– Мне?
– Тебе, красавица!
– Я знаю из книг, что золотой напиток или Aurum potabile пока не найден. Его еще не существует, если его получение вообще возможно. Пока его нет, старик. Я не смогу тебе помочь. Я не алхимик.
– Но на тебе испытали эликсир! Тот самый, что шайтан-оглу привез из Египта. Это эликсир Клеопатры-алхимика, та самая «пятая сущность», которая способна мне продлить жизнь.
– Я еще раз хочу сказать тебе, что подобных знаний у меня нет. Ты ошибся.
– Нет! Ты способна видеть души умерших. Ибо ты принимала «пятую сущность».
– Я не способна видеть ничего!
– Но меня ты видишь! Значит, она есть в тебе, в твоем теле, красавица.
– Кто она?
– Капля «пятой сущности»! Но тебе надобно вспомнить…
***
Елизавета Романовна больше не слышала голоса. Она словно очнулась от сна.
«Что это было?» – подумала она.
В комнате более никого не было.
«Неужели я уснула над книгой и видела кошмар? Что говорил тот старик? И как он назвался? Какое имя он произнес? Войку! Войку из дома Кантемиров. И он сказал, что ищет эликсир философов».
Елизавета подошла к большому сундуку в дальнем углу комнаты и откинула крышку. Там были книги, которые остались от её отца и кое-какие вещи. Она нашла старинную книгу на латыни, посвященную алхимической науке. Конечно, она уже не раз читала это сочинение, но сейчас решила освежить воспоминания.
Она вернулась к свечам и открыла книгу. На первом листе было изображение андрогинна, человека наделенного внешними признаками, как мужчины, так и женщины. Их в древности считали предками людей, и о них говорил великий Платон в своем диалоге «Пир».
В главе первой упоминался маг Болос родом из Мендеса, которого считали одним из первых алхимиков. Здесь были его изречения из книги «Мистические вопросы физики» и некоторые заклинания. Болос утверждал, что материя непостоянна и легко может переходить из одной формы в иную. Потому он считал омоложение физического тела возможным. Так же говорил он о трансмутации золота.
В главе второй упоминалась Клеопатра-алхимик и её опыты. Все это подтверждалось трудами алхимика Зосима из Панополиса и арабского ученого ибн Хаяна.
Хаян говорил о философском камне, благодаря которому неблагородные металлы могут стать золотом. И главное, этот камень, способен продлить жизнь человеческую и, даже, подарить бессмертие…
Глава 7
Долг чиновника.
1732 год. Сентябрь-октябрь.
1
1732 год. Дворец Анненгоф. Покои графа Бирена.
На следующий день Волкова ждали во дворце, в Зимней резиденции императрицы всероссийской Анненгоф[15 - Анненгоф – летний и зимний дворцы, построенные для императрицы архитектором Ф.Б. Растрелли.].
Не часто его приглашали в столь высокие покои и баловали своим вниманием особы великие. А здесь сам фаворит императрицы, всесильный Эрнест Иоганн Бирен!
Хотя по знатности рода Волков мог с ним поспорить. Степан Андреевич был потомственный дворянин, хоть и бедный. Имение их давно в разор пошло и кроме чина и службы сам Волков ничего не имел. Благо женился удачно.
А Эрнест Иоган был роду простого. Мать оного Бирена еловые шишки в лесу собирала. А он в 1730 году получил титул графа и по служебной лестнице взлетел до чиновника Второго класса[16 - Чиновник Второго класса – по Табели о рангах 2 класс – генерал-аншеф, действительный тайный советник, обер-камергер.]
Вот так Фортуна с человеками играет…
***
Степан Волков, в новом платье[17 - Здесь имеется в виду одежда, платьем называли тогда как мужской так и женский костюм.] и сапогах лакированных с пряжками серебряными, явился в приемную его светлости обер-камергера двора Ея императорского величества Анны Иоанновны.
Анна любила роскошь одежд и скудные костюмы, почитала оскорблением её высокой особы. Потому Волков был в красном камзоле с золотым позументом. Батистовый плат туго облегал его шею. В руках у него была трость черного дерева, серебром отделенная.
Бирен принял Волкова сразу и не заставил ждать.
– Sprechen Sie Deutsch[18 - Вы говорите по-немецки?], Степан Андреевич? – спросил граф.
– Ich wei?, dass die deutsche Sprache. Aber ich bin nicht so gut[19 - Да я владею немецким, но не слишком хорошо.].
– Я тоже еще не слишком хорошо говорю по-русски, – усмехнулся граф. – Прошу вас садиться, Степан Андреевич.
Волков сел. Бирен устроился в кресле рядом с ним.
– Я знаю о деле, которое вам доверили, господин Волков. При дворе слишком много сие обсуждают. И сие дело, к неудовольствию матушки-государыни, дошло до иностранных дипломатов. А они отпишут своим монархам о дикости российской.
– Я всеми силами, ваше сиятельство, тем слухам препятствовал. И холопы князя Кантемира сего выболтать не могли.
– Полноте, Степан Андреевич, – засмеялся Бирен. – Нет болтливее слуги, чем русский слуга.
– Ваша светлость, мною приказано из дому никого не выпускать. Хотя и сие не может быть большим препятствием для слухов. Но, возможно, некто иной все сие разносит.
– Иной? Вы о чем, Степан Андреевич? – спросил граф.
– Некто, не принадлежащий к слугам князя Кантемира.
– И кто же это, Степан Андреевич?
– Думаю, ваше сиятельство, сие тот, кому это выгодно и кто все сие затеял.
– Стало быть, вы, Степан Андреевич, не думаете, что сие последствия древнего проклятия? Ведь в Валахии и не на такое способны. Сему есть подтверждения.
– Возможно, ваша светлость. Но в этом случае иное мне видится.
– И что же?
– Некто задумал специально сии слухи по Москве распустить. Из-за умысла тайного.
