – кое-как она сползла с постели, – надо хоть похудеть, что ли. А то что в одном мире, что в другом – бочонок на ножках.
Глава 9
Придя к Сантуцце, юный герцог,
По приказанью дамы сердца,
Был прямо в спальню проведен.
Пусть ваши очи разомкнуться!
Ведь в спальне не было Сантуцци,
И не нарушен был бонтон.
Но через миг у двери спальни
Раздался голос, моментально
Приведший герцога к нулю:
– Ах, милый герцог, я из ванны
Иду в костюме монны Ванны
И отвернуться вас молю!..
Во всем покорный этикету,
Исполнил герцог просьбу эту
И слушал лишь из уголка
Весьма застенчиво и скромно
Как шелестели с дрожью томной
Любовь дразнящие шелка.
Николай Агнивцев. «Сантуцци»
Проснулся Дарий резко, будто вынырнул из глубокого омута. Что-то было не так, неправильно. Что-то… Что может быть неправильно во дворце, где у каждого жителя годами отточен каждый шаг?! Что, что. Жена может быть. Неправильная.
Отчаянно зевая, не выспавшийся и оттого злой Дарий мысленно позвал дворец. Неодушевленный, тот был напитан таким количеством магии, что отзывался сразу. Задний двор. Что-то неправильное происходило на заднем дворе.
Привычно выругавшись сквозь зубы, Дарий сменил спальный костюм на домашний, повседневный, причесался ладонью – расческа как назло куда-то пропала – и широким шагом направился на задний двор.
В коридорах было непривычно тихо. Не сказать, чтобы днями напролет здесь стоял шум и гам, но обычно из зала в зал сновали слуги, неспешно расхаживали, переговариваясь между собой, придворные. Обычно, да. Теперь все вокруг будто вымерли в одночасье. И Дарий мог поспорить, что знал причину этой прямо-таки могильной тишины.
Задний двор, широкое, огороженное высокой каменной стеной пространство, обычно использовался Дарием для тренировок, чаще всего – спаррингов с Германом. То, что происходило там сейчас, объяснению не поддавалось: несколько фрейлин, довольно плотных, можно сказать даже пышных, чуть постанывая, с трудом совершали непонятные движения: они приседали, наклонялись, подпрыгивали вразнобой. Напротив них стояла жена, совершая те же самые движения. Рядом прогуливались сатры, значительно подросшие за последние часы, облизывались с явным намеком и изредка порыкивали.
– Что здесь происходит? – тщательно сдерживая прорывавшееся раздражение, поинтересовался Дарий немного громче, чем следовало: сатры мгновенно ответили недовольным рычанием.
– Доброе утро, – последовал ответ, – зарядку делаем. Не хотите присоединиться?
Дарий почувствовал, как челюсть с грохотом падает на пол, а в крови закипает огонь раздражения. Он прибьет эту идиотку! Сам прибьет! И даже сатры ее не спасут!
Света приводила себя в порядок, в том числе и с помощью служанок, недолго: минут тридцать, не больше. Затем, переодевшись в принесенный служанкой костюм, который с натяжкой можно было считать спортивным, она вместе с котятами вышла из комнаты. Раз уж собралась худеть, то нужно начинать сбрасывать вес прямо сейчас, до завтрака. В одном из залов, мимо которых проходила Света, ей повстречались сильно накрашенные и разряженные в пух и прах пампушки. Не обратив внимания на котят, следовавших за ней, они ядовито поинтересовались, что нищенка делает в стенах дворца.
– Выход ищу, – честно ответила Света, – желательно на задний двор. – И уже своей живности. – Котята, проводите эту компанию за мной. Вместе лучше заниматься.
Пампушки спорить не стали, особенно когда Пушок с Барсиком продемонстрировали свои длинные зубы.
На Земле Света часто смотрела программы с физическими упражнениями. Но одной выполнять их было скучно. То ли дело чувствовать себя тренером – ведь она однозначно худее этих перетянутых разноцветными лентами свинок!
Правда, зарядка длилась недолго: появился муж, злющий как те бесы, растрепанный и одетый в такой же костюм, серого цвета, что был на Свете.
